Ночной кошмар

     Жена мягко тронула меня за плечо: «Чш-ш-ш, проснись, милый, это просто дурной сон». Я открыл глаза, тяжело переводя дыхание, повернулся к Николь, и крепко обнял её:
- Господи! - пронеслось у меня в голове, - Если бы она только знала, что мне сейчас приснилось… Жуткий, невообразимый кошмар, перепугавший меня до чёртиков своей неприглядной, отталкивающей реалистичностью.
- Расскажу ей утром, - подумал я, - ночью не стоит. Я притянул жену к себе и зарылся лицом в густые, душистые волосы. О, этот её запах, неповторимый, волшебный. Смесь лаванды и вербены, с тонкой ноткой ванили, и родной, особенный, который был только у неё, нежный и волнующий… Я вдыхал её аромат, гладил атласную кожу, старался уловить её лёгкое дыхание. И даже слышал, как сильно бьётся её сердце. Затем я прислушался и понял, что это моё сердце вот-вот готово выскочить из груди. Но я ничуть не удивился этому факту, ведь мы настолько близки с Николь, что наши сердца даже бьются в унисон. Изо всех сил я пытался дышать ровнее и тише, чтобы не давать любимой лишнего повода для волнений. А у меня была причина, по которой я никак не мог успокоить бешеное сердцебиение и справиться с другими признаками пережитого только что во сне ужаса. Ещё бы! Ведь мне приснилось, что в Николь стреляли! И она умерла, истекая кровью, на моих руках… Я нашёл в темноте её ладонь, и в непроизвольном, но страстном желании убедиться, что она здесь, рядом со мной, в подспудном стремлении удержать, сохранить то, что так дорого, что бесценно, сжал её пальцы. Николь всё поняла без слов. За это я любил её ещё больше. Она провела тёплой рукой по моей щеке и чуть касаясь её мягкими губами прошептала:
- Это всего лишь сон… Я здесь, рядом с тобой… Всё хорошо, спи, мой любимый …
Засыпая, я, как всегда, успел подумать, о том, какое счастье, что у меня есть Николь. Моя жена… Понимающая, нежная, умная, красивая… Чем заслужил я это счастье? Разве я достоин такой женщины? В горле запершило, я сделал несколько глотательных движений, чтобы прогнать образовавшийся в горле ком, и почувствовал, как защипало глаза. Чем больше я старался избавиться от непрошеных слёз, тем обильнее они текли. Я сжимал в объятиях свою любимую и содрогался от рыданий. Мне было больно, стыдно, горько, но я ничего не мог с этим поделать. Я ненавидел себя за эту слабость, но остановиться не получалось. На сумеречной, размытой границе между сном и явью, мне смутно казалось, что это происходит со мной не впервые, и что только такая женщина, как моя Николь,  раз за разом наблюдая эту сцену, может, по-прежнему, беззаветно любить меня. Я не помню, как заснул, только знаю, что перед этим снова проклинал свою слабость, проявленную очередной раз на глазах любимой жены:
- Слизняк, рохля, чёртов нытик, снова распустил нюни… - чувствуя, как наливаются свинцом мои веки, поносил я себя.
- Мой герой, мой нежный и прекрасный, мой любимый и единственный, - шептала Николь, успокаивая и прогоняя от меня тяжёлые мысли, страшные видения, ночные кошмары. Она, как могла, отодвигала от меня неумолимо надвигающуюся мучительную реальность. Заговаривала тягостное предчувствие. Убаюкивала дремлющий разум. Но она тоже не была всесильна. Не в её власти было отменить неизменно наступающий день.
     …Я проснулся и увидел у себя на кровати позолоченный луч, шаловливое дитя яркого утреннего солнца. Ему удалось пробить себе дорогу через небольшую щель, образованную неплотно задёрнутыми тёмными шторами.
     Мои шторы всегда задёрнуты. Всегда. С тех самых пор, как… И вот только тогда я, с разрушительной и бесчеловечно-жестокой отчётливостью  вспомнил. Николь больше нет. Николь нет, не только со мной рядом. Её нет вообще. С тех самых пор, как её расстреляла банда налётчиков, забравшихся в наш дом. В тот день, когда мне вручали эту чёртову литературную премию, которую я так ждал, которой так гордился. Заносчивый, высокомерный  индюк! Ну как же… Мой роман стал бестселлером. Николь, разумеется, должна была быть со мной. Она ведь всегда меня сопровождала. И притягивала столько взглядов, моя блистательная Николь. Воистину, о мужчине можно судить по тому, какая женщина с ним рядом… Она была лучшим украшением моей жизни. В тысячу раз ценнее всех самых престижных премий. Но в тот раз ей нездоровилось. Ничего удивительного, учитывая её положение. И она осталась дома. Этого не ожидали даже те, кто вломился в дом. И открыли стрельбу. Она успела набрать мой номер и я, примчавшись домой не помня себя, прижимал затем к сердцу свою любимую, одновременно пытаясь остановить кровотечение до тех самых пор, пока не прибыла служба спасения.
     Почему я тогда не послушался своего внутреннего голоса!? У меня ведь было тяжёлое предчувствие… Но Николь сказала, что нужно идти, что это мой день, и напомнила сколько лет я шёл к этому. Какое это имеет теперь значение, если за весь этот год, что её нет со мной, я не написал ни строчки.
     Николь нет… Нигде. Только во сне она иногда приходит ко мне: поддерживает, утешает, обволакивает нежными словами. Я снова притянул к себе мокрый от слёз халат Николь и уткнулся в него лицом.
 
Конец