Жоао да Круз и Соуза. Ночь

О сладкая звёздная бездна, сомнамбулическая нирвана, чёрная чаша жарких ароматов, из которой я пью эликсир забвения и мечты! Как я люблю всё твоё величие, все твои звёзды, все твои ветры, все твои грозы, все твои аспекты и силы! Как ярко я ощущаю благоухание, исходящее от твоих великолепных мистических роз в твоём мае; вибрирующие, чистые и тонкие фимиамы твоего июля; крики твоих стервятников и ясные взмахи крыльев твоих ангелов! Как жажду я всех этих солёных запахов царственного моря, этих живых ароматов листвы, джунглей, омытых твоими освежающими росами с твоим неуловимым таинственным целомудрием!

Ах! Как я люблю тебя, Ночь! Как твоё красноречие меняет мою речь, впечатляет и зовёт меня, Серафическое Видение, сказочная сестра Хаоса и Легенд!

Грудь трепещет от волнения, душа поёт гимны любви, глаза озарены таинственным великолепием; как чудесно бродить по торжественной скинии твоих безмолвий, в поступи твоей Мечты!

Как приятно и тонизирующе с головой погрузиться в твои завораживающие тайны, заснуть с ними, позволить душе окунуться в них, блуждать по Бесконечности под этими благородными тайнами, как под широкой утешительной мантией Милосердия и Покоя!

Твоя покорность и свежесть, твоя нежность, твои объятия, твоя дикая музыка, твои величественные торжества, твоё древнее библейское очарование, чудовищный мефистофелевский смех твоих мрачных призраков – словно удивительные существа, настоящие сёстры и братья моей души.

Укушенный острой нервозностью, затерянный в твоём одиноком материнском лоне, о странная Ночь, я чувствую, что конь на крыльях моего сознания скачет, парит, свободный, исчезая в бесконечной золотой пыли звёзд; что движения моих рук тоже свободны, чтобы я мог дарить объятия Химерам; что мои глаза, исполненные радости и счастья, освобождаются от плотоядной человеческой сущности, только чтобы смотреть на тени; что мои уста вдыхают звёздный вакуум, чтобы им насытиться, чтобы выпить всё твоё сверкающее ночное вино; что мои ноги победно блуждают, шаткие и неустойчивые, в опьянении и слепоте тьмы, чтобы ещё больше разочароваться в ползании по земле; что мои руки распахиваются и размашисто движутся, словно крылья в стихийном причудливом полёте, чтобы на несколько часов торжественно распрощаться с ужасными случайностями Жизни!

Я затерян в одиночествах твоей тьмы, где поют мне твои арфы, соблазняют меня твои экстазы, восхищают меня твои мистицизмы.

С лучезарными открытыми глазами, подобными двум любопытным цветкам из небесных лучей, я брожу в тишине, в сосредоточении созерцательного миссионера, блуждающего по огромному заброшенному храму, полному священных теней…

Чувствую, как сверху, над головой, для меня сладостно и нежно поёт прекрасный свет ласковых звёзд, и этот свет пылает, меланхолично пламенея, как жаждущая душа…

Во мне вибрирует и живёт удивительная чувствительность, подобная этим звёздам, красивым и ласковым.

Все ночные томления очаровывают меня, восхищают меня, и я ошеломлён преображением; не ведаю, откуда оно исходит, откуда приходит, но оно наполняет мою душу большей верою, как сила солёных морей и прекрасное, свободное, родное дыхание возрождающейся юности!

И когда я среди откровенности ночного одиночества в религиозной случайности поднимаю глаза к тёмной сини печального звёздного неба и вижу роскошный безмолвный небосвод с его звёздами, мои глаза, счастливые и торжествующие, взирают на тебя, Ночь, и всё больше живут в твоих чудесах и в твоих удовольствиях, полностью осиротев для всех других перспектив, словно два гамлетических принца, навсегда изгнанных в мрачную, но невыразимо приветливую область траура.

Когда зловещий кошмар охватывает мою спину, у меня перехватывает дыхание – кошмар, порождённый Небытием, что окружает всех нас – твоё мистическое очарование – высшее успокоение для меня, твоя безграничная свобода – бескрайняя эманация* жизни для меня.

Твоё изящество пробуждает меня, твои страдивариусы* меня одухотворяют, твои драгоценные ритмы меня гармонизируют…

О Ночь! Непримиримый враг тех, кто не в силах тебя увенчать лилиями своей тоски, наполнить тебя своими рыданиями, озарить своими слезами!

Чёрная облатка* светлых Мечтаний, которой я вечно причащаюсь! Ты милосердна и добра, ты – звёздное Прощение, витающее над нашими несчастными головами, духовное лоно несчастных существ! Бальзамируй меня своими благоуханными поцелуями с ароматом невинного, идиллического детства, благослови меня своим Уединением, покрой меня длинными бархатными мантиями и драгоценными камнями твоего сладострастия, очисти меня милостью твоих Таинств.

Создательница мрачного, готического, безумного; Художница шекспирианизма и дантеизма; Мать полутонов и полутеней, силуэтов и нюансов; труба Иосафата*, заставляющая бродить всех призраков, воскресать всех мёртвых; ироничная маска всех ран; исповедание всех грехов; свобода всех пленников! Как хорошо я помню подземную галерею твоих грустных пьяниц, твоих лукавых воров, твоих распутных блудниц, твоих возвышенных и ужасающих слепцов, твоих чудовищных преследуемых прокажённых, твоих уродливых нищих с диким и опасным видом тигров и медведей, заточённых в клетки, прикованных к своему страданию; твоих блуждающих одиноких Каинов без надежды и без прощения, всей жестокой и шумной чёрной богемы, ультра-романтической и ультра-трагичной, заблудших, больных, дегенератов, развратников и неудачников!

И странствующую богему твоих воющих собак, созерцающих любовный экстаз лунного света, твоих мечтательных котов, изгнанных редких эстетов семейства кошачьих, изящно скользящих по стенам, лунных истериков с глазами, фосфоресцирующими, как странный свет огней святого Эльма*!

Ночь, открывающая свои забавные цирки, полные румяных клоунов, татуированных тысячей цветов, акробатов лёгких движений и форм, гибких, как змеи; которые обнажают всю огненную радугу твоих базаров, жужжащее пчелиное кружение твоих искрящихся музыкальных кафе, зловещий одинокий глаз маяков в открытом море и всю рябь образов и убегающих мечтаний, эту туманность слухов и эмоций, которая является твоей вуалью невесты, твоей королевской мантией!

Ты стираешь кровавое пятно с моей жизни, усыпляешь мои тревоги, ты – уста, задувающие пламя моего отчаяния, ты – лестница из звёзд, ведущая меня к башне мечты, ты – лампада, что спускается к пещерам моей души, заставляет бродить и раскрывать свои Секреты…

В тебе есть очарование тысячелетних эпопей, любопытное и экстравагантное друидическое* чувство и архаическая меланхолия латинского Декаданса.

На старом живописном фоне твоего Востока, о Ночь, моя капризная экзотическая Хризантема, около знаменитых великих Фресок волнуются в чувственных изгибах красивые, романтичные, мечтательные девы, задумчивые бледные поэты, измождённые аскеты, что бодрствуют при печальном свете свечей, изысканные венецианские карнавалы твоей потрясающей Фантазии и белокурые румяные херувимы Детства, мечтающие во снах, трогательные нежные лилии, красиво соблазнённые на целомудренном ложе тайны полов.

О благословенная Ночь! Даруй мне смерть в сиянии твоих лучей, чтобы я смог сломать каббалистическую печать твоих секретов; даруй мне смерть в кристаллизации твоих звёзд, в ореолах твоих облаков, в сказочной роскоши твоих созвездий, в испарениях твоих фантастических озёр, в библейской торжественности твоих туманных гор, в уединённой апокалиптической слепоте твоих чудесных девственных лесов, когда медлительные томные луны расцветают в небесах, словно большие ледяные поцелуи гигантских белых невест, зачарованных и мёртвых…




*Эманация – истечение, излучение.

*Страдивариусы – чарующие скрипки.

*Облатка – тонкий хлебец из пресного теста, употребляемый католиками в таинстве Причастия.

*Иосафат – благочестивый библейский царь.

*Огни святого Эльма – разряд в форме светящихся пучков, возникающий на острых концах высоких предметов при высокой напряжённости электрического поля вокруг. Названы по имени католического покровителя моряков, который умер во время страшной грозы.

*Друиды – кельтские жрецы.