Крымский опыт

Мы шли по хорошо проторенной тропе от ярко-оранжевой гостиницы «Горная долина» в сторону укрытого снегом хребта. Метров через триста инструктор Андрей указал рукой влево:

-Обратите внимание, - прокричал он альпинистам, - футбольное поле.

Не сразу поняли, что старший не шутит. Поле, как поле. Белым бело, куда не глянь. Но почему именно футбольное? Ох, а что это за труба лежит на снегу?

Приглядевшись, понимаем, что это не просто труба, а засыпанные по самую перекладину футбольные ворота! Вдали, напротив угадываем вторую перекладину. Это, действительно, погребенный двухметровым слоем снега стадион.

За ту неделю, что мы прожили в заполярном поселке Кукисвумчорр, обилие снега не переставало удивлять. Здесь даже к припаркованным во дворах машинам привязывают полосатые жерди. Чтобы если ночью повалит снег, ее можно было бы найти и откопать.

Вечером в съемной квартире «совковской» пятиэтажки на «разборе полетов» Андрей неожиданно спросил, был ли кто из нас на скалах Крымского полуострова. Крым, солнце, море – так не вязались с тем, что мы видели здесь. Все отрицательно помотали головами.

-Жаль, - посетовал Андрей. – Крымский опыт, сейчас был бы кстати.
Был март. Снега в горах было не меньше, чем в поселке. Высокая лавиноопасность. При этом, часть маршрута, на который мы собирались завтра, была скальной. Опыт установки станций, применения френдов и закладок в условиях естественного рельефа, конечно, был весьма полезен. У кого-то из нас за плечами был Кавказ и Урал, у кого-то Памир и Алтай, но вот в Крыму никто не был. Позже я получил «крымский опыт». И долго напоминаниями о нем были сначала гипс и костыли, затем трость.

Это было уже последнее восхождение на крымской горе Сокол. В течение недели мы прошли маршруты первой и второй категорий сложности и вот, теплым октябрьским утром вышли на тройку «А». По описаниям маршрут особых проблем не обещал. Лишь два ключевых участках с обещанным почти вертикальным лазаньем «на трении» вызывали некоторое беспокойство. Нас пятеро плюс инструктор. В горах не впервой. Только скального опыта недоставало. Но мы и не спешили. Запас времени и погода позволяли.

Первый «ключ» медленно, но надежно взял Саша – крепкий, выносливый парень из Нижнего Новгорода. Свою выносливость, он подтвердит очень скоро, когда начнутся спас работы. Во время его подъема произошли первые неприятности. Веревки на две выше нас поднималась другая группа. Кто-то из них неаккуратно прошелся по полочке с камнями. Благо успел крикнуть.

-Камни!!! – эхом прокатился сигнал опасности.

Действовали, как учили – не глядя вверх, прижались к скалам. Правда слиться с поверхностью не давала самостроховка, которая держала меня на станции. Очень скоро почувствовал скользящий удар небольшого (к счастью) камушка по спине. Еще один щелкнул по каске, украсив ее трещиной. Больше не повезло Ане. Девушка в горах второй раз и под камнепад не попадала. Растерявшись, она присела и машинально прикрыла каску руками. Камень попал ей четко в средний палец, под корень сбив ноготь.

Прокричав наше мнение верхней группе, занялись пострадавшей. Опытный турист-водник Кирилл извлек из аптечки пластырь и обезболивающие, и через несколько минут мы продолжили восхождение. Саша к тому времени добрался до удобной площадки, соорудил станцию и был готов к приему товарищей.

Следующие сюрпризы посыпались на третьем участке. Наверху уже были Саша с Аней. Заканчивала подъем Оля. На станции висели я с Кириллом и инструктор. Места было мало и мы висели почти буквально. Инструктор сложив руки на груди и оперевшись ногами в скалу, отклонился на всю длину самостроховки – восьмимиллиметровой веревки. Она натянулась как гитарная струна.

И тут вновь полетели камни. Без предупреждения. Сбившая их Оля даже не заметила этого. Она как раз вскарабкалась на полку и в следующую секунду исчезла в расщелине. Один из камней ударился о выступ ровно между нами и с резким хлопком разлетелся на куски. Осколки просвистели никого не задев. Второй камень ударился в считанных сантиметрах от веревки державшей инструктора. Если бы он попал в нее, то разрубил бы, как мороженую сосиску. В этом случае инструктор пролетел бы метров тридцать. Мы вжались в скалу, ожидая следующей порции камней. Инструктор бормотал под нос слова, которые не встретишь в школьных учебниках русского языка. И всё про бедную Олю. Сверху раздался ее звонкий голосок.

-Самостраховка! – и следом: - Перила свободны.

-Сейчас я тебе дам, перила свободны! – пробурчал инструктор, пристегивая к веревке «жумар».

Притянув веревку, он собрался уже начать подъем, как раздался еще один хлопок. Снова камень. Этот был совсем не большим, но самым коварным. Он, видимо попал на полке под веревку. А дернув за «жумар» инструктор сбил его. Камень, ударившись о выступ перед инструктором, срикошетил и со снайперской точностью влетел ему под каску. Инструктор вскрикнул, прикрыл лицо руками и привалился к скале. По его пальцам потекла кровь и быстрыми капельками окрасила уступ вишневыми кляксами.
Повезло, что и на этот раз рядом был Кирилл с аптечкой. Кровь остановили, инструктора успокоили (он ругался матом так, что пугал летающих над Черным морем чаек), маленькую дырку на лбу залепили пластырем.

Несмотря на неприятности мы шли без особых задержек. И к часу дня сидели у корявого можжевельника. Отсюда начинался самый сложный участок. Второй «ключ». А там уже и конец маршрута. Лидером на этом участке был я . Мне предстояло почти ползком подняться вдоль едва заметной трещины, затем уйти вправо по слабовыраженному уступу. Потом снова верх к старому крюку и далее по диагонали до площадки, где можно сделать станцию.

Увешенный, как новогодняя елка закладками, френдами, крючьями, якорями, петлями, и оттяжками, не забыв молоток, я приготовился к старту.

-Пошел, - крикнул я, страховавшему меня Саше.

-Понял, - спокойно ответил он.

Ползу, тщательно выбирая зацепы. Шаг, еще шаг. Три точки опоры. Как учили. Три метра от станции, четыре. Пять. Давно пора вбить крюк. Но надежного места пока не вижу. Щель, вдоль которой иду не глубокая, но достаточно широкая, чтобы сделать закладные элементы бессмысленными. Шесть метров.

-Ты уже высоко, закрепись, - предупреждает Саша.

Сам понимаю. Вот, вроде подходящее место. Оббиваю его молотком, расчищаю. Да, якорь здесь вбить можно. Отыскиваю в своем снаряжении подходящий, прикладываю и стучу молотком. Стою достаточно уверенно. Якорь вбит. Встегиваю оттяжку, а в нее веревку. Держит хорошо. Можно немного выдохнуть.

-Пошел, - кричу Саше, убрав молоток.

-Понял, - все так же спокойно отвечает он.

Выступ до которого добрался назвать таковым можно лишь условно. Двигаюсь вправо буквально на кончиках пальцев. Как балерина. Метр, два, три. Закрепиться не на чем. Внизу подо мной метров шестьдесят. Но, если что, якорь должен выдержать. А Саша, не подведет. Удержит. Руки у него крепкие. Дальше вправо идти некуда.
 Закрепиться также не на чем. Смотрю вверх и прямо над собой вижу шлямбур. До него всего метра два. Конечно, свободной веревки получиться много. Но рискнуть стоит. Зацепы вверх читаются. Принимаю решение идти. Шаг, два, три. Могу дотянуться. Оттяжку в шлямбур. Тяну веревку. Щ-щелк! Есть! Фу! Точка очень надежная. Куда дальше? Вверх? Вправо?

По описанию - вправо, но трассы туда не вижу. Пробую вверх. Метра через три замечаю металлический блеск. Это вбитый крюк. Так вот где он. Далековато. Нужно закрепиться. Иначе в случае срыва пролечу три метра до шлямбура и столько же от него. Шесть метров – это много. Но передо мной монолит. Закрепиться негде.
 Обшарил руками каждый сантиметр. Глухо. Стоять неудобно. Начинаю уставать. Выше тоже не вижу ни малейшей трещинки. Справа, слева – тоже.

Ни вперед, ни в стороны. Вот уж завис, так завис. Вечером, уже внизу узнал, что поднявшись вверх к шлямбуру, а не вправо, как была указано в описании, я вышел на маршрут четвертой категории сложности. Еще не пробитый до конца. Но тогда я об этом не знал, и продолжал безуспешные попытки закрепиться. Сил все меньше. Долго я тут не продержусь. Друзья ничем помочь мне не могут. Можно попробовать спуститься назад к шлямбуру. А затем все-таки попробовать найти путь вправо.

-Спускаюсь ниже! – предупредил я товарищей, окончательно приняв решение.

-Понял! – не удивившись, ответил Саша.

Легко сказать – спускаюсь. Даже по лестнице легче подниматься, чем идти спиной вниз. Вцепляюсь руками в легкие неровности и пытаюсь нащупать хоть небольшой уступ правой ногой. Похоже, нашел. Перемещаю на эту ногу центр тяжести.… То, что произошло следом, мне долго виделось во снах. Подо мной словно открылся люк. Шуршание куртки и брюк о скалу, пластмассовый скрежет каски, удар, пронзающая ногу боль и я уже на полочке, лицом к товарищам…

-****ство! - только и смог выдавить я.

Полет остановила страховка. Вижу как, вниз ударяясь о камни и сверкая в солнечных лучах, полетело, что-то металлическое. Позже выяснилось, что это были мои часы.
Лица товарищей испугано смотрят на меня.

-Что у тебя? – первым спросил Саша.

-Не знаю нога, - выдавил я из себя.

Дальше все, как тумане. Стравливая веревку, Саша помог мне спуститься до станции. Кирилл с аптечкой на месте. Пара таблеток обезболивающего. Соображаю, что с ноги надо стянуть скальник. А то опухнет, потом только срезать. Слышу, как инструктор по рации переговаривается с руководителем сборов. Тот дает команду спускать меня вниз. Говорит, что навстречу выйдут два отделения, работавших рядом. Сам идти не могу. Правая нога отекла в голеностопе, едва не вдвое, левая тоже болит.
 Инструктор организует страховку. Меня сажают на спину к Саше. Встегивают к нему. Медленно спускаемся вниз на одну веревку. Там уже ждет Кирилл. Еще через две веревки мы на довольно удобной площадке. Снизу слышны голоса, подоспевших групп. Дальше меня тащили по очереди. На спинах, соорудив переноску из веревочной бухты. Часа два....

Сломал только одну ногу. Перелом пяточной кости. Вторую лишь ушиб.

Два месяца отпрыгал в гипсе. Еще четыре – с палочкой. Хромаю до сих пор, хотя прошел почти год. Когда встречаю друзей и знакомых, на вопрос «что это с тобой?», привычно отвечаю – «Крымский опыт».