Глава 5

      
  - Вадим, я вас хорошо понимаю, - ласково, совсем по-отечески улыбнулся Доктор Айболит….

  … Незадолго перед этим молодой человек два раза разговаривал с Мальвиной. Первая беседа была первой и чисто формальная, ознакомительная. Он автоматически заполнял бланк медицинской карты…

- Как давно у вас появились эти неприятные эмоции?

- Какие, доктор?

- Ну те самые, что мы с вами  вместе должны  проработать, преодолеть,  и вернуться в жизнь совсем новым человеком без них…- постарался ласково улыбнуться тот, но наткнулся на тот же страшный пустой взгляд из тёмных кругов под синими глазами, и улыбка вышла натянутой.

- Ничего не получится, доктор… Я не смогу вернуться в жизнь без своих проблем. Моя жизнь —и есть эти самые проблемы. Вы должны это понять!

- Но...

- Вы должны понять, что я бессмысленно существую... А как я могу от этой бессмысленности избавиться? Правильно, только прервав эту самую жизнь —существование без цели и смысла.

- Вот, и я про тоже, - воспрянул духом Вадим, - Нужно только найти смысл, и тогда бессмысленное существование прервется, и начнется новая жизнь, полная счастья и ...
- Физически прервать, доктор...

Успокоительные слова застряли у него в горле.

- Нет, подождите... Тут что-то не так! – где-то на краю сознания вертелась какая-то странная, еще не оформившаяся мысль, и ему никак не удавалось ее додумать.—Вы, по сути, счастливая женщина. Молоды, богаты, любимы мужем, красивы...

- Красива? – в больших кукольных глазах мелькнул странный огонек.

- Ну да... – быстро пробормотал Вадим, стушевавшись вконец. «Черт знает что!» - взорвалось у него в мозгу, потому что с кем ему только ни приходилось работать, но вот такую неловкость перед пациентом он испытывал впервые.

- Бросьте, доктор! - с этими словами пациентка тихонько рассмеялась, и смех продрал холодными колкими мурашками по загривку психиатра, уже казалось бы привыкшего к разного рода психическим причудам.—Смысл жизни? Наша жизнь абсолютно бессмысленна.

- Почему? – недодуманная мысль стучалась в его сознание, как непрошеный гость в закрытую дверь.

- Я молода, богата, любима, и даже кажусь Вам красивой, но все это не имеет ровным счетом никакого смысла. К чему богатство, если за этими чертовыми деньгами я оказалась в золотой клетке? К чему мне сумасшедшая любовь, если она душит? А зачем мне красота, если из-за этой красоты я и потеряла все?

- Что-«все»? – тупо спросил тот, не ожидая такого поворота разговора.

- Все, что … что цепляло меня в этой жизни.

- Вы хотите сказать, что добились всего, о чем мечтали, и мечтать стало больше не о чем? – силился понять ее Руденцов.

-Я хочу сказать -бойтесь своих желаний, они исполняются, но могут обернуться кошмаром...
- Что Вы имеете в виду?

-Я устала, доктор! – внезапно разрыдалась она, - Я не хочу больше это обсуждать, не хочу...

- Хорошо-хорошо, - замахал руками тот. – Не хотите —на сегодня хватит...

  Он позвал медсестру, велел дать пациентке успокоительное и вышел из палаты, а потом долго сидел у себя в кабинете и думал о ее диагнозе: напрашивался «маниакально-депрессивный психоз» в фазе именно депрессивности, и по уму надо было его вписывать в графу, но он оставил её пустой. Оно, конечно, можно было пойти по пути наименьшего сопротивления, просто поставив диагноз «гипостенической неврастении» и вуаля… но и это не понравилось будущему «академику»… Хотя именно этого —простенького невроза —от него и ждали. Но чутье подсказывало ему, что здесь было что-то не так. В болезни Мальвины было что-то, не вписывающееся в симптомы, перечисленные в литературе...

  На следующий день Руденцов пригласил Мальвину к себе в кабинет —решил, что смена обстановки, ночь, проведённая под достаточной дозой успокоительного, как-то отвлечет пациентку от неприятных мыслей. Да и медицинскую карту нужно было заполнить до конца, а диагноз так и не был ему ясен. Он снова попытался вывести молодую женщину на конкретику в ее жалобах, но говорил в этот раз осторожнее.

- Ваш муж говорит, что Вы потеряли интерес к жизни. В чем конкретно это выражается? - Вадим пытливо вглядывался в лицо пациентки, каждую минуту ожидая повторения истерики, но та была спокойно -отстраненной.

- Мои наряды, которыми я раньше так гордилась, стали для меня никчемными тряпками… моя обувь? Какая разница, что носить?! Ведь можно ходить и в галошах —от этого ничего не изменится… Потом у меня полностью пропал аппетит, я могла целый день ничего не есть, и всё равно чувствовала себя сытой…

   Руденцов посмотрел на нее и как курица лапой вывел ничего не значащие слова: «Соматический статус: выше среднего роста, астеническая конституция телосложения, кожа бледная, но чистая...» он знал, что у больной уже взяли все возможные анализы, но результаты ещё не поступили из лаборатории.. Тэ-экс, «неврологический статус», “психический статус…” и так не очень разборчивый почерк из-за какого-то внезапно появившегося дрожания правой руки стал похож на египетские иероглифы… "Глаза синие… Нет, скорее —тёмно-голубые...» - провернулось почему-то в голове у молодого человека. Впору попринимать успокоительное самому…

- Я сначала пыталась сопротивляться этой пустоте, и не показывать её снаружи… Изо всех сил я притворялась, что всё осталось по-прежнему... А потом… Потом вдруг мне надоело сопротивляться, и я сдалась… В конце концов, ну кто я такая?... У меня больше нет никаких сил… Я полностью пуста...
Вадим нагнулся  и вытащил из своего старенького дипломата кипу листочков. Он тщательно рассортировал их на несколько стопок. Одну из них он пододвинул Мальвине и положил сверху шариковую ручку.

- Я так устала с вами, что уже не смогу этого сделать… И —я не буду ничего заполнять… вы напишите сами эти анкеты, что вам нужно, а я вам всё- всё подпишу…
Криво улыбнувшись, Вадим попытался пошутить:

- Ну что вы ? Разве так можно? Так вы можете и смертный приговор себе подписать?!

- Хорошо бы! - вдруг мечтательно вздохнула пациентка и подобие улыбки искривило её до сих пор бесстрастное лицо.— Но я могу только мечтать об этом выходе, - она снова тяжело вздохнула, и на лице вновь появилось выражение похожее на застывшую маску.

  Вадим поднял голову и всмотрелся в сидевшую напротив женщину. Затем он прищурил правый глаз и закусив губу, запрокинул лицо к потолку, уставившись в угол… Внутренняя мозговая дверца открылась, и мысль впорхнула внутрь сознания. «Она врёт, —наконец понял врач, — Да, точно! И всё было бы хорошо и ясно и четко, если бы… Если бы не эти светло-синие глаза с темными кругами под ними. Это глаза человека, который перенёс недавно очень большое горе, какое-то чрезмерное эмоциональное потрясение… Который будет и врать, и притворяться, но никогда и никому —тем более врачу психиатру - не расскажет, что же произошло на самом деле… но —бумаги? Написать: «от заполнения отказалась»? Заполнить вместе? Он решил попробовать.

- Вас сильно нервирует ожидание? - прочитал ей первый пункт опросника.

- Я уже никого не жду. Мне всё равно.

- Бывает такое, что Вы забываете, куда кладёте вещи…

- Я никуда ничего не кладу. Мне это не нужно.

  Теперь вздохнул Вадим… «Во время беседы пациентка полностью не контактна», - машинально вывела его рука… Затем он перечеркнул и написал сверху: «Настроена негативно. Отказывается отвечать на вопросы».

  Сам того не замечая, он почему-то снова всмотрелся в её глаза. Она не отвела взгляда. Вадим вдруг рассмотрел, что глаза у нее сейчас были не голубые, как ему показалось, а скорее фиалковые… во всяком случае, не совсем голубые или синие, а с каким-то оттенком. Они долго, даже неприлично долго смотрели друг на друга… Первой очнулась пациентка.

- А что это там в углу? - слегка сдвинув брови на переносице, Мальвина небрежно махнула рукой в направлении слева от доктора.
Вадим обернулся. Угол позади него был пуст. Он вернулся в прежнее положение, внимательно всмотрелся в лицо пациентки — с немым вопросом: «У вас что галлюцинации?». Потом медленно и твёрдо произнёс:

- Там нет ничего!

- Ничего  —это пустое место, - рассудительно произнесла пациентка. «Галлюцинаций нет», - с невольным облегчением вздохнул Вадим.

- Да. Это так! Если место пустое, то там ничего нет и не может быть.

  С этими словами он посмотрел вниз, перед собой, на стол. Стол был пуст. Первым, что подумал Вадим— это то, что поворачиваясь, чтобы посмотреть в угол, он неосторожно смахнул листки опросника тревожности Айзенка вместе с медицинской картой на пол. Поэтому он отшатнулся от переднего края и заглянул сбоку под стол. И ничего не обнаружил. «Что за чертовщина?!» - невольно воскликнул он про себя. Он ещё раз внимательно осмотрел на полу вокруг стола, но безрезультатно.
И только после этого он взглянул на пациентку, приготовившись спросить, не видела ли она… Мальвина сидела, опустив лицо и всматривалась в какие-то бумаги, которые держала на коленках.

  Присмотревшись доктор обнаружил, что все бумаги за исключением шариковой ручки перекочевали к пациентке.

- Вот так-так! - ахнул он. Сразу вспомнились правила психиатрической безопасности.


  Им не раз и не два повторяли на лекциях, что с психически больными людьми надо быть предельно осторожным. Шизофреники очень наблюдательны, изумительно находчивы… Техника психиатрической безопасности —прежде всего!.. Ему вспомнился анекдот о могучем враче -психиатре, лично знавшем Владимира Ильича Ленина, и проводившем сеансы гипноза "по- распутински". Доктор сходу брал пациента за плечи, хорошенько встряхивал и впечатывал громовым басом ту или иную установку. Но однажды одна больная шизофренией вместо того, чтобы впасть в транс, как следует врезала светилу советской психиатрической науки между ног. От невыносимой боли врач потерял голос… И как гласит предание, сеансы «распутинского гипноза» это врач проводить не перестал, но пациентов брал уже только одной правой рукой, а левой прикрывал причинное место... Техника психиатрической безопасности —прежде всего!..

  Он улыбнулся своим мыслям. Улыбнулась и Мальвина.

  Впрочем, Руденцов тут же стал серьезен. Надо же так попасться! Прямо как ребёнка провели! Затем напрягся. Поведение пациентки становилось непредсказуемым: сейчас от неё можно было ожидать всего. Мысль об отсутствии медсестры в кабинете кольнула его. Но похоже доктор Айболит экономил на всём, все врачи у него работали без медсестёр
— Вот и хорошо! Вот и чудненько! - сказал Вадим покровительственно пытаясь справиться с невесть откуда взявшейся хрипотцой.

- Что вы сказали?

- Я рад, что у вас появился интерес!

- О да! Это что-то новенькое… - И она быстро прочитала: - смущаетесь ли вы когда хотите познакомиться с незнакомкой, которая вам симпатична? Ну— отвечайте? Смущаетесь?

  «Так. Одиннадцатый вопрос Айзенка, - щёлкнуло в мозгу молодого учёного.—Если я отвечу ДА, это будет свидетельствовать у меня о наличии нейротизма...»

- Ну отвечайте же! - топнула Мальвина ножкой. Часть листков с её коленок полетела на пол. Молодой человек помимо воли смутился и покраснел.

- Зачем вам это? Я не понимаю…

- Вот видите! Сами вы не хотите! А зачем тогда вы заставляете меня отвечать?!

- Потому что я —врач и мне по вашим ответам надо определить ваш диагноз!

- Вот и хочу того же самого! Ну, отвечайте на мой вопрос: если вы увидели незнакомку и она вам понравилась…

- Послушайте, Мальвина, вы —не врач и, чтобы я вам не ответил, вы всё равно не сможете провести диагностику…

- Что вы говорите?! Да я  Вам уже поставила диагноз!

- Вы? - их глаза снова встретились.

  Первым опустил лицо Вадим. «А она, ведь, похоже симулянтка!» - мысль, бродившая по краешку сознания, наконец была окончательно поймана.
- Ну и какой диагноз вы мне поставили? - своему голосу молодой врач постарался придать максимум сарказма и иронии.

  Мальвина прошептала какое-то слово. То ли «Монах» то ли еще что-то, он не разобрал. Почувствовал, что отчаянно краснеет и, чтобы скрыть своё замешательство, опустившись на одно колено стал подбирать валявшиеся у ног пациентки листки. Она нагнулась помочь и едва не столкнулась с ним лбом. Секунд пять они тупо смотрели друг на друга. Первым опомнился врач.

  С листками в руках Вадим поднялся во весь рост и  посмотрел на неё несчастными глазами. Мальвина нервно хихикнула, резво вскочила со стула, выхватила у него из рук бумаги. Подбежала к двери. Распахнув её, со всего размаху запустила листки, оставшиеся у неё в руках, вдоль по коридору, так что они разлетелись веером.

- Вот он -Ваш диагноз! Ловите... – крикнула она, обернувшись к Руденцову.

  Слегка обалдевшая от этой сцены медсестра ошеломленно наблюдала, как молодой психиатр резко выскочил у пациентки из-за спины и принялся собирать листы, рассыпавшиеся по коридору...
 
  Впрочем, их бы не так много, и собрал он их быстро. С ворохом бумажек, в середине которых виднелся угол медицинской карты Мальвины, Вадим подошёл к Рае и попросил её вывести пациентку из кабинета и проводить в палату.

… А сам в слегка растрёпанных чувствах пошёл наверх, но кабинет главврача оказался закрыт. Одна неудача, наслаивающаяся на другую, выбила его из колеи. Чтобы оценить перспективы сегодняшнего дня на встречу с Михаилом Ивановичем, он зашёл в приёмный покой, и к своему удивлению узнал, что начальник здесь, но во дворе… Рая (так звали медсестру) объяснила ему как пройти в тот угол, где должен был находиться в данный момент Доктор Буянов…
Вадим пошёл, куда ему указали. Обогнул основное здание, прошёл мимо чего-то похожего на скверик с беседкой посередине. И хотя большая часть листвы уже валялась под ногами, но оставшаяся всё же несколько затеняла вид…
Вдруг оттуда, куда он направлялся, послышался сухой треск, как будто кто-то ломал сучья на деревьях…

  В дальнем углу двора, где были хозяйственные ворота и одновременно стояли баки со всяким хламом, Вадим узнал знакомую фигуру. Подойдя поближе он увидел странную картину. В руках Доктор Буянов держал перед своей грудью какую-то странную чёрную палку, она вдруг переломилась в его руках надвое. Подойдя ещё поближе Вадим рассмотрел, что это не палка, а ружье. В оружии он не разбирался (в армии не служил), об охоте знал только понаслышке…

  Тем временем Доктор Буянов приложил приклад оружия к своему левому плечу (он был левша!) и поднял дуло куда-то в небо. Раздался громкий треск так, что у молодого человека зазвенело в ушах. Михаил Иванович опустил ружьё и довольно-таки грязно выругался — промазал. Около него неподалеку лежала кучка черных трупиков ворон с безобразно разбросанными в разные стороны крыльями, но среди них распластался и один голубь … Или голубка… Вадим не был такой уж сильно чувствительный, но при виде голубя его сердце предательски дрогнуло...

— Кис -кис! Шура! Где ты?! Иди жри, зараза! Кис -кис, Шурочка!
Вадим посмотрел туда, куда оглянулся Доктор Буянов и увидел толстую кошку, которая сидела неподалеку и без интереса смотрела на воронью падаль.

- Чего морду воротишь, дура? Диабетическое меню, диетическое мясо… Ради тебя стараюсь, скотина!
Кошка не двинулась с места несмотря на столь пламенное признание в свой адрес.

- Извините, Михаил Иванович, - известил стрелка о своём появлении и присутствии Вадим.—Здравствуйте!

- Что Вадим Андреевич, затомились  в кабинетике, решили прогуляться? Подышать свежим воздухом...- не оборачиваясь ответил ему начальник. «У него что глаза на затылке?» - удивился молодой человек и от неожиданности стушевался. Слова, которые он собирался произнести со всей решимостью, застряли где-то в горле. Доктор Буянов предстал перед ним с совершенно неожиданной стороны.

- Эти кошки, - между тем продолжил главврач, продолжая стоять спиной к молодому человеку и показывая дулом ружья на толстое животное, - они как бабы… Совсем как бабы... Тут стараешься ради них, в лепёшку расшибаешься, а они нос воротят… всё им не так…
Доктор Буянов поднял ружьё и прицелился в кошку:

- Ну! Кому говорю, свинья неблагодарная?! Иди жри, а то сейчас пристрелю… - тут Михаил Иванович опять добавил не совсем печатное выражение.
Вадим почувствовал, что разошедшийся охотник может свободно претворить свою угрозу в жизнь, и, спасая ни в чём неповинное животное, решил перебить его:

- Михаил Иванович, - повысил он голос,  - Я пришёл сказать вам сразу, что я … что я не смогу вести Мальвину!
Только эти слова заставили начальника опустить ружьё и медленно повернуться к подчинённому.

- Вадим я вас хорошо понимаю, - ласково, ну совсем по-отечески улыбнулся Доктор Айболит….
Их глаза встретились...
«Какой страшный взгляд! Как у волка! Как у дикого животного… - испуганно мелькнуло в голове молодого человека.—С такими глазами маньяки убивают!»

  Улыбка на лице Вадима получилась вымученной. Но вместе с тем он всё-таки почувствовал облегчение. Думал, что придётся спорить, доказывать, ругаться, может быть.
- Но и вы должны понять меня, - вдруг сказал Михаил Иванович, пошевелив ружьём у себя перед грудью…

- Вы ведь сейчас горячитесь… Как это сказать… э-ээ… Спешите поперед батьки в пекло...

- Ничего не горячусь! - заупрямился вдруг Вадим.—Понимаете, Михаил Иванович, Вы же сами знаете, что наши больные —это беззащитные люди, это абсолютно беззащитные люди… Она … я —мужчина, она —женщина, мне… Ей неприятно. Они абсолютно беззащитные люди, и здесь между пациентом и врачом как нигде очень важно именно доверие, которое во многих случаях является решающим фактором понимания, чем лечить… - Вадим выдохнул и, поскольку главврач не перечил, уже смелее закончил: - ну поскольку мы гендерно разные существа, я отказываюсь вести дальше Мальвину. Ей нужен женщина- врач! Вот!

  Михаил Иванович весьма скептически посмотрел на него, и Вадим чувствуя некую слабость своей аргументации ещё раз уточнил:

- Многое  из того, что нужно для диагностики, и соответственно для выбора правильного курса излечения, она просто постесняется мне рассказать, потому что такой термин как «женский стыд» никто не отменял…

- Молодой человек! Вы противоречите сами себе —вы ведь ведёте Клеопатру?! Ну и что? И причём тут «женский стыд»?
Вадим покраснел как школьник. Действительно, про Клеопатру-то он забыл совсем. Точнее выпустил из виду. Ну да, крыть больше нечем… И тогда он решил выложить свой главный козырь. Перед этим продумывая разговор с начальником, Вадим не хотел говорить этого, но что делать, когда диалог покатился не так, как он его планировал...

- У меня нет ощущения, что она психически больна! - выпалил он. - Вы должны понять, что я думаю, что это вполне нормальный человек, который просто перенёс какое-то большое горе… У нее нет ни психоза, ни невроза, ничего нет... Но она никогда не расскажет про это своё горе мужичине. Если бы на моём месте женщина, она бы обязательно поделилась с ней—тем, что случилось в её жизни… Ей нужна врач-женщина-психоаналитик!

- Да хватит вам фантазировать! - Доктор Буянов, кажется, начал терять терпение, но все еще ласково ему улыбался.
И как ни в чём ни бывало, продолжил:

- Я поэтому и поручил её вам, вашем чуткому и внимательному глазу… Чего греха таить, любой другой врач на вашем месте не стал бы заморачиваться, а жахнул бы её галоперидольчиком, да и на ...! - увидев выкатившиеся глаза Вадим он поправился: - Дело с концом… Но я и ценю, что вы —не такой! Да и вот ещё что... Обратите внимание, батенька, вы про симуляцию и диссимуляцию только читали в учебниках, не так ли? Много таких случаев было у вас там? — он кивнул за забор.

- Нет. Ни одного! - честно признался Вадим. – Пока ни одного.

- Ну вот видите! Там с этим не заморачиваются… Другое дело здесь, у нас. Мы ведь не зря такие деньги дерём. У нас уровень —другой… Нам на выходе нужен практически реабилитированный человек, а не овощ!

  Вадим подавленно молчал. Его снова посетило давнее ощущение, что переход на тёплое местечко с не пыльной работой и более чем приличной оплатой —до идиотства неудачная идея...

- Ну и напоследок: вы поведёте её, именно вы, и никто другой! Это мой приказ!! А поскольку вы не служили в армии, то поясню: приказы—выполняются, а потом обсуждаются.

  Доктор Буянов повернулся к своему подчинённому спиной, давая понять что говорить больше с ним не намерен. Через секунду раздался звонкий сухой треск, отдавшийся звоном в Вадимовых ушах, и вслед за тем-победный клич. Очередная черная тушка шлёпнулась наземь с тупым глухим стуком.

http://proza.ru/2020/09/23/581-продолжение
_________________