Подарок. Повесть - Гл. 2 Офис класса В

Офис класса В

С девяти до шести и пять дней в неделю моя жизнь принадлежит не мне, а моему работодателю, во много раз, чем я, успешному и обеспеченному Александру Ивановичу Семечкину. Я выхожу из подъезда своей старенькой панельной девятиэтажки по улице Полярной, прохожу двор, почти свободный к этому времени от автомобильного безумия, и присоединяюсь к таким же несчастным и подневольным труженикам на богатого дядю. Медведково шагает стройными рядами в сторону павильона с большой красной буквой «М» над входом. Я встраиваюсь в цепочку одинаково хмурых и сонных людей и привычным шагом двигаюсь по известному маршруту, уперев взгляд в спину впереди идущего молодого человека в пухлой зимней куртке и почему-то летней бейсболке. Вот он, утренний московский зомби апокалипсис.
Вход метро зубами дверей проглатывает нескончаемый людской поток и лентой эскалатора отправляет его дальше, глубоко в желудок. Московское метро, многоликое и беспощадное. Не любите утреннюю зарядку? Не беда, сейчас вас быстро разомнут. Получаю пару ударов по ребрам, благо, зимняя куртка на синтепоне выступает бронежилетом. Держите в ответ, сударь, а вы, мужчина, зачем наступили на мой чистый ботинок, дамочка, не размахивайте своей дерматиновой авоськой, это не флаг, а вы не на параде, все, кажется, впихнулся.
– Осторожно, двери закрываются, следующая станция Бабушкинская, – сообщает хорошо поставленный мужской голос.
Вагончик тронулся.
Московское многообразие растекается по вагону гражданами ближнего зарубежья, разным социальным достатком и последними писками моды. Загадка, где известные модельеры модных домов Парижа и Милана черпают свое адское вдохновение, для меня уже давно не загадка. Прозрачные платья из оберточного полиэтилена с пупырышками, юбки, напоминающие коробки из-под телевизора, валенки на босу ногу с резиновыми подошвами в несколько дюймов высотой – все эти зубодробительные и отвал башки идеи могли родиться только здесь, в столичном метрополитене. Конечно, я утрирую, но все же.
Рядом со мной стоит молоденький хипстер с желто-зеленым венчиком волос на макушке и голыми щиколотками в грязно-красных кедах. Милая бабушка в пуховом платке умудряется в изрядной тесноте вагона тыкать скрюченным пальцем в экран новенького телефона c известным логотипом надкусанного яблока на задней крышке. Господи, откуда у нее iPhone? Внуки подарили, или я что-то упустил в этой жизни? Миловидная барышня бальзаковского возраста в черном пальто крепко прижимает к своей груди кожаную сумочку цвета спелого апельсина. Что у нее в сумочке? Золото- бриллианты? Почему нет? Если у бабушки iPhone последней модели, то у нее вполне могут быть золото-бриллианты. Кто тут у нас здесь. С трудом кручу головой, осматриваю попутчиков, не потому, что интересно, а просто так, от нечего делать. Офисный планктон, парень лет тридцати, слушает музыку, время от времени теребя провода наушников, девочки-студентки обсуждают очередной подростковый сериал, перекрикивая шум поезда прямо мне в ухо, представитель Средней Азии сладко дремлет, используя мое плечо в качестве подушки. Беспощадное московское метро в час пик туда и обратно пять дней в неделю сделает из вас человеконенавистника в максимально сжатые сроки.
 – Мужчина, не толкайтесь! – вагонные головы, как по команде, поворачиваются куда-то влево.
Мужчина в вязаной красной шапочке ловко орудует локтями, проплывая сквозь толпу в сторону выхода. Почему соревнования по плаванию на воде есть, а сквозь толпу нет? Великий Боже, какой бред в голове, а ведь ехать еще двадцать минут.


Выбираюсь из толчии Курского вокзала и продолжаю путь в сторону офиса. Три года назад я устраивался на работу через кадровое агентство. Сотрудница агентства, не помню ее имени, сообщила мне об открытой вакансии и с гордостью добавила, что вакансия располагается в офисном здание класса В. Кто придумал все эти А плюс, В минус, С и D. Я радостно кивнул и не стал ей говорить, что за нормальную зарплату готов работать вместе с Дьяволом и его собратьями в офисном здании класса последний буквы русского алфавита.
Я прохожу мимо толпы желающих попасть в лифт, поднимаюсь по лестнице на второй этаж, полминуты вытираю подошвы о коврик, избавляясь от налипшего песка, с такой щедростью рассыпанного по всем московским улицам и проспектам, прохожу по коридору, и вот мой второй дом, добро пожаловать. Мой второй дом – это небольшая комната девять на девять метров, которую занимают девять одинаковых столов, девять одинаковых стульев и девять одинаковых компьютеров. В этой комнате, в тесноте, но не в обиде, девять часов подряд мирно уживаются девять коллег по работе.
– Всем доброго утра, господа, – здороваюсь я с коллегами, подхожу к шкафу, достаю вешалку и раздеваюсь. Коллеги вяло откликаются на мое приветствие.
– Привет, смотрел вчера Лигу Чемпионов? – спрашивает меня Димка Петров, – Барса опять выиграла, Месси положил в девятку со штрафного. Это было улетно!
Я отвечаю, что не смотрел, но обязательно посмотрю в еженедельном обзоре, если дойдут руки. Димка хороший парень, добрый и отзывчивый, бесконечно улетно он может делать три вещи: поглощать растворимый кофе литрами, делать вид, что работает, и болтать о футболе. У Димы прозвище «Кофеин».
 – Наташа, выглядишь, как всегда замечательно, – приветствую я Наталью, она сидит рядом со мной, за соседним столом.
– Деньги давай, – говорит Наташа.
– А что мне за это будет?
– Ой, эти твои шуточки, – машет она рукой.
Мы с коллегами периодически сбрасываемся на чай, кофе, сахар и дешевое печенье, и Наташа отвечает у нас за сбор необходимых средств.
– Карточки принимаете? – улыбаюсь я и достаю из бумажника купюру.
Наталья плюс минус моя ровесница, постоянно красит свои волосы в белый цвет, поэтому ее прозвище «Белоснежка».
Я устраиваюсь на скрипучем офисном стуле, включаю компьютер, потом, не торопясь, переобуваюсь в летние ботинки. Все, я готов трудиться на благо человечества.
 Как вы знаете, я дипломированный историк, но не просто историк, а историк с красным дипломом, поэтому работаю менеджером по продажам в фирме рога и копыта с названием «Товары для дома». Мы продаем многомиллионному городу и его окрестностям все, что только можно продать, не удивлюсь, если в нашем ассортименте, помимо чего угодно, есть рога и копыта.
– Можно взять твой маркер? – спрашивает меня Саша Носков, – Нужно сделать в документах пару пометок, свой я где-то оставил.
– Конечно, бери, что ты спрашиваешь.
Саша педантичный, исполнительный сотрудник, любимчик начальства и пример всем остальным бесполезным и никчемным лодырям в этой комнате. Насчет лодырей, это не мои слова, но об этом позже. Саша исправно получает двойную премию, в отличии от нас, никчемных, но при этом спокойный и скромный молодой парень, двадцати восьми лет, с внешность и манерой одеваться, намекающей на прорехи в традиционной ориентации. Сашино прозвище «Сашенька».
 – Все на месте? – в дверном проеме появляется вечно озабоченное лицо, совсем девчонки, Светы Зорькиной по прозвищу «Зорькина», в нашей девятиместной комнате она выполняет обязанности секретаря, табельщицы и принеси-подай сотрудника.
– На месте. Все. Так точно, – отвечаем мы хором.
Опаздывать у нас не рекомендуется. Так же не рекомендуется: не задерживаться на работе до семи часов вечеров, можно дольше, болеть, проситься в отпуск, хотеть прибавку к зарплате, сидеть в социальных сетях и раскладывать пасьянс на компьютере. Но самый большой грех – не выполнять план продаж и приносить фирме меньше, чем огромную прибыль. Как-никак «Товары для дома» – это компания с двадцатилетней историей, лидер своего направления, бла-бла-бла чего-то там и сплоченная команда высококвалифицированных сотрудников.
В «Товары для дома», в качестве высококвалифицированного сотрудника, вам посчастливится попасть только в том редком случае, если вы говорите «что» вместо «чо», не материте по телефону потенциальных клиентов и являетесь счастливым обладателем диплома о высшем образовании, последнее требование мне до сих пор не понятно. Правда, диплом может быть любой, физика-психолога или археолога-юриста, купленный по случаю в подземном переходе города Урюпинска.
 – Пончик хочешь? – спрашивает меня Паша Пончиков, увидев, что я собираюсь пить чай. С Пашкой мы приятельствуем, он простой в общение, начитанный  и остроумный собеседник с философским отношением к жизни, что еще нужно, чтобы скоротать трудовые будни в хорошей компании. Паша постоянно уминает соленые крекеры и сладкие пончики в рабочее время, фаст-фуд с калориями и шаурму с бактериями в обеденное, но при этом остается стройным, как скелет, хотя уже не мальчик. Его прозвище фантазией и оригинальностью не отличается, он у нас «Пончик».
На часах без четверти десять зимнего насквозь промозглого ничем не отличающегося от осеннего утра. Пора приниматься за любимую работу, и комнату постепенно наполняют знакомые голоса, знакомые восклицания и знакомые фразы.
– Доброе утро! Дистрибьюторская компания «Товары для дома»! Мы предлагаем для реализации бытовую химию элитных мировых брендов!
Конечно-конечно, элитные мировые бренды льются рекой в гаражном кооперативе где-то в Капотне с помощью трудолюбивых вьетнамцев.
– Здравствуйте! Вас беспокоит эксклюзивный представитель столовой посуды европейских марок!
Не вздумайте, Европой здесь пахнет мало, зато Китаем несет за версту.
– Спасибо, что уделили внимание! Детские игрушки! Прямые поставки из Северной Америки!
Китай, Китай, Китай, Китай и еще раз Китай. Китай – наше все!
Мы впариваем «наше все» кому только можно, но клиент пошел разборчивый и не ведется на все эти: элитный, эксклюзивный, уникальный, авторский и так далее. Мне давно уже хочется позвонить и сказать в трубку телефона:
– Здорова! Контрафакт нужен? По дешевке отдам.
Результат будем моментальный, но я почему-то этого не делаю.
В нашей девятиместной комнате, громко именующейся отделом оптовых продаж, всего в фирме таких комнат-отделов несколько, каждый из сотрудников имеет свое направление для окучивания несговорчивой клиентуры. Периодически шеф жонглирует нами и направлениями, как заблагорассудится, видно считает, что истинный профи своего дела должен быть универсалом и уметь продавать в первой половине рабочего дня ядерное оружие террористам, а во второй детское питание мамочкам.
Вот уже которую неделю я осваиваю новую для себя стезю. Осваиваю с переменным успехом, и меня все чаще терзают сомнения по поводу возможной премии в конце этого года.
Я допиваю пакетированный чай, выбрасываю чайный пакетик в мусорную корзину, подвигаю к себе телефонный аппарат и, глядя на экран компьютера с телефонной базой моих будущих на сегодня собеседников, набираю первый номер.
– Добрый день! Компания «Товары для дома», элитный и эксклюзивный поставщик товаров для…, – успеваю протараторить в телефон, пока не повесили трубку.
Трубку повесили, минус один потенциальный покупатель элитного и эксклюзивного товара и минус один шанс на премию в конце месяца.
Второй номер не ответил.
Третий номер мягким женским голосом мягко отправил меня в эротическое путешествие.
Четвертый номер отправил в эротическое путешествие уже жестко.
Пятый вздохнул и сказал:
– Достали.
Шестой номер мужским похмельным басом почти минуту информировал меня о том, что если я, нехороший человек, позвоню сюда снова хотя бы раз, то он приедет в нашу нехорошую фирму и будет использовать меня долго, страстно и по назначению, пока смерть не разлучит нас. Слово нехороший можете смело заменить на любое действительно нехорошее.
Я бросил трубку.
– Не выпить ли мне кофе, – сказал я вслух.
– Что? Тяжело идет? – спросил Паша.
– Как лыжи по асфальту.
– Прорвемся, – подбодрил он.
– Тебе хорошо говорить, ты посуду толкаешь, а я медицинские изделия в виде небольшой тонкостенной эластичной трубки с одним закрытым концом и входным отверстием на другом, предназначенные главным образом для использования в качестве средства контрацепции барьерного типа, – скороговоркой проговорил я заученный, как отче наш, отрывок из Википедии.
Пашка хмыкнул и понимающе качнул головой.
Да, уже месяц, я, историк с красным дипломом, защитивший дипломную работу «Мифологизация истории, как средство формирования новых этнокультурных идентичностей на постсоветском пространстве» на отлично, торгую резиновыми изделиями: красными, желтыми, зелеными, в синюю полосочку, с ароматом клубники и тропических фруктов, с усиками, без усиков, размером от S до бесконечности и даже со вкусом банана. Месяц назад, получив от шефа предложение в приказном порядке, попробовать себя на этом поприще, я только развел руками. Пашка философски заметил, что могло быть и хуже, и ободряюще похлопал по плечу.
– Дети, сегодня у нас открытый урок. Поговорим о профессии ваших родителей!
– Артем, кем работает твоя мама?
– Моя мама – юрист.
– А папа?
– А папа гондонами на Курском торгует.
– Молодец, Артем! Садись, пять.
Я представляю эту картину и краснею больше от стыда, чем от злости. В средней школе у нас был урок примерно на эту тему. Мама работала медсестрой в районной поликлинике, а отец мастером на авиационном заводе, и мне нечего было стыдиться.  Строчка стихотворения Владимира Маяковского «все работы хороши» успокаивает слабо. Видел бы меня сейчас Лев Остапович, мой любимый и всеми уважаемый преподаватель университета. Он настойчиво просил меня не зарывать свой талант в землю и продолжить учебу в аспирантуре. Простите, Лев Остапович, мой талан зарыт глубоко, и давно накрылся медицинским изделием с усиками размером XXL.
Чем занимается кормилец семьи, Марина с сыном знают только в самых общих чертах, я предпочитаю не говорить о работе в домашних условиях. Меньше знают, крепче сон.
Опрокинув в себя чашку кофе, продолжаю обзвон.
– Добрый день! Компания «Товары для дома». Есть партия китайских презервативов на реализацию. По цене договоримся. Интересно? – меняю я тактику, отбрасывая не нужный политес.
– Не знаю, – не очень уверенно отвечает мужской голос среднего возраста.
– Наша компания сотрудничает с вашей розничной сетью весьма успешно.
– Успешно? Вашу партию игрушек я пытаюсь спихнуть уже второй месяц.
– Действительно, хорошие игрушки сейчас дорогое удовольствие.
– Дорогое.
– Предложите покупателем контрацептивны, они помогут сэкономить на игрушках.
Парень заржал в трубку.
– Попробуете? – спрашиваю я.
– Что попробую?
– Наши изделия и взаимовыгодное сотрудничество, – пытаюсь я пошутить.
– А какие у вас есть?
– Любые, даже со вкусом банана.
– А со вкусом Биг Мака нет? – начинает издеваться парень.
– Нет, возможно, скоро появятся, мы сразу вам сообщим, - отвечаю терпеливо, но сдерживаться в подобных беседах мне становится с каждым разом все трудней и трудней.
– А какие еще есть?
– Любые, – повторяю я тем же терпеливым тоном. – Весь ассортимент для всех видов сексуальных отношений: традиционных и нетрадиционных.
– А есть нетрадиционные, чтоб белые и в красный горошек, – хихикает парень.
– А тебе не все ровно, на чем по бездорожью ездить?
– По какому бездорожью?
– Которое у тебя в голове, имбецил! – зло кричу я в ответ и в сердцах швыряю трубку телефона, понимая, что, кроме поржать, парню ничего не нужно, а мне ничего не светит. Я не из Comedy Club, пусть сам себя развлекает.
На мой крик никто не обращает внимания, здесь это привычное дело, за день клоуном так наработаешься, что поневоле скажешь собеседнику что-нибудь покрепче имбецила.
– Мимо? – спрашивает Наташа и сочувственно кивает.
– Забей! – смеется Дима
– Я вчера с одним невменяемым полчаса разговаривал, - добавляет Саша.
– Пончик хочешь? – предлагает Пашка.
Не знаю, откуда бытует мнение, что коллективы подобно нашему обязательно банки с пауками, где каждый мечтает подсидеть другого и выделиться пред начальством в надежде лакомого кусочка в виде большой и вкусной премии.
Возможно, мы исключения из правил, но существуем вместе вежливо и дружелюбно. Шутим, смеемся, поддерживаем друг друга, ходим мужской компанией пропустить кружку пива по пятницам, иногда к нам присоединяется Наталья. Светочку не берем, но регулярно балуем шоколадом и пристойными анекдотами.
Я – недоисторик, Наталья – бывшая учительница младших классов, Дима Петров – специалист по туризму, Света учится где-то на заочном, Паша – музеолог, ни дня не работавший музеолгом, Саша – инженер, приехавший покорять Москву из глухой провинции.
Откуда, спросите вы, в нашем в меру интеллигентном обществе взялись «Пончики», «Белоснежки» и прозвища вообще, недостойные взрослых и воспитанных людей.
– Уже двенадцать, что-то шефа нет, – говорит Паша.
– Может не придет, – с надеждой предполагает Димка.
– Не каркай, – вступает в разговор Наташа.
– Поздно, – вклиниваюсь я, – накаркали.
Дверь с шумом открывается и в комнату вваливается источник всех наших прозвищ и бед.