Два сновидения и Постскриптум

Нижеследующий текст взят из «Дневника». Для публикации я всего лишь ввёл в квадратных скобках некоторые пояснения, необходимые читателям.


Просыпаясь засветло, часа в четыре, когда ещё рано подниматься с постели и снова удаётся заснуть, то сновидения, которые приходят в этой полудрёме, утренней и последней в уходящей ночи, запоминаются. А картины ночного сна, как только просыпаешься среди глубокой ночи, тут же улетучиваются.



16 сентября.

Смотрю, а за окном довольно светло. Включил свет. На часах 5:45. Вчера лёг в постель в 22:10. Включал свет три раза, чтобы увидеть часы на стене. Было: 00:35, 3:00 и 4:15. Будильник отключён был. Перед сном включил. А он, видимо, сработал по умолчанию – тихой мелодией. Не услышал. Это и хорошо: поспал, на стадион можно выйти позже, к молочникам спешить не надо.
Перед тем, как проснуться, видел во сне Аминочку [внучка, через месяц, 26 октября, ей будет 3 года]. Она позировала перед отцом [Акмалем, моим сыном] по-разному, а он фотографировал. Потом я взял его мудрёный фотоаппарат с длинной трубой объектива посмотреть кадры [на самом деле такой техники у него нет, снимает своим смартфоном Apple]. Нажал кнопку – появился снимок. Продвинулся на несколько кадров вперёд, захотелось вернуться назад и не знаю, как. Спрашиваю у Акмаля, он показывает другую кнопку в виде рычажка. Иду по снимкам Аминочки назад. Появляется другая девочка лет 10-12-ти. Рядом со мной возникает Мафтуна – такая, как сейчас [20 лет, тоже внучка, от моей дочери Наргизы], и говорит: «Это же я!». Смотрю ещё снимки девочки. А Мафтуна говорит: «Это всё я. А вот здесь я в вагоне». Вижу длинный коридор купейного вагона. И тут я просыпаюсь. Лежу немного с закрытыми глазами. Когда открыл их, вижу, что в комнате довольно светло. Смотрю на окно лоджии и понимаю, что не услышал будильника, настроенного на 5:00 во все 7 дней недели. Включаю свет – 5:45.




23 сентября

Я на скотном базаре в Карши [областной центр, где я родился, рос, учился и закончил школу; около 500 км от Ташкента]. Нужно купить небольшого бычка. Присмотрел. Торгуюсь с хозяином. Он просит 400, я говорю 300. Не соглашается. Потом картина меняется. Тот же владелец с тем же бычком чёрной масти оказывается на перекрёстке возле Института акушерства и гинекологии. [Это в Ташкенте, на Северо-Востоке, на повороте трамвая, в начале улицы Кадырова, где мы жили с Нигорой с 1977 года и где мы с ней дали жизнь Наргизе и Акмалю. Конечно, эти факты там, на перекрёстке, не озвучиваются, но они сидят в обоих моих ипостасях – в том, который хочет купить бычка и торгуется, и в том, который лежит в своей постели, спит и видит сон.] Снова торгуюсь. Хозяин бычка опять не соглашается. Потом мы с ним оказываемся за одним столом в кафе. Шашлык кушаем. И всё торгуемся. Я теперь 200 предлагаю. Он – светлокожий узбек, глаза небольшие, зеленоватые, волосы русые, – улыбается и, наконец, вроде бы соглашается. Но говорит: «Бумийди сизга. Кил еган, томогида колган». [Бычок вам не пойдёт. Волос съел. В горле застрял.] Я ему отвечаю: «Булади! Мен туйга оламан! Суйилади!». [Пойдёт! Я на свадьбу беру! На убой!] Свадьба девушки. То ли Наргизы, то ли Мафтуны. Ясности во сне нет. Но это и неважно [именно так и думают обе мои сущности – настоящая, которая видит сон, и одна из персон этого сна]. А всё это время мой велосипед на улице оставался [тот самый, на котором я в 2007-м, в конце сентября, в преддверии своего 60-летия, поехал в Карши и который у меня украли в прошлом году]. Стоял на выдвижной опоре. А на руле была моя чёрная сумка [с которой я сейчас всегда езжу на новом велосипеде]. А в сумке деньги. И так как вокруг остались люди хозяина бычка, то я думаю, что всё будет в целости и сохранности. Потом я уже не в кафе, но возле велосипеда. А сумки-то и нет! После этого я вижу себя в Карши, с родителями [они – в мире ином: отец с 1985-го, мама с 2009-го]. Рассказываю им про свои торги по бычку. Говорю: «Кил еган экан. Олайми?» [Оказывается, бычок съел волос. Взять?]. Отец говорит: «Ол!» [Бери!]. И мама говорит, чтобы я съездил и купил. Я говорю: «Хорошо!». И выхожу со двора нашего дома. А ворота – те самые, которые были в 1960-х годах [через лет 10 они были заменены]: широкие, двустворчатые, в одну створку врезана небольшая калитка, нижняя часть которой от земли на полметра. То есть надо поднимать ногу и перешагивать. И ворота во сне имеют тот же цвет, что и тогда, в действительности, – коричневый [когда поменяли, ворота все последующие года были голубыми]. Я открываю калитку, перешагиваю, оказываюсь за воротами и говорю себе: «Как же я куплю, если денег нет! Как же так! Неужели украли?! Может, найдутся?!». И переживаю. И больно, как при настоящем страдании. И тут просыпаюсь. И всё ещё лежу с закрытыми глазами под впечатлением недавней беды. Хоть и говорю себе: «Перестань! Это всего лишь сон!» – а горечь всё ещё витает в душе. Открываю глаза, лёжа потягиваюсь, сажусь, опускаю ноги на пол, встаю. Всё! Всё хорошо! Начинается новый день трудов, мыслей, чтения и творчества! Ура!
-----------------------------

Posts scriptum
Фото к публикации 1966 года. Студент МГУ (нынешний автор) на каникулах в отчем доме. На переднем плане его родители: Маматкулов Аваз и Искандарова Нурзифа. На заднем – Искандаров Сиражи, двоюродный брат мамы, и его жена Ная. Все давно отслужили отпущенный срок. Кроме тогдашнего студента. Да и он сейчас далеко не юноша. Но два года назад стал удивлять самого себя. Хоть всю жизнь и занимался спортом для своего здоровья, однако больше 3-х км не бегал. 5 км считал за длинную дистанцию. 10 – казались неодолимыми для него. А тут вдруг начал наращивать: 5, 7, 10, 12, 15, 17, 20. На двух международных полумарафонах (21 км), прошедших в прошлом году в Ташкенте и Самарканде, на финише был раньше более сотни молодых спортсменов. В период карантина в текущем году пошёл дальше: 22, 23, 24. Через 5 дней у Азима первый юбилей. Ему, братику Амины и сыну Акмаля, упомянутых в описании снов, исполнится 5. Месяцев. 150 дней. И счастливый дедушка (тот самый, "далеко не юноша") выйдет на старт и каждому из дней, прожитых его любимым внуком в этом светлом мире, посвятит один круг. А всего – 150. И будет очередной личный рекорд дальности – 25,5 км. И на каждом обороте будет держать в уме, сердце и душе образ маленького юбиляра и мысленно посылать ему установки: «Расти, расти, мой золотой! Будь в радость нам любой своей порой! Родителям своим, сестре и деду! И родичам иным! И людям всем другим!».

25 сентября 2020 года.