Землетрясение

Представьте себе, что люстра на потолке вдруг начала раскачиваться, сама по себе!
Что вы подумаете, если внезапно посуда в кухонном шкафу нехорошо зазвенела, тарелки на обеденном столе вдруг поползли к краю, а пышная настенная традесканция ожила и зашевелилась, болтая висячими «детками»-отростками?
Что вы с ума сошли, не так ли?
Или что вы спите, и вам снится кошмар!
Или что вы непостижимым образом попали в фильм-катастрофу.
Логично: это явно землетрясение.
Причем землетрясение на ровном месте. В буквальном смысле: город Новосибирск располагается на гигантской равнине, и ничто не предвещало катаклизма.
Эх, мы как раз собирались сесть за праздничный стол. Вчера в гости приехала мама, привезла кучу вкусного, домашнего. Только сварили пельмени, накрыли поляну – а тут такое!..
В коридоре раздался душераздирающий крик, затем хлопанье дверьми и громкий топот. Значит, это не дурной сон.

…Как ни удивительно, но это не первая история с землетрясением в наших краях, вроде как беспроблемных в этом отношении.
Лет десять назад уже ходили настойчивые слухи о землетрясении.
Мы тогда с Шуриком еще жили в консерваторском общежитии.
Как вдруг по городу прошла сплетня о том, что якобы пророчица Ванга предсказала в Новосибирске землетрясение, и даже назвала точный день, 7 июля.
Город не на шутку перепугался. Все, у кого были возможности, уехали кто куда, - в другой город, на дачу. А мы, общежитские, остались. Во-первых, в разгар сессии далеко не уедешь, во-вторых, музыканты всегда отличались беспечностью.
Когда в мусоропроводе общежития разгорелся пожар, и началась всеобщая эвакуация жильцов из заполнившегося едким дымом здания, пожарники, совершавшие обход, вдруг услышали голоса. Кто-то пел хором в опустевшем доме. Спасатели пошли на звук и в одной из комнат обнаружили поющих людей.
Оказалось, компания дирижеров-хоровиков накануне от души отметила экзамен. Проспавшись и отчасти протрезвев, парни тут же принялись готовиться к новому зачету, то есть разучивать партии в квартете. Запах гари, предположительно доносившийся из кухни, никого не смутил: все решили, что у соседей подгорела еда, так периодически случалось. Поэтому ребята кашляли, матюгались, но мужественно пели. Как вдруг – стук в дверь, и на пороге странные люди в противогазах!..
Это я к тому, что нас, музыкантов, напугать не так просто.
...Кстати, что касается того землетрясения, то оно вррде как не состоялось. Ошиблась старушка Ванга? – подумаете вы. Не совсем, увы.
Именно в этот день потерпел крушение в связи с землетрясением поезд «Новосибирск-Адлер», который вез на Кавказ юных сибиряков в пионерский лагерь. Видимо, эти траурные события не совсем точно преломились в сознании ясновидящей.
Зато ровно через год, день в день...

- …Срочно собирайте документы, деньги и ценные вещи! – скомандовала мама.
Хорошо, что все наши с Ингой ценные вещи – золотые сережки и колечки – на нас. Шурик выгреб из тумбочки паспорта и деньги, мы спешно накинули куртки и бросились удирать. Все-таки девятый этаж, если что.
Лифт, конечно, занят.
- Если что, лифт при землетрясении – зона повышенного риска, - заявила умная дочка. – Лучше пешком спуститься.
Мы бодро преодолели все девять этажей по лестнице.
Внизу уже образовалась толпа: кто в тапочках, кто в халатах. Все смотрели наверх.
Мы тоже подняли глаза. Ей-богу, нам показалось, что серый кирпичный дом еле заметно раскачивается.
- По телевизору объявили землетрясение, два с половиной балла, - сообщил дядька в трико с коленками. – Сказали, нельзя находиться в помещениях.
Да, но под высотным домом стоять – не лучше.
Сплоченной семьей из трех поколений – я, мама, Инга и Шурик – мы брели по улице, стараясь держаться на почтительном расстоянии от многоэтажных домов.
Такое впечатление, что весь город вышел на прогулку. Народу на Красном проспекте скопилось, как на первомайской демонстрации. То тут, то там запели, где-то забренчала гитара. Вынужденное массовое шествие постепенно приобрело праздничный характер.
- Ну и долго мы так будем ходить? – спросила мама.
Скромное обаяние сибирского лета перестало нас радовать, все сильнее хотелось есть.
- Не знаю, как вы, а у меня через месяц билет в Израиль, - пошутила я. - Билетик при мне, если что.
- Тебе-то хорошо, а нам хоть пропадай, – укорила Инга.
Что делает любая праздная компания, слоняющаяся по городу? Правильно: рано или поздно становится в очередь за вином или за пивом. Так и мы пристроились к длиннющему хвосту в винный магазин.
В очереди мы досконально узнали, сколько баллов составляет землетрясение, где черпать информацию, как развивается катаклизм и что именно следует предпринять в том или ином случае.
Наконец, мы выбрались из винного павильона с бутылкой красного сухого.
- И что нам с ней делать? – спросила мама.
- У нас даже штопора с собой нет, как ее открыть? – посетовала Инга.
- Кто бы знал, что надо захватить штопор, – пожал Шурик плечами.
- Все равно гулять. Подойдем к дому, и пусть кто-нибудь один вынесет из дому штопор и стаканы, - я глянула на мужа.
- Я даже знаю, кто этот «один», - проворчал Шурик. – Чуть что, сразу я.
Но и он был не против раскупорить винишко.
- А что насчет закуски? – спросила я, когда мы приблизились к дому.
- Да пойдемте домой, а то есть хочется, как из пушки, - предложил голодный муж. – Кажется, больше не трясет.
Действительно, народ рассосался, то ли в дом, то ли от дома.
Мы пешком поднялись на девятый этаж, отперли дверь, с опаской заглянули на кухню. Я сразу кинула взгляд на настенный цветок, не болтается ли. Но нет, слава Богу, традесканция находилась в полном покое.
Мы мигом разогрели пельмени, открыли вино – вот оно, счастье! На всякий случай включили радио на полную громкость, чтобы не пропустить команду покинуть помещение.
Чокнувшись за прекращение нежданного катаклизма, закусили мамиными фирменными маринованными боровиками и принялись за ароматные пельмени. Кажется, жизнь налаживалась.

Я проснулась от того, что меня энергично трясли за плечо.
- Леля, вставай! Объявили тревогу, надо уходить, - произнес Шурик.
О нет, одевшись наспех, как попало, бежать на холод и снова неприкаянно слоняться! Только не это.
В ночной рубашке, босиком я подошла к двери, выглянула из комнаты. У выхода, в ожидании меря, уже стояли мама с Ингой, обе в куртках и беретах, в полной боевой готовности, свеженькие такие.
- Сколько времени? – спросила я хриплым, не проснувшимся голосом.
- Пять часов, - бодро ответила мама.
Хорошо ей, она жаворонок, не то, что я.
- Дайте мне спокойно умереть в собственной постели, - взмолилась я. – Лично я никуда не пойду.
Инга с мамой переглянулись, а потом быстро принялись раздеваться. С видимым облегчением.
- Вы что, не пойдете? – удивленно спросил Шурик, выйдя из туалета. – Я тогда тоже никуда не пойду. Мне что, больше всех надо!
В общем, все выжили.