Одноклассница

Знойным ереванским вечером мы с женой просто физически не смогли сидеть дома. Ну, а что вы хотите? Южная сторона панельного дома и отсутствие кондиционера уюту и комфорту отнюдь не способствуют. И вот, мы дефилируем по тенистой стороне улицы, направляясь к центру городу, к одному из бесчисленных открытых кафе, с целью освежиться мороженым.
- На первом же перекрестке к нам подошла довольно-таки изможденная, плохо одетая старая женщина.
- Анечка, это ты?
- Я. А вы, вы..
- Ну, как же не помнишь! А! Анечка. Я же Петросова Нелли. Вспомнила? Ну же, десятый "Б".
- Ой, Нелька, ты! Да мы ж с тобой целую вечность не виделись. Ну, рассказывай. Ой, подожди-ка. Дорогой, это моя одноклассница, Нелли.
Я пробормотал нужные слова, а жена воодушевилась.
- Дорогой, ты не мог бы пройтись без меня? Я с одноклассницей немного поговорю, а позже созвонимся, хорошо?
- Как скажешь.
Попрощавшись, я неспеша продолжил путь, высматривая нужных знакомых. И точно!
- О, Валера! Как жизнь? Да ты чудесно выглядишь! Давно не виделись, братан, а ну-ка зайдем сюда, пропустим по стопочке...
Известное дело, двое солидных мужиков на стопочке не останавливаются, а потому мы с приятелем засиделись, а через два часа благоверная позвонила и попросила заехать за ней в летнее кафе. Чего в Ереване легко сделать - это в любое время суток поймать такси, так что через четверть часа я зашел в нужное кафе и узрел двух заплаканных дам - жену и одноклассницу Нелю. То, что глаза у жены были на мокром месте, меня не удивило - супруга всегда была особой сердобольной. Помню, как в порыве благородства она подарила приходящей молочнице мой новый костюм.
- Дорогой, ты же его все равно не надеваешь.
- Это как не надеваю? А на день рождения к твоей сестре я что одел? Твой костюмчик, что ли?
- Ты сам говорил, что тебе этот костюм не нравится.
Костюм этот мне действительно не нравился, но дарить его молочнице...
Разумеется, мне пришлось сначала закрыть счет на очень неплохую сумму, попутно удивившись, как это две заплаканные одноклассницы могли съесть две порции шашлыка, две порционные форельки, несколько самых разнообразных салатов, запив все это бутылкой грузинского вина "Хванчкара", а на десерт побаловаться парой-тройкой эклеров с пирожными, а затем довезти одноклассницу до дома. Уже выходя из машины, Неля договорилась с женой созвониться.
- Дорогой, - начала жена, - прошу тебя, не сердись. Я знаю, что из-за меня вечер оказался испорчен, но, поверь, я не могла поступить иначе. Кстати, я вижу, что ты очень неплохо провел время.
- Ну да, - подтвердил я, - с горя, конечно.
- Да ну, - парировала жена, - по твоему довольному виду этого не скажешь. Ну, ладно, слушай. Нелька рассказала мне всю свою жизнь и, как ты сам убедишься, это на самом деле трагедия. Послушаешь?
Делать нечего, хотя я смерть как не люблю такие душещипательные истории. Помочь? Да ради бога, если это в моих силах и особо на финансовом положении не отражается. Но вот копаться в подобных историях - это не по мне. Такое ощущение, что присутствуешь на съемках очередного бразильского или мексиканского сериала.
- Брат ее, то есть, Нельки, был старше ее на два года. Кстати, я его помню, его звали Роберт - он тоже учился у нас в школе. Так вот, в девятом классе Нелькин отец умер, мать хоть и работала, но болела, а потому брату пришлось поступить на вечернее отделение, а днем вкалывать на заводе и содержать семью. Естественно, кто платит, тот и заказывает музыку. Через год после окончания школы на семейном совете Нельку решили выдать замуж. За сына одной из подруг матери. Нельке Адик не нравился. Ну, никак.
- Анечка, - с горечью говорила мне подруга, - представь, ничего положительного я в нем не видела. Внешность у него, правда, была смазливая, но не по-мужски, а как бы по-женски. Помню, я тогда подумала, что если б Адик родился бабой, то определенно мужикам бы нравился. Умом, кстати, тоже он как-то не блистал. Школу еле окончил, по знакомству поступил на вечернее отделение педагогического института, а днем работал в каком-то задрипанном конструкторском бюро и получал сущие гроши. Единственное, что было хорошо, так то, что у него была своя квартира, оставшаяся после смерти бабушки. Естественно, ни о каком свадебном путешествии речи не могло и быть. Я с одним-единственным чемоданом переехала к нему. Кстати, переехала я говорю фигурально, потому что я попросту с этим злосчастным чемоданом пешком потопала к нему домой. Ну, что тебе сказать, жили мы так себе. как говорится, ни шатко, ни валко. Я работала на электроламповом заводе и получала вдвое больше, чем Адик. А Роберт часто был у нас в гостях. Сидели вместе, обедали, калякали о том, о сем. Ты помнишь Асю? Не помнишь? Асю Абрамову, не помнишь? Да-да, такая маленькая, чернявая. Оказалось, что мы с ней соседки по подъезду. И она частенько у нас бывала. А однажды Адик потехи ради переоделся в мое платье, намазал губы помадой и в таком виде вышел к нам. Ой, как было смешно, ты не представляешь. Все мы буквально катались по полу со смеха. Особенно Роберт. Представь, этот театр так ему понравился, что он, Роберт, как только приходил к нам домой, так просил Адика повторить это представление. А Адику только того и надо было. Переодевался в мое платье, подкладывала какие-то пластиковые шары, повязывал головной платок, наводил марафет и превращался в натуральную бабу, Да еще кривлялся и говорил тонким, противным голосом. Это безобразие, Анечка, длилось несколько лет. И чем дальше, тем все правдивее он играл эту роль. А потом...
- Тебе интересно, дорогой? - Жена испытующе посмотрела на меня.
- Конечно. И я даже скажу тебе, чем это закончилось. Он, то бишь, Адик, поступил на работу в театр и стал играть роли молоденьких девушек. Инженю, так сказать.
- А вот и нет. Все это безобразие кончилось самым низким, грязным образом.
- Ого, это интересно. Я - весь внимание.
- Ты представляешь, как-то раз Неля отпросилась с работы (что бывало с ней крайне редко) и зашла за документами домой. А там...
- Что, Адька в ее белье?
- Хуже, дорогой. Адька милуется в постели с ее братом. Представляешь? Муж с братом.
Меня всего передернуло.
- Шутишь?
- Увы, нет. Как Неля это увидела, так не помня себя выбежала из дома и чуть не покончила с собой. То есть, хотела броситься с моста. Хорошо, добрые люди попались, оттащили, успокоили, как могли. Потом Неля забрала девочку из садика и поехала к подруге, Асе. Там она жила целый месяц, пока не развелась с мужем, выписалась из квартиры и получила комнату в общежитии.
- А что сладкая парочка? Выяснить отношения не пытались?
- Пытались, да Неля рогом уперлась.
- У меня, - говорит, - все время перед глазами была эта отвратительная сцена. Видеть не хотела ни Адика, ни брата. Потом, через два года, когда мать умерла, конечно, пришлось с Робертом говорить о неизбежных в таких случаях вещах, да и потом контактировать, но трещину в отношениях никак невозможно было заделать.
- А муж?
- А мужа после этого вообще не видела. Ни разу. Слышала, что он снова женился, что заимел ребенка и все. Никаких алиментов он ей не платил и никакого желания увидеть дочь не проявлял. Вот такую историю мне рассказала одноклассница. Но и это не все.
Я изумился.
- Мое воображение ничего не может придумать. И что же?
- Ее дочь, которой уже семнадцать лет, недавно ей объявила, что хочет сменить пол и стать мужчиной. Ни больше, ни меньше. Мужчиной. Видишь, какая наследственность.
- А Неля что?
- А что Неля? Ты же ее видел. Раздавленная жизнью бедная, больная женщина. Что она может ей сказать? Ничего. Вот, завтра соберу ненужные вещи, встречусь с ней и отдам. Еще хочу дать сто долларов. Ты не будешь против?
- Ты имеешь в виду деньги на операцию?
- Прошу тебя, перестань. Иногда твои шуточки несносны и циничны, дорогой.
- Извини, дорогая.
В холодильнике нашлась банка холодного пива. О, с каким удовольствием я его выпил. И задумался. О том, что люди творят, как создают себе же проблемы, как ни в грош не ставят ближних. О, времена, о нравы... И что эта фраза была сказана две тысячи лет назад...