de omnibus dubitandum 118. 531

ЧАСТЬ СТО ВОСЕМНАДЦАТАЯ (1917)

Глава 118.531. БЕРДИЧЕВСКИЙ ЗАСТЕНОК…

    Четыре недели уже держат под арестом так называемую бердичевскую группу соучастников ген. Корнилова, не выпуская из Бердичева, несмотря на приказания Временного Правительства.

    Всего арестованных в Бердичеве 8 человек, во главе с героем русского прорыва ген. Деникиным, бывшим главнокомандующим Юго-Западного фронта, его начальником штаба ген. Марковым и командующим фронтами ген. Ванновским и Эрдели.
Содержатся арестованные в самых ужасных тюремных условиях, подвергаясь издевательствам и угрозам «охраняющих» их солдат. Перед окнами ген. Деникина солдатами выкопана яма, в которую они грозят «захоронить его, как собаку».

    Перед домом, где содержатся арестованные, устраивали шествия с красными флагами, на которых были такие надписи: «Смерть изменникам», «Требуем немедленной казни генералов». Проходя мимо дома, толпа манифестирующих солдат приветствовала своего бывшего главнокомандующего криками: «На виселицу! К расстрелу!».

    В Бердичев приехало много родственников арестованных, обеспокоенных их судьбой, но свидания не были разрешены всесильным фронтовым комитетом. Настроение солдат было настолько озлоблено против бердичевских мятежников, что с часу на час можно было ожидать кровавой расправы. И эти озлобленные солдаты были той же… дивизии, из которой сформирован военно-революционный суд. Суда можно ждать в любой день.

    Он первоначально был назначен на 4 сентября, затем отложен на неделю, потом еще на 5 дней. Теперь все приготовления закончены. Уже назначены 3 солдата и 3 офицера той же … дивизии, устраивавшей «мирные манифестации» под окнами арестованных. «Общественным» обвинителем назначен штабс-капитан Павлов все той же дивизии, бывший подчиненный ген. Деникина.

    Правительством и, главным образом, председателем чрезвычайной комиссии военно-морским прокурором Шабловским, ведущим следствие по делу ген. Корнилова, были приняты меры для перевода бердичевских мятежников в Быхов, так как их дело неразрывно связано с делом содержащегося в Быхове ген. Корнилова и, по мнению Шабловского, не может рассматриваться от дела «главных мятежников».

    Однако вершители судеб бердичевских арестованных – фронтовой комитет, комиссар Юго-Западного фронта Иорданский* и та же … дивизия не обращают никакого внимания на телеграммы и приказания, не желая выпустить из своих рук арестованных, крови которых они так жаждут.

*) ИОРДАНСКИЙ Николай Иванович (евр)(псевдоним — Негорев)(04.12.1876, Новохопёрск, — 29.12.1928, Москва)(см. фото) — участник революционного движения в России, журналист, советский дипломат.
Родился в семье конторщика. Окончил гимназию в Симферополе в 1895 году. Поступил на физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета. Во время студенческих волнений 1899 года был одним из руководителей студенческого комитета, за что был из университета исключен, подвергся арестам и высылке.
Сближается с социал-демократами, участвует в петербургском «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса» и других группах Петербурга, Симферополя, Севастополя, Борисоглебска.
В 1904 году в Женеве участвует в издании «Искры», в 1905 году — член исполкома Петербургского Совета рабочих депутатов.
На I конференции РСДРП в Таммерфорсе введен в состав ЦК, на IV съезде (Стокгольмском) избирается членом редакции ЦО и кандидатом в члены ЦК.
Первоначально меньшевик, к 1910 году сближается с большевиками, член редакции газеты «Звезда» и других партийных изданий. С 1909 по 1917 — редактор журнала «Современный мир».
Во время Первой мировой войны — оборонец, близок к Плеханову. В 1917 вошёл в состав ЦК группы «Единство»
После Февральской революции — комиссар Временного правительства и ВЦИК на Юго-Западном фронте. По его приказу 29 августа (11 сентября) 1917 года был арестован командующий фронтом А.И. Деникин и ряд офицеров штаба. В октябре 1917 года, будучи комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте, пытался организовать отправку верных правительству войск в Москву для подавления большевистского восстания.
Подписание договора о торговле и мореплавании между СССР и Италией, первая статья которого провозглашала установление «дипломатических и консульских сношений» между странами и взаимное признание «единственно законной и суверенной власти» друг друга (де-факто признание Италией СССР). Подписанты: Бенито Муссолини и Николай Иорданский, 7 февраля 1924 года (Рим, Палаццо Киджи)
После Октябрьской революции эмигрировал в Финляндию. Однако вскоре начинает издавать в Хельсинки просоветскую газету «Путь» и в 1922 году высылается из Финляндии в советскую Россию.
В СССР вступил в РКП(б). После убийства Воровского в 1923 году направлен в Италию дипломатическим представителем СССР. Подготовил заключение советско-итальянского торгового договора с одновременным признанием СССР Италией де-юре.
После возвращения в Москву в 1924 году занимается литературной и издательской деятельностью. До конца жизни в 1928 году работал в Госиздате.
Похоронен в Москве на новом Донском кладбище. Урна с прахом захоронена в колумбарии № 1 здания бывшего Донского крематория.
Сочинения
Земский либерализм — Москва, 1905. — 60 с.
Конституционное движение 60-х годов — Санкт-Петербург, 1906. — 155 с.
Литература
Деятели СССР и революционного движения России: Энциклопедический словарь Гранат. — М.: Советская энциклопедия, 1989. — С. 422. — 832 с.

    От телеграмм отписываются, ссылаясь на возбужденное настроение солдат, а настроение это искусственно создано и искусственно все время поддерживается тем же комиссаром и тем же комитетом, сводящими личные счеты с ген. Деникиным и ген. Мартовым: один – на почве оскорбленного мелкого личного самолюбия, другой – мстя за прекращение ген. Деникиным выдачи суточных, столовых, подъемных, порционных денег членам фронтового комитета.

    Из-за этих личных счетов старательно раздувают дело бердичевских генералов, силясь создать из него какой-то мятеж, вооруженное восстание, бунт, которого в действительности не было.

    В поисках мятежа был создан специальный – фронтовой комитет, комиссия, которая в 3 недели вместо «мятежа» нашла лишь телеграммы, которые были посланы арестованному в дни 26–27 августа ген. Корнилову с выражением солидарности поставленным им целям – созданию твердой власти и поднятию боеспособности армии.

    Кроме того, генералам Деникину и Мартову вменяется в вину рассылка в армии полученного ими из ставки первого воззвания ген. Корнилова, которое было напечатано во всех газетах и было разослано по всей России «Петроградским Телеграфным Агентством».

    Никаких распоряжений о передвижении войск, никаких приказов к низвержению Правительства ни одним из арестованных не делалось, и 3 недели поиски специального следствия в этом направлении были тщетными.

    Дело арестованных в Бердичеве находится в прямой зависимости от дела ген. Корнилова, но этого упорно не признают ни комиссар Юго-Западного фронта, ни фронтовой комитет, жаждущие насладиться зрелищем казни генералов.

    Сейчас возбуждение солдатской массы прошло, страсти улеглись, манифестации под окнами арестованных прекратились, но генералов из Бердичева не переводят, несмотря на требования Правительства и чрезвычайной следственной комиссии.

    До сих пор продолжают ссылаться на возбужденное состояние солдат, попутно заканчивая в спешном порядке последние приготовления для ускоренного и упрощенного военно-революционного суда, о приговоре которого не может быть двух мнений. Пусть будут нарушены все правила и законы, торжествовало бы упоение мелкой местью.

    Суд может совершиться в любой момент, и стране каждый день могут преподнести уже приведенный в исполнение приговор. Приказали арестовать генералов комиссия и фронтовой комитет, арестовала … дивизия.

    Следствие назначили комиссар и фронтовой комитет, охраняла … дивизия.
Допрашивали свидетелей, вмешивались в следственное производство комиссар и фронтовой комитет, манифестировала под окнами, требуя наказания… дивизия. Судить будут военно-революционным судом, приговор утверждать комиссар, а приводить его в исполнение… дивизия.

    Против такого издевательства над правом, законом, справедливостью, прикрываясь именем революции, нужно протестовать во имя революции и от ее имени.

    Время не ждет, суд не сформирован, и, может быть, прежде чем эти строки дойдут до читателей, кровавая расправа над лучшими генералами русской армии в бердичевском застенке уже ляжет мрачным пятном на русскую революцию.

(вечерняя газета Время)