Гримасы рыночной любви. В обнимку с буржуйкой

В обнимку с буржуйкой
Несколько дней Марина выждала, очевидно, надеясь, что я приеду за ней в Виноградовку, но я делать этого не собирался. Всё надоело! Достала! Тогда Марина приехала с матерью сама. Дело было после обеда. Я был зол и начал при матери, как говорится, читать им обоим мораль. Я, мол, на всём экономлю, так как денег не хватает. Дети растут, им надо уделять больше внимания, а что вытворяет Марина? Я даже в баню хожу не каждую неделю, чтобы сохранить какую-то копейку, а тут просто так выкинуть 25 гривень, чтобы напиться. Мать больше молчала, а Марина отозвала меня в сторону и начала целовать. На меня эти приёмы уже не действовали, поэтому я отстранился. Убедившись, что я непреклонен, Марина начала собирать свои вещи.
– Ну, что ж, с чем пришла, с тем и ушла, – трагическим голосом заявила тёща.
Я не с тал с ней спорить, понимая, что это бесполезно. Конечно, я на Марину тратил мало денег, прекрасно понимая, что не в коня корм. Если на мне хотели нажиться, то номер не прошёл. Пусть возвращается к богатому Петьке.
Вскоре за Мариной и её матерью захлопнулась входная дверь. На душе почему-то скребли кошки. В очередной раз моя семейная жизнь не удалась. Может быть, я что-то не так делаю? Может быть, и я в чём-то виноват? Неужели мне не суждено создать нормальную семью и обрести своё счастье? А с другой стороны, чего ты на ней зациклился? Ты же понимаешь, что она тебе не пара? Она мотылёк с обожжёнными крыльями, и никто не знает, даже она сама, где задержится в следующий раз, где окончательно сожжёт свои крылья и доуродует душу.
Несколько дней я промучился, стараясь успокоиться и казня себя за все мыслимые и мнимые грехи. Не выдержав, позвонил Марине. Может быть, я большой дурак, но я всё-таки её любил. Или мне так казалось? Или это была любовь со смесью жалости и душевного стриптиза, когда хочется помочь, спасти, оградить, подставить плечо? В нас никогда не приживётся западный дух индивидуализма, когда каждый сам по себе. Наша славянская, русская, душа богаче, шире, добрее. Может быть, от этого и все наши беды. Но мы не можем по-другому. Нам хочется спасти, помочь, уберечь…
– Как дела? – первым делом спросил я.
– Плохо, – ответила, не таясь, Марина. – В квартире холодно, буржуйка плохо горит, дров нет. Кроме того, я что-то приболела и кашляю.
– Может быть, нужна моя помощь? – сразу встрепенулся я.
– Если хочешь, приезжай, поможешь дрова нарубить.
Марина объяснила мне, где надо сесть на автобус и где выйти, и я быстро собрался в дорогу. Прошло уже около двух лет после обледенения, а тёща так и не наладила быт в своей трёхкомнатной квартире. Электроэнергии не было, тепла тоже, а вода из крана была какой-то вонючей, скорее всего, с запахом сероводорода.
Минут через тридцать я вышел из автобуса возле указанной мне Мариной посадки. Был январь, дул пронизывающий холодный ветер. Я непроизвольно стал закрываться от него рукой, кутаясь в воротник. Вскоре я заметил Марину с матерью. Она помахала мне рукой, радостно улыбаясь. Я поспешил к ним в посадку.  Около двух часов мы провели на свежем воздухе, уничтожая лесные насаждения и выискивая сухостой. Топор был старый, тупой, и больше приходилось полагаться на свою силу, чем на его мощь. Естественно, что после заготовки дров мы с Мариной снова помирились. Она после лёгкой простуды быстро ожила, раскраснелась и уже весело щебетала.
Через несколько дней я привёз тёще электрика из районного центра. После моего вмешательства она заключила договор с  РЭСом по своей задолженности за электроэнергию. Долг был разбит на несколько месяцев, и в квартире снова появился «свет». Ехать на машине было тяжело. Стоял сплошной туман. При спуске с горы я на всякий случай снизил скорость. Удачно спустившись, я увидел «КамАЗ» с прицепом, который в низине сложился вдвое, как большие ножницы. Если бы я чуть быстрее ехал, то обязательно бы с ним «поцеловался». Но умных бог бережёт. И подсказывает. Обидно, что не всегда.