Наш родной вирус кн. 2

                10.08.2020 г.
                Олег Ока

                Наш родной вирус

    книга 2.
 Хаос и ложь.


 глава 1. Туманное лето.

 1.

 С древнейших времён домашние холодильники изначально предназначались служить подставкой для телевизора. Тогда телевизоры представляли собой громоздкие ящики для упрятывания в них трубки кинескопа, торчащей с задней стороны нелепым конусом. Но пришли времена высоких технологий, кинескопы стали историческими раритетами, телевизоры истончились, и уже не требовали таких громоздких постаментов.
 Лич шёл в ногу со временем, телевизор имел современный, небольшой, но вполне отвечающий всем требованиям, назывался он "Polar" и висел на стене напротив дивана, на единственном шурупе, который по непонятной тенденции также назывался новоязычным неуклюжим словом "саморез".
 Вошедшая после короткого стука Баньша увидела Лича небрежно лежащим, по телевизору показывали какую-то дичь, и Баньша удивилась:
- Ты смотришь ТВ?
- Не смотрю, думаю. А аппарат у меня для фона.
 Раньше телевизоры назывались "ящиками", но так именовать эту плоскую штуку язык не поворачивался. Баньша пожала плечами, присела к журнальному столику, оглядывая крохотные метры жилья друга. Впрочем, она и так знала здесь всё, до расположения книг и дисков. Знала она и где Лич держал заначку, но не думала об этом, её такие вопросы не интересовали.
- Лич, можешь сказать, почему ты один? Ведь наверняка была женщина, и ты не дурак...
- Сказать могу, - Лич недовольно пошевелился на ложе, сделал попытку пожать плечами. - Но не хочу, боюсь скатиться в рыдания на плече друга. Конечно, она была. Прожили, обвенчаные в церкви, четыре года. Жили тогда в Питере. Похоронили первую дочь, родили вторую. И развелись. Кстати, она живёт здесь-же, в трёхстах метрах, и при встрече не здороваемся. Вдовствует. В активном поиске, хотя уже услышала звонок. Как и на что живёт, мне не известно. Это всё, что могу сказать.
- А по чьей вине разошлись? Если не хочешь, ну и не надо, - торопливо проговорила Баньша и виновато моргнула, в опасении разбередить зажившие раны.
- Могу. Тебе глобально, или конкретно? Молодые были, и никто не хотел брать ответственность за будущее. А ещё не решаемая жилищная проблема. Пробовали снимать жильё, но всё как-то не удачно. Жили у неё, в женской общаге, на Алтайской, а общага есть общага. В общем, сплошные комплексы... Я видел, что дело идёт к разводу, а мне тут подошла очередь получать жильё. На что мне было рассчитывать? Прописать её к себе, а потом развестись? Молодая мать с ребёнком, она выставила бы меня на улицу. И я подал на развод. Ничего хорошего мне это не дало, но что теперь?...
- Нельзя совершать необратимых поступков...
- Будешь философствовать, выгоню, тоже ментор!
- Не ругайся, я же... - она смутилась, замолчала в долгой паузе, и Лич с любопытством глянул в её сторону. Что чуть не сорвалось с её губ? Чувство, которое она старается не проявить, которого стесняется из-за его нелепости? Он частенько думал на эту тему, совершенно не связывая её с реальностью воплощения. Это казалось ему нетактичным и нелепым, даже сама мысль казалась не серьёзной, разница в возрасте больше, чем в два раза! Но он не считал себя развалиной, его возраст ассоциировался с возмужанием и начинавшейся мудростью (он думал об этом с иронией). А Баньша... Она уже вышла из возраста ребёнка, в отличие от других членов компании, у неё шёл процесс определения себя в этом мире. Но почему она может выбрать его? Конечно, в их круге было мало серьёзных претендентов на её внимание, но ведь есть коллеги, и не только рядом, но и в других учреждениях, с которыми она общалась по работе...
Он понял так - в надвигающейся катастрофе, в неизвестности будущего, которое никак не выглядело оптимистичным, она растерялась, она была всего лишь слабой женщиной, несмотряч на кажущуюся силу, и её вёл инстинкт, заставляющий искать точку опоры, стену, за которой можно спрятаться, или прислониться, когда ноги уже подгибаются и отказываются держать слабое тело. Стену, в тени которой можно укрыться от безжалостного огня действительности, или от разрушающего все взаимосвязи урагана.
 Мог-ли он стать таким человеком? Или, Лич горько усмехнулся, - "на безрыбье и рак - рыба"?
- Что в интернете интересного? Что-то новенького о чудо-вакцине?
- Нет там ничего новенького, и быть не может. Обычный блогерский мусор...
- Ты не любишь интернет?
- Я не люблю интернет. Ещё одна химера, созданная скучающим человечеством.
- Пояснишь?
- Зачем тебе это, Баньша?
- Я педагог, знаешь? А детишки сейчас продвинутые, зубастые, и нужно в запасе иметь аргументы, чтобы не разводить руками в ответ на хитрые вопросы. Кто знает, что они выдвинут в следующий момент, чтобы заставить замолчать нудного учителя?
- Не завидую тебе. Нужна полная реформа образования, а правительство занято самопиаром... Всё чаще мне кажется, что цивилизация застыла в нерешительности, не видя перспектив для прогресса.

 Интернет - огромная возможность заработать на кусок хлеба хитрованам, не желающим что-то производить, руками и головой. Да и общество сейчас таково, что всё нужное для жизни производится минимальными силами и в гигантских количествах на конвейерах. Человеку в производстве отводится всё меньше места, его участие минимизируется, его роль всё больше становится потребительской. А чтобы потреблять, нужны деньги. Они нужны и производству, причём не на зарплаты (работников всё меньше, и их профессионализм тожу уменьшается). Деньги нужны на технологии, которые имеют тенденцию дорожать. То-есть, мы производим и потребляем ради усложнения технологий. Не пора-ли остановиться? Уже существующие технологии вполне в состоянии обеспечить человечество всем необходимым и в нужном качестве. Парадокс? Нет. Это закон развития цивилизации. Уже людьми и обществом руководят не люди, а прогресс. Мы уверены (нас уверили в этом.), что без прогресса цивилизацию ждёт стагнация и гибель. Но так-ли это? И ещё один аспект, прогресс уничтожает среду обитания. И прогресс уничтожает разум, как это ни звучит парадоксально. Технологическое производство ограничивает участие разума в процессе производства, роль человека сводится к введению программ и маркетингу.
 И мы здесь винтики, не имеющие значения.
 Баньша слушала, задумчиво кивая, вздохнула:
- Ты нарисовал какое-то чудовище Франкенштейна. Действующее, но не разборчивое в методах. И  его методы его и погубят.
- Вот только самого Франкенштейна нам не определить, а, значит, и методов против него мы не знаем. Это как явление природы.
- И оно должно подчиняться каким-то законам... Сохранение материи, гомеостазис?
 Раздавшаяся в наступившей тишине мелодия старого хита заставила их вздрогнуть.
- Чорт! Этот телефон доведёт до инфаркта! Подай, пожалуйста, трубку, там, на столе... Спасибо. Так, кто это? Сандерс? Очень приятно, вот лежу и думаю, чего это Сандерс не звонит! А лихо, вот оно! Что там, Атлантиду нашли? Говори уже... Так. Мы только этим и занимаемся, вот с Баньшей погоду обсуждаем. Ну, давай, к нам присоединяйся. Это Сандерс, - пояснил Лич.
- Я не глухая, - заметила Баньша. - Сейчас придёт? Вот и компания, - её глаза снова обратились к книжным полкам. - Лич, а ты все эти книжки прочитал?
- И ещё немного. Места здесь мало...
- И Стругацких?
- Неоднократно.
- Как тебе их идея прогрессорства?
- Эта идея давно раскритикована. Любое существо имеет право определять и строить свою жизнь. Это и к обществу относится. Да и прогрессорствовать нам негде. Некого наставлять на путь истинный.
- Ты не веришь, что инопланетяне есть?
- Да, я верю Ферми, мы их не видим, значит, их нет.
- Но ведь так скучно! А если-бы они были, они не могут заниматься прогрессорством у нас, на Земле?
- Теория заговора? У нас это было-бы прогрессорство наоборот, а это тоже глупо. Разваливать нашу цивилизацию руками дураков-правителей при помощи дурацких законов, это слишком накладно и долго. Они своего добились-бы гораздо быстрее и эффективнее при помощи химии. К счастью, мы никому не нужны, кроме Бога.

 ***
 Названия некоторых из глав "Молота ведьм": «Существует ли колдовство?», «Что надо думать о волках, которые крадут и пожирают как взрослых людей, так и мальчиков?», «О способе, коим ведьмы лишают мужчин полового члена», «Способы искоренения и наказания ереси»....

 ***

 -" ...заразительность чумы была столь сильна, что передавалась зараза не только от человека к человеку, — наблюдались еще более поразительные случаи: если к вещи, принадлежавшей больному чумой или же умершему от чумы, прикасалось живое существо не из рода человеческого, то оно не только заражалось, но и в самом недолгом времени гибло. В этом я, повторяю, уверился воочию, — между прочим, на таком примере: однажды кто-то выбросил на улицу рубище бедняка, скончавшегося от этой болезни, а две свиньи, по своему обыкновению, давай его наподдавать пятачком и рвать зубами, немного же спустя, точно наевшись отравы, они стали корчиться, а в конце концов повалились на злополучное тряпье и издохли...". "Декамерон".

 ***
Скоро заявился Сандерс. Уловив его любопытствующий взгляд в сторону стола, Лич ухмыльнулся:
- Тяжёлая болезнь? Надеюсь, не вездесущий вирус?
 Сандерс отмахнулся от вируса:
- Чепуха это, осенью обещают вторую волну, более апокалиптическую. А в Китае обнаружили чуду-юду ещё страшнее, похоже, мутанта нашего родного.
- Мы с Баньшей тут обнаружили вообще отродье Вельзевула, не определили только, наш родной, или общепланетарный, - кряхтя, он поднялся с уютного ложа и продвинулся к холодильнику. - За это надо принять, поскольку, в виду всех этих напастей, наше будущее существование кажется проблематичным. что будем?
- Что у тебя в баре?
- Коньяк, водка...
- Давай сначала о деле, - попросил Сандерс. - Пока я под впечатлением... Только не знаю, тема неуютная, можно-ли...
- Баньшу боишься напугать? Мы уже пуганные. Я ей сейчас исповедался, индульгенции она здорово выдаёт, можешь не стесняться.
- Как скажешь. Собственно, конкретно речь о друге твоём, Гибсоне. Сейчас у нас с ним был разговор... тет а тет... конфиденциально.
- Он тебя вербовал в армию справедливости?
- Кажется. Я не совсем понял, но он торопился, сказал, на поезд в Москву может опоздать, обещал разговор продолжить... Сомневаюсь я!
- В любом выборе полагается сомневаться, зачем нам и дан разум. Гибсон мужик правильный, думающий вперёд. Но авантюрист. Я ему свою судьбу решать не доверил-бы. Но, дело твоё, голова есть, не только чтобы есть?
 Лич выставил бутылочку азербайджанского коньяку, погрузился в холодильник.
- Хорошо. Но есть и кое-что другое, не касающееся Гибсона.
- Поделись.
- Собственно, это только слухи. Но из разных источников. У нас говорят, что видели войска. Много. Что интересно, без техники. Пехота. И в старой форме, не современная.
- Историческая реконструкция? Сейчас это модно.
- Модно-то модно. А ты слышал указ о запрете массовых мероприятий? Тем более, без масок? Никакая администрация не даст разрешения.
- Да, странно, - согласился Лич, разрезая лимон. - А это не фейк? Тоже модно.
- Может быть, - не стал перечить Сандерс и поднял рюмку. - Но есть похожие рассказы из Гатчины. И более подробные. Колонна на марше, форма Второй мировой, без оружия, но со знамёнами. Никаких лозунгов, никакой музыки и митингов.
- Это может быть случайностью... Или сетевые штучки, чем глупее фейк, тем быстрее он разносится, людям нравятся глупости, их легко развивать, нанизывать глупости на глупость... - отозвалась Баньша. - И ещё эффект испорченного телефона...
- Я тоже сомневался. Но в очереди в "Магните" об этом чесали языки старушки. Им к чему интернетовские байки?
- Или это спец-эффекты вируса, - задумчиво проговорил Лич.
- А смысл?
- Это может быть реакцией на вирусную ситуацию. Пробудились какие-то силы, а что они пробудились, мы в этом уже можем не сомневаться, чертовщина на каждом шагу.
- Но к чему эти ретро-войска?
- Это всего-лишь какая-то символическая, доступная пониманию людей ипостась.
- Ничего не понимаю, - отозвался Сандерс, пожимая плечами.
- А я, кажется, понимаю, - тихо сказала Баньша. - Парад Победы перенесли, вот глупость! Но проводились репетиции шествия Бессмертного полка. И не в одном городе. Понятно? И то, что происходит, это знаковый образ неприятия состояния общества. Разве они боролись и погибали за это?
- Это похоже на правду. Страшная символика. Пробуждение энергетики павших героев. Эти образы не боятся смерти, потому что прошли через неё. И они всегда на страже. На страже государства, на страже законности, они охраняют мир и жизнь.
- И чего можно ожидать от этого явления?
- Не знаю, но какое-то воздействие обязательно будет. Положение дурацкое, и вызывает дурацкие мысли. Похоже, что состояние цивилизации всполошило некие метафизические силы, энергии. Интересно, это только у нас проявляется, или по всему миру?
- Я переписываюсь с другими странами, есть подруги в Аргентине, Штатах, Канаде, Германии, - оживилась Баньша. - Могу спросить, может быть, эти явления повсеместны...
- Должны быть! Сомневаюсь, что кризис в отдельно взятой стране может вызвать вселенский переполох...
 А потом он рассказал им, что похожая ситуация в истории уже была. Когда общество глобально потеряло смысл и предназначение, запуталось в государствах и законах, и сами собой стали рождаться монстры в самых разных областях деятельности разума, и дела богов перестали соотносится с делами людей. Тогда, потеряв надежду, люди обратили взоры к небу, и оно ответило им, послав Спасителя.
- Значит, и нам нужно сидеть и ждать спасителя? "Никто не даст нам избавленья, ни Бог, ни царь и не герой", похоже на правду.
- Нет, сидеть, сложа руки не следует, надо действовать, а во что обратится действие, там видно будет.
- Метафизика... Мы считаем её лженаукой, но древние греки считали её полноценной частью науки... И что она говорила? Можно-ли сказать, что нами управляют демоны?
- Если только метафорически. Но я смотрю на последние законодательные акты наших правителей, и вполне можно решить, что они продиктованы каким-нибудь Молохом, или Аббадоном...



 2.

 " Классификация демонов по роду занятий.

Довольно произвольная классификация, предложенная в XV веке Альфонсо де Спиной. К этой схеме можно предъявить целый ряд претензий: многие из характерных демонских функций остались за ее пределами, к тому же практически невозможно отнести того или иного из известных демонов к определенной категории.
 Впрочем, это и не удивительно, учитывая, что Альфонсо де Спина был епископом католической церкви и по совместительству духовником кастильского короля Энрике IV.
 В итоге епископ де Спина в своих рассуждениях разделяет демонов на следующие категории:
– Парки – женщины, прядущие нить судьбы, которые на самом деле демоны;
– Полтергейсты – демоны, шалящие по ночам, передвигающие вещи и совершающие другие мелкие пакости;
– Инкубы и суккубы – соблазняющие в основном монахинь;
– Марширующие демоны – обычно прибывают толпами и производят много шума;
– Служебные демоны – прислуживают ведьмам, едят и пьют вместе с ними;
– Демоны кошмаров – приходят во снах;
– Демоны, образующиеся из семени и его запаха при половом акте;
– Демоны-обманщики – могут являться в образе мужчин или женщин;
– Чистые демоны – нападают только на святых;
– Демоны, которые обманывают старух, внушая им, будто они летали на шабаш..."

 ***

 Две ночи ей снился один и тот-же сон. Не похожие, но одинаковые в мелочах, красках, восприятии, в своей абсурдности. Даже в том, что, пребывая в этом сне, она сознавала, что спит и видит абсурдный фильм. В нём не было никакого смысла, как в песне, исполняемой диким племенем из джунглей Африки. Незнакомая мелодия, не несущая эмоциональной окраски, незнакомый язык, не вызывающий никаких ассоциаций, незнакомые правила, не связывающиеся в логическую цепочку.
 Баньша сидела перед включёным ноутом и пыталась играть в игру, которую не закачивала, игра просто сама собой появилась в загрузках, и в ней надо было участвовать, чтобы понять смысл и цель, которые тоже были не познаваемы. Ведь в любой игре есть правила, и есть обозначеная цель, к которой стремишься и получаешь удовлетворение, добившись перехода на следующий уровень.
 Здесь игра походила на рутинную, тупую работу, которую выполняешь только по обязанности.
 На сером фоне рабочего стола были разбросаны документы, папки, тексты, картинки и фотографии, без всяких обозначений, без названий; текст 1, документ 23, изображение 467. Иногда они обозначались пятнами схематичных человеческих фигур, и можно было понять, что это женские и мужские фигуры, иногда это были пятна-животные, или растения. Объектов было множество, может быть сотни, может быть тысячи, они накладывались друг на друга, выстраиваясь стопками, и сосчитать их не было возможности, да это и не требовалось, и что они скрывали в себе, можно было узнать, только объединив их по тематике.
 Она создавала папку и собирала туда объекты, сначала используя одинаковые по тематике фигурки, но быстро поняла, что это не правильно, этот метод не годится и приводит только к возвращение на начало. Тогда она стала сочинять истории, пользуясь логикой, но и это заканчивалось фиаско, это приводило её в отчаяние, и тогда она поняла, что здесь пригодна только интуиция, без всяких построений, она подводила курсор к объекту и прислушивалась к ощущениям, и это уже давало результаты, но ведь во сне интуиция расплывчата, не определена, и всё заканчивалось одинаково.
 После первого такого сна, который она помнила очень чётко, она решила, что это игра разума, уставшего от неопределённости существования, чего не бывает!, и больше не повторится. Но сон пришёл снова, через пару ночей, и он был тем-же самым. Не похожим, но дублем первого, повторением. Она даже удивилась своему повторяющемуся выбору, особенно ей запомнился выбор хрупкой женской фигуры, одетой будто в средневековый костюм, с пышной причёской, будто прикрытой вуалью. Ещё было дерево, похожее на тополь, и собака с хвостом, вытянутым параллельно земле.
 Дождавшись вечера, Баньша зашла к Фионе и, после пустого разговора, как-бы невзначай рассказала о сне.
- Что скажешь?
- Все мы немножко лошади...
- А на доступном языке?
- Ленуся, ты страдаешь бездельем уже два месяца, эпидемия, чорт её возьми. Ведь недолго свихнуться, не согласна?
- И ещё три месяца дома сидеть. А ещё говорят о второй волне эпидемии, осенью. Сколько в стране таких, кто не умеет жить без работы?
- И без денег...

 ***

24 марта премьер-министр Японии объявил о переносе Олимпиады. Сроки проведения Игр отложат на один год из-за пандемии коронавируса. Об этом стало известно после переговоров премьер-министра Японии Синдзо Абэ с главой Международного олимпийского комитета Томасом Бахом.

24 марта оперштаб поручил регионам закрыть кинотеатры и развлекательные центры. Также введен запрет на курение кальянов в барах и ресторанах.

25 марта президент России Виталий Шустрин выступил с обращением в гражданам страны в связи с ситуацией с коронавирусом. Глава государства объявил первоочередные меры, чтобы обеспечить соцзащиту граждан, сохранение их доходов и рабочих мест, а также поддержать малый и средний бизнес. Среди них - новые выплаты семьям, отсрочки по налогам для бизнеса и каникулы по кредитам.

26 марта стало известно, что Россия прекращает все авиасообщение с другими странами. С пятницы, 27 марта, будет прекращено регулярное и чартерное авиасообщение с остальным миром, за исключением рейсов для возвращения россиян.

С 30 марта Россия ограничит движение через все пограничные пункты пропуска, включая автомобильные и железнодорожные. Соответствующее распоряжение подписал премьер-министр Михаил Маруськин. Это еще одна мера по борьбе с распространением коронавируса.

 ***

 Возвращаясь к себе, она проходила мимо двери Лича и замедлила шаг. Изнутри доносилась тихая музыка и разговор - там работал телевизор. Нерешительно она постучала, потом погромче. На этот раз её стук был услышан, последовало приглашение войти. Лич лежал на кровати, глядя в потолок, скосил глаза:
- Это ты, Елена. Проходи. Вот, не смотрю какой-то фильм, можешь составить компанию.
 Она сбросила кроссовки, потом расстегнула джинсы, спустила их на пол и пошла к кровати...
 Они заснули после полуночи, настолько устав, что отложили разговоры на утро, и только смогли пожелать друг другу хорошей ночи. Баньша смогла ещё подумать:
- А будет-ли она хорошей...
 Их разбудило солнце, льющее в окно ослепительный свет, значит, было около четырёх утра.
- Это невозможно, - простонал Лич.
- Хуже, когда этот свет слепит вечером, а надо ложиться спать! С детства не могла этого понять.
 Лич хмыкнул, поднялся с постели, надел шорты и прошествовал к холодильнику:
- Выпьем?
- Ты, пошлый человек. В такое утро!
- Как хочешь, - он достал коробку виноградного сока и налил в стакан, демонстративно глядя в сторону.
- Лич... - просительно протянула Баньша, сглотнув, - кажется, я должна извиниться...
- И вы с удовольствием прощены, мисс!
 Напившись, они сидели у стола, не зная, что сказать, и Баньша страшилась этого разговора, у неё был неприятный опыт, многие мужики, переспав с тобой, начинали предъявлять собственнические права, такие идиоты!
- Не хочешь съесть чего-нибудь? - наконец нашёлся Лич. - Позавтракать. Правда, время ещё...
- Нет, пожалуй, спасибо. Если можно, кофе...
- Будет нам кофе! Растворимый, натуральный?
- Можно и растворимый, и без молока.
 Был включен чайник, и снова повисло ожидание разговора.
- А ведь ты вчера пришла не за этим? Это так, само собой вышло...
- Хорошо вышло, надо будет как-нибудь снова зайти. Но я, действительно, не за этим... Хотела пожалиться, к Фионе заходила, но разговора не получилось.
- Да, она грубая. Но ведь и я ...
 В смущении он снова открыл холодильник, достал сыр, масло, из хлебницы упаковку нарезанного батона. Сел, стал приготавливать бутерброды:
- Соус какой-нибудь, варенье? Нет? Ну, тогда рассказывай.
- Если одним словом - сны. Один сон. То-есть, он не один, но они повторяются. Будто кто-то их снова и снова прокручивает.
- Сон. Один, но их много. Тогда рассказывай не одним словом.
 Ох она и намучалась! Как рассказать сон, даже один и самый простой? Но Лич, кажется, понял. Не проблему, а её затруднения.
- Но ты не думаешь, что это какая-то угроза? Здоровью, жизни?
- Лич! Я не знаю! Меня не пугают, не принуждают, но... вынуждают. Вынуждают заниматься не нужной мне ерундой... Чем это может кончится? И кто вообще может этим заниматься? И у кого есть такие возможности?
- У природы, - серьёзно сказал Лич. - Зачем, это другой вопрос. Я тебе сейчас покажу кое-какие рисунки. Я не Ван Гог, но хоть общее представление получишь.
 Он вытащил из ящика стола несколько альбомных листов, изрисованных фломастерами, положил их перед Баньшей и снова налил кофе.
 Она стала перебирать листки, покрытые красочными фигурами, без всякого сюжета, просто уроды и фантазии Босха. Лич был прав, рисовал он плохо, но что-то убеждало, что рисовал он то, что видел. Тут были уродливые машины гигантских размеров (для масштабности рядом с ними были нарисованы человеческие фигурки, простым карандашом), были какие-то колышущиеся ярко-красные тряпки, были куклы с расплывающимися конечностями, и почему-то одна конечность была замазана красным, а другая синим, и на лицах их не было ртов и глаз. Но у одного была громадная треугольная голова с тремя слепыми глазами, а сама голова была разорвана пополам, и из разрыва выглядывало какое-то червеобразное существо. А одна фигура изображала просто человека в форме, самого обычного человека, похоже, молодого, но он был окружён игольчатой сферой, вокруг него были нарисованы вопросительные и восклицательные знаки и валялись, похоже мёртвые, несколько безумных существ этого мира. Она поняла, что мир этот находится на земле, потому-что были набросаны развалины то-ли городских построек, то-ли заводских цехов. И ещё она поняла, что все эти твари, это не порождения зла, не чудовища параллельных вселенных, это вполне земные и разумные обитатели, даже машины были разумными, но на одной была нарисована в боку приоткрытая дверь, и оттуда выглядывала уродливая тварь
- Подожди! - вдруг дошло до неё. - Это то, что приходит к тебе во сне? И ты не сумасшедший?
- Дура, - тоскливо сказал Лич, и она не обиделась. - Это не оно приходит ко мне, это я прихожу туда, видишь те развалины? Кажется, это Адмиралтейский завод. И все эти твари, это люди. И я становлюсь подобным им. Я нарисовал себя там, на одном листке.
- Кажется, я помню, это человек в военной форме?
- Нет-же! - Лич перебрал листки, подал ей один, ткнул пальцем. - Это я. И я общался с ними, и они приняли меня в своё сообщество...
 Баньша увидела туманное существо, похожее на человека, и его "руки" тоже были измазаны синим и красным.
- Почему синее и красное? - в растерянности поинтересовалась она.
- Не знаю! Какая-то грязь, слизь, это они мне посоветовали, эта дрянь защищала от некоторых из них, которые охотились на нас... И эту слизь... грязь выделяли некоторые из них. И тогда те красные тряпки, они при движении расплавляли металлические листы, разбросанные в одном из цехов, они прижали меня в угол. Потом посмотрели... или понюхали руки, и потеряли ко мне интерес. И я менялся! Я постоянно становился другим!
- А эти красные, - Баньша нашла лист с изображением каких-то тряпок. - Это они? Что им от тебя нужно было? Съесть хотели?
- Нет! Как я понял, они питались энергией окружающего пространства.. Знать-бы точно.
- И ты говоришь, что все они были... первоначально, - людьми?
- Да! И я туда попал человеком. Нас загоняли, как зверей, военные машины, управляемые людьми. А потом они все исчезли. Ни машин, ни людей.
- Но у тебя нарисованы машины...
- Это тоже существа. И они тоже были людьми. Понимаешь, это какая-то перерабатывающая фабрика, изменяющая биоматерию. Я там много бродил, разговаривал с разными... Некоторые меня хотели убить... И некоторые мной интересовались, что-то спрашивали, ковырялись в мозгу, а потом вдруг теряли интерес. Им ничего не было нужно! Ведь главная функция разума, получение информации, её оценка и применение. Им этого ничего не было нужно!
- Странно всё это, - задумчиво проговорила Баньша. - Это страннее того, что было со мной... То-есть, со мной практически ничего и не происходило, я только должна была играть в игры. Странные игры. И я не знаю, что стало-бы со мной, если-бы я послала эти игры подальше. А тебе... Ты говоришь, за тобой охотились? Хотели убить?
- Я не знаю. Некоторые помогали мне, однажды они хатащили меня в такой механизм, и мы сидели там несколько часов, а потом вышли... и разошлись в разные стороны. Тоже, своеобразная игра. Но я видел, как они и боялись, и дружили, причём, дружили самые разные виды... Кроме этих красных... Я ничего не понял в этой игре, но я понял, что это предостережение. О чём - не знаю.
- Но у тебя есть какие-то теории? - Баньша машинально жевала бутерброд с колбасой, потом удивлённо посмотрела на пустую руку. - Здесь только что что-то было, ты не видел?
- Возьми другой бутик, - посоветовал Лич. - Ты видела мои рисунки. Тебе ничего не показалось знакомым? Может быть, из других снов?
- Нет, - помотала головой Баньша и выбрала другой бутерброд, потом заглянула в пустую кружку, сделала Личу указующий жест пальцем. - В моих снах не было ничего определённого, что можно обозначить, это были просто значки рабочего стола компа, понимаешь? Смайлики, папки... Чушь какая-то. Вот! Вот что ты ещё мне не рассказал. Тот парень в форме, на твоих листках. Он, это не ты. А кто он? там у тебя вопросительные знаки, мёртвые существа валяются... Это что значит?
- Я не знаю, - уныло сказал Лич. - И это самое страшное. Он пришёл в то место с той-же стороны, что и я, но он не изменялся. Он не стал частью того места. Простой парень в гимнастёрке... Он ничего не боялся. И он не стал психовать, как я поначалу. Я был метрах в ста от него. И там вокруг было ещё много других... Он пришёл и стоял, оглядываясь, быдто что-то фиксировал, или делал выводы. У него не было оружия, вообще ничего. И никто из местных сначала не обратили на него внимания. Но потом что-то произошло. Из-за стен выплыло пару красных, он подошёл к ним и ПОТРОГАЛ. Они лежали на земле и не шевелились. И все остальные, кто там присутствовал, вдруг замерли и уже не выпускали его из поля зрения. А он просто лениво так, не значаще, оглядел всех по периметру, и я понял, что все они вдруг испугались. И это был страх бессилия и уничтожения. Их будто парализовало... А этот человек... Он улыбнулся, покачал головой, повернулся спиной и ушёл обратно, откуда пришёл. Знаешь, Лена, я ведь потом сходил туда, куда он ушёл. И ничего там не было. Те-же разрушенные казармы. И военные машины с трупами людей внутри.




 3.

 - Мне страшно, Лич, - после долгого раздумья вздохнула Баньша.
- Думаю, это-же самое сейчас испытывают процентов пятьдесят людей, - пожал плечами Лич. - "Если умирают миллионы, это статистика." И мы входим в эти миллионы. А когда все вместе, это уже не страшно.
- О чём ты?
- Елена, ты решила, что мы избранные, здесь, в Сиверской? И на нас с тобой лежит миссия спасения всего  человечества? Вот это привычный нам эгоцентризм. А я пытаюсь представить, что пришлось уже, и ещё предстоит пережить тем миллионам, с которыми мы не знакомы. То, что происходит с нами, это, может быть, райские яблочки. Подумаешь, ночные кошмары! А на самом деле мы только мелкие части общего процесса, и мы не в состоянии ему противиться.
- Как дождинки на ледяном ветру, превращающиеся в градинки, или лемминги... Но твой друг, Гибсон, он ведь собирается что-то делать.
- Гибсон! Он из тех, кто, ради спасения людей, пытаются остановить поезд руками! Он верит, что больное общество можно вылечить политическими микстурами...
- Понятно, "Врачу, исцели себя!"
- Кажется, это единственный рецепт. А то, что делает Гибсон, и сила, которую он представляет, это может кончиться большой кровью. И кто знает, может быть, это тоже часть процесса?
- Но ты не думаешь, что эти сны... реальны? И они изменяют нас таким образом?
- Кто "они"? Нет никаких "их", смешная ты, Баньша. Это не думающая сила, как и Бог, это энергия природы. Она действует в ответ на изменения с нашей стороны. Мы сами активизировали процесс, и он отвечает на наше изменение.
- Я не изменялась, - угрюмо сказала Баньша. - Если только возврастные изменения. Но я, это та же самая я, которая есть, сколько себя помнит.
- А ты в этом уверена? Ведь и память меняется.
- Перестань меня пугать, Лич. Ты хочешь, чтобы я сошла с ума?
 Она стояла перед ним, наклонившись, и всматривалась в его глаза, лицо, высматривая признаки шутки, или страха, или неуверенности. Он обхватил её за талию, усадил к себе на колени:
- Не надо бояться. Я сам ни в чём не уверен, кроме одного, ты останешься той самой, которая вчера пришла ко мне... И доверилась мне.
- Спасибо. Если ты не против, я и дальше так буду поступать... А чем нам сейчас заняться?
- Не знаю! - удивился Лич. - Нет, в самом деле, в последнее время я живу, как в космосе, на орбите вокруг Земли. Я совершенно разучился жить... Пойдём, погуляем?
- Идея хорошая, - с сомнением произнесла Баньша. - А куда идти? На станцию? Там копы, госгвардия, а это означает, гулять в намордниках...
- Копы? Ты назвала их копами?
- А как? Полицейские? Полиция, это что-то другое, надёжное, уважаемое... Это те, которые, увидев пьяного старика, вызывают ему такси и отправляют домой, чтобы с ним ничего не случилось, я такое когда-то по телевизору видела, показывали работу полицейских в Сан-Франциско. И это не была постановка...
- Да, такое у нас не показали-бы. Видимо, это была двусторонняя акция... Представляю, что думали американцы, глядя на работу наших ментов... Впрочем, что-что, а инсценировки у нас стряпать умеют... А гулять в масках, в самом деле, это не удовольствие, а унижение...
- Как это печально, жить на положении зверей в клетках зоопарка, - огорчилась девушка. - И так жалко терять солнечный день!
- Опа! - вдруг чуть не выкрикнул Лич.
- Это что-то значит?
- Конечно! А почему нам не прогуляться по ВПП? Говорят, там уже грибы растут.
- А её разве не охраняют?
- Да никому она уже не нужна, охраняют склады, самолётные ангары, автопарк. А с полос всё оборудование снято, что там охранять, кроме бетонных плит, но и они уже в почве утонули! Конечно, и туда держиморды придти могут, но там их издали увидим, наденем маски, и все дела! Возьмём лукошко, может быть и грибов найдём, или ягоды.
 На том и порешили.

 ***

 Прихватив плетёную корзинку, в которой лежали пакет с бутербродами, бутылка воды и плед, они вышли из дома уже около девяти, когда воздух раскалился, как в песчанной пустыне.
- Пойдём по тропинке, через гаражи, - предложил Лич.
 ВПП (взлётно-посадочные полосы) принадлежали министерству обороны, в недалёкие времена здесь располагалась дежурная авиачасть, в куполообразных бетонных ангарах содержались истребители "сушки", и два-три раза в неделю от вылетов на дежурство городок сотрясался страшным рёвом взлёток-посадок сверхзвуковых чудовищ, стёкла в окнах дребезжали и трескались, телевизоры показывали полосы помех, и старушки в соседних деревеньках в сердцах поднимали глаза к Богу. Впрочем, военные содержали городок в порядке, и по ночам было тихо, а посетители были обязаны на КПП предъявлять паспорта и сообщать, куда и к кому они направляются. Но уже лет шесть как лётчики были переведены на север, административные здания, казармы, столовые разваливались, но охранялись взводом солдат, работали котельная и прачечная, и городок постоянно будоражили слухи то о прибытии новой части (транспортной авиации, стратегических бомбардировщиков.) или обустройстве здесь транспортного терминала "Пулково" (была статья в городской газетке.) Но слухи ничем не подтверждались, а в последние разрушительные годы и вовсе сошли на нет, и всё повисло в воздухе. 
 Старые дома, постройки ещё 50-х, освобождённые уехавшими лётчиками, были снесены, и на их месте арапские конторы уже возводили современные красивые хаусы-однодневки (даже двенадцатиэтажное архитектурное чудо доводилось до ума уже седьмой год!), и никто не понимал, кому предназначалась эта красота.
 А ВПП остались, разрушались временем и непогодой, и уже вряд-ли годились для приёма серьёзных самолётов, может быть только местной авиации и вертолётов. Восстановление такого объекта стоило миллиарды, и, похоже, вся эта катавасия только ждала какого-то апокалипсиса. Никто не хотел брать на себя ответственность за содержание такой серьёзной конторы, но и бросить на произвол судьбы военный объект тоже могло стоить головы.
- Скажи, - осторожно, словно сомневаясь в своём праве задавать такие вопросы, спросил Лич. - В этом твоём сне, ты сидишь перед ноутбуком, стоящем на столе, и пытаешься играть в игру.
- Ты чрезвычайно точно передал смысл, - кивнула Баньша.
- Обычно, если человек видит сон со своим участием, он видит себя со стороны. Это было так?
- Нет, я же объясняла. Я просто сидела за столом и играла. Это была реальность, но при этом я знала, что это сон.
- То-есть, ты знала, что видишь сон, но это выглядело, как реальность. И ты не видела себя.
- Ты странный, человек не может видеть себя со стороны без зеркала.
- Значит, ты себя не видела, но знаешь, что это была ты. И ты в этом уверена?
- Я нажимала на кнопки, я двигала мышь, или ты думаешь, что я управляла кем-то другим?
- Я не знаю.
- Руки были моими. Блузка, джинсы на мне, всё это было моё. И я ощущала своё жильё, и ноут был моим. Кем ещё я могла быть?
- Может быть, ты изменилась? Ведь ты - во сне - не видела себя в зеркале?
- А ты видел себя в своём сне? Да, ты видел себя со стороны, как нормальный человек в нормальном сне. Ведь ты нарисовал себя, изменённого.
- Нет, я был там реально. Я был внутри себя, но я мог одновременно и видеть всё место как-бы сверху, с разных точек зрения. Это трудно передать... Знаешь, как люди описывают своё состояние в клинической смерти. Они будто всё видят отстранённо, себя, помещение, других людей, а потом возвращаются в себя... А у меня всё это было одновременно. Я убегал от преследовавших меня красных, и я мог осмотреться, я мог увидеть, что находится за углом, я видел себя, прячущегося, и мог осмотреть пути отступления, куда можно бежать, где есть убежище, я видел преследователей, когда их ещё не было в поле видения. И иногда я верил, что в самом деле нахожусь в другой реальности, в новом мире, и мне необходимо забыть эту жизнь, как ложное воспоминания...

 ***

 Из СМИ:
- "В России зафиксировано миллион больных коронавирусом...
    В 2020 году население сократится на 150 000 человек..."

 ***

 Они прошли извилистой тропинкой над замусоренным ручьём, тщательно уклоняясь от ещё не просохших от росы зарослей крапивы, пырейника и тимофеевки, и скоро очутились на обочине бетонного проспекта ВПП, застыли, привыкая к залитому солнцу пространству.
- Призрачный мир Кафки, непрочный и сиюминутный, - провозгласил Лич, кивая в сторону бредущего неподалёку мужичка в брезентовом плаще и мятой шляпе с обвисшими полями.
- Это аллегория? Не понятно.
- Ты видишь человека прошлого века, Нефёдова Евгения Сергеевича, по прозвищу Кафка.
- Почему Кафка? Это связано с экзистенциализмом? Или неустроенностью жизни?
- Всё проще, он - землемер. Но вполне мог быть знаком с Францем Кафкой... Шучу. Он работал в бригаде топографов, иногда выверявших ВПП, и по возрасту сравним с веком сим. Странный человек, как это принято у интересных людей. Никогда не слышал, чтобы он шутил... или просто разговаривал на бытовые темы. Его считали повёрнутым... отчего и прозвали австрийским писателем. Сейчас на пенсии, но по старой привычке частенько гуляет здесь. Может быть, ищет дорогу к своему замку.
 Баньша с интересом смотрела в удаляющуюся спину:
- Мы подойдём к нему?
- Зачем? Для него это будет в тягость. Телевизор он не смотрит, газет не читает, в интернет не ходит. Кроме того, на днях я разговаривал с ним, перекинулись парой слов... Мы пойдём налево, там были ягоды и грибы.
 От горячих плит поднимались струи воздуха, и окружающее размывалось этими восходящими потоками зноя, недалёкий лес скрывал драконов, которые выглядывали из крон берёз, клёнов и черёмухи, и казалось, что сейчас над плитами закружатся смерчики, вздымающие травинки, пушистые семена и прошлогодние листья. Проносились тучки мошкары, падали в заросли травы, снова возносились, толпясь над головой, и было слишком жарко, чтобы восторгаться этим покоем.
- Пойдём под деревья, Лич, - попросила баньша. - Честное слово, шевелиться не хочется. Надо было идти к Оредежу, там можно окунуться в прохладу.
- Пойдём, - согласился Лич, перехватывая ручку корзинки. - Ты в купальнике?
- Какие условности! Искупнуться можно и в майке.
 Это была ненормальная жара, которая опускалась уже не одно лето подряд.
- Это ужас. То-ли Солярис, то-ли зона Стругацких. Пойдём быстрее, Лич, не дай Бог...
- Что? Тебя что-то напугало? Какая-то мысль?
- Скорее, ощущение.
- Я не вижу и не чувствую ничего чужого.
 И он тут-же почувствовал. То-же, что было в его снах. Предчувствие неожиданного появления монстра на охоте, а, может быть, и не одного. И это заставило его озираться, вглядываясь в кущи травы, ожидая трепета верхушек стеблей, разбегающихся волн листьев, скрытого движения, прислушиваясь к шорохам.
- Ты права, нам надо уйти отсюда. Затея оказалась неправильной. Пойдём прямо, там будет дорога к заброшенному институту, по ней выйдем на трассу, а там спустимся к речке.
 Она знала эту дорогу и молча зашагала впереди Лича, а тот воспользовался случаем полюбоваться красными вихрами её волос и изгибами изящной спины, но вдруг она остановилась:
- Лич! - он услышал её шопот, подошёл вплотную, но сначала не понял, что привлекло её внимание.
- На что ты смотришь? - спросил он, тоже почему-то шопотом, и она протянула руку вправо, в противоположную сторону полосы.

  ***

 Он увидел, конечно, в тени деревьев, за высокими зарослями травы, там было трое. Невысокие, щуплые  фигурки, он принял их за наркоманов из соседней деревни, балующихся коноплёй, и не испугался, что за проблема, трое пацанов! , но потом вспомнил о госгвардейце, забитом за "Пятёрочкой" такими-же пацанами, и посерьёзнел. Но всё-таки, три пацана, он сможет с ними пообщаться, всё будет нормально, лишь-бы трезвые были.
- Не беспокойся, пацаны из Межно, наверное, по травку ходили, Бог с ними.
- Нет, не они. Смотри внимательнее, ближе к нам, в траве.
 Что она там могла увидеть? Что-то там было, геометрическое, но плохо различимое за качающейся травой, ему захотелось подойти поближе, он даже отоддвинул Баньшу в сторону, и она безвольно подчинилась, но тут-же встрепенулась:
- Стой! Ты куда? Туда нельзя, надо угадать...
 Он испуганно смотрел, не узнавая её исказившегося лица, а она продолжала лихорадочно шептать, водя руками в воздухе:
- Нельзя, понимаешь? Это не правильно, это нарушение, надо соблюдать правила!
 Лич озабоченно, ничего не понимая, смотрел то туда, через полосу, всё пытаясь определить, что там скрывалось, в траве, одновременно держа в поле зрения троицу под деревьями, угадывая их намерения, и сама Баньша, что с ней творилось? Она шевелила губами, закрыв глаза, будто молясь в экстазе, он различал отдельные слова:
- Это будет неправильно, совершенно не подходит по смыслу, но и другой вариант не кажется правильным... Константы... Мёбиус тут ни при чём... Но радикалы, к чему всё это, всё это должно сопрягаться с нулевыми переменными... и помочь некому...
 Ему становилось всё страшнее, ладони намокли, он в растерянности слушал её бормотание, потом понял, что так можно стоять очень долго, и чем это кончится, Бог знает, он схватил её за локоть и потащил по тропинке, не глядя по сторонам, только бормотал что-то успокаивающее, и баньша, пытавшая вырвать свой локоть из его пальцев и рвануть куда-то в сторону, постепенно успокоилась, уже не сопротивлялась, шла не охотно, словно сомнамбула, не открывая глаз, и он немного успокоился, но всё ещё оглядывался, стараясь разглядеть, что там осталось, в тылу.
- А я опять ничего не угадала, - вдруг совершенно спокойным голосом проговорила Баньша, и были в её тоне разочарование и обида. - Понимаешь? Совсем ничего. Это какая-то нечеловеческая загадка. Или рецепт. Или алгоритм. И придумали всё это какие-то уроды, может быть, те самые, которые там, под деревьями. Они это меня с ума хотят свести, понимаешь? Только зачем им это надо? Может быть, они нас всех с ума хотят свести? Или мы уже и так сумасшедшие, не от этого мира? Дай мне бутерброд, Лич, я такая голодная.
 Он выбрал ей бутерброд с колбасой и с удовольствием смотрел, как она жуёт. Кажется, страшное ушло. Ну, или перенеслось на другое время.
- Вкусно! - она рассматривала оставшееся, потом кивнула ему. - А ты - не хочешь?
- Спасибо. Меня другое волнует. Что сейчас произошло?
- Чего я и ждала. Сон перестаёт быть сном. Значит, логически, он заменит реальность? Но что это будет? Игра королевы в гольф? А мы вместо фламинго?
- Не знаю, что тут можно сказать...
 Она опять посерьёзнела, смотрела теперь куда-то за его плечо, и Лич обернулся, заранее настроенный на гадость, это предчувствие негатива уже стало привычкой.
- Это... Кафка? От чего он бежит?
 Действительно, гротескный мужичок в развевающемся плаще бежал в их сторону, что-то крича, на таком расстоянии неразличимое, размахивал рукой, другой придерживая шляпу, и указывал временами в сторону деревьев, где всё-ещё маячила троица незнакомцев.
- Непонятно. Что его встревожило? Не вижу ничего страшного. Ты видишь?
- Ты не туда смотришь, - процедил Лич. - Не под деревьями, за ним. Он от чего-то убегает.
 В самом деле трава за спиной человека раздавалась в стороны, будто там ползло нечто массивное, но пока не видимое, и ползло быстро, нагоняя убегавшего, но тот не оглядывался, всё тыкал рукой в сторону деревьев, будто именно оттуда грозила истинная, неведомая опасность. Группка в тени вязов стояла так-же неподвижно, но и оттуда в сторону бегущего начало что-то двигаться, так-же видимое только по раздвигающейся траве
 Дальнейшее запечатлелось в восприятии Лича, как жанровая картина Ван Гога, в памяти Баньши остался размытый чёрно-белый негатив.
 Кафка находился от них уже на расстоянии примерно двадцати метров, неожиданно замер, раскинув руки крестом, его шляпа слетела, он вглядывался во что-то у своих ног, и трава вдруг взметнулась языками пламени, это в самом деле было похоже на языки костра, только оно охватывало ноги да высоты пояса, и не было огнём, что-то материальное, с нечёткими формами, изменяющееся, похожее на огненно-оранжевую тряпку, укутывающую низ статуи, только статуи живой, и ещё одна струя такого-же материала выметнулась из зарослей травы в щелях между плитами полосы, тоже охватила ноги Кафки, и тут они уже услышали его крик, точнее, жалкий, захлёбывающийся вой, а огненно-красное всё выше охватывало его фигуру, потом вдруг опало на землю, и сама человеческая фигура осыпалась, исчезла из вида, и всё успокоилось. Только человека не было.
 Лич растерянно оглянулся, кинул взгляд в сторону деревьев и увидел фигуры, медленно уходящие в тень.



 4.

 Бутерброд был вкусный, и, глядя на утоляющего вдруг проснувшийся голод, Лича, Баньша снова посетила корзинку.
- Похоже, на речку нам идти уже не зачем, и не с чем...
- Это был твой сон, - утверждающе сказала Баньша.
- Да. А ты видела твой. Вот только я его не видел. Сны переходят в реальность. И они влияют на него, об этом говорит смерть Кафки...
- Ты уверен, что он мёртв?
- В общем-то, нет, мы можем это проверить... Но я помню, что делалось с тварями в моём сне после контактов с красными.
- И что происходило? Они их убивали?
- Не знаю, можно-ли это назвать убийством, существа постоянно изменялись, переходили с уровня на уровень... Ненавижу эти игровые термины!, ведь это никакая не игра! Идёт соприкосновение миров, но каких миров? Все эти твари, это наши производные. И Кафка, возможно, уже что-то совсем другое, позитивное, или негативное в сравнении с нами? Реальность, это наш мир, ирреальность, мир наших снов, но есть и другие миры, не зависимые от наших сновидений, и что из них будет новой реальностью, или это будет синтез всего возможного, и не возможного?
- Пойдём, посмотрим?
 Медленно, оглядываясь по сторонам, приблизились, сами не зная, что ожидают увидеть. Обожжённую, неузнаваемую фигуру из детективных сериалов? Просто мёртвого человека, умершего, может быть, от шока, или примитивно от апоплексии?
 В том месте, где они в последний раз видели Кафку, на земле располагался чёрный, обугленный круг, чуть присыпанный как-бы серым тальком. Стояли, молча смотрели на пятно.
- Странно, я такое видел... там... Только под этими красными металл плавился, бетон размягчался, а стекло расплывалось грязными лужицами...
- Но ты прятался от них в машине?
- Не понимаю... Наверное, они могут регулировать своё влияние на окружающее... Всё-равно не понимаю. Этот порошок... Не думаю, что это всё, что осталось от Кафки. Мне кажется, что он жив... Мы не можем его воспринимать... Пойдём отсюда.
- Куда?
- Пойдём... куда-нибудь. Где люди... И меньше солнца.

 ***

 Они всё-таки вышли на ту дорогу, огораживающую городок с запада. Дорога начиналась от трассы на Воскресенское и дальше на Гдов, а на севере утыкалась в огороженную территорию военного института, давно прикрытого, или переведённого в другие места, никто не знал. Никто даже не помнил, вообще этот институт был когда-то действующим, или только планировался. Но здания футуристического толка отгрохали, и теперь они потихоньку разваливались под действием времени. Никто ими не интересовался, кроме малолетних наркоманов, и, может быть, бомжей, заползавших переночевать в тёплую погоду.
 Баньша молчала, озабоченно поглядывая в сторону хмурого Лича, что-то неразборчиво бормотавшего в пространство. Она прислушалась...
- "Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй"... Трёхголовый дракон... Отрубишь башку, две вырастает... "...Угрюм-Бурчеев , бывый прохвост. Разрушил старый город и построил другой на новом месте..." Построил-ли? Это ведь не ломать... Империю построили, только стоит она на болоте...
- Лич, ты о чём бормочешь? За Кафку переживаешь?
- Каждый за себя, только Бог за всех. А как можно переживать, если ничего не известно?
- Ты уверен в реальности происшедшего?
- Нет. Это не реальность, это настоящее. Постоянно меняющееся. А реальность, это то, что вне нас. И ему тысячи лет. "... Грустилов, Эраст Андреевич, статский советник. Друг Карамзина. Отличался нежностью и чувствительностью сердца, любил пить чай в городской роще и не мог без слез видеть, как токуют тетерева. Оставил после себя несколько сочинений идиллического содержания и умер от меланхолии в 1825 году. Дань с откупа возвысил до пяти тысяч рублей в год...  Угрюм-Бурчеев, бывый прохвост. Разрушил старый город и построил другой на новом месте... Перехват-Залихватский, Архистратиг Стратилатович, майор. О сем умолчу. Въехал в Глупов на белом коне, сжег гимназию и упразднил науки." Вот это рельность, которая от нас не зависит. И человечество в целом, и каждый человек по отдельности, все мы ищем дорогу к своему замку. Вон он, громоздится у горизонта, как символ надежды и надёжности. Что мы ожидаем там найти? Высшую истину? Оплот справедливости? Но это вечные химеры, и высшая истина обязательно для кого-то обернётся большой ложью, а справедливость окажется произволом.
- Значит, смысл в самом поиске?
- Наверное. Но сколько ошибок нас здесь ожидает? Их не избежать, ведь каждый когда-то впервые ступает на этот путь, и у каждого свои методы и цели.
- Лич, ты любишь играть словами. Это утомляет.
- Жизнями играть нельзя. Смыслами играть опасно. А слова... В начале было Слово, все остальное его производные.
 Они шли по дороге в сторону трассы, и слева у обочины, между полотном и крайней пятиэтажкой с древнейших времён лежало объёмистое бревно. Давно высохшее, с изъеденной, сгнившей сердцевиной, отполированное временем, оно никого не интересовало, потому что ничему не мешало. И Баньша первая обратила внимание на фигуру человека, сидящего на бревне.
- Знакомая личность, ты не видишь?
 Лич напряг глаза, нахмурился.
- Вижу. И кажется, это Кафка. Пора перестать удивляться чему-бы то ни было в этом мире. Сейчас узнаем что-то новенькое.
 Он подошёл, украдкой вглядываясь в лицо знакомого, который сейчас был выбрит, присел рядом, но на некоторой дистанции:
- Здравствуй, Сергеевич. Курить будешь?
- Виделись сегодня, Гена. Не курю я, уже три года, лёгкие плохо работать стали, говорят, от никотина.
- Ерунда.
- Конечно, ерунда, от жизни они плохо работают. Сложно стало жить.
- Непонятно. Чью сторону принять, что хорошо, что плохо.
- А может быть нету никаких плохо и хорошо? Люди привыкли принимать изменения с какой-то одной стороны, сразу давать оценку. Это понятно, надо знать, как жить дальше. Но если изменения - это не добро или зло, это то, что должно быть. Надо просто продолжать жить по своим правилам, ничего не ломая. И всё устроится само собой, и через некоторое время сами будем удивляться, как мы могли жить по другому. Некоторые это зовут конформизмом, приспособленчеством, некоторые эволюцией. А это просто движение. Жизнь не может стоять на месте, всё течёт, и так было всегда.
- Сергеич, ты предлагаешь биологическую форму социума?
- Биология? - усмехнулся Нефёдов. - Ты же сам видел, что биология уходит. Это материалистический рационализм, раз тебе так милы вывески. Или рациональный материализм. Слова... Они ничего не значат, смысл им придаёт жизнь.
- Он только что мне это говорил, - встряла Баньша и достала сигарету.
- Диалектику никто не отменял, - усмехнулся Кафка. - Возможно, скоро так будет, признаки этого есть. Кстати, хочу предупредить вас, приматривайте за своими друзьями, некоторые из них подходят слишком близко к не поправимому.
- Ты что-то знаешь конкретно?
- Нет. В новом мире разум использует другие системы коммуникации, вы об этом уже имеете понятие. И большое значение имеет интуитивное знание. Оно не конкретно, но вполне объективно... Кажется, вы собирались на пляж? Погода отличная для того, чтобы хорошо отдохнуть...
 Кафка поднялся, чтобы уйти.
- Сергеич... Что будет?
- Ты знаешь, что будущее не предсказуемо. Ты недавно вспоминал Салтыкова-Щедрина...  "Тогда князь выпучил глаза и воскликнул:
 — Несть глупости горшия, яко глупость!
 И прибыл собственною персоною в Глупов и возопил:
 — Запорю!
 С этим словом начались исторические времена."

 ***

 -Ты уверен, что он ещё человек? - спросила Баньша, когда они осторожно шли по тропинке через болото, преграждающее дорогу к пляжу речки Оредеж.
- Нет. Не знаю. Ты видела, что было на аэродроме. Скорее всего он сейчас в стадии трансформации, и пока в большей степени человек. Но он сказал, что не стоит предвзято воспринимать изменения. Меня больше беспокоит предупреждение об опасности, грозящей нашим друзьям.
- И опять ничего определённого.
- Подумаем потом. Всё-равно сейчас мы ничего не можем предпринять. Давай просто отдохнём.
 Речка Оредеж не отличалась ни глубиной, ни шириной, но была довольно живописной. Один её берег представлял неглубокое болото, заливаемое в паводок грязной водой, но летом там можно было легко подойти к руслу, берег которого, намытый в старые времена из речного песка, был не плохим пляжем. Противоположный берег был глиняным обрывом метров десяти, на верху которого виднелись частные дома пригорода Сиверской. В большинстве мест речку можно было спокойно перейти по дну, но были и места для ныряния, где глубина превышала три метра. А ещё в народе гуляли слухи, что недалеко, выше по течению река пересекала заброшенное кладбище, и вроде как из воды даже кто-то вылавливал плывущие гробы из размытых могил. Впрочем, СМИ и власти на эти слухи никак не реагировали, и комментариями не затруднялись.
 Выбрав участок поровнее, рядом с водой, Лич и Баньша расстелили тонкий плед, прихваченный из дома, и расположились немного позагорать перед купанием. Невдалеке виднелось ещё несколько групп, человек по пять, которые вели себя вполне адекватно. Небольшая группа молодёжи перебрасывала мячик, на мелкой воде плескались малыши под надзором мамаш, чуть подальше дымился костерок, где на палочках жарились куски мяса и колбасы. Изредка кто-то из отдыхающих всматривался в тропинку, ведущую от деревни Межно к пляжу, в опасении увидеть приближающийся патруль полиции, охраняющей покой народа.
 Лич улёгся по краю пледа, оставив место для Баньши и, закрыв глаза, некоторое время впитывал жар чистого солнца, чувствуя, как расслабляется кожа, и мозги затуманиваются этим расслаблением, теряя контроль над мыслями.
- Ты не собираешься заснуть? - спросил он Баньшу. - Солнце хорошее, так и сгореть не долго.
- Постараюсь этого избегнуть. Не люблю ходить, обмазавшись мазью. Я поставлю будильник на пол-часа, потом залезем в воду, и всё будет в порядке.
- Чорт! - вдруг воскликнул Лич, отвечая на какую-то непрошенную мысль. - Майманида какая-то!
- Ты ругаешься, Лич? Кого и почему?
- Никого. Вся эта фантасмагория никак не вмещается в наш любимый материализм-релятивизм. Эзотерика, но не каббалистическая, а рациональная. Вот где мадам Блаватская душу отвела-бы!
- Пояснишь?
- Но ты-же видишь, рушится всё наше научное мировоззрение. Даже то, что мы уже увидели, это не бред сумасшедшего, это уже делает бредом все наши научные каноны. Я даже думаю, не придётся-ли опять возвращаться к логике Аристотеля и мистериям Деметры. Нашей математикой всего творящегося не объяснишь, хотя, не сомневаюсь, в академических лысинах уже зреют чудовищные формулы, и математические гении пекут скандальные трактаты!
- Лич, тебя это касается? Меня нет, ни одного раза. Вот тех ребят, пожирающих сосиски под водочку, это тоже не интересует. Может быть эти младенцы начнут задумываться над тем, что мы сейчас накрутили, но это будет лет через двадцать, если вообще нужно будет ещё хоть какое-то знание. Всё меняется, ничто от нас не зависит, и не ломай голову по пустому! Давай лучше поплаваем, а то я подумаю, что ты уже перегрелся. Шаманишь, майманидами обзываешься. Это что такое?
- Один из эзотерических уровней понимания в иудаизме. Он ближе к философии, чем каббалистика, можно даже это учение назвать рациональным.
- Опять сакральная мистика... Как наши политики, бормочешь что-то, к реальности отношения не имеющее. Я пошла в воду. Прикинь, этим летом ещё не плавала..., кажется...
 Потом была живая вода, первые минуты обжигающая холодом, а затем дарящая восхитительность свежести и удивляющая голубоватой прозрачностью морской воды. Чистота воды мелкой извилистой речушки объяснялась песчанным дном русла, глина давно была вымыта течением, и гладкое дно было усеяно крупными валунами, принесёнными давно проходившими здесь ледниками. Предприимчивые жители издревле выбирали эти валуны для устройства фундаментов домов, и теперь остались только самые крупные, с которых было удобно нырять и, поскользнувшись, ломать ноги. Но вода была чистейшая, может быть, поэтому в речке почти не было рыбы.
 Накупавшись до гусиной кожи, друзья улеглись, укрывшись рубашками, слушали музыку из телефона Лича.
- Лич, а что ты думаешь по поводу... Бога? Мир меняется, мы меняемся. Это не значит, что и Бог...
- Не думаю. Бог абсолют. Если-бы Он мог измениться в сути Своей, Он не был-бы Богом. И Он всесилен. Я думаю, что это ситуация форс-мажора. И возникла она по нашей вине. Всё образуется, и, возможно, что что-то изменится навсегда, безвозвратно. Ну, это, как эффект бабочки, только наоборот. Сначала большая, всё сокрушающая волна, но чем дальше от эпицентра, тем незначительнее эффект. Пока совсем не исчезает.
- Но многие умрут...
- Баньша, умрут все, это закон природы такой. Конечно, многие умрут раньше срока. Но, видимо, так нужно. Людям некого винить. Знаешь, читая ещё в школе "Историю города Глупова", я поражался, как автор не любит людей. Ведь сплошное издевательство и извращение природы человеческой! Тогда ещё были популярны странные идеи о веобщем братстве, любви и товариществе. "Человек человеку...", ну, ты в курсе. А вот сейчас я поражён, как гений угадал эту самую сволочную природу. Губернаторы глуповцев секли, а они воспринимали это, как должное, и даже с восторгом. Это было обязательным условием правильной власти. "Между тем измена не дремала, явились честолюбивые личности, которые задумали воспользоваться дезорганизацией власти для удовлетворения своим эгоистическим целям. И, что всего страннее, представительницами анархического элемента явились на сей раз исключительно женщины."
- Ты разочарован в людях?
- Нет. Но я поражён тем, что главным признаком разума является глупость. Не индивидуальная, а социальная глупость. Стада неразумных животных управляются законами самосохранения, и эти законы у них в крови. У них нет оппозиции, нет диктатуры. Люди-же создали общество, построенное на принципах самоуничтожения, и сами со страхом смотрят на свои органы власти. Где-то в нас живёт надежда, что всё устроится само собой и во благо всех. Но такого не бывает, если только в сказках. А ведь сказки жестоки. У нас больше нечего пожевать?
- Пойдём домой, и я сделаю тушёную картошку с курицей.
- Ты кладезь мудрости и человеколюбия.

 ***

 - "... когда от совокупления дьявола с женщиной рождаются дети, то они произошли не от семени дьявола или того образа мужчины, в который воплотился дьявол, а от того семени, которое приобрел дьявол от другого мужчины. Дьявол в образе женщины, совокупляющейся с мужчиной, может принять и образ мужчины и совокупляться с женщиной (Summa Fheol, часть I, вопр. 51, а. 3).
И эту мысль великий Фома всячески повторяет и в Сумме против язычников подробно останавливаясь на чародеяниях всяких колдуний и волхвов и оперируя такими понятиями, как incubus (лежащий на женщине мужчина – дьявол) и succubus (дьявол-женщина, лежащая под мужчиной)... (Предисловие к "Молоту ведьм.")

 ***

 Они свернули плед, подобрали пакетики от бутербродов, чтобы выбросить их в первую, попавшуюся на дороге урну, когда Баньша выпрямилась и стала оглядываться.
- Нас зовут, Лич.
- Ничего не вижу, ничего не слышу... - Лич, приложив ладонь ко лбу, вглядывался в сторону леса у деревни, откуда они сюда пришли.
- Не туда смотришь. Смотри на обрыв. Не разглядеть, кто там. Кто-то из наших...
- Это Гуль? Где-то тут проживает его девчонка...
- Это не он. Это брюнет какой-то...
- Может быть, Пол? Откуда он знает, что мы здесь?
- Фиона знает, я ей сказала. А раз знает Фиона...
 Стоя на самом краю глиняного обрыва, Пол настойчиво махал рукой.
- Я понял. Кстати, существуют мобильники, почему не позвонить, если припёрло нарушить наш отдых?
- Здесь очень плохой приём. Но что им надо? Что-то случилось? Что-ж, пойдём на тот берег. Тебе нести меня, судьба такая.
- Это с чего это? Течение здесь не настолько сильное, чтобы унести тебя.
 Баньша уже держала корзинку с пледом, куда сунула и пакет с собранным мусором:
- Лич! В мокрых трусиках под джинсами не очень приятно на такой жаре. Давай уже сюда штаны и кроссовки!
 Пришлось подчиниться. Потом он взял девушку на руки, и, на удивление, это оказалось не так уж и легко, и осторожно пошёл вброд. Глубина здесь не превышала метра, и то, только по центру русла, и скоро они уже взбирались по крутой тропинке.
- Скажи только про хорошую погоду! - предупредил Лич Пола, поставив Баньшу на траву.
- Какая погода! О чём ты? Гуль!... И Лянка! Они оба... Это что-то совсем страшное, Лич...



 глава 2. Сезон обмана и дождей.

 5.

 - "... Психические эпидемии — одномоментное проявление и «эпидемическое» распространение среди значительных групп людей разного рода однотипных психических отклонений (расстройств высшей нервной деятельности) различной степени тяжести, сопровождающихся необычным, зачастую девиантным поведением, имеющих признаки психических и неврологических заболеваний.

Возникновению психических эпидемий обычно содействуют следующие факторы:

СУЕВЕРИЯ, то есть ложные понятия о природе и человеке, составляющие содержание миросозерцания всех первобытных народов, и ещё поныне существующие в умах значительной части цивилизованных народов, к которым в том числе относятся вера в ведьм, оборотней, колдовство, «одержимость» человека злым духом, превращения человека в зверя (ликантропия) и т. п. Масса подобного рода представлений, порождая в людях ненормальное чувство страха пред природой и людьми, создавала почву для психических расстройств. Эти же ложные представления составляли материал, из которого развивался бред заболевших. Таким образом, физиологическое или нормальное содержание психики доставляли те зародышевые элементы, из которых развивалось помешательство у первобытных народов. Это положение сохраняет и в настоящее время свою силу для многих случаев;
ЗАРАЗИТЕЛЬНОСТЬ. Развитие психических эпидемий совершается благодаря распространению болезненных явлений с одного субъекта на окружающих.
 Заразительность имеет две формы:
 а) подражательность движений. Большая часть, если не все психические эпидемии отличаются обилием болезненных движений — конвульсий, гримас, танцев, криков, вращательных движений, бега и т. п., которые усваиваются окружающими больного людьми по закону физиологической подражательности;
 b) внушение. Психопатологические симптомы эпидемий помешательства обыкновенно состоят в различных видениях и слуховых галлюцинациях, которые сами по себе довольно ярки и влекут за собой крики, движения, позы, экзальтированную речь (пророчества), что благоприятствует их заразительности путём внушения;
САМОВНУШЕНИЕ. Те же причины, которые вызывают заразительность психических расстройств, обусловливают и сильное действие отдельных мыслей и образов на психику малокультурного индивида. Под влиянием ложной идеи, суеверия, особенно же видений, галлюцинаций, у такого индивида легко развивается психическое расстройство. Вот почему в известные эпохи, когда господствовали ложные идеи и суеверия, часто возникали психические расстройства на почве религиозных суеверий, как продукт самовнушения, и путём заразительности принимали эпидемический характер... "

 ***

 Ещё на пляже Лич вспомнил, достал телефон, поковырялся в нём, протянул Баньше:
- Недавно мне написали сообщение. Интересное. Ну, и поговорили с человеком. Прочитай переписку.
 Вот что она прочитала:
- " **.**. 2020 г.

Роман 21:02
 Гена, здравствуйте!
 Вот, долго вас искал и всё таки нашёл.

Гена 1:41
 Здравствуйте. как дела?

Роман 7:44
 Да всё хорошо!

Роман 8:43
 Вы меня, вернее всего, не помните.
 А, я хочу вас поблагодарить за всё что вы для нас сделали!
 Но, отдельная благодарность конечно же за замок ??????

Гена 10:04
 Откровенно говоря, не помню. Смотрел вашу страницу, что-то знакомое, но... увы... А, что за замок?

Роман 10:33
 Крейсер "Пётр Великий" 1995-1997г
 Ржавый замок, который вы мне в сумку положили, когда я уходил домой ??

Гена 10:41
В 95-2004 жил в Лучегорске, Приморье, с родителями. Потом опять Питер. что-то с памятью моей стало...

Роман 10:43
 Странно, ну это же вы были.

Гена 10:44
 Даты и места я помню. Не помню какие-то ситуации. Где это было ?

Роман 10:46
 Вы работали на Балтийском заводе?

Гена 10:46
 На "Адмиралтейском" в 85-87.

Роман 10:49
 Ну, тогда я ничего не понимаю.

Гена 10:51
 На Балтийском я ни разу не был. После "Адмирала" перешёл в Спецтрест №2, мотался по всей России по командировкам. Что-то вы перепутали.

Роман 10:55
 Не может этого быть.

Гена 10:59
 Я вообще-то сейчас книжки пишу. Последняя, (вот ночью сегодня работал) об изменении реальности, которое происходит здесь и сейчас. Всё меняется. Вот эта переписка как раз в тему. Но то, что я сообщил - ведь вот она - трудовая книжка, где всё зафиксировано. Например, 90-91 был в Петрозаводске (военный завод), 91-92 был в Калининградской области...
 Кстати, в 98-99 работал в Фокино, это база атомных лодок под Владивостоком.
 А в 93-м работал в Гаджиевке (тоже база лодок за Мурманском).

Роман 11:04
 Да мне всё понятно
 Пишете книгу, это здорово!????
 Ну ведь не может быть два человека с одним лицом и одинаковым именем в одном городе.

Гена 11:09
 Моя фамилия Линьченко. Кстати, такая ситуация (с моим дублем), описана у меня в другой книжке."...

 Перебросив телефон Личу, Баньша бездумно смотрела на переливающуюся поверхность воды, потом громким шёпотом спросила:
- Это не шутка, Лич? Может быть, кто-то прикалывается?
- Я заходил на страницу собеседника. Он живёт на Урале. Это не шутка. Он же видит мои фотографии. Он меня узнал. Я его не помню.

 ***

 Они прошли короткой кривой улочкой между косыми загородками, поросшими крапивой, вышли на асфальт, ведущий мимо церкви к шоссе Крамского, и здесь Лич, всё время уворачивающийся от длинных рук Пола, мелькающих беспрестанно у его самых глаз, вздохнул свободно.
- Меня Фионка послала к ним, что-то она придумала, то ли пикник, то ли праздник урожая, какое-то мероприятие, и захотела его устроить на участке Лянки, чтоб без посторонних глаз, всяких лейб-гвардейцев и прочих защитников вируса и демократии, чтоб не оглядываться, понимаете? Чтоб позагорать, на пляжик сходить, танцы под луной, музыка, и без свинства, конечно.
- Хорошо, это мы поняли, ты ближе к существу давай.
- А? Ах, да, конечно... Так вот, Фиона и говорит мне, у них, говорит, телефоны вне сети, ты бы сходил, поговорил, узнал мнение... Ну, вы знаете женщин, всё надо обсудить, обговорить, пока сам смысмл не забудется...
- Пол!
- Что - Пол? Со мной, как раз, всё в порядке... Да...А вот с ними, они, в общем...
- Они живы?
- Я не знаю. Я не знаю, как это назвать... Я позвонил от них Фионе, рассказал, она посоветовала найти вас, и сказала, что сама подойдёт...
- ЧТО с ними?
- Откуда я знаю! Я же не судмедэксперт!
- Но ты что-то рассказал Фионе? Вот и нам расскажи, а мы подумаем.
- Ребята, я же не помню. Я... расстроен был. Полное выпадание. Я не знаю, что я видел, посмотрите сами, а потом мне расскажете.
- Значит, они дома? У Лянки?
- Можно и так сказать.
 Дом Лянки находился недалеко, по улице Советской, чуть не доходя до церкви, аккуратненький домик из белых блоков, под коричневой крышей, в окружении низеньких раскидистых яблонь. Тут-же располагались банька и дровяник.
- Сейчас и сами всё увидите, и скажете, на что это похоже! - Пол нагнулся над низенькой калиткой и с внутренней стороны отодвинул засов. - Баньша!
- Что? - она перевела взгляд по лицам друзей, они смотрели на неё с нетерпением.
- Вернись уже в реальность!
- Хорошо, - пообещала она. - А в какую?...
 На ступеньке крылечка сидела Фиона и курила сигарету. Безразлично она оглядела группу, подвинулась:
- Баньша, ты присела-бы, покурила. Пусть сначала Лич один посмотрит. Пол, сбегай за пивком... Или чем другим. Деньги есть?
- Хватит, - буркнул Пол, и исчез.
 Лич пожал плечами и осторожно вошёл в приоткрытую дверь.
- Это... так страшно? - подумав, спросила Баньша.
- После голливудских ужастиков - нет. Это... не по-человечески.
 Пол появился через пять минут, магазин был в двадцати метрах от дома, напротив церкви. В руке он нёс белый пакет, в котором просматривалось несколько ёмкостей и ещё что-то в пластиковой упаковке. Присев на корточки напротив девушек, Пол тоже закурил, и так они дождались Лича.

 ***

 - Видели фильм Карпентера "Нечто"? - спросил Лич в ответ на вопросительный взгляд Баньши. Потянув на себя пакет, принесённый Полом, он порылся в нём, довольно хмыкнул, вытащил бутылку пива, открыл, и прямо из горлышка выдул не меньше трети.
- Во сне я такое увидеть не хотел-бы. Они просто перемешались!
- Мягко сказано.
- И они... оно живое!
- Вот это под вопросом.
- Да, на окружающее оно не реагирует. Но я почувствовал, что не остался незамеченным.
- Может быть, вызвать полицию? - предложил Пол.
- Что ты им скажешь? Ведь здесь будет и гвардия. А потом вызовут какую-нибудь комиссию из Питера. Что-нибудь из ФСБ, по отражению вторжения из космоса. И мы больше никогда не увидим Лянку и Гуля. Думаю, что и нас заставят прогуляться на Литейный... Или куда подальше. И это будет долго, нудно, а, может быть, и больно.
 Лич замолчал, посмотрел на входную дверь, прислушался:
- Там что-то происходит, не слышите? Надо посмотреть.
 С ним поднялась и Баньша, она одна ещё ничего не видела.
 В прихожей было прохладно и сумрачно.
- Странный запах... одуванчики? Или яблоки...
- Я не чувствую. Они... оно было в зале, на паласе...
 Но в зале было пусто, ничего, кроме большого сырого пятна. И полоса сырости тянулась к приоткрытой двери на веранду. Они вышли, увидели заросли смородины и малины, Лич показал на домик бани:
- Это может быть только там, не на улицу-же оно пошло прогуляться?
 Подойдя к закрытой двери, он потянул за ручку:
- Не открывается. Впечатление, будто дверь забита гвоздями. Думаю, оно закрылось там. Что делать будем?
- Что мы можем сделать? Открыть дверь с помощью топора? А потом? Надо просто оставить всё, как есть. Не довелось мне увидеть чудовище из далёкой галактики.
- Баньша, это наши друзья. И наша участь может не очень отличаться от их.
- Ты прав. Я это... от шока, наверное. Я до сих пор под впечатлением твоей переписки. Никак не могу понять, что всё это может значить.
- Думаю, ты не одинока. Надо рассказать Фионе и Полу о последних событиях. Дом, кажется, остался без хозяйки, и ему нужен присмотр. Пойдём на кухню. Я позову компанию.

 ***
- Я ведь и пытаюсь написать об этом. Люди остаются людьми, беда с обществом. И некоторые скажут, что такое было и сто лет назад, но дело в том, что такого не было. Так глобально не врали, не ломали ни жизни, ни государства. Убивали, да, грабили и воевали, но все это видели и понимали. Сейчас никто не понимает, что творится. Мало того, наши правительства не понимают, что роют яму не только другим правительствам, но сами себе. А ведь с нашей планеты не убежать, горячо втолковывал Лич слушателям, и слушатели уже совершенно ничего не понимали, ошалев от кучи информации, вываленной на них.
- Стоп, уже! - вдруг скомандовала Фиона и подняла руку к потолку. - Баньша, ты тоже думаешь так? Все эти монстры, двойники-фантомы, превратившийся-не превратившийся Кафка?... Боже, но я сама видела, что здесь произошло! Как сказано в книге Иисуса Навина, глава 12-я: - "... ибо от Господа было то, что они ожесточили сердце свое и войною встречали Израиля – для того, чтобы преданы были заклятию и чтобы не было им помилования, но чтобы истреблены были так, как повелел Господь Моисею." !
- Пока нас никто не истребляет, - напомнил Лич. - И уничтоженный-не уничтоженный Кафка не может быть ориентиром, это всего-лишь метаморфоза...
- Это сломанный мир, это дурдом, - отрезала Фиона. - Баньша, скажи ты ему!
- Что я могу сказать? Людишки натворили делов. И с вирусом этим, и цивилизацию профукали, про культуру и духовность уже молчу. "Ибо от Господа было!" От Господа-то... И мы будем кивать на Господа? А Он, между прочим, сейчас расчищает наши родные авгиевы конюшни. Потоком живой воды...
- Баньша, да ты, подруга, уже пьяная!?
- Ну, и что? Имею право. Житие мое... Паки, паки... И вы, давайте, догоняйте... А вот, давайте, пойдём в баньку и спросим, друзей наших спросим, чувствуют они гнев Господень? Давайте, а? Я прямо сейчас и пойду... И ни фига они не чувствуют, и вины не чувствуют, и боли. Потому что, не виноватые мы! Что ты делаешь, Лич? Успокойся уже, и не волоки меня куда-то!
 Возвратившись из спальни, где бормочущая Баньша была насильно уложена на постель, Лич виновато развёл руками:
- Много сегодня нам выпало, не каждый выдержит...
- Пусть отдохнёт. А вот нам что делать, Лич? Чего ожидать?
- Я - Бог? Ничего не делать, но с благодарностью принимать, что Он нам даст. И удивляться нашим мудрым правителям.
- А говорят, всякая власть от Бога, значит и наши государственные клоуны, они от имени Бога балаган устроили?
- Ерунда! Кто сказал? Всякая ЗАКОННАЯ власть от Бога, а нами уже больше ста лет правят узурпаторы. Для них не страна важна, а сама власть. И пряники, которые можно урвать с помощью этой власти. Можете рассматривать это, как гнев Господень, девять казней египетских. Нашествие саранчи, губернаторы города Глупова...
- "...Чтобы преданы были заклятию и чтобы не было им помилования, но чтобы истреблены были..." В любом смысле... Неуютно жить на таком свете, - меланхолично заключила Фиона.
- Крутится, вертится шар голубой... - немузыкально пропел Пол.- Пойдём, во дворике покурим, свежего воздуха глотнём?...
- Ты можешь опять в магазин сходить, - кивнул Лич. - Всё-равно, кажется, нам здесь ночевать, за домом присмотр нужен. Не дай Бог, ворог какой в баню заглянет, в поисках добычи...
- Присмотрщики! - фыркнула Фиона, но в закрома слазила, протянула Полу купюру. - Купишь пачку "Фараона" и мандаринов немножко. И минералки возьми... Надо посмотреть, что здесь в холодильнике есть...
 Во дворе, в ожидании Пола Лич сходил к бане, попытался рассмотреть что-то сквозь запотевшее стекло, но в мерцающем розовом свете ничего не было, ни звуков, ни движения. Вздохнув, он вернулся к крылечку:
- Ночами уже темно, надо освещение включить...
- Горячая вода здесь есть? День был жаркий, хоть из ведра обмыться.
- Да, это было-бы не плохо. А небо чёрное, как-бы гроза не пришла, такой зной стоял, это к дождю.
 Лич достал телефон, побродил по сетям, что-то его зацепило:
- Вот смотри, что они говорят сами о самих себе, - "Я искренне восхищаюсь талантом власти делать вид что у нас в стране все хорошо. Что нас с вами не коснулись последствии коронавируса, у нас нет никакого экономического кризиса, что миллионы людей не лишились своей работы, и источников к существованию." Это из речи одного из членов Думы, обращённой к коллегам. Каждый из них отделяет себя от организации, но ведь это только слова. В целом они делают одну политику. И каждый занимается самопиаром, и строит себе пути отхода. На всякий случай. Вот эти бункеры на случай беды и показывают их понимание преступности своей деятельности и приближение возможной расплаты. Но вместо того, чтобы заняться настоящей работой по исправлению ситуации... "... Все они секут обывателей, но первые секут абсолютно, вторые объясняют причины своей распорядительности требованиями цивилизации, третьи желают, чтоб обыватели во всем положились на их отвагу..." И мы не возражаем, мы привыкли, нас научили этому!
 "... в первом случае, обыватели трепетали бессознательно, во втором - трепетали с сознанием собственной пользы, в третьем - возвышались до трепета, исполненного доверия.". Я восхищаюсь этим писателем. Похоже, будто он смотрел в наше время, ведь только фамилии не указывает!
- Лич, знать о болезни, не означает - выздороветь.
- Но помогает уберечься, выжить.
- Выживание... Хорошие у нас учителя. Просто гениальные.

 ***

- "Глава Госпотребнадзора Анна Дьякова заявила, что в ближайшее время в России будет расти число смертей от коронавируса.
"Это сегодня, к сожалению, очевидно", - заявила она в эфире ВГТРК.
По словам Дьяковой, тенденция объясняется тем, что пик смертности при пандемии наступает позже пика заболеваемости. Ранее об этом говорил мэр Москвы Сергей Сурянин, прогнозируя рост числа летальных исходов по COVID-19. Он пояснял, что несмотря на снижение заболеваемости в больницах остаются тяжелые больные, заболевшие ранее и пока продолжающие лечение. Спасти всех пациентов невозможно, добавил он.
В воскресенье, *** , оперативный штаб сообщил, что в России за истекшие сутки зарегистрировано 353 случая смерти среди пациентов с коронавирусом. Это максимальное суточное число жертв с начала пандемии."



 6.

 - Примерно до 25-ти я был упёртым атеистом. Потом я продолжал быть им, но уже начал допускать присутствие Бога в жизни и мире. Произошло это, кстати, в результате появившегося интереса к философии (или наоборот? всё взаимосвязано). И уже после 40-ка я стал верующим (рационалистически), жизнь заставила. Изменило-ли это меня? Думаю, что стал более терпимым к чужому мнению. Стал более самокритичным, понял, что многие люди умнее меня (чего греха таить, эгоцентризм - всеобщий грех, и во многих случаях это хорошо. Но взаимоотношения портит.) И вера придала мне уверенности в жизни (такая тафтология). Не в том смысле, который вкладывает в такие словообразования академик Фоменко ("уверенность" - жить "у веры" - с верой). Нет, для меня уверенность, это убеждение в гармонии всего сущего, взаимосвязь всего со всем. Это уверенность, что в мировой гармонии, во взаимосвязях есть место и мне, и любому человеку. И ещё я увидел ложь и надуманность многих "научных" догм, рождённых, скорее всего тем-же эгоцентризмом (Например, утверждение Эйнштейна о единых законах физики во всей бесконечности космоса, но об этом я дискутировать не собираюсь). Вера много мне дала, и ничего не лишила.
 Они решили ещё посидеть на крылечке, прежде чем отправиться ко сну. Что-то говорили, делились всем, что приходило в голову, и отлично понимали бессвязные мысли друг друга.
- Ты допускаешь, что разум деградирует? - спросил Пол.
- Не думаю, это слишком сложная и хрупкая структура. Если какие-то его функции перестанут действовать, то то, что останется, вряд-ли можно будет считать разумом. Скорее, люди разучились пользоваться этими функциями, потеряли в них необходимость, не видят смысла. Ведь гораздо проще для связи на расстоянии использовать мобильник. Для перемещения на большие расстояния пользоваться авто, или самолётом. Потребительство упрощает человека, деградирует цивилизация. И утраченные дары природы, будут-ли восстановлены, не знаю, можно-ли вообще их восстановить? Бездействующий механизм ржавеет.
 Когда, наконец, Фиона с Полом убрались в дом, решив, что утро вечера хитрееи плодотворнее на темы, Лич ещё остался посидеть во дворе. Как часто с ним было, в состоянии лёгкого подпития подкрадывалась бессоница, и в такие часы он обычно лазил по интернету и записывал разные рождающиеся соображения, и это почти не имело практического значения, просто привычка. В час быка неожиданно разразилась летняя гроза, и он спрятался на веранде. В кресле он подремал с час, прислушиваясь к журчанию воды и раскатам грома. Потов вышла Баньша, что-то промурлыкала, присела на подлокотник, некоторое время наблюдала стихию.
- Лич, ты долго собираешься жить? Только не говори, что вечность.
- Вечность? Это зачем? Вот тоска, наверное, смотреть, как старятся и умирают друзья, забываются книги и фильмы, и приходят поколения дебилов, не умеющих связать двух слов. Откровенно говоря, смерти жду с любопытством, это самый последний опыт в жизни, которой потом не будет (будет что-то другое, и прямо задыхаешься от любопытства - что там?). И практически просто хотелось-бы досмотреть сегодняшний балаган - , что с нами станет лет через 10-15. Думаю, что мне это удастся, а больше ничего и не нужно, ведь всё-равно этого не избегнуть, так чего переживать? И знаешь, меня это пугает, но я... радуюсь каждому ушедшему дню. Это как на вокзале, в ожидании неотвратимого поезда, и пусть быстрее случится неизбежное. А ты сегодня в философическом настроении?
- Пива не осталось?
- Кажется, в холодильнике есть.
 Она быстро вернулась с бутылкой и парой стаканов.
- Я всё думаю о твоей переписке. Есть соображения, ведь ты пытался понять?
- Нет, я не заморачиваюсь, думать об этом всё-равно, что о сущности Бога. Можно выстроить какие-то логические цепочки, но у Бога своя логика.
- И что ты выстроил? Лич, не тяни кота за хвост, ведь любопытно.
- Возможно, изменяется и прошлое? Не всё, а то, что касается живущих сейчас? Ведь новая реальность должна иметь память, какие-то предпосылки происходящего? И скоро мы будем помнить свою новую жизнь, которая совсем не то, что мы знаем сейчас?
- И страна лишится истории?
- Что это значит? История, это письменные и культурные памятники. Артефакты, выкопанные из земли и запасников музеев... Какое всё это имеет отношение к тому, что есть? Только повод для дискуссий, больше ничего. Утверждение, что история чему-то там должна учить - смешно. Чему мы научились за официальные 5-10 тысяч лет? Наступать на привычные грабли? Вражде и отторжению? А сколько утеряно, создано для неизвестно кого, и восстановлению не подлежит... Придёт другая история, но воспримем-ли мы её? Только как повод для новых дискуссий? Но мы не будем знать,что это ДРУГАЯ история, и все дискуссии останутся в прошлом.
- Значит, вот о ком нас предупреждал Кафка... - помолчав, заметила Баньша.
- Предупреждал? Нострадамусу не помешало-бы немного конкретики. И времени для нас, чтобы мы смогли что-то предпринять. Хотя, я не вижу, что мы смогли-бы сделать. А может быть, и делать здесь ничего не надо... Кстати, слышала о Нострадамусе? Извини... Так вот, единственным, зафиксированным сбывшимся пророчеством маэстро было карканье о смерти французского, или не французского?, короля. Король, вот казус!, и в самом деле вскорости преставился... Как и все остальные. Только о всех остальных пророк не удосужился упомянуть.
- Подожди, а центурии? Ведь в них и Гитлер, и Сталин, и развал Российской империи...
- Ты их читала? Нет там ничего такого, обычный цыганский бред. Один убедительный катрен был приведён кем-то в сетях, и это подвигло меня на тщательное перечитывание Нострадамусятины. Убивать надо таких блогеров...
 В доме послышалось шевеление, потом короткий визг и нецензурный выкрик. Появилась прихрамывающая Фиона, поражающая опухлым видом лица.
- Комары злобствуют? И стулья кусают за ноги, - высказал предположение Лич.
- Раскидали, где попало, - пожаловалась Фиона. - А лицо стакан покусал, - и тут-же отпила из стакана Баньши. - Погода - дождик. Чего надумали?
- Дождик уже заканчивается. Думаем, здесь надо оставить гарнизон...
- Полу завтра на работу, но сутки можем побыть. Продукты есть, думаю, Лянка против не будет.
- Думаю, не будет. Но вы не очень зверствуйте.
- А это... нечто, как?
- Тишина. Из своего опыта думаю, что беспокоиться не о чем.
 Дождик остался приятным воспоминанием в спокойных лужах и свежести раннего воздуха, и в зонтике отпала надобность. По дороге они зашли в "Парус" и купили пакет круассанов к утреннему кофе. И всю дорогу нервно оглядывались на любой подозрительный звук.
-Любовь... Великая любовь... Любовь великих... Недавно прочитал о любви Нагибина и Ахмадулиной. И был потрясён. - говорил Лич, занявшись приготовлением напитка.
- Что-то исключительное? - вкрадчиво спросила Баньша.
- Любая любовь исключительна. Но любовь великих людей имеет свои нюансы. Конечно. Но после ознакомления с этой историей остался на душе неприятный осадок, недоумение. Ладно, столкновение разных темпераментов, творческого раздолбайства и творческого формализма, это дело обычное, только в этом случае всё гиперболизировано из-за масштаба личностей.
- Но ты не впечатлён? Почему? Что не так?
- Вот именно это и не так. Масштаб. Обе фигуры исключительно общественные, и знают об этом, ибо наслаждаются этим. Автоматически, это жизнь на публику. Но ведь в жизни есть и сторона, которая табу для других, это слишком личное, это своё, родное и ненавидимое. То, что вкладывается в творчество, но не служит поводом для сплетен и анекдотов. И если такой человек начинает исподнее выставлять на публике, это свидетельствует о двух вещах. Или он настолько нечистоплотен, что ему общественное мнение по барабану, он вознесён на Олимп, и что там думает плебс, это просто пыль и грязь. Или всё это спектакль, игра творческого образа, для рейтинга и народного внимания. Смотрите и восхищяйтесь. То-есть распродажа себя любимого.
- Грязно как-то звучит.
- Возможно. Я специально сгустил краски, чтобы подчеркнуть своё впечатление. Ахмадулину я ещё могу понять, несчастная женщина, несущая громаду таланта, а ведь хочется и домашнего тепла, которое Нагибин отвергает, как мешающее его величию. Он титан, земное для него слишком мелко и суетно. Это маска, тоже навязанная масштабом таланта.
- Как хорошо, что я такая обычная. Не надо притворяться.
- Ты не обычная. И твоя необычность в твоей обычности. Ты талантливо простая, и этому ещё надо поучиться, или это врождённый талант.
- Хорошо, пусть будет так. Но это не приедается?
- Я постараюсь, чтобы это было так, - подмигнул он. - Мне тоже нравится быть обычным человеком, никакого обмана, притворства, потому что надо быть просто собой. Иногда это сложно, хочется придать себе значительности. Но между собой это не важно, это смешно и нелепо.
 И тут пришёл Сандерс.

 ***

 Он был растерян и испуган, кажется это стало для них обычным состоянием, и если-бы кто-то заявился расслабленным и довольным жизнью, это вызвало-бы подозрения и неприятие, такой человек был-бы воспринят, как смутьян и заговорщик, продавший честь и совесть за бочку варенья.
 Даже не поздоровавшись, Сандерс начал потрясать новостями, и это тоже было ожидаемо:
- Я не понимаю, что творится! Везде войска, и это не марш Бессмертного полка, это реальные ребята с АКМ и полными подсумками.
- Подожди, друг, - запротестовал Лич. - Ты слишком резко стартовал. Мы только что из деревни, где тоже происходило что-то интересное, и были оторваны от жизни. Но по дороге сюда, кроме котовьих песен не слышали ничего конкретного. Ни паники, ни беженцев с узлами... Может быть, на станции?...
- Везде, за домами, в парках, за рекой - боевые машины, причём не новые, БМП, БТРы, БРДМ...
- Да, машинки старого образца. Но такими, наверное, и снабдили Госгвардию. И бравые госгвардейцы вылавливают господ без намордников, пора привыкнуть. У страха глаза большие, Сандерс, попей чайку, и всё встанет на свои места.
- Ничего не встанет! Совсем. Это общевойсковая акция...
- Насчёт "не встанет", не надо пошлых намёков, - встряла Баньша, но её не услышали.
- Армия у нас, конечно, большая, но и её не хватит, чтобы быть ВЕЗДЕ. Здесь её много, потому что в связи с... чем-то-там, а в соседнем районе нет никого, кроме замотанного участкового... Посмотри, что в Беларуси творится, ихний президент выпросил у Шустрина несколько миллиардов зелёных, и на радостях окружился бронеавтомобилями, а в Псковской области тишина и благоденствие... - предположил Лич.
- Лич, - встряла Баньша. - Мне подруга звонила из Псковской, там тоже армия. И военные сами ничего не знают, и готовы стрелять в любого...
- Блин, да это война клонов!... - Лич нервно глотнул кофе, почесал за ухом, будто это помогало мышлению. - Сандерс, может быть, ты получал какие-то известия от Гибсона?
- Не-а. Он, должно быть, в Москве... Тишина, пока.
- Похоже, началась милитаризация. Соответственно, будет расти неприятие обществом. Это может плохо кончится. Хоть бы Гибсон не влез в кашу, он гаразд на авантюры... Ладно. Будем иметь в виду. Такие вещи получают объяснение обычным порядком, с течением времени. Надо-бы наших предупредить, чтобы на станции были настороже...
- Я уже сказал, сейчас встретил ребят у "Паруса".
- Мы сами недавно оттуда, никого не видели. Кто это был?
- Гуль, со своей сумасшедшей.
- С Лянкой?
- Ну, да... Эй, что это с вами?!
- А... Фиону с Полом ты не видел?
- Никого я больше не видел, рано ещё, наверное, не восстали ещё с ложа...
- Может быть, да, но Фиона уже точно не спит...
- Кажется, у вас тоже что-то произошло?
- Странные у нас вещи творятся, - задумчиво проговорила Баньша. - Но мы уже привыкаем. Только понять ничего нельзя. Кафка. Теперь Гуль и Лянка... И что может быть с Полом и Фионой?
- Не удивлюсь, если они у себя дома, - устало сказал Лич. - И совершенно не в курсе, что произошло в последние двенадцать часов. Всё может быть. И начинает надоедать. Не приспособлен я жить в абсурде.
- А ведь нас насильно пихают в него уже несколько месяцев.
- Ты хотела сказать, уже сотню лет... Конечно, и раньше такое было, но носило локальный, домашний  характер. Как например из указов Петра Первого: - "«Офицерам полков пехотных верхом на лошадях в расположение конных частей являться запрет кладу, ибо они своей гнусной посадкой, как собака на заборе сидя, возбуждают смех в нижних чинах кавалерии, служащий к ущербу офицерской чести». Или прямо из наших времён: - "Об указе Александра Третьего назначить в Сенат управляющего императорской конюшней В. Д. Мартынова писали: «Что же, могло быть и хуже. Калигула посадил в Сенат свою лошадь, а теперь в Сенат посылают только конюха. Все-таки прогресс!». Да, в нашем сенате конюхов хватает, и лошади уже претендуют на президентское кресло... Или это наша российская болезнь - цари-дураки, или это недуг любой власти? И вот абсурд становится глобальным явлением, прямо хочется спросить вслед за Камю: - "Жизнь стоит того, чтобы её жить?" Стоит, конечно, но как к ней теперь относиться?
- Придётся кое-что пересмотреть. Плохо, что появилось сомнение в будущем.
 Услышав это, Лич с тревогой посмотрел на Баньшу, хотел что-то сказать НАДЁЖНОЕ, успокаивающее, но не стал. Что тут можно было сказать, он чувствовал то же самое. Поэтому он выбрал действие:
- Кто-нибудь хочет сказать "Доброе утро!" Фионе?
- Может быть, для начала расскажем Сандерсу сказку про нечто?
 Они удивились его реакции. Он или не понял, или просто не воспринял услышанное. В самом деле, на словах всё выглядело бледным пересказом фантастического ужастика без смысла и финала. И то, что действующими лицами были их друзья, делало сказку рассказом о походе на рынок.
- Теперь нам не хватает только отрядов конных казаков с пиками наперевес.
- И персонажей "Заповедника гоблинов" Саймака, - обменялись репликами друзья после ухода Сандерса, который торжественно поклялся "вывести всех этих прохиндеев на чистую воду". Что он этим хотел сказать, уточнить они не успели.

 ***

Психиатрия относит психические эпидемии к числу индуцированных бредовых расстройств, классификацию которых создал доктор Эварист Морандон де-Монтье (фр. Evariste Marandon de Montel).
 Формы и разновидности психических эпидемий можно разделить на 4 большие группы:
 - психические, где преобладает бред, протекающий с эмоциональной подавленностью, идеями самообвинения, самоуничижения, греховности, а также идеями превращения в зверей (клиническая ликантропия). Бред величия обыкновенно принимал форму профетизма и политического честолюбия;
 - галлюцинаторные эпидемии, когда масса народа заражалась одними и теми же видениями, большей частью религиозного содержания;
 - конвульсии и припадки всякого рода — сюда относятся эпидемии пляски св. Витта, эпидемии кликушества, эпилепсии, диссоциативных судорог, каталепсии и т. п.;
 - эпидемии импульсивного помешательства, когда одержимые проявляют неудержимое стремление к насильственным актам, самоповреждению, самоубийству, истязанию и уродованию других, стремлению к бродяжничеству и т. д.
В действительности все последние три формы расстройств тесно связаны между собой, а также трудно провести границу между ними и чисто психическими эпидемиями. Психическая эпидемия иногда остановившись в своем распространении, замыкалась в пределах одной группы, людей и, передаваясь из поколения в поколение, приобретала характер секты, существовавшей целые века. Примером могут служить русские скопцы и валезиане на Востоке.



 7.

- " ... Глупов, приуныл.
 Нет более оживленных сходок за воротами домов, умолкло щелканье подсолнухов, нет игры в бабки! Улицы запустели, на площадях показались хищные звери. Люди только по нужде оставляли дома свои и, на мгновение показавши испуганные и изнуренные лица, тотчас же хоронились. Нечто подобное было, по словам старожилов, во времена тушинского царика, да еще при Бироне, когда гулящая девка, Танька Корявая, чуть-чуть не подвела всего города под экзекуцию. Но даже и тогда было лучше; по крайней мере, тогда хоть что-нибудь понимали, а теперь чувствовали только страх, зловещий и безотчетный страх... На улице царили голодные псы, но и те не лаяли, а в величайшем порядке предавались изнеженности и распущенности нравов; густой мрак окутывал улицы..."

 ***

 - Без сомнения, это ложная память. Лечиться надо, Лич, прямо электричеством. Прикладываешь один электрод на 220 вольт прямо к...
- Технологию не надо, пожалуйста, - сухо сказал Лич, глядя, как Фиона приготавливает омлет на завтрак. На двоих. - И Баньше тоже электрод вставить?
- Истории известны случаи массовой истерии. Сейчас как раз благодатная обстановка.
- И что Полу завтра на работу, это мы тоже наистерили?
- А мы из этого тайну не делаем, вон, у двери график висит. Почилил-бы ты, Лич.
- Вчера отчилились, на пляжике. Без всякой истерии, оттянулись по полной. Так что твоя гипотеза не идёт. Значит, в сумасшедшие нас записали?
- В последнее время много чего происходит. Людям врут, над людьми издеваются, а люди просто пытаются выжить, им уже всё-равно, что происходит на самом деле. Хочется убежать на другую планету. Или в страну фантазий.
- Как мы с Баньшей?
- Успокойтесь.

 ***

 Они проснулись среди ночи, около трёх часов. По потолку бегали оранжевые отблески. За шторами не было темноты.
- Что это может быть?
- На фейерверк похоже. Может быть, сегодня праздник какой?
- У нас каждый день праздник. Сейчас ничего не поймёшь. То день победы переносят, то голосование за исправление конституции празднуем. Скоро хэллоуин станет национальным праздником, и все обязаны будут радоваться. Но какой фейерверк среди ночи? Может, северное сияние, такое здесь бывает? Пойдём, посмотрим?
- А... Посмотри в окно. Наверняка что-то скучное. Похоже, будто мощные прожекторы в небо светят.
 Баньшя подошла к окну, сдвинула штору.
- Это не прожекторы, Лич. И не фейерверк. Всё-таки больше похоже на северное сияние...
 Лич нехотя поднялся, встал рядом, сквозь листву дерева за окном попытался рассмотреть, что там делается. Увидел кроваво-красные сполохи, скрывающие весь небосклон. Местами на красном виднелись чёрные кляксы, и они тоже светились, как чёрные занавеси, за которыми горит яркий свет.
- Странно, не могу понять, что это. Если-бы светилось с одной стороны, можно было-бы принять за гигантский пожар, но здесь всё небо... Не знаю.
- А это может быть гигантский пожар вокруг нас?
- Выйдем на улицу, я вижу, там народ снуёт, вдруг кто-то что-то знает? Но на бразильский карнавал это однозначно не похоже. Только убедительно прошу, держись поближе ко мне... Не так близко. И не вздумай исчезнуть в темноте.
 Баньша поклялась, и они вышли из дома. Народ на улице в самом деле был слегка взбудоражен. Некоторые любовались непривычной расцветкой облаков, но большинство занималось удовлетворением своих потребностей. Потребности были как физиологические, так и материальные.
- Что примечательно, ты видишь хоть одного гвардейца или копа? Обычно они более расторопны. Но сейчас, видимо, они нужнее в других местах. Не удивительно, что люди чувствуют непривычную свободу и ведут себя немного раскованно. И смотри, веселится в основном молодёжь. Думаю, старшее поколение штурмует магазины, вот хороший способ пополнить закрома. Ночь, в которой возможно всё. Свинство, конечно, и многие будут наказаны. Думаю, умнее будет вернуться домой, толпа не предсказуема. Интересно, на станции творится то-же самое? Хотя, туда были стянуты военные части. И похоже, что власти заранее знали об этом безумии. Возможны и провокации.
- Ты думаешь, власти пойдут на это? Ведь это будут большие жертвы...
- Я думаю, процесс вышел из под контроля, и дело уже не только в желаниях и возможностях властей... А стрелочники всегда найдутся. Пойдёт большая чистка на всех уровнях.
- Дед, не хочешь деньгами поделиться? - перед ними стоял дебил лет двадцати пяти, и на руке дебила имелся кастет. - А заодно и девчонкой.
 Лич незаметно повёл глазами, компании не обнаружил, и, не разговаривая, припечал ладонью дебила по носу. Крови было много, дружище ничего не видел и беспорядочно размахивал руками, что-то мыча.
- Всё, пикник окончен, - прошептал Лич и потянул Баньшу за руку.
- Лич, ты ему нос сломал?
- Ничего у него не сломано, кроме души. Нас он не разглядел, и утром будет думать о разборке с друзьями. Он с Белогорки, я там его видел. Что ему здесь понадобилось? Надо возвращаться, вряд-ли наш дом кого заинтересует...
 Они вышли на балкон, народ на улице начал рядеть.
- Дикая махновщина, вот и вся наша культура. Дай людям немного свободы, они тут-же себе ярмо найдут.
- Красное небо уходит на запад. Ждёт-ли их то, что было у нас? И, Лич, тебе не помешает немного позитива. Не всё так мрачно.

 ***

 Они заглянули в интернет, в Европейские новости, везде отмечались не организованные беспорядки. Сиверский сайт сообщал о жертвах в Городке, Белогорке и Старосиверской. Шесть погибших и десять не тяжело раненных. На станции отмечались стычки пьяных компаний с нарядами полиции, заведено несколько уголовных дел.
- Думаю, по всей стране творилось то-же самое. Прекрасный повод ужесточить режим и ввести несколько новых законов.
 Потом пришли Имп и Сандерс, были растеряны, перспективы не радовали.
- Есть какие-то теории?
 Пришлось Баньше изложить эмоциональную версию последних событий, а также мнение Фионы.
- И что это может значить?
 Теперь Гуль изложил своё мнение.
- Мы меняемся, мир меняется, - растерянно сказал Имп. - Делать-то что?
- А это уже от нас не зависит. Ждать развития событий. Мне вот кажется, что нам демонстрируются варианты возможного будущего.
- Варианты не радуют, изуверство какое-то, - отметил Сандерс. - Мы в каменный век катимся?
- А, может быть, в лучший мир. Конечно, делаются ошибки. Нами, людьми. Когда без этого было?
- Значит, грядёт революция? Или это называется прогресс?
- Если и революция, это будет революция разума. Можно назвать и прогрессом.
- Как у Стругацких в "Волнах...". Но у них всё кончилось ничем.
- Да, у них людены разорвали связь с человечеством и убрались в космос. По Стругацким, на Земле уже было постоено гармоничное общество, и новые разумные формы могли только развязать хаос. Нам убираться некуда, и незачем. Надо будет строить новое общество.
- Это опять всё ломать до основанья, а затем? Война?
- Вряд-ли. Вы взрослые люди, и вы не видите, что война объявлена уже давно. И она уже идёт. Пока без обстрелов и бомбёжек, но это война на уничтожение. И таких войн ещё не было в истории. Это война сильных мира сего против тех, кому они призваны служить!... Я видел такую войну, я был там. Живая материя выбирает оптимальную форму, пример Фионы и Пола говорит сам за себя. Главное, чтобы политики не наломали дров, ведь у страха глаза велики.

 ***

 Гибсон появился без предупреждения, элегантный, но голодный, и сразу полез в холодильник.
- Новости? - коротко спросил Лич, когда пришелец немного насытился.
- Новости отвратительные. И они издалека. В сетях сейчас общаться нельзя, всё прослушивается. Новости пока с Северного Урала и Забайкалья. Появились отряды боевиков, и они уничтожают людей. Но главное, это не люди. Непонятные твари, похоже, продукция генетических экспериментов.
- Откуда они берутся?
- Из лагерей, знаешь ведь, там много зон. И людей они не только уничтожают, а и похищают. Есть много свидетельств о пропавших. Возможно, они доставляются в те-же лагеря.
- Значит, власти всё-таки прибегли к эстренным мерам, это можно было предвидеть. А из заграницы ничего подобного слышно не было?
- Из главных стран нет, но ведь военные базы прячутся по всему миру.

 ***

 "... когда известный своей жестокостью доминиканец-инквизитор Бернард из Ко, прозванный Молотом еретиков, открыл в 1245 году еретическое гнездо в местечке Лемас Сен-Пюэль (между Тулузой и Каркасоном) и привлек к своему трибуналу в качестве полусвидетелей-полупреступников поголовно все население местечка, он не счел, в качестве инквизитора, возможным возбудить дело против какой-то колдуньи, заявившей, что она околдовала одежду, пояс и сандалии своих соседок, чтобы предохранить их от всех болезней. Точно так же нет почти никаких указаний на колдовских преступников в тех 5600 процессах, какие были возбуждены этим же Бернардом из Ко, хотя он действовал в том районе, который в XIII веке насчитывал немалое количество колдуний и колдунов...". "Молот ведьм"

 ***

 - Значит, ваша стратегия потерпела крах? - поинтересовался Лич, когда они остались втроём.
- Сам понимаешь, против биороботов никакие проповеди не подействуют.
- Да, я встречался с новыми разумными формами, и сам был разумным существом. Здесь совсем другое. Или учёные научились подчинять природные процессы? Это может быть очень опасным. Ведь я видел и живые машины, настоящие орудия убийства. И они выдерживали температуры в десятки тысяч градусов... Только они не уничтожали разумных. А если их подчинить?
- Значит, ты настаиваешь на том, что это были естественные процессы?
- В том и дело, что их пока не было. Хотя, случай с Кафкой говорит уже о реальных случаях. И такое должно происходить на всей планете.
- Я не знаю, кто такой Кафка.
- Здешний, нормальный мужик, интеллигент, пенсионер. И мы с Баньшей видели, как он трансформировался в одного, из самых опасных. Что-то вроде плазменного облака. А через пол-часа он уже разговаривал с нами, как человек.
- Значит, полная трансформация не прошла, или они умеют и такое.
- Возможно. Но если я ещё как-то могу объяснить свои видения, то случаи с Баньшей - полный туман. Или это какая-то уже высшая форма, или тестирование на более сложные образы. Чорт, и не посоветоваться ни с кем!
- Да, все спутники связи контролируются.
- Но какие цели могут преследоваться властями?
- Угрожающая демографическая ситуация. Население стареет, и требует ресурсов.
- Да, слышал новый проект указа местным губернаторам? Местные власти могут получить возможность составлять программы по сносу любых, а не только аварийных зданий. В целях "обновления среды жизнедеятельности и создания благоприятных условий проживания..." Естественно, всё для граждан. Теперь губернаторы будут определять, кому жить в квартире, а кому сдохнуть на улице. Пока это законопроект, но ведь у нас дерьмо становится реальностью, а здравые законопроекты блокируются правящей партией. Которую большинством голосов опять оставили у власти. Это закон такой. Перспектив никаких.

 ***

  II. О БЛАГОВИДНОЙ ВСЕХ ГРАДОНАЧАЛЬНИКОВ НАРУЖНОСТИ
 Сочинил градоначальник,
 князь Ксаверий Георгиевич Микаладзе

 "... Необходимо, дабы градоначальник имел наружность благовидную. Чтоб был не тучен и не скареден, рост имел не огромный, но и не слишком малый, сохранял пропорциональность во всех частях тела и лицом обладал чистым, не обезображенным ни бородавками, ни (от чего Боже сохрани!) злокачественными сыпями. Глаза у него должны быть серые, способные по обстоятельствам выражать и милосердие, и суровость. Нос надлежащий. Сверх того, он должен иметь мундир.
 Излишняя тучность точно так же, как и излишняя скаредность, равно могут иметь неприятные последствия."
                "История одного города" Салтыков-Щедрин М. Е.

                24.09.2020 г.