Пещеры Обрывки ил размышления ореальности Глава 16

      Когда не сидится дома, или как два джуда нашли приключения
      на свои лысые головы. Но смысл в этом был, – и еще какой!


     Все королевство праздновало совершеннолетие Великой Принцессы, единственной и неповторимой дочери Короля эльдов, повелителя Межграничья и всех его обитателей. Столица, разукрашенная, как невеста в день Благословения, принимала делегации из самых отдаленных частей Хаоса и Порядка. Публика была столь разнопикстна (имеется ввиду, как текстура материй, так и энергий и полей) и разнообразна, что джуды, обязанные законом без промедления первыми приветствовать любого повстречавшегося им эльда, или его гостя, боясь ошибиться и проявить непочтительность, усердно кланялись и кричали: «Слава!» при виде каждого пришельца, как бы экзотически он не выглядел. Невежды! Они и не подозревали, что часто орут и кланяются вовсе не хозяевам, а сопровождающим господ их любимым питомцам, многие из которых не отличались ни спокойным нравом, ни терпимостью. О! Их взяли в дальнее путешествие, несмотря на все затруднения и неудобства транспортировки, ради удовлетворения гордыни владельцев, а проще - обыкновенного чувства похвальбы, в общем, ради понта. Результат оказался неожиданным для всех сторон. Непомерное усердие и битье поклонов в некоторых случаях для джудов обернулось плачевными последствиями. Одному, чересчур горластому, изрядно помяли бока, другого старательно кланяющегося, превратили в вонючую пиявку. Были и другие, ещ; менее приемлемые в приличном обществе Межграничья, посягательства на честь и достоинство, на облик и здоровье верноподданных Его Королевского Величества со стороны питомцев и даже со стороны разгневанных хозяев этих питомцев. Вернуть прежний вид и здоровье, к тому же возместить убытки пострадавшим, и утихомирить оскорбл;нных путаницей гостей - ну, кто ж виноват, что их облик сложно идентифицировать даже джудам? - оказалось делом нешуточным и довольно хлопотным. Стража и органы правопорядка буквально сбились с ног. Пришлось даже побеспокоить магов высшего разряда из самых дальних и закрытых храмов, а они этого ох, как не любили. В конце концов, устроители празднеств были вынуждены отступить от этикета и попросить всех въезжающих гостей держать своих любимцев в изолирующих оболочках, чтобы они впредь не могли воздействовать на местную флору и фауну и тем паче, не вступали в контакт с населением.
     Столица эльдов, как, впрочем, и вс; королевство, была расположена на множестве разных по величине и форме кружащихся большую часть перемен в бескрайних просторах циклически меняющегося пространства скальных обломках. В некоторые из перемен пространство загустевало настолько, что в нем можно было плыть и даже с трудом, но ходить. Но, ни то, ни другое не было проблемой для местных жителей, ни для эльдов, ни для джудов, способных к преображениям, так же, как и весь окружающий их мир. Однако и те, и другие предпочитали сохранять постоянную и узнаваемую всеми форму и прибегали к преображениям только во времена враждебных сред и то, если приходилось покидать пределы защищенных зон.
     Совершеннолетие Лалигард совпало с одним из самых спокойных и длительных периодов из циклов перемен. Разноцветно-полосатое пространство сияло радужным светом большую часть суток, благоухали сады и цветники на склонах у подножия многочисленных замков и крепостей, в которых обитали эльды. Ломились под тяжестью обильного урожая деревья на приусадебных участках простых джудов. Грядки надменно, с чувством очевидного и неоспоримого превосходства, пытались в праздных спорах доказать друг другу, что именно их плоды краше, больше и вкуснее. Мелодично звенели инструменты в мастерских ремесленников, выстраивая свою, особую песенку для каждого изготавливаемого ими предмета, создавая своеобразный музыкальный код, на который в будущем будет отзываться довед;нное до полного совершенства готовое изделие, и только тот, кто сумеет разгадать эту мелодию, станет счастливым владельцем магического сокровища. В ремеслах такого рода джудам не было равных ни в одном из миров.
     Каждую, отдельно взятую, летающую по определ;нной траектории, плотно или редко насел;нную скалу, можно было рассматривать как самостоятельный маленький город или деревеньку со своими местными обычаями, пристрастиями и чудачествами, с особенностями и выкрутасами архитектуры и своеобразием быта. На каждом таком островке был свой набор страшных, рассказываемых полушепотом и с придыханиями, особенно во времена т;мных перемен, историй, и куча вес;лых, сопровождающих разгульные пирушки. И, безусловно, если уж кто-то взялся излагать свою версию старой байки, то она не вызывала никаких сомнений ни у рассказчика, ни и у его друзей в е; совершенной подлинности и верности. Остальная часть присутствующей публики могла не принимать такую модификацию, молча пересмеиваться, или бурно протестовать, в зависимости от количества и качества выпитого, утверждать и доказывать обратное. Но рассказчик и его сторонники не уступали. Да и как же мог уступить абсолютно честный джуд? Ну вот, дело и, чаще всего, заканчивалось, к всеобщей радости, изрядной потасовкой, битвой до последнего разбитого носа. В результате, каждый получал свою порцию тумаков, сам успевал раздать их в достаточном количестве и оставался в полной уверенности, что отстоял свою правоту.
     В мире эльдов не существовало ни одного уважающего себя джуда, которому хотя бы раз не расквасили бы нос в такой благородной драке. Кому-то в дал;ком, затерявшемся во времени, прошлом, в его лысую, с острыми, подвижными ушами, голову, пришла мудрая мысль не исправлять увечья, а выставлять его на обозрение, как трофей, добытый в честной битве. С тех дальних врем;н мужская часть тружеников королевства могла гордиться своими необычно искривленными обонятельными органами.
     Конечно, во множестве рассказываемых историй, была и история, без которой не может обойтись ни одно уважающее себя общество, имеющее хоть какое-то прошлое, не говоря уж о затерянном во времени и пространстве историческом прошлом джудов. О, да! Это - сага о вечной и трагической любви. И рассказывали е; не всякому встречному – поперечному, а только в очень доверительной беседе и в особо торжественных случаях. При этом все присутствующие усердно кивали головами и одобрительно постукивали копытцами даже тогда, когда повествование приобретало совершенно невероятные формы.
     Л;гкие, ажурные мостики, выдвигающиеся во время приближения друг к другу соседних островков-скал, делали сообщение между разными частями города вполне удобным. Просто нужно было идти на звон колокольчиков, возвещающих об открытом пути. Гостей, по их желанию, сопровождали гиды,- эльды, пажи из дворцовой прислуги, к тому же у каждого моста дежурил стражник, поэтому никому из прибывших не грозило оказаться над бездной в беспомощном состоянии. Весь этот шумный, вес;лый, жизнерадостный мир был омрач;н одним – совсем не соответствующим общему фону, мрачным видом Королевского Замка.
     Обычно Замок на сво;м монументальном пьедестале со всем своим окружением, заключ;нным в непроницаемую защитную оболочку, дрейфовал в отдалении от столицы, вне зоны видимости. Город, как и вс; королевство в целом, снабжали его всем необходимым через прислугу. Подданные Его Королевского Величества не имели чести видеть обитателей Замка, они лишь получали оттуда законы и декреты, которые им возвещались, особо поставленными голосами - глашатаями. Иногда простым джудам приходилось лицезреть проносящийся мимо богатый эскорт, сопровождающий лиц, принадлежащих к королевской крови или чуть менее помпезный – знати. Запряженные в колесницы драконы, крылатые кони и крылатые всадники в непроницаемой, богато украшенной броне, вызывали дрожь и почтение у каждого, кто случайно оказывался рядом или поблизости от этого величественного шествия. Не менее устрашающе выглядела вооруж;нная конная Королевская стража. Но стоило эльду, служащему в органах порядка или в другом государственном учреждении, снять форму и зайти в любой кабак, как его обступала куча друзей - джудов, и здесь никто не вспоминал о старшинстве.
     Увы! Это не касалось воинов. Эльды по своей сути были гордым, непокорным, воинственным племенем и общение с низшими по происхождению, как они считали, не делало им чести. В прочем, долгая совместная жизнь вносила свои коррективы. Даже самым острым камням трение обтачивает углы, что же говорить о Разумных? Может, джуды и не были столь горды и воинствены, как допустившие их в сво; общество эльды, но ждать и терпеть они умели.
     Шинок джуда Ганна, как всегда в тусклое время суток, когда семь разноцветных светил выстраивались в одну линию, и пространство теряло яркость, не вмещал всех любителей Огненного Тутта. За множеством небольших, круглых столов, уставленных полупустыми кружками, на скрипучих тр;хногих стульях сидели вес;лые, уже подвыпившие компании. Жестикуляция, раздувание ноздрей, хлопанье шапками об пол, бой копытами, выпячивание животов, всеобщий гвалт - вс; говорило о том, что обстановка предельно напряжена и готова перейти из горячей стадии в кипение.
     -А я тебе говорю, что в Замке не вс; ладно. Твоей тупой, молодой башке этого не понять. Да и разумом ты, как видно, не вышел. Тьфу, не был бы ты джудом. Ты только взгляни на него так, как это делали твои предки, болван необструганный. Т;мный - он, закрытый.
     Возмущался Кникк, и все пожилые и почтенные посетители дружно кивали головами в знак согласия. Только Ганн, молча, протирал мытую посуду, стоя за отполированной множеством рук стойкой, и хитро вращал глазами, спрятавшимися в малюсеньких щ;лках.
     -А ты его светлым и вес;лым давно видел? С тех пор, как не стало нашей доброй Королевы, там и гостей ни разу не было. Ни тебе бала, ни тебе пира. От охоты и от той отказались.
     -Слушай, ты, молокосос, выйди во двор, встань к нему спиной, нагнись, произнеси Заклинание Домового и посмотри на него промеж ног. Потом, не разгибаясь, подпрыгни и два раза топни копытами, не то тебя, дурака, Замок забер;т, и будешь ты ему служить до скончания своего века.
     В шинке вс; стихло. Ганн быстро нырнул под стойку. Кникк понял, что допустил ошибку. В среде джудов не было принято открыто говорить о заклинаниях, тем более вспоминать об истинном происхождении джудов.
     Тишину сменило чь;-то покашливание. Тут же все дружно повернулись к свом кружкам, будто ничего не произошло, и продолжили прерванную спором беседу. Только спорщики неловко молчали.
     Кникк в сердцах клял себя на ч;м свет стоит, но исправить ничего не мог. Он со злостью поднял с пола свою мохнатую шапочку, снял со стула плащ и, молча, вышел. Молодой Шишш, виновник конфуза, не замедлил последовать за ним. Никто не посмотрел им в след и не увидел, как из-за дальнего столика поднялся одинокий гость, весь закутанный в длинную накидку с надвинутым на лицо капюшоном, и тихо выскользнул в щель едва приоткрытой двери.
     Светила приблизились к пределам Хаос, и он, как истинный хищник, поглощал их излучение. На улице было почти совсем темно. Горело лишь несколько фонарей, да тусклый свет пробивался сквозь неплотно прикрытие оконные ставни некоторых домов. Дул пронзительный, холодный ветер. После уютного, т;плого помещения улица показалась особенно неприветливой. Замок, во вс;м сво;м великолепии, плыл над бездной, излучая фосфоресцирующий свет.
     -Пусть говорят, что хотят, но там не вс; ладно.
     Упрямо повторил сказанное пожилой джуд.
     -Кх, … простите меня, мастер Кникк. Я не имел права так разговаривать с вами.
     Раздался за спиной знакомый голос.
     Кникк примирительно махнул рукой.
     -Я тоже хорош, знаю ведь, что ты вырос без родителей. Кому было тебя учить нашему мастерству.
     Шишш грустно опустил непокрытую голову и зашевелил ушами на лысой морщинистой голове.
     -Мама исчезла в тот день, когда так странно погибла наша Королева. Е; позвали принимать роды.
     Шишш делал паузы между предложениями
     -Говорят, она была лучшей повивальной бабкой в королевстве.
     -Отец пош;л е; искать и сгинул. Их никто не видел с тех пор.
     -Да! Чудная история, но сда;тся мне, что на этом она не заканчивается.
     -Мастер Кникк, а почему мы больше не….., ну вы знаете, что я имею в виду.
     -Нас освободил от этой зависимости и прив;л в свою страну основатель Межграничья Великий Цецхлиспер за особые перед ним и племенем красных эльдов заслуги.
     -Нет, эту легенду я знаю, но почему мы сами захотели отказаться от того, что нам давалось с рождением?
     -Сынок, мы были привязаны к дому. Жили, старели и умирали вместе с ним.
     -Но ведь мы вс; равно к чему-то привязаны?
     -Да, но это уже - наш выбор.
     -Тогда почему мы так упорно держимся за знания,которые не применяем, и так стыдимся говорить о них приджудно?
     -Ну, во-первых, никакие знания не должны быть потеряны. Во-вторых, с чего ты взял, что мы их не применяем? И, в-третьих, чтобы произнести какое-нибудь заклинание, нужно принять, скажем так, не очень благовидную позу. С тех пор, как мы стали жить с эльдами, мы этого стесняемся, они ведь такие…
     Слово не находилось.
     -Благородные?
     -Вот именно.
     -Я бы очень хотел попасть в Замок, посмотреть, хоть одним глазом, как там вс; устроено и как там живут?
     -Мне бы тоже очень хотелось туда попасть, но совсем по другой причине.
     Глаза Шишша странно загорелись. Не успели они завернуть за угол, как он произн;с
     -Так может нам стоит попробовать?
     Кникк резко остановился и Шишш, шедший чуть сзади, въехал ему в спину.
     -А ты не боишься?
     Тихим голосом спросил Кникк.
     Шишш пов;л плечами.
     -Немного, но с Вами пойду, если, конечно Вы захотите иметь со мной дело.
     -Встретимся через одну коллу у колодца в лесной зоне. Возьми фонарь, вер;вку подлиннее. Смотри, чтобы за тобой никто не увязался. Когда будешь переходить мост, притворись подвыпившим. Стражу по возможности обходи стороной. Вс;, до встречи.
     Шишш н;сся как угорелый, по опустевшим в непогоду улицам города. Его копытца отстукивали частую дробь. Несколько раз он останавливался, чтобы посмотреть, нет ли обходчиков за углом, и беспокойно оглядывался. Ему казалось, что кто-то бесшумный, но очень быстрый следует за ним. Он даже спрятался в подворотне и выждал некоторое время, но тишину нарушила лишь вес;лая перебранка подвыпившей компании, да несколько гостей проползли мимо со своим важно вышагивающим сопровождающим. Мешок за спиной больно бил по спине, но приходилось торопиться. Колокольчики затихали, а это значило, что мосты скоро разойдутся, и он может не поспеть к сроку.
     Перед мостом и с одной, и с другой стороны стояла охрана. Эльды в латах с копьями и арбалетами несли вахту. Рядом, гордо приподняв маленькие головы, нетерпеливо били копытами и тихо ржали их скакуны.
     Шишшу ничего другого не оставалось, как последовать совету Кникка. Он подогнул колени, сдвинул шапку на одно ухо и неуверенно, пошатываясь и раскачивая мешок, побр;л через мост.
     -Эй! Ты куда собрался, приятель? Тебя что, твоя милашка из дому выставила?
Шишш решил икнуть для вящей убедительности.
     -Меня-а? Я то, как раз к ней и направляюсь, мда, и не с пустыми руками - вот, а, а вот ваши крали, видно, в эту ночь ласки не дождутся.
     И он ехидно хмыкнул.
     Раздался громкий смех.
     -Ладно, иди уж. Только смотри, чтоб хозяина дома не оказалось, не то заработаешь тумаков, да ещ; провед;шь остаток ночи в обнимку с тюремным камнем.
     -Пррррропустить!
     Не успел кличь долететь до противоположной стороны моста, как над головами, прямо из бездны вынырнула огромная ч;рная фигура. Крылатый всадник на крылатом коне со сворой рвущихся из поводков собак н;сся в бешеной скачке. За ним, выстроенные парами, в таком же неистовом пол;те, появились и другие всадники. Огненные волосы, гривы, хвосты, развевающиеся, с блеском ч;рного металла, плащи, стяги переплетались на ветру, лязгало оружие.
     -Ч;рные Эльды!
     С придыханием произн;с кто-то рядом. Все с открытыми ртами, не отрывая взоров, смотрели на прибывающих.
     -Глазам не верю!
     Отряд проплыл над застывшей группой и растворился прямо над Замком.
     Шишш, хотя и не менее потряс;нный, чем остальные, тем не менее, воспользовался моментом и незаметно ретировался.
     Маленькая улочка одним концом упиралась в густые заросли девственного леса. Когда-то весь остров был покрыт им, но с тех пор, как Король перестал ездить на охоту, часть леса вырубили и застроили аккуратными, разноцветными домиками. Джуды, проживающие в этих приветливых на вид коттеджах, большей частью промышляли в лесу, и отличались некоторой отчужд;нностью и замкнутостью. Чужака непременно бы заметили и обязательно проследили, куда и зачем он направляется, поэтому Шишш предпоч;л зажечь фонарь и сразу же углубиться в чащу. Местность ему была немного знакома по детским воспоминаниям. Его родители ходили сюда за особыми травами, из которых мать варила чудодейственные снадобья.
     Кникк уже дожидался своего молодого друга на небольшой полянке, за грудой камней. Лес был полон ночных звуков и шорохов. Мимо прошелестело Ночное Пугало в своей оборванной белой рубашке с растр;панными волосами, посмотрело на него невидящим глазом, не унюхало в н;м страха, и продолжило поиски более подходящей пищи. Атрик, маленький лесной цветок, обвился вокруг его ноги и сладко сопел, найдя защиту от врагов. Увы, пришлось его разочаровать. Кникк осторожно раскрутил его тугой стебель. Цветок проснулся, издал жалобную ноту, но покорился, вытащил корни из почвы, тихонько подхватил их по краям двумя нижними листьями, как длинную юбчонку, и засеменил к ближайшим зарослям.
     -И что мы будем делать дальше?
     Шопотом спросил Шишш.
     -Откроем колодец. Убирай камни и складывай их кругом.
     При первом же звуке отброшенных камней, Атрик резко повернулся и кинулся под копытца Кникка с тяжким стоном, перемежающимся угрожающим повизгиванием.
     -Что с ним такое? Мы разрушаем его место?
     Удивился старый джуд.
     -Нет. Он говорит, что нас жд;т неминуемая гибель, если мы осмелимся открыть путь.
     Для Кникка было ошеломляющим, как способность этого цветка мыслить и излагать, так и способность Шишша его понимать. У него от удивления отвисла нижняя губа, и слюна закапала на головку бьющегося в истерике растения.
Шишш понял, что ему придется объяснить своему спутнику каким образом у него появились такие познания.
     -У нас на огороде поселился один такой цветок, ну, когда я был ещ; совсем маленьким. Обычно, они не терпят нашего соседства и уходят сразу, как только мы высаживаем первую грядку, а этот не уш;л. Мама рассказывала, что, как-то раз, усадила меня рядом с ним и в шутку закляла его присматривать за мной, а заодно и научить уму разуму. С тех пор он не отходил от меня даже тогда, когда меня укладывали в колыбель, и пел мне свои песни. Отец хотел унести его в лес, но мама запретила. Она многое знала о лесных обитателях. Вот так я и научился понимать его ещ; раньше, чем освоил нашу говорильню. Но как только я произн;с первое слово, он исчез. Уш;л. Мне было очень-очень жаль, я его долго искал.
     Шишш с сожалением смотрел на раскрывшийся и благоухающий цветок.
     -Но ведь, я ни разу не видел его у вас, да и никто не видел?
     Не переставал удивляться Кникк, с шумом подтягивая губу.
     -Он избегал встреч с посторонними и чаще всего прятался в сарае, в заднем углу. Я там вырыл глубокую яму,думал найти его. На что я надеялся? Его звали Архан.
     -Великий «СО»! Каких чудес не бывает в Твоих Мирах! Я уж думал, что за всю мою жизнь не встречу ничего удивительного, а оно вот - рядом ходит. Ты хоть понимаешь, что ты мне сейчас сказал? С тех пор, как мы перестали быть Домовыми, простите меня предки за упоминание, мы потеряли естественный дар слышать и понимать природу, не применяя магии, а она ограничена в действии. Ты обладаешь этим даром, и сумел сохранить это в тайне.
     Шишш пожал плечами.
     -Мать запретила говорить.
     -Правильно сделала. И ты умно поступил, что не хвастал. А я вс; думал, как тебе уда;тся одному, без родителей, так успешно вести хозяйство.
     Кникк с восторгом мотал головой и улыбался.
     -Ну, так что он там ещ; говорит?
     Цветок быстро заверещал.
     -Ч;рные Эльды в Замке. Плохо. Опасно….Зло.
     Ты их видел?
     -Кого?
     -Ч;рных Эльдов.
     -Да кто же их видел в Межграничье? С тех пор как Цецхлиспер вышел из Хаоса, они прервали с ним всякие контакты.
     -У тебя устаревшие сведения. Я только, только видел их над Замком и не я один. По-моему, их ждали.
     Кникк задумался. Атрик, приподнял головку и молчал.
     -Теперь я почти уверен, что нам необходимо туда попасть.
     Цветок сник и собрал свои ж;лтые лепестки в плотный колючий шарик.
     -Ему это очень не нравиться, очень.
     Кникк разв;л руками.
     -Ну, тут уж ничего не поделаешь.
     Вер;вка оборвалась неожиданно, будто е; обрезали, и они понеслись вниз по гладкой трубе бездонного колодца с устрашающим ускорением под визг возникшего встречного ветра. Казалось, сверху на них давит тяж;лый пресс, а снизу беспощадная воздушная струя пытается выбить два инородных тела. Их сморщило и перекосило, ни одно из магических заклинаний не работало, преображения не происходили. Колодец исчез, разверзнув огромное открытое пространство, в котором вс; крутилось, сталкивалось, взрывалось, разбрасывая снопы жалящих искр, рушилось и уносилось со страшной скоростью в неизвестность. Сгустки материи и клочья энергий, обрывки волн, звуки, тонущие в вое и цвета, режущие глаза. Облако ч;рных частиц врезалось в их тела, причинив нестерпимую боль.Кникк, с большим трудом преодолевая неслыханную силу ветра, разжал губы и попытался перекричать нескончаемый свист.
     -Заложи одну ногу за шею.
     Долгая пауза перед очередным рывком.
     -Противоположной рукой схватись за нос. Свободной рукой возьми копытце второй ноги в ладонь и повторяй за мной.
     Шишш еле слышал в кульбитах и кувырканиях, и в тщетных попытках, увернуться от стремительно несущейся на него очередной, мягко говоря, неприятности, об которую он довольно существенно треснулся по воле… В прочем, на кого и на что можно было свалить то, что происходило с ним - он ведь по своему желанию полез в этот проклятый колодец. И ведь их предупредили. А теперь, попробуй ка сложиться, как не приведи ни одному уважаемому джуду. Ещ; и Атрик, вцепившийся в него м;ртвой хваткой и выпустивший все свои щипы, - его колючая головка и толстый стебель, обвившийся вокруг щиколотки, оказались у самого носа, загораживая весь вид и при каждом покачивании грозя выколоть глаза. Наконец, молодому джуду удалось поймать сво; копыто и крепко стиснуть его в ладони. И он стал повторять то, что умудрялся услышать, пытаясь уловить смысл и запомнить слова.
         
          -Сложения и разделения миров,
          И множества реальностей создание.
          Не спорим мы с тобой и головы склоняем
          В почтении.
          Пощады просим
          В унижении.
          «Ветер Перемен», прости вторженье.

     Слава «СО»! Одну напасть им удалось преодолеть, но они вс; ещ; падали, кувыркаясь и больно ударяясь о стены колодца.
     Снизу потянуло жаром. Длинные языки оранжево-голубого пламени рванулись навстречу. Вскоре пот стал закипать, шкварчать, пузыриться и испаряться прямо на них, оставляя клочья обгоревшей плоти. Шишш уже не пытался прибегать к преображениям. Ему, едва удавалось держать охватившие его ужас и боль в узде воли.
     -Свернись, свернись шариком.
     Кто-то пытался достучаться до его ускользающего сознания.
     -Повтори, повтори, ну же, давай.

          -Нити дорог
          В царствах твоих
          Предрешены.
          Волею «СО»
          Путь я наш;л.
          Волею «СО»
          Им я пош;л.
          Помыслом чист,
          Благо ищу не для себя.
          «Пламя Судьбы»
          Не обожги.

     Казалось, прошла целая вечность в хлопочущих вокруг него, невнятных звуках, в холодном поту ускользающего и проясняющегося сознания, в бессвязных мыслях, рассеянных в пространстве, без ощущения тела.
В редкие мгновения прояснения, он слышал монотонно повторяющееся:

          -Начало всех начал,
          Основа мирозданья,
          Энергия «ДЗАМХУР»
          Спаси свои создания.

     Качели в душистом летнем саду, и отец раскачивает его с таким напором, что видна Бездна. Мать напряж;нно улыбается, пытаясь скрыть тревогу. Архон возмущ;нно верещит. А он хохочет во всю силу своих молодых мехов, раздувая красные щ;ки и восторженно размахивая ногами с острыми двойными копытцами. Качели замедляются. Плавное покачивание навевает сон, глаза слипаются. Чьи-то сильные руки подхватывают его и несут, несут. Как приятно пахнет забота.
     Шишш проснулся отдохнувшим и посвежевшим, и какого же было его удивление, когда оказалось, что вс; приятное было сном, а неприятное - увы, действительностью.
     На этот раз он вместе с верным цветком, свернувшимся у его ног, оказался в прозрачной капсуле, дрейфующей в голубоватой жидкости. Неисчислимое количество разнообразных тварей, которых он никогда не видел и о которых никогда не слышал, проплывало мимо, не обращая на него никакого внимания.
     -Где мы?
     Атрик немедленно занял сво; законное место на ноге и приподнял раскрывшуюся и благоухающую головку.
     -«Воды Жизни» услышали, вынесли.
     Шишш понял, что обязан жизнью этому цветку.
     -Благодарю.
     Больше он не мог произнести ничего.
     -Долг Архона – долг Атрика. Ихи – служить верно.
     -Спасибо, друг, Ихи. Но, что же делать дальше?
     -Заклинание.
     -Я не знаю, какое, да и вообще никакого не знаю.
     Ихи приуныл.
     -Я могу показать нити, ты выбирать, по какой тянуть. Можно домой, можно к старшему. Очень, очень опасно.
     -О ч;м ты говоришь? Я не понимаю.
     Цветок спустился на дно капсулы, расправил все корни и уп;рся ими в стенки, максимально развернул листья и лепестки и стал монотонно напевать, испуская волны одурманивающего запаха.
     Шишш увидел множество нитей пронизывающих капсулу насквозь и уходящих в бесконечность. Вот спокойная, голубая. Он попробовал проплыть по ней, и вс; его детство прошло перед его взором. Зел;ная привела его в его любимый огород, к грядкам у аккуратно вытесанного в скале домика, с вес;лыми узорами на ставнях. Он уже собрался взять эту нить в руки и потянуть, как заметил неловкое колебание цветка и замер.
     Как он мог забыть - ведь было сказано - можно к старшему. Значит к Кникку.
Раскал;нная, обжигающая руки нить. Джуд даже не стал е; просматривать, а просто рванул на себя со всей силой, не сомневаясь, что это именно тот путь, по которому они шли. Его обдало горячим ветром и окатило водой, когда он оказался вне капсулы. В самый последний миг, когда его выбросило на дно колодца, он успел схватить Атрика за стебель и потянуть за собой. Наверное, именно на этот поступок, тот и рассчитывал.
     Кникк сидел перед тускло горящим фонар;м на, выложенном строгим круговым узором, каменном дне абсолютно сухого колодца, обхватив свою лысую голову
руками, и горько сокрушался о молодой сгубленной им душе. Радость при виде живого и невредимого Шишша была столь велика, что он чуть не задушил его в своих неуклюжих объятьях, а выслушав рассказ о том, как ему удалось спастись, долго и низко кланялся Цветку, чем прив;л его в смущение.
     Но, надо было продолжить начатое дело, или? Оба глянули вверх. Пути назад не было.
     -Интересно, мы уже под Замком или вс; ещ; на соседнем островке?
     В задумчивости произн;с Кникк.
     -Мы же не преодолевали пространства между островами?
     -Сынок, если бы этот колодец был простым пут;м, нам не пришлось бы столько пережить. Мы с тобой «СО» знает, где побывали. Но…
     Пожилой джуд с сомнением покачал головой.
     -Что, мастер Кникк, почему бы вам ни поделиться со мной своими догадками?
     -Сда;тся мне, что путь закрыл бо-оольшой мастер иллюзии.
     -Вы хотите сказать, что с нами ничего не могло произойти? Нас просто пугали?
     -Совсем наоборот, мы могли навсегда остаться в этом кошмаре, не познавая его сути. Сынок, там не было Времени. Твой цветок каким-то образом знал об этом ещ; до того, как мы попали в эту ловушку без выхода. Наши заклинания лишь сохранили нам жизнь. Он, и только он, вырвал нас из плена иллюзии. Он запустил Время.
Старый джуд с нескрываемым любопытством рассматривал скромно отвернувшееся растение.
     -Я бы и не догадался, если бы не одна деталь.
     -И какая же?
     -Не то, чтобы на нас нет ни царапинки и одежда цела. Это ерунда, мы ведь постоянно готовы к преображениям и в стрессовых ситуациях проводим их совершенно
бессознательно.Я потерял свой мешок, он сорвался с тес;мок и сгорел. Я видел это очень отч;тливо и весьма сожалел, потому, что там было то, без чего мы не можем попасть в Замок. Использовать магию для создания этого нельзя. Оно должно быть чистым.А теперь посмотри под ноги.
     Два мешка подпирали бока друг друга.
     -Если бы он действительно сгорел в том пламени, его нельзя было бы восстановить никакими заклинаниями. Твой новый, старый друг весьма не прост.
Но, что ж, нам вс; равно нужно продолжить наш путь. Надо найти ход.
     Шишш разв;л руками.
     -Но здесь только глухие стены!
     -Да что же ты никак не пойм;шь, - то, что ты видишь вовсе не обязано быть действительностью? Вот мы сейчас и попробуем расширить наши возможности.
     Кникк с превеликой осторожностью достал из своего мешка небольшую шкатулку и извл;к из не; малюсенькую скляночку с синей жидкостью. Отвинтив крышку, он протянул склянку Шишшу.
     -Только одну каплю, иначе увидишь и то, чего, может, и вовсе нет.
     Капля обожгла гортань, как самый жгучий Тутт, на глаза навернулись сл;зы и превратились в тв;рдые прозрачные линзы. Колодец засветился множеством цветов. Стало так ярко, что захотелось зажмуриться, но веки не смыкались, мешали застывшие сл;зы.
     -Может мы много выпили? Тут целых три двери.
     Кникк подош;л по очереди к каждой из тр;х.
     -Обойди ка, сынок, их и скажи, что чувствуешь.
     От первой двери несло могильным холодом. Вторая притягивала теплом и запахом домашнего очага. У третьей Шишша охватил такой страх, что он весь вспотел и ноги стали ватными.
     -Фу! Ну и пахнешьже ты, будто весь огород перелопатил под всеми светилами взошедшими разом.
     Не сдержался Кникк.
     -Перестань выделять жидкость, нам именно сюда надо, не зря же нас пугают.
     Быстрый шаг назад, и вздох облегчения.
     -Давай ещ; по глотку, для смелости, чтоб уж ничем нельзя было нас прошибить.
     Под крепкими руками ошалевших от снадобья джудов дверь со скрипом поддалась, открыв туннель в сплошной светящейся паутине.
     -Давненько тут никого не было, ни одного скелета.
     Жутко пошутил Кникк.
     -Кажется, мы это дело быстро исправим.
     Не отстал от него Шишш.
     -Прид;тся пролезать в ячейки, чтобы не попасть в желудок тому чудовищу, которое решило, что тут самое удобное место для его охоты.
     Продвигаться в сплошной паутине, так чтобы не задеть ни одну ниточку, извиваясь и изворачиваясь, с тихо поскуливающим цветком за плечами было делом совсем нешуточным. Вскоре и зелье перестало действовать. Шишш остановился в сплошной темноте, не видя ничего, даже собственных рук, поднес;нных к глазам. И тут его с новой силой охватил тот самый страх, который он испытал, стоя у двери. Не понимая, не сознавая, что делает, он рванулся назад. Свист оборвавшейся металлической струны, и его стянуло так туго и плотно, что он превратился в висящий столбик с мычащей и мотающейся головой, с торчащими по сторонам ладонями и парой копыт по низу.
     Звон колоколец извещал о жертве. Тут же раздался свист ещ; одной струны. Вот и вездесущий пожилой джуд оказался в плену ловчей сети. Мягкий свет разлился по торжественно звенящей паутине и громадное, лохматое, многоногое чудище, со скрежещущими челюстями, нависло над долгожданной закуской. Несколько пар глаз, как острые буравчики искусных мастеровых, сверлили Шишша, вытаскивая наружу все его воспоминания, мысли и намерения. Гигантский паук, властелин Хаоса, опустил голову так низко, что его горячее дыхание обдало джуда с головы до ног. Вдруг он резко развернулся и кинулся в сторону.
     -Меня оставили на десерт.
     Подумал в отчаянии Шишш.
     -Бедный Кникк. Какой бесславный конец. Уж лучше было бы сгинуть в «Ветрах Перемен» или сгореть в иллюзии «Пламени Судьбы». В конце концов, заново зародиться в «Водах Жизни», потеряв все воспоминания. Но отдать вс; ему?
     -Страж! Повелеваю! Отпусти!
     Голос так похож на тот, родной, из его прошлого. Наверно, ему впрыснули галлюциноген, как обезболивающее. Что ж, весьма гуманно.
Но путы ослабли. О, «СО»! Он свободен! И Кникк!
     -Ааааа! Ушел, ушел! Несъедобные мы!
     Шишш пустился в пляс в обнимку с Ихи.
     -Даань!!!
     Вопль прорезал пространство.
     Их придавило, поставило на колени.
     -Уничтожу! ... Пощады!... Просите пощады!
     В крике была невыносимая боль.
     -Как посмел пропустить!? Зачем!?
     Ихи взвизгнул и заверещал, быстро-быстро пытаясь, что-то объяснить, разбрасывая лепестки.
     Кникк с трудом дотянулся до своего мешка, который почему-то оказался не у него за спиной.
   
          -Домовой, Домовой,
          не губи меня родной.
          Я прин;с тебе еды:
          хлеба краюха, чаша воды,
          соли щепотка.
          Будь добр и прими.

     Появился густо посоленный хлеб на красивом подносе с чистым новым полотенцем. Круглая чаша наполнилась родниковой водой из пузатой, хрустальной фляги.
     Не успел Шишш поклониться, как велел ему Кникк, поднос взвился вверх и исчез. Послышалось громкое чавканье и довольное урчание. Потом вс; стихло.
Джуды ждали.
     Тихий плач дон;сся совсем неожиданно. Кникк схватил Шишша за руку и рванул его за собой. Прижавшись к стенке, обросший, взъерошенный, почти не узнаваемый для соплеменников, несчастный, потерявший свободу джуд, горько оплакивал свою судьбу и неволю.
     -Гутт! Дружище! Живой! Слава «СО»!
     Очумевший Шишш не мог поверить в неожиданно свалившееся на него счастье.
     -Отец! Отец! Это ты! Ты! Живой! Я так ждал, так ждал, так надеялся!