Листая старые журналы 692

                Н Е Т  В  М И Р Е  Н И Ч Е Г О  О Б Ы К Н О В Е Н Н Е Й

                Последние стихи

  Меньше двух лет прошло со дня смерти Ивана Елагина, настигшей его в Питсбурге, США. Стихи его, умноженные миллионными тиражами «Нового мира», «Огонька», «Невы» и других изданий, открыли наконец и широчайшему читателю в СССР ещё одного русского поэта. Последняя книга избранных стихотворений И. Елагина — «Тяжёлые звёзды» — вышла ещё при его жизни, в 1986 году, в США. Последняя из подготовленных им самим книг — уже после его смерти, в Германии («Курган», 1987). Следующую его книгу (большой том избранных стихотворений и поэм) выпустит в свет в начале 1991 года московское издательство «Художественная литература».

  Поэт писал до последних дней жизни, и сам он, осознавая безнадёжность своей болезни, грустно радовался, что жизнь его завершается на стихотворении, навеянном портретом Гоголя работы русского художника и поэта Владимира Шаталова, живущего в Филадельфии. Стихотворение, которым завершается предлагаемая читателям публикация, написано раньше, но по его завещанию было опубликовано в альманахе «Встречи» после смерти поэта. «Встречи» — своего рода «День поэзии» русского зарубежья, альманах, выходящий в Филадельфии ежегодно вот уже много лег под редакцией Валентины Синкевич, поэта и литературоведа. Её воспоминания о Иване Елагине (это фрагмент из работы о творчестве поэта) мы также предлагаем нашим читателям. В октябре 1989 года Валентина Алексеевна побывала в Москве, была и гостьей в редакции «Нового мира». Благодаря её помощи, а также с любезного разрешения вдовы поэта Ирины Матвеевой-Елагиной стала возможна эта публикация.
В неё вошли стихи И. Елагина, написанные в 80-е годы, по преимуществу в самые последние годы жизни поэта.

                ***
                Д О В О Л Ь Н О

Я лгать себе больше не в силах.
Стою и кусаю от злости губу.
А кровный мой стих, что шумел в моих жилах,
Покоится важно в почётном гробу.

Как друга лицо, что до боли знакомо, —
Лицо, что годами я в памяти нёс,
И брови густые крутого излома,
И этот несносно заносчивый нос.

Я всё узнаю — только каждой морщине
Когда-то сопутствовал жест волевой,
И друг мой всегда был взволнован — а ныне
Он даже не дышит, совсем неживой.

Казалось бы, всё то же самое вроде,
Но, видимо, я до сих пор не привык,
Что выглядит мёртвым мой стих в переводе
На жёсткий и сжатый английский язык.

(«Новый мир», 1990, № 3)