Соколиха

                Соколиха
              Валентина Ивановна сидела за столом,  обхватив голову руками.  Когда-то пышные волосы, тщательно зачёсанные и убранные в пучок на затылке, теперь седыми прядками спадали между растопыренными пальцами.  «Все, Володи нет, нет моей кровиночки»- мысль эта ходила как бы по кругу, возвращаясь и возвращаясь. Широко открытые глаза не замечали, не убранную после только что закончившихся поминок посуду, одежду, сложенную прямо на кровати, оставленную кем-то из гостей открытую дверь, хотя на дворе стоял октябрь.
             Вспомнилось, как провожала его в первый класс, как всю жизнь, наставляла его быть примерным мальчиком. Наказывала его, иногда и сурово. Нежданно он появился, нежданно. Сперва  хотела сделать аборт и избавиться от ненужного зачатия, но мама. Мама была верующим человеком и упросила оставить. Валентина Ивановна усмехнулась, вспоминая,  какой активной комсомолкой она была в школе, а потом и в училище. Теперь без злобы вспомнила, каким гадом оказался Федирко, а ещё первый секретарь райкома партии. Как хвалил её, ставя всем в пример, и Валя старалась. Вспомнился тот вечер, когда она зашла в кабинет к «первому» сообщить, что в их школе учителя рассказывают анекдоты про Никиту Сергеевича. Она  рассказывала, а он, улыбаясь, кивал. Перемещаясь по кабинету, она заметила, как открылась дверь, и они оказались совсем в другой комнате. «Валечка, ты такая умница» -  повалил её на диван. Звать на помощь, жаловаться, было некому.
             Володя рос хилым, замкнутым.  В школе его не обижали,  боялись Валентину Ивановну, теперь уже секретаря парторганизации. Принципам своим Валентина Ивановна не изменила, и о всех проблемах докладывала в райком, хотя «первый» заметно к ней охладел,  но, наверное, похвастался «победой». Зав. районо  Кирута стал проявлять к ней повышенное внимание и даже обещал назначить директором школы. Встречаясь на мероприятиях с его женой, годящейся Вале в матери, она,  опуская глаза, пыталась удалиться, но Роза Марковна находила причину её задержать  и, улыбаясь, расспрашивала об Аркадии Львовиче, не строгий ли он начальник, и когда же назначит её директором  школы.  «Умер козёл, не дожив и до пятидесяти» - беззлобно подумала Валя. А она,  как не старалась, выше, чем учитель истории, не поднялась…
              Ах, Володя, Володя, без ласки ты вырос, безвременно ушёл. Казалось, и форму курсанта АВАТУ без радости он одел, да и офицерскую. Женился как-то не так. Жена не красивая, выше его ростом, хамоватая какая-то. Почему он ей не перечил и во всём подчинялся, не могу взять в толк.
               И вот на тебе, заболел страшной болезнью. Валентина Ивановна ещё надеялась, что обойдётся, не обошлось. Некоторые советовали сходить в церковь, помолиться…  «Чтобы я, Соколова, секретарь парторганизации школы,  в церковь!»
              Тут ещё эта перестройка…    Всё, во что верила всю жизнь, рушилось.  Валентина Ивановна вспомнила, как два  года назад, написала в райком очередную жалобу, теперь уже на директора завода, что главным бухгалтером устроил на завод свою жену, так новый первый секретарь, вместо того, что бы наказать директора, назначил его вторым секретарём райкома. А теперь и райком упразднили. Чему верить? Во что верить? Маркс говорят теперь, что не немец, а еврей, да и про Ленина чего только не услышишь.  Неужели и Владимир Ильич?
               Валя встала, огляделась по сторонам, в квартире никого. Она уже привыкла жить одна, но сегодня её окружала какая-то пустота. Пусто, кругом пусто, и в деревне какая-то зловещая тишина.      Она знала, что в деревне её не любили, звали «Соколиха». Ученики боялись, а взрослые просто сторонились.
             На глаза попался брючный, брезентовый ремень Володи. Этот ремень выдали ему ещё в училище на первом курсе. А он носил его до последнего времени. Валентина Ивановна взяла его, сложила пополам и хотела щёлкнуть, как это делал Володя. Не получилась. Подойдя к комоду, она достала партийный билет, открыла его, улыбнулась,  строгой молодой девушке, смотревшей с фотографии,  и шагнула за порог…
              7 ноября в магазине, на Трактовой улице бабы обсуждали очередную новость.  Любка с Коммунистической улицы, взахлёб рассказывала: «Соколиха-то нашлась. Ребятишки увидели в кустах стаю ворон, пошли посмотреть, а она лежит бедненькая, глаза-то выклеваны, да лисица её видать объела, а рядом из снега  парт. билет торчит,  по нему и определили, а так-то уже не узнать…»               

                Сентябрь 2020.