Выдох

Она делает вдох и ныряет в пучину боли, которая разрывает на части.
В ночной тишине оголенные нервы пульсируют так громко, что любое прикосновение к ним отдается эхом барабанной дроби, заглушающим стук дождя за окном.
На мгновение боль отходит, разливаясь блаженной негой по всему телу.
Она делает выдох и закрывает глаза, понимая, что это не надолго.
Боль возвращается медленно, шагая на цыпочках, боясь потревожить мир находящийся во власти Морфея. Она останавливается, пригибаясь к земле как пантера, и делает длинный прыжок, заставляя кричать от невыносимых мучений.

Её окутала темнота, в которой было тихо и не больно. Она затаилась, ожидая неожиданного удара. Вся сжалась в комок и закрыла глаза. Откуда-то издалека доносился противный писк. Он мешал сосредочиться.
Открыв глаза она изумилась яркому свету бьющему со всех сторон.

Что это? Почему она под потолком? И кто эта женщина, распластанная на столе?

- Чёрт побери. Мы её теряем.
- Давление падает. Пульс нитевидный.
- Надо спасать ребёнка.
- Заткнись. Мы спасём двоих. Разряд.

Боже, как больно. Зачем? Зачем она опять вернулась, разрывая её на мелкие частички. Бедная моя девочка. Что чувствует она в тот момент, когда её мать изнемогает от жгучей боли.

Темнота. Опять темнота, в которой слышны голоса.
Вот мама, которая ушла так рано, но всегда была в её сердце.
- Милая моя, родная, я с тобой. Я всегда рядом и оберегаю тебя от бед. И я верю, что ты будешь хорошей матерью для моей внучки,-- говорит она, растворяясь в васильковом тумане.
Мама. Милая мамочка, как мне тебя не хватает именно в этот момент. Когда темно и страшно.

Резкий запах бьющий по мозгам возвращает её в сознание.
Она медленно открывает глаза, которые хотят закрыться от яркого света.
- Просыпаемся, просыпаемся,-- слышит она чей-то голос. Опять этот резкий запах и лёгкие хлопки по щекам.

Боль отступила. Её больше нет, как и огромного живота, за который муж её звал Пузиком.
- Что с дочкой?-- еле слышно шепчет она.
- Поздравляю тебя! Вы обе родились в рубашке. Вот твоя красавица,-- говорит медсестра, показывая ребёнка.

Она улыбается и слёзы радости текут по щекам. И надо было нырнуть в пучину боли, чтобы испытать сладостное чувство рождения новой жизни.
Боль отступила, уступив место жизни!