Если бы ты знала

     Сегодня я решила возобновить походы в театральный кружек. Влюбившись в голливудского актёра, и, недолго думая, я размечталась стать актрисой, обязательно встретиться со своим идеалом и непременно выйти за него замуж!  Но это прелюдия. А я про Соню из этого кружка. Мы подруги по творческому лагерю, где я занималась прозой, а она театром.
Она сразу кинулась в мои объятья. Я совсем их забыла. Такие яркие и теплые. Она бросалась на меня, когда явно была счастлива. Один раз она этого не сделала и я за неё расстроилась.
    За спиной у неё я разглядела Мишу. Миша - объект ее восхищений. Соня борется за его сердце уже третий год, и все неудачно. Теперь - то я поняла, что она делает именно в этом театре.
   Она как всегда начала говорить про всё подряд, в общем, чепуху, да  погромче, чтобы он услышал, и  что она, как сказал кто-то – некрасивая, и ещё кого-то с кем – то сравнивать, всё это меня смешило, пока не появился он. Незнакомый красивый парень. Вылитый актер! Мое сердце растаяло, и я уже не слышала Сонино солирование.
Все занятие я, конечно, думала только о нем.
   После же, я зачем - то крикнула ему вслед  - сколько времени? - когда у меня так хорошо блестели часы на руке! Он сказал: без пяти восемь. Я улыбнулась, на этом мы и разошлись.
    Во многих своих рассказах я пишу, что влюблена Я не ветреная, я просто люблю красоту. И считаю, что явная красота - достояние для других. Для любования.  Он же сам себя не видит, а тебе радость, что рядом такой красавец,  а если на нем смокинг! - то всё, мама не горюй, скорее в загс расписываться! Так, что-то я заговорилась…
   Соня тоже  очень красивая. Смуглая, как шоколадка, кожа. Черные, похожие на негретянские, волосы. Как два уголька глаза.  А какая у нее фигура. Любой бы растаял.
   Сегодня она выходила заплаканная из Дворца. Рядом шла педагог Вера Михайловна, как бы охранявшая от Сони Мишку – худенького, скромного, моложе нас, семиклассника. Он, прямо как игрушка, только хлопал глазами на всё вокруг.
   Соня свалилась на ступеньки и взахлеб рыдала, глядя в пятки уходящей любви.
- Понимаешь, он даже не смотрит на меня, не отвечает на мои сообщения, я поговорить хотела и.., - она начала плакать сильнее, - и, как дура, заревела прямо у него на глазах. Мне так стыдно! – И она зарыдала ещё отчаянней.
    Мне нравилось, как она плачет. Как-то, музыкально. С переливчатыми привизгиваниями, как щеночек.  И сморщивалась, при этом ее голос не терял звонкости и в тоже время бархата.
- Как же много нервов мы теряем из-за каких-то нелепых созданий с пятью конечностями, - подумала вслух я, и вспомнила мои предыдущие влюбленности.
В памяти они лежат как картотека.
Файлы и документы
И когда мне грустно, я начинаю доставать эти карточки и видеть только счастливое. Мне, кажется, так надо это помнить. Как прекрасные мгновения.
Если видеть одну боль, тогда в жизни совсем нет смысла.    - Ну, всё же было так хорошо! – продолжала причитать Соня. - Можешь на меня не смотреть, но в интернете отвечай!
Я, конечно, понимала её. И – не понимала. С её-то красотой, её актёрскими способностями, ну, кто с ней рядом этот обыкновенный Миша?! Ну, почему, мы себя не видим. Или что-то есть специально спрятанное до поры до времени, от каждого?
   Я не знала, как и чем ей помочь. Пыталась говорить какие-то банальности, типа – у всех так бывает, и что мы уже почти взрослые, нам по пятнадцать лет, и что – зачем он ей нужен, ну и всё в таком же роде. И что – будь я этим Мишей – я бы, конечно, оценила её преданность и носила её рюкзак и держала за руку. Все в таких ситуациях пользуются подобными клише. И я – не исключение. А вот, что я сказала ей, может быть, очень личностное: « Не взрослей, Соня!» Вот такой и оставайся, как тогда, когда я увидела тебя впервые. Мы ехали в лагерь, и ты выделилась сразу же, не только экзотической внешностью, но и бьющейся через край активностью, живостью! Ты всю дорогу зазывно пела – громко и красиво – на весь автобус военные песни! И это ещё больше украшало тебя!