Почти отец и спаситель жизни

       На этих двух фотографиях – мой родной дедушка по материнской линии, но только в разные годы жизни. Одна фотография – моложе возрастом, а вторая – старше.
       Где же он сейчас, мой любимый дедушка? Он где-то в иных мирах, и возможно его душа жива. Очень хочется, чтобы так оно и было. Иногда я мечтаю, чтобы он увидел меня в этом мире, и чтобы узнал – кем после его воплощения на Земле стала его любимая внучка. В те далёкие годы, когда я была ещё совсем маленькой, он очень сильно хотел, чтобы я стала умной, мудрой, с талантами, чтобы умела рисовать, и была необыкновенной.
       Дедушка Анатолий Антонович хотел сам лично отвести меня в первый класс, он хотел меня сделать отличницей и самой умной ученицей в классе. Не сложилось. Он умер, когда мне было всего лишь четыре годика. В тот день, как будто мир перестал для меня существовать, так сильно я плакала. Я хотела, чтобы он в моей жизни был долго-долго, а желательно – всегда.
       Эх, дедушка, мой хороший дедушка! Не стала я самым умным человеком в классе, и даже умнее половины одноклассников я не стала, но зато я стала добродушной. Когда я выросла и повзрослела, то оценила – что такое доброта человеческой души. В двадцать три года я вышла замуж за мужчину, которого на всю жизнь полюбила, родила от него троих детей, и теперь, так же само, как когда-то ты, дедушка, любил меня, так я теперь люблю свою собственную внучку. Она ещё слишком маленькая, но тоже всем моим сердцем и всей моей душой любимая.
       Если бы не было этого человека, Анатолия Антоновича, то не было бы и меня, и моих детей, и моих внуков. Этот хороший дедушка когда-то спас мою жизнь. Он забрал меня у родителей, которые жили в том же самом доме, но в другой комнате, и начал каждый день кормить, потому что у мамы не было грудного молока, и я умирала от голода. Он меня кормил, любил и воспитывал. Позже он садил меня на свой рабочий стол и кормил с ложечки.
       Я то не стала необыкновенной, но он, мой дедушка, всю жизнь таким был (необыкновенным). До сих пор не могу понять – как можно иметь такое огромное количество талантов, и так много всего уметь, как умел он.
       Анатолий Антонович играл на нескольких музыкальных инструментах: на баяне, на гармошке и ещё на чём-то народном, уже и не помню – что это было. Баян мне запомнился в самой яркой памяти, потому что позже, уже после смерти дедушки, много лет подряд, он у нас хранился на печи.
       Играть и петь было для него не сложным заданием, потому что кроме преподавания уроков детям в начальных классах, он ещё преподавал музыку и рисование старшеклассникам.
       Вторая его профессия – это художник. Дед Толя рисовал не только в папку карандашом и акварелью, но ещё и картины маслом на заказ, в основном портреты. Люди заказывали ему портреты, и он рисовал.
       Меня он тоже мечтал сделать художницей, и учил рисовать, когда мне было ещё лишь три – четыре годика. У меня это занятие не очень получалось. Я с большей охотой перебирала его рисунки в толстой папке, чем создавала что-то своё. Помню до сих пор, что некоторые из рисунков были обведены сильным надавливанием по контуру, чтобы на нажнем листке оставить след. Наверное, так делали дети в школе, и данного типа рисунки Анатолий Антонович приготовил конкретно для них. Я догадываюсь, что простые, на обычной бумаге, он рисовал для детей, когда учил их, а другие рисунки, в той же папке, были сделаны акварелью, и очень профессионально. В основном там была природа, пейзажи и домашние животные.
       Кроме рисования и пения мой дедушка занимался садоводством. У нас в селе, на нашем участке, был очень красивый сад, который он же и посадил. Там у него были и яблони, и груши, и вишни, и сливы, и абрикосы, и смородина, и много-много всего. В те годы он сам ухаживал за этим садом, постоянно добывал какие-то новые сорта фруктовых деревьев, и помню, как с яблок он делал на зиму сок. Даже я в свои четыре годика ходила по саду с маленьким ведёрком и собирала яблока для добывания сока, которые он потом выдавливал в большой самодельной соковыжималке. Он и её сделал своими руками.
       Следующее увлечение моего дедушки – это пасека. Он имел пчёл и много ульев. У него был мёд, который и для семьи запасал, и людям продавал.
       Где-то он достал книги по садоводству и пчеловодству. Эти книги в нашем доме считались очень ценными. Никто их не трогал на полках деда Толи. Он по этим книгам ухаживал за пчёлами и растил свой любимый сад.
       Ещё у Анатолия Антоновича была своя собственная мастерская, и в ней он работал в основном по дереву. Это были столярные работы. Всю мебель в дом он сделал своими руками в этой мастерской. Смастерил он столы, стулья, этажерки для книг, полки, комоды, тумбочки, сельский самодельный сервант, и ставни на окна. Во дворе своими руками он сделал гараж, ульи, заборчик и скамейки.
       Машина у моего дедушки была маленькая, для инвалидов, которая с ручным управлением, и он её тоже сильно любил. Называлась эта штуковина «мотоколяска». У деда Толи была парализована одна нога, и одна рука с рождения. Вот поэтому он не машину себе купил, а мотоколяску.
       Следующее его увлечение – радиолюбительство. У него на столе была своя радиола с пластинками, и радиоприёмник. Он постоянно что-то там рисовал, паял, фантазировал, и сделал он в те годы целый музыкальный центр у себя дома. Его любимая радиола была у него не простая и обычная, а с пультом управления. Этой, частично из магазина, а частично самодельной, техникой только он и умел управлять. Когда она, со временем, уже устарела, то этот таинственный пульт управления однажды бабахнул устрашающим взрывом, и напугал нас всех, аж дым по комнате пошёл. Вещей не бывает вечных. Рано или поздно всё когда-то выходит из строя.
       Ещё один талант моего дедушки – это поэзия. К сожалению, сначала папка его с рисунками куда-то пропала, а потом ещё и тетрадь со стихами кто-то утащил. Если бы они остались, то я и сейчас их перечитывала бы с большим интересом.
       В армии мой дедушка не служил, и на войне он тоже не был, потому что инвалид. По причине инвалидности его в такие места никогда не призывали. Он родился с парализованной ногой и рукой. При этом он работал учителем в школе и так много всего умел, что я просто удивляюсь – как один человек может иметь такое огромное количество талантов.
       Как он всё успевал? То ли сутки в то время имели не двадцать четыре часа, а больше, то ли жизнь текла в каком-то другом измерении. В современном мире мы и без инвалидности ничего не успеваем, а он успевал. Я чувствую неразгаданный феномен мирового масштаба.
       Будучи инвалидом, он затеял ещё и стройку в послевоенные годы, и вместе с моей бабушкой, и ещё с некоторыми родственниками, он построил свою хату, чтобы не ездить по миру, и не снимать себе жильё десятилетиями. Удивляюсь.
       Генетика у моего дедушки была не очень хорошая. Не смотря на то, что Анатолий Антонович никогда в жизни не курил, не употреблял спиртного, вёл здоровый образ жизни, был спокойным, талантливым, и любил детей; не смотря на то, что он был творческой личностью, имел много увлечений, которые радовали его душу, и любил свою семью, прожил он совсем немного – всего лишь шестьдесят четыре года. Ел он тоже не много, но не смотря на это почему-то толстел, имел атеросклероз и сердечно-сосудистые заболевания. От этих же болезней он и умер.
       В те далёкие годы дед Толя был самым родным, самым близким, и самым любимым человеком моего детства. Как же мне его не хватало потом! Когда он умер, то казалось, что я пол жизни потеряла. Он мне на всю жизнь запомнился, как очень мудрый, талантливый, добрый, и ведущий здоровый образ жизни человек.
       Анатолий Антонович был моим родным по крови дедушкой по материнской линии, то есть, у него с моей бабушкой родилась моя мама, и была она его родной дочерью.