Почему я не стал хирургом

               
                Рассказ из цикла «Дела семейные»

                Гл 1. Без названия.
    Эта история настолько давняя, что я начинаю забывать некоторые детали, но именно она повлияла на мою, как минимум профессиональную судьбу! Помнится, я как-то говорил, что воспитание меня, было одним из хобби моих родителей, так вот, чтобы Вам стало понятней почему, немного скажу о себе в то время…Как говорила моя бабушка, удивительный человек, дожившая до 98 лет по официальным данным, а по не официальным далеко пережившая столетний рубеж… «Нас били, да мы и добрыми были!»
    Так вот, одной из моих особенностей было дикое желание читать, и практически сразу реализовать прочитанное на практике. Читать «про себя», бегло по-взрослому, я начал лет в пять, а во втором классе уже зачитывался Фенимором Купером, Стругатскими, Лемом…,  любил посматривать подшивки журналов, таких как «Техника молодёжи», «Знание сила», «Здоровье», «Юный натуралист»…всего в нашей семье выписывалось не менее полутора десятка наименований печатной продукции того времени, включая «Юный техник и Мурзилку», которую я откровенно презирал за содержание и крупный шрифт. Именно тогда, мне повезло или не повезло, тук как посмотреть, прочесть статью об академике Н.Н.Бурденко. Ещё не дочитав её до конца, я понял, хирургия – моё призвание и судьба! И, как водится, сразу приступил к реализации своего решения. Только практика поможет мне добиться успеха в нелёгком деле хирурга, подумал я, осматриваясь вокруг, точнее всматриваясь в дальний конец огорода, где виднелся полуразвалившийся куриный сарайчик. Куры его давно забросили и ночевали на кустах калины, так было безопаснее, если учитывать тот факт, что дом, в котором я жил, в буквальном смысле стоял в лесу. И такие персонажи, как лисы и шакалы были частыми гостями в родительском огороде. Да и огород представлял из себя сплошные заросли бурьяна, через который я любил прорубаться после чтения исторических книг…
   Довольно быстро сарайчик был вычищен, побелен известью припасённой мамой для кухни. На полы был пущен рубероид предназначенный для ремонта веранды…туда же перекочевала большая часть содержимого домашней аптечки (благо мама работала старшей медсестрой в местной больнице) Среди таблеток аспирина, пузырьков с пенициллином, йодом, зелёнкой…были совершенно бесценные ампулы с хлорэтилом, иглы швейные и пара настоящих хирургических, а так же катушка дорогущих шелковых ниток…И хоть заполнял свой кабинет я долго и основательно, взял я не более трети, от того что хранилось в «домашней аптечке», которая представляла большущий картонный короб из под телевизора. Список получился довольно внушительный! Но это было только начало…мне необходим был инструментарий.  Да, пару шприцев в металлической коробке я благополучно переправил в своё учреждение и этого никто не заметил, кроме сестрёнки, которая была на четыре года меня младше и постоянно крутилась по близости. А сам кабинет был надёжно укрыт бурьяном, состоявшим в основном из крапивы в рост человека, борщевика и бузины…Мне необходимы были ланцеты, но в аптечке я обнаружил только один скальпель, мало пригодный для хирурга моего уровня! Решение пришло спонтанно, как раз тогда, папа купил новый плотницкий складной метр и стальную рулетку, которую, как я понимаю, он собирался использовать для работы по улучшения жилищных условий (новой пристройки к дому) А так как папа работал учителем труда и военного дела, дома всегда были разные инструменты, да и у меня был собственный универсальный маленький токарный станочек, на который можно было ставить и различные абразивные круги, это и решило исход дела.  Стальная рулетка была разломана на равные кусочки, которые после заточки превратились в отличные скальпели. В их прекрасных режущих свойствах я убедился практически сразу, когда один из них ещё при затачивании ловко воткнулся мне в указательный палец левой руки! Это меня только убедило в правильности выбора, и я промчался через огород, нырнул в заросли, скрывающие тропу к моему рабочему кабинету. И вот я уже придерживая края ранки большим пальцем, просушиваю кожу, наношу по кругу клей БФ- медицинский и ловко придавливаю место разреза кусочком бинта смазанным тем-же клеем, только просушенным…всё, можно бежать   доделывать работу…
    В таких приятных хлопотах пролетела примерно дня три, а может и больше. Папа долго искал свою рулетку подозрительно поглядывая в мою сторону, но я стойко выдержал все взгляды, а вопрос – «Что с пальцем …?» - вообще оставил без ответа т.к. к тому моменту у меня на левой руке красовались с десяток различных  шрамиков от порезов. Я всегда очень любил что-либо строгать или пилить и к порезам относился с абсолютным равнодушием.
    Были конечно и трудности в осуществлении задуманного мною мероприятия, но они имели человеческий, как сегодня принято говорить, фактор. Моя сестрёнка постоянно канючила, предлагая свои услуги в качестве медицинской сестры…но я внятно объяснил ей, что неграмотным малолеткам не место в научно-медицинском учреждении! Вот это и привело к «фатальным» последствиям! Но об этом чуть позже.

                Гл.2 Лаборатория начинает работать.

     Шла примерно вторая половина лета, родители мало беспокоились о том, где я нахожусь. Нужно было просто вовремя откликаться на призыв обедать, который, впрочем, частенько звучал уже ближе к ужину… и у меня были полностью «развязаны руки», работа научного центра под моим руководством началась! Всё было довольно серьёзно, вёлся журнал, делались зарисовки, прорабатывались планы операций…Лягушки, а именно они и служили объектом исследования, замораживались при помощи ампул с хлорэтилом до появления лёгкого инея, а далее согласно плана на день, вскрывалась к примеру брюшная полость, делались зарисовки, а так как тема моей первой научной работы называлась «Возможности регенерации печени» отсекался кусочек этого органа, во всяком случае я считал, что это именно печень, а далее «накладывались» внутренние и наружные швы и лягушка после «разморозки» приходила в себя и благополучно выпускалась в вольеру у речушки протекавшей буквально в нескольких метрах от лаборатории. Я был на вершине блаженства, утром съев что –либо на скорую руку, я дожидался удобного момента и исчезал …подопытные лягушки, как это ни странно, довольно хорошо себя чувствовали. После обхода «пациентов» я отправлялся за новыми… Гром грянул совершенно неожиданно!


                Гл 3 Воспитание началось!

     Помните я упомянул маленькую сестру, которая просилась мне в помощницы и которую, я так необдуманно «отшил»? Так вот она, от «обиды или отчаяния» рассказала о моей лаборатории родителям, и те уже какое-то время вели за мною скрытое наблюдение…И, в самый ответственный момент, когда я занимался изучением лягушачьего сердца, наблюдая изменение его ритма под влиянием охлаждения при помощи хлорэтила, а это уже была тема моей второй «научной работы» в операционную, весьма бесцеремонно вломились мама и папа, а на заднем плане маячила сестрёнка и по её выразительному взгляду я понял, что меня ничего хорошего в ближайшее время не ожидает.  Но как оказалось реальность была ещё хуже, чем я мог предположить!!!
    А пока я стоял и с грустью наблюдал, как рушатся все мои планы вместе с лабораторией, из которой выносится «оборудование», «научные журналы» и «рабочие дневники», точнее мой дневник, который так же сыграл свою роль уже после разрушения моей «научной карьеры». Казалось худшего уже невозможно себе представить, но и тут я ошибался…ведь воспитание уже началось, и так просто избежать этого процесса мне было увы не суждено. Всё это началось утром, часов в десять и продолжалось до вечера, впрочем, мне эти несколько часов показались вечностью…а события развивались так:
    Вначале мне были предъявлены вещественные доказательства моей «преступной деятельности», далее шел длинный список, включающий и похищенное мною, в чём я честно сознался…но туда добавлялись и пропажи прошлых месяцев и даже лет, о которых я понятия не имел. Список тянул, как минимум на пожизненное, а родители вновь подсели на свою любимую тему, как у таких порядочных людей, мог родится такой мягко говоря неудачный сынок и мне в сотый раз было предложено обратить внимание на соседского мальчика, который в их понимании был эталоном ребёнка моего возраста! Я было вздохнул с облегчение, но это была только разминка перед основным действом…так как ближе к вечеру в дом потянулись, по-соседски, мои двоюродные дяди и тёти и вообще знакомые.  Зрителей прибавлялось, а я всё стоял в центре комнаты и проникался глубиной своего падения.  Да что там Иван Грозный с аборигенами растерзавшими несчастного капитана Кука… , они были просто невинными младенцами, и даже Христовы муки, не шли ни в какое сравнение с мучениями несчастных(цитирую) лягушечек! Мамин голос при этом становился на тон ниже, а его глубина буквально взрывала моё закостеневшее в преступной деятельности сердце!
   Мои робкие попытки объяснить, что я использовал анестезию в форме заморозки и что лягушки ничего не чувствовали…и вообще ни одна из них, кроме последней, которую я просто, в силу известных событий, не успел зашить …даже не погибли. Встречались таким дружным хором осуждения и историческими примерами, что даже судьи и палачи Жанны Д Арк, смогли бы посмотреть на меня с высока. А тираннозавры, о которых я уже к тому времени знал довольно много, на моём фоне смотрелись просто божьими агнцами!
    Мне бы глупому расплакаться и повиниться, пообещать стать на путь исправления…но я как будто окаменел. И тогда, в ход пошла тяжелая артиллерия, мама стала рассказывать некоторые подробности своего обучения мед училище, а именно её практики в анатомическом театре…Я живо представил мраморные столешницы, заваленные трупами, среди которых прохаживались забрызганные кровью патологоанатомы, время от времени вытаскивая из огромных ванн трупы, почему-то именно прекрасных девушек и ловко разделывали их на глазах у притихших студентов…Уж и не знаю, то ли это стало последней каплей моего терпения, или я действительно вдруг осознал, всю глубину своего падения. Но только слёзы брызнули у меня из глаз и захлёбываясь я выскочил из комнаты, «мухой» перелетел через каменный забор примыкающий к лесу, форсировал небольшую речушку под названием «Алычёвка» и устроился на камне величиной с танк, густо поросший мягким мхом. Это было моё убежище, там я часто скрывался после очередного воспитательного мероприятия. Так вот, вдоволь поплакав, а пуще потому что в лесу начало темнеть и огромные в несколько метров в обхвате буки, стали казаться мне ногами исполинских чудовищ…я вернулся домой. Пролез на недостроенную часть дома, крыша которой служила сеновалом и где у меня была своя «резиденция». Для освещения которой, накануне вечером я наловил целую банку светлячков, и теперь при их свете принялся за новую для меня книжку, под интригующим названием «Остров сокровищ».  События этого дня стали отходить на второй план, так как впереди забрезжила новая тема, от которой сладко забилось сердце.
    Меня никто не искал и не звал, только ближе к полуночи, когда я уже практически засыпал, кто-то, мне показалось, что это был папа, заглянул ко мне через лестничный лаз и быстро исчез. Но может мне это и приснилось.
                Эпилог.
  На следующий и все прочие дни, вчерашние события уже не обсуждались, казалось всё забылось, я правда некоторое время не разговаривал с сестрой…тем более мною всецело завладела идея поисков клада и я уже начал готовить инструменты…но это как говориться, уже другая история.
      Моим воспитанием родители продолжали заниматься вплоть до окончания восьмого класса, когда я вдруг наотрез отказался ехать в суворовское училище, куда, как я понимаю, с большим трудом меня пытались пристроить. Но когда все формальности были улажены и документы ушли, а мне нужно было только прибыть по назначению. Я заявил, что принял решение продолжить обучение, меня пытались воспитывать, но я твёрдо сказал, что, если они не согласны я ухожу на завод, которым меня долгое время «пугали». Но самое главное, произошло по окончании десятого класса, когда решался вопрос куда поступать, в мед, или в пед. на биофак… Всё произошедшее почти десять лет назад, так живо и в подробностях всплыло у меня в голове…В общем я поступил в педагогический институт, на биологический факультет.
                P.S.
   Моя мама, спустя много лет после этих событий, читая мои детские «научные дневники», огорчённо повторяла: «Да если бы я только знала тогда…», а я, через пятьдесят лет после тех событий, навестил тот прудик с лягушками, они, лягушки, до сих пор живы и здоровы (хотя я допускаю, что это их благодарные потомки) и камень мой на месте, а что ему сделается…

23.09.2020.
Aleksei Bryshnevsky