Ч. 65 Воины и мародёры

Предыдущая страница      http://proza.ru/2020/09/24/706

Должен пояснить, что в мою задачу не входит описание войны 1812 года. Я посвятил ей несколько глав для того, чтобы затем перейти к отцу одного из моих военно-морских героев. Думаю, что на фоне войны будет легче оценить этого человека.

Упомяну ещё несколько эпизодов. Наполеон приказал маршалу Эдуару Мортье перед уходом из Москвы взорвать Кремль. Это было привычным занятием для французских сапёров. В Германии они взорвали все замки, где находились французские войска, опасались партизанской войны и того, что замки станут опорными пунктами.

Погубили такую красоту древних сооружений! О планах французов стало известно. Генерал Фердинанд Винценгероде, командовавший партизанскими отрядами, вдвоём с адъютантом поехал в Москву, чтобы отговорить Мортье от взрыва Кремля.

Часть Кремлёвских стен всё же успели взорвать, но полностью приказ Наполеона не был выполнен. Возможно, Мортье после разговора с Винценгероде не хотел приобрести славу разрушителя - писали, что по его приказу заложили негодный порох. Некоторые историки пишут о дожде, который помешал произвести подрыв, словом, версий много.

Винценгероде французы едва не расстреляли как изменника, потому что немцы воевали по обе стороны, в войсках Наполеона и в войсках Кутузова. Освободили Винценгероде партизаны под командой полковника Александра Ивановича Чернышёва.

Командира другого партизанского отряда, полковника Александра Христофоровича Бенкендорфа, назначили комендантом оставленной французами Москвы. Бенкендорф принялся решительно наводить порядок в городе.

Прежде всего он взялся за уцелевшие каменные здания, в которых находились госпитали, где лежали без присмотра раненые, русские и французы, вперемешку с мёртвыми. Полковник приказал  убрать мёртвых, а среди пленных французов найти врачей.

Свой крошечный штаб он разместил в Сиротском доме (иногда его называют Воспитательным домом),  основанном генералом Тимофеем Ивановичем Тутолминым. Директор дома во время оккупации оставался с детьми, которых так и не эвакуировали из города. Как они выживали, можно писать отдельную книгу.

В город приехали сотни крестьян на пустых телегах. Бенкендорф сразу понял, что прибыли мародёры, чтобы грабить. Иван Христофорович приказал арестовать всю эту публику и заставил их под охраной собирать в Москве трупы людей и животных, отвозить на телегах, приготовленных для грабежа, в места для захоронения.

Для наведения порядка требовалось действовать решительно и энергично. Грабежами в Москве занимались казаки генерала Ивана Дмитриевича Иловайского и мужики из подмосковных сёл. Гусары Бенкендорфа схватили около 200 таких мародёров.

Вот как описывал обстановку в столице сам Бенкендорф в письме к своему другу генерал-майору Михаилу Семёновичу Воронцову: «Мы вступили в Москву 11-го числа. Город был отдан на расхищение крестьянам, которых стеклось великое множество и все пьяные; казаки и их старшины довершали разгром.

Войдя в город с гусарами и лейб-казаками, я счёл долгом  немедленно принять на себя начальство над полицейскими частями несчастной столицы: люди убивали друг друга на улицах, поджигали дома.

Наконец всё утихло, и огонь потушен. Мне пришлось выдержать несколько настоящих сражений. Город, разделённый мною на три части, вверен трём штаб-офицерам… крестьян, мною задержанных, я заставил вывозить трупы и павших лошадей

Все русские, состоявшие на службе у французов, взяты мною под стражу… Наши раненые, оставленные здесь в разных домах, собраны в одно место и обеспечены продовольствием. Около трёх тысяч раненых французов взбунтовались; они разоружены и накормлены; дети в Воспитательном доме также больше не умирают с голоду».

Кстати, генерал Иловайский очень большое внимание уделял захваченным французским обозам. Он лично осматривал каждый обоз. Наиболее ценные вещи откладывал, чтобы «отправить в храмы Божьи на Дон».

Князь Сергей Григорьевич Волконский писал: « Попало ли всё это в церкви на Дон или в кладовые Иловайского, - мне неизвестно, но верно то, что ни убеждения Бенкендорфа, ни мои увещевания не отклонили Иловайского от принятого им распорядительного решения».

Бенкендорф за время своего недолгого командования в Москве организовал и торговлю, устроив настоящую ярмарку, куда крестьяне окрестных сёл везли в столицу продовольствие, в чём остро нуждались жители.

Когда прибыли гражданский губернатор Николай Васильевич Обресков, обер-полицмейстер Ивашкин с полицейскими, Бенкендорф передал им власть в городе  и продолжил участие в войне с французскими войсками. Перед отъездом он напомнил о необходимости похоронить павших в Бородинском сражении.

Для прекращения вооружённых грабежей стали разоружать крестьян простым и эффективным способом: за каждое сданное властям ружьё или за два пистолета платили сдатчикам по 5 рублей, а за пушку – 50 рублей.

После сражения под Малоярославцем, который восемь раз переходил из рук в руки, Наполеон, проведя совещание со своими маршалами, пришёл к выводу, что на Калугу ему не прорваться, а быстро отступать к Неману придётся по разорённой стороне на Можайск.

Вместо продовольствия армия везла с собой награбленное имущество. Французские солдаты и госпитальные служители  выбрасывали в пути своих раненых, чтобы освободить место для награбленного. Русских пленных, которых не кормили, если те не могли идти, добивали прикладами.

По приказу Наполеона, арьергард под командой  маршала Даву, отступая, сжигал все деревни и строения. Так он надеялся задерживать преследовавшие русские войска. Всё повторялось в зеркальном отражении. Сначала отступление русских войск, потом отступление наполеоновских войск.

Разница была в климатических условиях. Французские войска отступали в холодное время. По ночам уже была минусовая температура. Множилось число больных, люди слабели, царило уныние, бросали оружие, знамёна, голодали, между французами и союзниками вспыхивали ссоры, превращавшиеся в кровавые драки.

Атаки партизанских отрядов, состоявших из регулярных кавалерийских частей и ополченцев,  не прекращались. Хотя русские войска были одеты лучше, но они тоже страдали от холода и в постоянных боях несли немалые потери. В бою за Вязьму  французы потеряли около 4000 человек, а русские войска – не менее 1800 человек.

Продолжение http://proza.ru/2020/10/08/1705