Красноармейка

Евгений Меркушин.       Из архива отца.               
               
               
               
                Вдоль улицы летит холодный ветер,а здесь, в крашенном доме на краю села, тепло и тихо. Беседуем с Еленой Семеновной Клячиной, седой старушкой, ветераном войны и труда. Из семейного альбома она подает мне чуть пожелтевшую фотокарточку военных лет. Совсем юная, круглолицая, миловидная Лена в гимнастерке и солдатских погонах в кругу однополчан. До войны она жила в Красноярском крае, работала в леспромхозе. Поначалу пилила строевой лес, а потом трудилась в пекарне.Как же сложилась ее судьба дальше? Почему девушка самой мирной профессии надела шинель, стала бойцом? "               
               
               
               
                Шла война. Отец и младший брат Александр-на фронте. Дома только мать,-вспоминает Елена Семеновна. Возвращаюсь однажды со смены домой, вижу навстречу идет нетвердой походкой мама. Она держит в правой руке бумагу, сама плачет, громко приговаривает:"Ох, красноармейка, ты моя, красноармейка!" Я сначала не поняла, что случилось, думаю, на отца похоронка пришла. Чуть тоже не расплакалась, а когда прочитала, даже обрадовалась. Это мне повестку принесли из райвоенкомата о призыве в действующую армию. Побежала в контору за расчетом. А через двое суток уже 14 девчат  вместе со мной, прихватив чемоданчики и котомки, наскоро попрощавшись с родными, покатили на подводах в дальний путь-на призывной пункт.   Там таких новобранцев сотни, и все девушки. Помыли нас, постригли. Вскоре слышим команду:"По вагонам!"               
               
               
                В теплушках шумно, тесно. Эшелон движется на Запад и все по ночам. А днем где-нибудь в тупике стоим.Ехали долго. Привезли нас под Сталинград. Немцы там потерпели полное поражение. Фронт отодвинулся далеко. Огромный город лежал в руинах. Кругом битые кирпичи, камень, пепел. Горько и тяжело было смотреть. Гражданских жителей еще не видно. Казалось, все живое вымерло. Только усталые воины в шинелях появляются то строем, то в одиночку. Колодцы отравлены, воду из них пить запрещено. Доставали ее далеко, из реки. Нас обмундировали и влили на пополнение отдельного зенитно-прожекторного батальона. В его задачу входила вместе с артиллеристами зенитной части защита объектов и войск от нападения дальней авиации противника.               
               
               
                Прежде чем доверить сложную технику, нас настойчиво учили, тренировали днем и ночью. Тут мы приняли воинскую присягу на верность Советской Родине, и сдержали ее с честью. Мы вскоре поняли, что война-это тяжелый, повседневный, ратный труд. Пришлось испытать холод, голод и страх. Часто приходилось прямо в поле, в голой степи копать глубокие траншеи, котлованы для больших, громоздких установок. Для себя же рыли окопы, щели, укрытия. Все одними саперными лопатками! И все скорей, быстрей, дорога каждая минута! А вдруг налет! Часто меняли позицию, снова зарывались в землю.               
               
               
                Я была слухачом по рупорной установке. Теперь радиолокаторы ловят цели за многие километры, а ракеты с земли поражают их моментально, наверняка. Тогда же улавливали шум самолета рупорами. Быстро вычисляли координаты, данные передавали на пост управления. Ночами действовали прожекторы. Зенитчики всегда находились рядом с нами, готовые открыть огонь. Сигналы боевой тревоги передавались по линии, и вражеский самолет все время находился под прицелом. Когда дежуришь на установке, стоишь на боевом посту, всегда думаешь об одном-как бы не пропустить цель, как бы лучше выполнить задание. Порой всю ночь не смыкаешь глаз. И так я несла службу вплоть до октября 45 года, до полной победы над Германией и Японией."               
               
               
                Елена Семеновна , отодвинув альбомы на столе, задумчиво посмотрела в окно. На улице ветер по-прежнему взметал вихри. Быть может, вот так же , в юности, закружилась вихрем ее жизнь, полная опасностей и тревог. Вздохнув, она продолжала:"Запомнился мне военный парад 7 ноября 43 года в разрушенном Сталинграде, в юбилей Великого Октября. Гражданских-никого. Только немногочисленные воинские части. Трибуна прямо на открытом грузовике. Мы, зенитчики, прошли мимо нее строевым шагом, такие гордые и радостные. Ведь именно здесь была одержана решающая победа нашей Советской Армией!               
               
               
                К зиме наш батальон перебросили далеко на север, где долгие месяцы длилась полярная ночь. Под Архангельск, на охрану порта. Рядом Белое море, залив. Мокрый снег, слякоть, холод, пронизывающие северные ветры, по ночам пролетала немецкая авиация.Поначалу девчата боялись, плакали,но никто поста не бросил, действовали по Уставу.Бывали комичные случаи. Сидим однажды летом на краю воронки, пришиваем белые воротнички к гимнастеркам. Не ждем беды, даже песенки мурлычим. Вдруг из-за сопки , над самой головой пролетел черной молнией немецкий самолет-разведчик. Мы, как горох, посыпались кубарем на дно воронки. Потом смеялись.               
               
               
                Морским прибоем вдоль берега залива намыло высокие бугры. В них когда-то пехотинцы нарыли землянки.Пехота ушла, а в этих холодных, сырых землянках разместилась наша часть. Придешь усталый с поста, а на тебя с потолка вода капает, да так сильно, а ты не чувствуешь. Выручает дневальный. Она подставляет котелки, сольет наполнившийся и снова на тебя его же и поставит, примостит там, где течет больше. Всюду места были сырые, полметра выкопаем, вот и колодец готов. Вода в нем зеленая и соленая. Процеживаем, добавляем пихтовой хвои, чтобы цинги не было. Кипятим и пьем. Хлеба часто не хватало. Но мука у нас была в запасе. В одной землянке сохранилась небольшая печка. Решили сами стряпать хлеб. Ротный старшина в соседней деревне достал кислого теста на закваску, и я пекла булки, свои, солдатские. Всем они понравились. Пригодилась моя специальность пекаря.               
               
               
                В положенные часы я несла боевую вахту. После победы над Германией , летом 45 года, наш зенитно-прожекторный батальон перебросили на Восток под город Свободный. Наша третья рота охраняла от нападения японских самолетов мост через реку Зея, по которому шли воинские грузы и войска. Ночами видно было огни на правом берегу Амура, где стояли японцы. В августе наши войска их разгромили.               
               
               
                Уже после победы над Японией, в октябре, вернулась я домой, снова к мирной жизни. Когда переехали с мужем в Очуры, почти семь лет работала дояркой в совхозе, вплоть до пенсии.Вот и все. Своих детей у меня не было, но ребятишек люблю. Встречалась со школьниками. Красные следопыты собрали много редких реликвий для своего школьного музея боевой славы. Просили пионеры и меня что-нибудь подарить. Хочу передать в музей гимнастерку и ремень, которые хранятся у меня на память в сундуке уже сорок лет,"-с доброй улыбкой сказала Елена Семеновна Клячина, бывалая красноармейка.