Как это скверно...

    Они выходят из строя памяти по-одному, называя себя. Живые и не очень, ушедшие и полузабытые, но больше те, чьё тёплое дыхание греет затылок, стекая холодом за воротник, а обернёшься - никого. Обступая со всех сторон, они молча умоляют не оступиться, но не указывают - где, не отступить, но не говорят от чего! А кто ж его знает, в чём она правда - быть человеком.
    Почему-то с годами на всё смотришь сквозь слёзы,  дорожишь больше тем, чего уж не вернуть. Повторяя одни и те же уроки жизни без счёта, забываешь правила, каждый раз другие. Коротка память человека. Краткость его судьбы не оправдание, но доказательство ещё одной вины. Вины безверия в то, что зло в мыслях порождает беды, а в заклании добра - суть бытия, и от этого не уйти.

    Возвращаясь домой затемно, я вхожу в подъезд и каждый раз пугаюсь,- кажется, будто стена падает на меня. Но в самом деле, то - он, нависая огромной тенью и улыбаясь жалобно, протягивает букет увядших ромашек или горсть тёплых, только что из кармана, слив. В сумерках не видно выражения его лица, но по тону понятно, как дрожат его губы и дёргается на сторону щека.
    Я так устала и хочу спать, но приходится стоять и слушать о том, как сильно он любит меня. До какой же степени это утомительно... слышать про чьё-то чувство, не имея в запасе своего. От того делается совестно, и, ссылаясь на поздний час или любой несравнимый с моментом пустяк, пытаешься сбежать. И не можешь. И ругаешь себя, казнишься тем жалким видом, с которым и сам, подчас, молишь о взаимности. Но не теперь! Только почему-то не легче от того.

    Решаясь, наконец, поставить точку, прикосновением руки я останавливаю его:
- Не ходи сюда больше, не надо. Не трать ты время, не рви душу ни себе, ни мне. Я тебя не люблю. Но не потому, что в тебе что-то не так, а - просто не люблю. Такое от нас не зависит.
- Выходи за меня... - Тихо просит он.
- Нет.- Качаю головой я.
- Выходи, пожалуйста, вот увидишь, я сделаю всё, чтобы ты меня полюбила!
- Это неправильно, так. Надо ждать своего часа. Своей любви.
- Но я дождался!
- А я ещё нет...
    Мы стоим недолго рядом. Он горько и жарко дышит, и, в порыве жалости, я целую его. Он обнимает меня за вялые плечи, и тут же отпускает... Сменять нелюбовь на покорность он не готов.
- Я назову твоим именем дочь и буду любить её, так же сильно, как и тебя, - обещает он.
- Не делай глупостей, - прошу я.

    Имена... имена... имена... Каждое - музыка, каждое - судьба. Говорят, что в имени человека заложена карта, сверяясь с которой он идёт по ступеням дней.
Что я сделала в жизни? Ровным счётом, ничего, а вот он, всё же, назвал дочь моими именем. Бедная девочка... С таким именем ей будет нелегко...

    Я возвращаюсь домой затемно, и, входя в подъезд, каждый раз пугаюсь из-за того, что стена теперь на своём месте, в любой час. И... ох, как это скверно, всегда знать, где оно...