Сны бывшего студента

От автора

Все мы учились, и многие из нас довольно длительное время. Моя учеба заняла 17 лет. Неудивительно, что она иногда мне снится по ночам. Данные рассказы являются пересказом моих снов об учебе, а так как сны любого человека бывают туманными, нелогичными, бредовыми, то и рассказы мои получились, мягко говоря, странными. Буду рад, если при всей их странности, они все же понравятся вам, дорогие читатели.

Сон первый

Я отдал учебе 17 лет своей жизни (если суммировать школу, колледж и универ), и уже 10 лет как работаю. Первый год после вуза я просыпался с радостной мыслью: всё, слава Богу, я отучился. Пройдя сквозь мытарства различных учебных заведений, я решил для себя: самообразование – здорово, какие-нибудь курсы – неплохо, но очное длительное обучение – хватит, нет. И вот я сегодня узнаю от своих родителей, что министерство образования выпустило указ: не в зависимости от образования человека, его профессии и статуса, обязать его пройти заново школьный курс с 8-го по 11-й классы, причем касалось это только тех, кто родился в период с 1985-го по 1989-й годы. Я сильно расстроился, ибо подпадал под этот возраст, но что делать?  И вот я, окончивший музколледж и вуз, отработавший 10 лет, иду смиренной походкой в школу – заново учиться. Было ли когда-нибудь нечто подобное? Да, иногда после вуза люди учатся в колледже. Например, у меня есть друг Юра, который после окончания экономического факультета, решил вдруг стать музыкантом; имея за плечами музыкальную школу, он после вуза пошел учиться в музколледж на гитару. Да, бывает и такое. Но учиться после универа в средней школе – это уже перебор.

Итак, я иду в школу, в 8-й класс; в аудитории я встречаю многих своих однокашников: по гимназии, по музколледжу и по вузу. Я с возмущением говорю им об абсурдности решения министерства, но понимаю, что неправильность ситуации понимаю лишь я один, все же почему-то воспринимают происходящее как должное. И вот изо дня в день, смирения и послушания ради, я хожу в школу и вместе со мной на занятия ходят мои друзья и знакомые: Шура, который последние 10 лет жил в США (выпускник белорусского технического вуза), Саша, отец семейства, автомеханик, Костя-экономист, Павел, окончивший консерваторию, и многие другие.
 
Теперь у меня такое положение: имея высшее образование, я учусь в средней школе, а по вечерам работаю. Я с завистью смотрю на юное поколение, которое учится в 10-11 классах и которому до выпуска остается намного меньше, чем мне, взрослому дяде. Но вот проходит месяц, и я замечаю, что уже и Шура появляется на уроках всего два раза в неделю, и Саша ходит через день, а потом я вижу, что из всего класса школу посещает лишь несколько человек. И я решаю последовать примеру своих товарищей, то есть забиваю на учебу. К моему удивлению, меня никто не тревожит звонками и сообщениями. В общем, ситуация рассосалась, решение министерства сошло на нет, о нас забыли, никто нас не трогает, и мы, дети 80-х, спокойно живем и уверенно ходим каждый сам на свою работу.

Сон второй

Сегодня в 12 часов дня, когда я еще спал, мне с универа позвонила староста Влада и спросила, почему я не явился на экзамен. Сонным голосом я задал вопрос: «на какой такой экзамен», и услышал ответ: «на экзамен по философии». Я удивился: «Так ведь экзамен по философии будет в среду, а сегодня только воскресение», на что телефонная трубка заявила: «Среда – сегодня, экзамен только что закончился, тебя ищут, никто не знает, куда ты подевался».  Я сказал: «Я не в городе, я на даче, в 100 километрах от города», после чего услышал от Влады, что это уже второй экзамен за год, который я пропускаю, что за мной еще один долг (экзамен по русскому языку со времен зимней сессии), что его следует пересдать в августе (если, конечно, экзаменатор найдется в это время), что я и про него забуду и так далее. Для меня вся эта информация показалась чудовищной; про долг в виде экзамена по русскому языку я забыл начисто (как это вообще меня перевели во второе полугодие, если я завалил зимнюю сессию?), и сегодняшний экзамен из моей головы вылетел тоже. Вообще всё так было славно, я так все хорошо продумал, просчитал: сегодня воскресение, у меня в запасе два дня, я не только доучу билеты, но и допишу рассказ, два стишка, досмотрю фильм, дочитаю журнал; а после удачно сданной сессии с чистой совестью смогу поехать на море, а тут…А тут я потерял счет дням, запутался во времени. Я положил трубку и вышел на воздух. Вокруг стояла странная тишина, как будто все замерло: и лес вдали, и поле, и дорога. Я молча шел, и вдруг, как из-под земли, появился Андрей, мой университетский товарищ; встретить Андрея возле моей дачи было для меня такой же неожиданностью, как и узнать от Влады, что сегодня не воскресение, а среда.  «Откуда здесь Андрей? Он что, следит за мной? Или его кто-то прислал?», – подумал я, но, бросив догадки, спросил, был ли он сегодня на экзамене. Честно сказать, я сильно обрадовался, узнав, что не был: вот и завелся у меня друг по несчастью, не я один попал в беду.  А Андрей без лишних сантиментов заявил мне, что следующий экзамен будет по истории Беларуси и что он состоится послезавтра, в пятницу, и что к нему нужно начать готовиться сейчас же, иначе не сдашь. Я наскоро распрощался с Андреем, побежал домой, стал рыться в своих книгах: одна полка была полна полуобщими учебными тетрадями разных лет, исписанных пофигистским студенческим почерком, другая – забита учебниками за 9-й класс (почему именно за 9-й? я, что ли, в 9-м классе?), но нужного учебника по истории я так и не обнаружил, как, впрочем, и списка вопросов к экзамену. Я позвонил Андрею, он долго не отвечал мне, а потом сонным голосом (спал, наверное), сказал, что учебника и списка вопросов к экзамену у него нету. «А как тогда готовиться?» – хотел было я спросить Андрея, но не успел: он положил трубку. Когда я пришел на экзамен, то узнал, что это не экзамен вовсе, а контрольная (Андрей всё перепутал). Я попросил однокурсницу Юлю дать мне учебник и стал в нем лихорадочно рыться, ища нужную тему, но какая тема была задана на сегодня я не знал и, что самое страшное, этого не знал никто. Зато от однокурсницы Иры мне стало известно, что у меня точка в журнале и задолженность по контрольной, поэтому меня сегодня вызовут непременно. Я долго, как баран на новые ворота, смотрел на страницу учебника: текст мне казался абракадаброй. И тут, средь хаоса и шума, как бог, в аудиторию зашел профессор. Я взглянул на дверь и в шоке замер, узнав Сергея Петровича Хомякова, дядьку, который вел историю Беларуси у меня в музыкальном колледже. Года два назад я встретил Хомякова в троллейбусе, но он, сделав вид, что меня не знает, поспешил к выходу. Я тогда было грешным делом подумал, что я теперь счастливец, что с историей Беларуси и с Хомяковым распрощался навек, однако нет: все начинается сначала! Я сидел как на иголках, но мне повезло: Сергей Петрович в этот день объяснял новую тему, а на меня даже не взглянул.

Надо было что-то делать с экзаменами по русскому и философии. Философию я должен был сдать сразу же через неделю после русского. Итак, на повестке дня: русский язык. Я позвонил своей классной, филологу, Валентине Владимировне, но она не подняла трубку; я подъехал к ней, но ее не оказалось дома. Возвращаясь к себе, я увидел в почтовом ящике письмо: там было извещение, что я исключен из вуза, так как не сдал экзамена… по математике. Я стоял и в недоумении смотрел на трепетавшую на ветру бумажку: почему в ней нет ни слова об экзаменах по русскому и философии? И когда это я успел пропустить экзамен по математике?

И тут я слышу звонок: мне звонит Андрей, я слышу его голос и пытаюсь говорить в трубку, но моих слов не слышно, я открываю глаза и…вижу, что это звонит будильник, чтобы разбудить меня утром на работу.

Сон третий

Я стою в длинном коридоре вуза, напоминающем одну извилину в мозгу, и тупо смотрю на доску объявлений; на ней написано, что завтра, во вторник, в 9.00 нужно прийти на контрольную по психологии; а рядом написано, что в этот же день в 9.00 необходимо быть на зачете по философии; а в это же время, как я помню, завтра должна начаться репетиция по хору. Что за дурдом? Получается, нужно быть в трех местах одновременно? Я пожимаю плечами и иду на лекцию.
 
И вот я сижу на каких-то парах, что-то слушаю и что-то пишу. Я не могу вспомнить на каком я курсе, спрашивать соседей об этом не решаюсь, поэтому ищу зачетку, чтобы сориентироваться по ней, но вместо зачетки в портфеле нахожу дневник, как будто я не студент вовсе, а школьник. Причем в этом дневнике стоит куча двоек, а в списке учителей одни педагоги из 52-й гимназии. Я оглядываюсь по сторонам и вижу одноклассников из этой гимназии, чему очень удивлен: как это они попали в музыкальный вуз, они ведь не музыканты? Но по им словам, они, оказывается, ходят со мной на занятия по музыке уже не первый год. Я спрашиваю у них, какая следующая пара, они отвечают, и я вспоминаю, что забыл дома решить задачку по гармонии, а также, что у меня «хвост» по музыкальной литературе: все написали викторину по Скрябину, а я нет. Из-за репетиций и концертов нашего оркестра я пропустил лекции по музлит несколько четвергов подряд. Вот и сегодня четверг, но к викторине я не готов. Педагогиня, как мне передали, грозилась не аттестовать меня из-за этой викторины. Впрочем, у меня есть маленькая надежда: в начале семестра я получил девятку за то, что по памяти рассказал биографию Баха, но не знаю, поставила ли педагог отметку в журнал. Я решил напомнить ей об этом, вдруг эта девятка меня спасет?

И тут я вспоминаю, что учусь в этом вузе уже в третий раз: в первый раз я учился на скрипача (окончил), второй раз – на теоретика (недоучился: меня завалили на экзамене по полифонии), а теперь, в третий раз учусь…И тут я не могу вспомнить, на кого я учусь в третий раз. И тогда мне в голову приходит спасительная мысль: а зачем мне второе высшее? Мне и одного хватит. И с этой мыслью я просыпаюсь.

Сон четвертый и последний

Я сидел за завтраком с ощущением, что мне надо на учебу, но не мог вспомнить, куда конкретно должен идти: в универ, в гимназию или в музколледж; вспомнил, что в музколледж, и начал собираться. В этот момент позвонил одноклассник по 52-й гимназии Шура и спросил, какой у нас сегодня первый предмет. Я ему ответил. И только тут я понял весь абсурд ситуации: какое отношение к учебе в музколледже имеет Шура, с которым я учился в гимназии с языковым уклоном, с которой в свою очередь я распрощался в 1998-м году? Этот вопрос я и задал Шуре, на что он ответил: «Я ведь тоже музыку люблю, вот и поступил в музколледж в твою группу». Мне было сложно представить Шуру на занятиях по сольфеджио и музлитературе, учитывая, что Шура никогда не любил классическую музыку, но промолчал. А Шура удивил меня во второй раз, сказав, что занятия пройдут в здании 52-й гимназии, и я почувствовал в этом какой-то подвох. Однако я пошел по адресу этой гимназии, в стенах которой не был больше 20 лет. И там от директора я узнал, что, оказывается, я целый год одновременно учился в двух заведениях, в гимназии и музколледже, но потом бросил музколледж и вернулся в стены родной гимназии. На занятиях я встретил знакомых учителей и однокашников, при этом, как ни странно, они отнеслись ко мне так, как будто мы виделись с ними только вчера, а не 20 лет назад. Начались занятия, я ничего не понимал, успевал лишь машинально что-то строчить в тетрадку. Заглянув в дневник на перемене, я ужаснулся: я должен был учиться 6 дней в неделю по 7 уроков ежедневно, при этом домашние задания оказались чудовищными по своему объему; короче, сплошная муштра и никакой жизни. Самое страшное, что я никак не мог вспомнить, когда и зачем я перевелся из музколледжа назад в гимназию. И я принял решение: вернуться в музыкальный колледж.

На завтра я пошел проситься назад в музколледж, я робел, но мне повезло: меня без проволочек приняли и определили в ту же выпускную группу, которую я совсем недавно оставил. Я быстро влился в коллектив, и вообще все шло хорошо до того момента, когда к нам в группу заглянула математичка Анна Самуиловна. С ее предметом мы распрощались еще год назад, но она вошла в класс и сказала: через неделю – экзамен по математике. Я был в шоке: год назад математичка сказала, что в силу специфики нашего заведения никакого выпускного экзамена по математике не будет, говорила она об этом в течение всего учебного года, и это слышали и знали все, но, оказывается, буквально вчера вышел указ от министерства образования, где черным по белому было написано: экзамену – быть, и состоится он через 5 дней. Я начал паниковать, потом – бунтовать, потом – собирать подписи против решения министерства, в итоге – бумагу подписали абсолютно все. А через 2 дня я узнал, что экзамен все-таки состоялся и все кроме меня его сдали, сдали даже дауны, потому что была халява – можно было в открытую списать решения задач. Я узнал также, что завтра мне предстоит сдавать экзамен с другой группой, но халявы там, скорее всего, не будет. После такого расклада мне оставалось одно – застрелиться.

Но кроме экзамена по математике мне, чтобы получить диплом, необходимо было сдать и другие экзамены: по специальности (скрипке), по ансамблю и по теоретическим предметам.

И тут я вспоминаю: все эти экзамены я уже сдал; и вообще я окончил музыкальный колледж 14 лет назад, у меня дома в полочке давно лежит диплом этого учреждения. И я задаю себе спасительный вопрос: а зачем мне сдавать экзамены, зачем мне диплом учреждения, если у меня уже давно есть этот самый диплом?

И тут я, радостный, просыпаюсь.
 
19-21 сентября 2020