Р. Бабу. После вас, сэр! - 21. Водитель авторикши

   Их никогда не называли бывшими. Мы не любили их так называть, потому что они стали частью всех нас, пока находились здесь – учились, играли, шалили, болели и делали то же, что и остальные.  В каждой параллели было несколько парней, которые по разным причинам выбыли из школы и вернулись домой. Некоторые ушли, потому что не могли справиться с учебной программой, другие – из-за проблем со здоровьем, а были и такие, кого выгнали из-за дисциплинарных проступков. Изредка случалось, что мальчики уезжали, потому что сильно скучали по дому и не смогли приспособиться к жизни в школе-интернате.
 
   Мальчики в каждой параллели скучали по своим выбывшим товарищам. Алекса, первоклассного спринтера, явно не хватало на внутренних и межшкольных соревнованиях по легкой атлетике. Об отсутствии Джаяна, футболиста, жалели во время межшкольного турнира по футболу. Калисваран запомнился своими проделками и вкусными домашними угощениями, которые привозили родители, когда приезжали его проведать.
 
   В каждом классе были истории о «подвигах» уехавших приятелей. Гири до поступления в школу снялся в фильме и продолжал испытывать тягу к большому экрану, которая дорого ему обошлась. Он сбежал из школы в город на целый день, чтобы посмотреть на трех сеансах подряд захватывающий малаяльский фильм «Ее ночи», после чего был пойман и выдворен из школы. Томи однажды провалил экзамен по математике и был занесен в список кандидатов на отчисление. В следующем году он сдал математику блестяще, но завалил два других предмета и был отчислен за академическую неуспеваемость. Мальчик, тосковавший по дому, целый год мочился в постель, прежде чем отец согласился забрать его домой. Истории об этих невезучих парнях, которых уже не было с нами, обычно приукрашивали, чтобы сделать интереснее, а героев этих историй либо слишком прославляли, либо  превращали в  посмешище, чего они явно не заслуживали. Многие из них, сами того не желая, стали вымышленными персонажами школьного фольклора.

   Мальчики, покинувшие школу, продолжали присутствовать в нашей жизни благодаря вещам, которые остались после них. Форменная одежда, головные уборы, плащи и ботинки после ухода из школы были им ни к чему. Все это оставалось и использовалось еще много лет, переходя от одного владельца к другому, когда предыдущий подрастал. Оставленные ими зубные щетки использовали для чистки и полировки ранта ботинок  при подготовке к торжественным парадам. Личные номера выбывших мальчиков пускали в ход, чтобы обманывать сапожника и заведующего столовой. В журнале Муртхи, школьного сапожника, в 1975 году личный номер 925 был записан шесть раз напротив шести пар обуви трех разных размеров, хотя мальчика с этим номером не было в  школе с 1973. Заведующий столовой (с большой шишкой на лбу) чуть не лишился работы за «обслуживание» мальчиков, которых не было в школе, и его спасло только своевременное признание, сделанное виновными директору – как раз, когда он подписывал приказ об увольнении. Несчастный заведующий столовой с шишкой на лбу – за что он получал от нас разные прозвища – был бы в противном случае единственным человеком без личного номера, выгнанным из школы!

   Выбывшие мальчики скучали по школьной жизни. Они писали письма одноклассникам, вспоминая те добрые времена, когда они были вместе, и развлекали друзей  рассказами о том, что происходит за пределами кампуса. В новых школах у большинства из них дела в учебе и спорте шли прекрасно благодаря дням, проведенным в Сайник Скул. Многие сохранили выправку, манеру поведения, привычки и даже прическу, унаследованные от Сайник Скул. Они сделали успешную карьеру и стали такой же частью общества выпускников, как остальные – все, кроме нескольких человек. Одним из них был Анвар.

   Анвар был родом из Чандавиллы  – крошечной деревеньки, расположенной вблизи кампуса. В деревне было несколько лавок, покупателями которых были семьи, жившие на территории кампуса и случайные пассажиры, которые выходили из единственного автобуса, проезжавшего через деревню по пути на Каттайикконам. Мальчики, сбегавшие из кампуса, чтобы «хорошо провести время» вне школы, тоже были клиентами этих лавочек. 

   Одна из них принадлежала отцу Анвара. Он продавал чай без молока и черный кофе, которые можно было выпить, сидя на шаткой скамейке. Еще он продавал нечто вроде кекса (с сильным привкусом соды) и держал три ржавых велосипеда, которые можно было взять на час за десять пайс. Мальчики приходили в его лавочку группами по четыре человека, покупали два стакана чая или кофе, два кекса и брали два велосипеда на четверых.

   Анвар, тогда еще совсем маленький, обслуживал их, снимал велосипеды со стойки и вручал ребятам, замечая время по наручным часам одного из них. Трудно сказать, произвели ли эти мальчики, сбегавшие из школы, какое-то впечатление на юного Анвара, но однажды он подошел к мистеру Айеру и сказал, что хочет поступить в Сайник Скул.
 
   Мистер Айер был в Сайник Скул учителем-универсалом. Он преподавал английский, математику, историю и базовые  знания, и даже обучал талантливых мальчиков классической музыке. У него были язвы, из-за которых он чуть  ли не раз в два года лишался части   кишечника. Он как раз находился в процессе реабилитации после одной из таких операций и прогуливался по Чандавилле, когда к нему подбежал Анвар и сказал, что просит помочь ему поступить в Сайник Скул.
 
   – Можешь рассказать таблицу умножения на 13?

   Мальчик справился с этим.

   – Можешь сказать, сколько будут стоить 10 кексов в лавке твоего отца, если на один кекс требуется 100г муки, 10г сахара и 1г соды, которые стоят, соответственно, 2, 4 и 3 рупии за килограмм?

   Мальчик не смог дать правильный ответ, но мистеру Айеру понравилось, как он считал вслух, быстро проговаривая числа.

   Именно благодаря мистеру Айеру Анвар успешно написал вступительный тест и поступил в Сайник Скул. В учебе он не выделялся, но отличался чувством юмора. Он переводил такие стихотворения, как «Одинокая жница», на малаяльский язык и декламировал их с использованием местного сленга, удивляя даже мистера Соунса – учителя английского языка англо-индийского происхождения, который не говорил на малаялам. Его одноклассникам позволялось бесплатно кататься на ржавых велосипедах, когда они время от времени сбегали с Анваром в Чандавиллу.

   Джайрам, который приехал из Касарагода, и Викаскумар Гхош, родом из Западной Бенгалии, были лучшими друзьями Анвара. Они сдвигали кровати и вели ночные разговоры даже после того, как гас свет. Все трое надевали пижамы поверх спортивной формы, что давало им возможность утром поспать немного дольше, чтобы возместить время, потраченное на ночные беседы. Они делили друг с другом «унни-аппамс» – блинчики, которые привозили родители Джая, и сладости, прибывавшие в посылках из далекой Западной Бенгалии. Мама Анвара в мусульманские праздники посылала им вкусное бирияни*, завернутое в банановый лист.
______
*индийская разновидность плова – прим. переводчика
______

   Анвар пробыл в школе до десятого класса. Он не провалил ни одного экзамена, и у него не было проблем  со здоровьем. Его ни разу не поймали за нарушение дисциплины. Но он ушел из школы, когда все готовились к переводным экзаменам. Все были озабочены экзаменами и не сразу заметили отсутствие Анвара. Только Раман Унни, подойдя к Джайраму и Викасу, пытался выяснить, почему Анвар внезапно бросил школу. Раман Унни год назад тяжело заболел желтухой, и его билирубин не хотел снижаться, несмотря на все усилия школьного врача. Его  жизнь спасла мама Анвара кислым домашним средством (замешанным на пахте), которое Анвар тайно проносил в палату Медицинского изолятора, где лежал Унни. Аптекарь поймал Анвара и побил за незаконную передачу снадобья.  Но тот не отступился, и продолжал тайком носить лекарство, пока Унни не поправился.

   Как только закончились переводные экзамены, Джайрам, Викас и Унни отправились в Чандавиллу. Они обнаружили, что лавочка отца Анвара закрыта, и стали расспрашивать местных жителей. Казалось, никто не знал, куда он уехал. Они обратились с вопросом к мистеру Айеру, но тот тоже ничего не смог прояснить. Тогда они пошли в маленькую мечеть рядом с кампусом и спросили имама.

   – У них было слишком много долгов. Отцу Анвара пришлось продать дом, закрыть магазин и перевезти семью в другое место.

   – Но почему Анвар бросил школу?
 
   – Они не могли позволить себе расходы на школу. Денег, которые удалось выручить от продажи, хватило только на то, чтобы отдать долги и купить маленький домик в другом месте.
 
   – Он мог хотя бы подождать окончания экзаменов.

   – Его отец хотел, чтобы Анвар пошел работать и поддерживал семью. Мама Анвара не совсем здорова, и еще у него три младшие сестры, о которых нужно заботиться. Он просто не мог остаться в школе.

   – Куда они уехали?

   – Я не могу вам этого сказать. Анвар предупредил меня, что некоторые из вас, возможно, придут искать его, и взял слово, что я вам ничего не расскажу. Я уверен, что вы, ребята, поймете.

   Это последнее, что мы слышали об Анваре. Он не писал писем и не появлялся в окрестностях кампуса. Никто не пользовался его личным номером для проделок с сапожником или заведующим столовой, и никто даже не видел оставшейся после него одежды с личным номером. Джайрам, Викас и Унни время от времени с грустью вспоминали о днях, проведенных в школе с Анваром, и никогда не брали покататься новые фирменные велосипеды, которые предлагал человек, купивший лавочку его отца.

   Прошло два года, парни завершили курс обучения и разъехались в разные стороны, все так же ничего не зная об Анваре.

   Так продолжалось пятнадцать лет – об Анваре не было никаких вестей, пока Джайрам не нанял авторикшу по пути в школу.

   Джайрам после окончания школы стал моряком торгового флота и работал капитаном в танкерном флоте  одной сингапурской компании. Раман Унни руководил  этой компанией – он был управляющим директором, под началом которого были флоты балкеров, танкеров и ролкеров. Они часто встречались в Сингапуре и с чувством ностальгии вспоминали дни, проведенные в Сайник Скул, в том числе с Анваром, и безрезультатные попытки узнать что-нибудь о нем после отъезда.

   Напряженный режим работы все эти годы не позволял им съездить в школу. Случилось так, что судно Джайрама встало на неделю в порту Кочи, когда в школе проходил  День встречи выпускников. Он попросил разрешения у Унни отлучиться с судна на пару дней, и Унни просто не смог отказать.

   Джайрам доехал до Каньяпурама на поезде – на том самом старом поезде, который отвозил его и других в школу после каникул. Это было ностальгическое путешествие: на всем пути – станция за станцией – поток воспоминаний захлестывал его, пока поезд не прибыл в Каньяпурам.

   Железнодорожная станция в Каньяпураме была все та  же. Там не было ни платформы, достойной этого названия, ни навеса, который давал бы укрытие пассажирам. Вокруг все так же стояли магазинчики, торгующие конфетами и соком лайма, и пара авторикш поджидала случайных пассажиров, сошедших с поезда. Джайрам сел в одну из авторикш, мимоходом бросив: «Сайник Скул».

   Водитель с длинной бородой, в маленькой шапочке на голове потянул рычаг стартера, оглянулся, посмотрев ему прямо в глаза, и огорошил вопросом: «Как поживаешь, Джай?»

   Джайрам сразу понял, кто этот водитель.

   – Так вот чем ты занимаешься все это время, Анвар – после того, как исчез из школы, никому из нас ничего не сказав.

   – Нет, до этого я еще много чем занимался. Я вел счета в магазине стандартных цен, мыл грузовики, занимался прокатом велосипедов, держал чайную лавку и даже продавал рыбу.

   – Поразительно. Как мог ты всем этим заниматься после Сайник Скул?

   – Видишь ли, думаю, ты помнишь, как собирались выпускники в наше время. С какой гордостью говорилось, что выпускники школы стали птицами высокого полета во всех сферах жизни. Они высоко летали в Вооруженных силах, в правительстве, бизнесе, медицине, юриспруденции, в различных областях техники и так далее. Но оставались еще и другие сферы, и кто-то должен был летать в них. Вот этим я и занимался.

   Парень не утратил былого чувства юмора, хотя выглядел  гораздо старше своих лет.
 
   Джайрам не поехал на праздник выпускников и провел время с Анваром, который подробно рассказал ему о 15 годах своей жизни после того, как он незаметно покинул школу.

   У отца Анвара были огромные долги, и ему пришлось, все продав, перебраться в другую деревню, более отдаленную и бедную, чем Чандавилла. Он не мог осилить платы за обучение Анвара и хотел, чтобы  тот помог ему и поддержал больную мать и остальную семью. Анвар ушел из школы, никому ничего не сказав, в тот день, когда семья покинула Чандавиллу. Он знал, что друзья спохватятся и будут разыскивать его, поэтому попросил служителей мечети не раскрывать никаких деталей отъезда.
 
   Он соглашался на любую работу, чтобы поддержать отца. За пятнадцать лет, прошедшие после ухода из школы, он сумел вылечить мать, выдать замуж сестер и даже купить себе авторикшу, хотя потерял отца и все еще не был женат.

   – Я вот уже два года вожу людей с железнодорожной станции Каньяпурам, и иногда мне случается попадать в школьный кампус.

   – И до сих пор никто тебя не узнавал?

   – На самом деле никто. Я внешне сильно изменился, правда? Однажды моим пассажиром был мистер Айер; он пристально вглядывался в меня всю дорогу. К счастью, он не спросил, кто я.

   – А одноклассники?

   – Ты первый, кого я встретил после ухода из школы, Джай.

   Как только Джайрам вернулся на судно, он позвонил Унни в Сингапур и Викасу в Бихар, где тот преподавал экономику, и рассказал о случившемся.

   – Почему бы вам, ребята, не дать ему работу? – спросил Викас.

   – Какую работу?

   – Любую. Любую, которая принесет ему больший доход, чем тот, который есть у него сейчас.

   – Но у него нет ни навыков, ни профессиональной подготовки.

   – Он водит авторикшу, а это требует большого мастерства. Кроме того, он занимался множеством других дел. Вы, парни, сможете применить весь его опыт где-нибудь в вашем большом флоте. Это ведь наш Анвар, и вы должны что-нибудь для него сделать, – профессор был очень настойчив.

   Унни и Джай не могли сказать «нет» ни ему, ни самим себе. Об их Анваре нужно было позаботиться.

   Теперь Анвар – матрос на одном из ролкеров их флота, и его высоко ценят за умение загружать и выгружать машины с судна, а также за искусство проводить их по его извилистым проходам благодаря навыкам автовождения.