Варвара. Сказка

 Варвара проснулась несколько минут назад, но продолжала лежать, закутавшись в одеяло и зажмурившись, как будто это могло помочь ей вспомнить сон, а ей обязательно нужно его вспомнить. Это очень важно, она точно знает, и если она его не вспомнит, то будет потеряно что-то . Нет, никак, зажмуривайся, не зажмуривайся, бесполезно. Надо вставать и идти учиться. Варвара училась в Лесотехнической Акадкмии, постигала азы природопользования. И это был её осознанный выбор, хотя подруги подшучивали, называя Варвару лесничихой.
Встала, раздвинула шторы. За окном валил снег, что-то ассоциативное всколыхнулось в голове, еще немного и она вспомнит. Но нет. Ладно, подумаешь, сон. Кофе-вот, что ей сейчас нужно.

Старый шаман был растерян, если можно так сказать. Много-много лет, как он забыл, что такое быть растерянным. Потеряться в мыслях, поступках. Просто не знать, что делать дальше. А нужно было действовать. Сначала он думал, что судьба сама приведет к нему ученика, так же, как сам он когда-то давно случайно попался на глаза великой шаманке их народа, увязавшись за отцом на охоту, на которую тот брать его не хотел, говорил, что возьмет летом, а зимой мальчик должен остаться с матерью, помогать и защищать. Но он уговорил. И по пути домой они заехали к шаманке одарить её от чистого сердца свежим тюленьим мясом. Она сначала махнула рукой, указывая место для снеди почтительно оробевшему отцу, а потом вдруг повернулась к нему, маленькому мальчишке, уставилась в глаза, напугала его, но он виду не подал, взгляд выдержал. Потом слышал ночью, как отец рассказывал матери, что велела шаманка привезти его через три года на обучение. И, вроде, честь такая, а заплакала мать, тихо подвывая, а отец ласково утешал, что не на веки отдают, можно будет и к нему приезжать, и его забирать иногда погостить в родном доме, шаманка так и сказала. Но дар в нем, что уж сделать. Да и три года еще, чего заранее горевать, да и вообще горевать не надо, такая радость, сын людям помогать станет, а им, родителям, и беспокоиться уже не надо, каким человеком вырастит, если шаманка его приглядела, то уж точно хорошим. Да они и сами знают, хороший у них сын.

А он обрадовался. Помнил, как пошла Ульяна вокруг него, ударяя  в бубен колотушкой, как запела его душа, как отозвалось тело, закачалось в такт, переступая с ноги на ногу, как клонило голову к земле, а потом тянуло к небу, к звездам, как закружил в небе воронёнком, полетел ввысь туда, к этим звездам. А потом сова наперерез, погнала назад, к земле, к костру. А потом лицо испуганного отца, радостное Ульяны и её строгий голос:
-Ты куда собрался, милай, а? Ты дорогу-то назад нашел бы, касатик? Так-то уж не надо, успеешь.

Отец был камчадалом, и Ульяна тоже, мать его ительменкой, и хоть он считал себя русским, как и отец, предков матери уважал, их традиции и верования. С детства любил сказки про Кутха, великого Ворона первопредка. Может, поэтому и воплощался в тонком плане бытия, надмирье, в ворона, а, может, не поэтому.

Да, длинную жизнь живёт, все ждал, что приведет к нему провидение его ученика. Не дождался. Там уж сам весь край исходил, присматривался, мало ли, заприметит мальца себе, садился с трубкой на праздниках, да наблюдал. Потянулся дым как-то к детишкам, да свернул на пути, назад воротился. А годы идут, да еще время надо, чтоб успеть все передать, чему Ульяна научила, чего сам постиг. Придется, видно, задержаться ему на этом свете, хотя мог уже уйти в любой день. Свой урок он отслужил бы, если б оставил на кого-то свое служение.

Старый шаман решился. Он найдет себе ученика, жаль, что не из своего народа, но ничего, за полученные знания тот отдарится тем, что найдет преемника среди камчадалов или ительменов и выучит его, а там уж сможет вернуться к себе в родную сторону, к своим.

Семь дней строгого воздержания, только вода. Шаман подготовил себя к путешествию, на которое неизвестно сколько времени могло уйти. И вот он решился. Сел удобно, взял в руки свой бубен, запрокинул голову закрыл глаза и ударил колотушкой раз, другой.

Он летел, неторопливо взмахивая крыльями. Синие, голубые, фиолетовые  сполохи сопровождали каждый взмах. Он зорко всматривался в пространство, искал.
Вот рядом пристроилась жар-птица, ишь ты, сильная какая ведунья, летела рядом какое-то время, чуть поправила ему направление, западней повела, убедилась, что послушал совета и скрылась, в миг ушла в мир.

К нему подлетали иногда пичужки, проплыла как-то лисица мимо, хитро скосив на него глаза, и вдруг в два взмаха поднялся с земли дракон, огромный, красивый. Хранитель великой силы и мощи, что же он охраняет такое? Посмотрел пристально,ничего не скроешь, и захочешь если, махнул головой, лети, мол, дальше, даю дорогу, и двумя взмахами крыльев так ускорил, да еще в след дохнул, что далеко сразу улетел шаман, не успел и осмотреться вокруг, приглядеть, зачем летел.

И вдруг увидел звездочку, да неужто? Нешто нашел? Плавно опустился ворон, застыл. Перед ним сладко спала молодая волчица. Ах ты, мила моя! Нашел тебя, касатку!

Варвара проснулась, было ощущение того, что только что на нее с подоконника смотрел огромный ворон. Села на кровати, присмотрелась, нет никого, только тихо падает снег. И что-то вдалеке, в отголосках сна какие-то ритмичные звуки: Бум... Бум... бум-бум-бум-бум. Еще рано, ночь,можно еще поспать.

Тихим зимним вечером в дверь квартиры позвонили. Варвара услышала приглушенный разговор, кажется, речь шла о ней. Какой-то мужчина убеждал маму, что она,Варвара, должна поехать с ним. И, самое главное;;, вроде она была не против, сказала только:,,Пусть сама решает. ‘’

И отец сказал, что от судьбы не уйдешь, что надо было разрешить материной прабабке учить Варвару и передать ей дар.
-Ну так сколько раз её дом поджечь пытались? Помоги да помоги, а чуть что - ведьма виновата,- мама грустно и потерянно пыталась возражать, но по голосу уже было ясно, что разлуку с досерью считает неизбежной.

Вот оно как, прабабка, значит. Варвара вышла из комнаты, из коридора гость и родители переместились в кухню. Невысокий черноволосый мужчина неопределенного возраста с угадываемыми восточными чертами лица,  резко обернулся в её сторону, как только Варвара толкнула дверь кухни. Кого-то он ей напоминал.

-Варвара, надо ехать. Твое служение-лечить людей, помогать людям. Это твоя судьба, твое родовое предназначение. А научить, кроме меня, некому сейчас, получается. Далеко, понимаю, но в наш век это не проблема,- мужчина замолчал и ждал, просто спокойно наблюдал, как она отреагирует на его слова.

,,Да понятно, что далеко. В кухлянке-то не из Рязани к нам, поди. ‘’- подумала Варвара.
-Когда выезжаем?- спокойно спросила она, хотя вопросов было столько, сразу и не задашь, не знаешь, с какого начать. Поэтому начала с последнего.

Деревянный дом в поселке на реке Опала был старым, но еще крепким. Природа вокруг завораживала, хоть и была зима, особенно ей нравилось смотреть на вулкан, огромный, почти симметричный конус. Занятия начали с изучения трав, высушеных пучков, развешанных по всему дому. Но главное, чему он должен был научить её - это видеть суть, причину болезни.
 О том, что наступила та ночь, шаман понял нутром.
Варвара сидела в центре круга, шаман с бубном аккуратно пошел по кругу, тихо постукивая колотушкой по бубну, настраиваясь.
Варвара увидела, как от земли поднимаются серые струи ни то дыма, ни то пара, ни то воздуха. Тут шаман ударил сильней, струи окрасились в голубоватый и напомнили рисунком снежинку. А бубен уже пел, отзываясь на мощные удары. Пространство вокруг расцветилось синим, розовым, фиолетовым и желтым. Река, каждое деревце вокруг, снег переливались, и менялся рисунок вокруг них, как только менялся ритм и сила ударов. И только вулкан пылал красным у земли и, почему-то зеленым у вершины конуса.  И ритм песни бубна поднял Варвару на ноги, она пошла по кругу, поднимая и опуская руки, глядя на сполохи света, которые рождались от этих движений, шла, все ускоряясь, припрыгивая, пока не понеслась вдруг на четырех лапах сначала вперед, а потом все выше, вскинув голову и завыв от восторга. Опомнилась, когда огромный ворон кинулся наперерез и погнал назад, к земле.
-Ты дорогу-то знаешь назад вернуться?- с улыбкой спросил очнувшуюся Варвару, - экая ты быстрая.

Пошли годы обучения, Варвара училась помогать тем, кто приходил к ним за помощью, и сами они путешествовали по селам, где люди с радость готовы были принять их на ночлег или на несколько дней, в зависимости от того, скольким людям нужна была помощь. Они не думали заменить собой медиков, помогали безнадежным, возвращая покой в души людей, или предупреждали о болезни, уже поселившейся в человеке, или лечили сами, если были уверены.

Своего духа-помощника у Варвары не было, ей помогала природа, из окружающего её вокруг леса, воды она черпала силы. Она многое уже умела и знала. Однажды вечером шаман подошел к ней :
-Варвара, я научил тебя, дальше ты сама, а мне пора. Ты помнишь, оставь здесь ученика и возвращайся. Я вижу, ты тоскуешь иногда.
-Дядя Ваня, ну куда ты собрался? Поживешь еще.
-Ты понимаешь,  для меня уход не горе и не страх, а то, чего я давно хочу, - улыбнулся и обнял её,- спи, утро-то мудренее.

На утро Варя не нашла его нигде, следы замела поземка, больше она его не видела. Искать шамана не стали. Сказали, что или сам придет, или найдут случайно когда, но, скорей всего, на участкового соседнего поселка произвели впечатление прощальные слова шамана, а человек он был глубоко местными уважаемый.

Годы прошли прежде, чем привели к ней мальца, малохольный, мол, встанет, да не слышит и не видит ничего. Только ударила шаманка в бубен, оставшийся ей от дяди Вани (неслыханное дело, но был он, как для неё сделанный, лучше не надо),  как загорелись восторгом глаза мальчишки, как пошел прискоком, да побежал молодым олененком, пока не пригнала назад серебряная волчица.
- Ну, здравствуй, касатик, куда бежал-то милый?

Варвара встречалась с родителями иногда, пару раз летала домой, они приезжали погостить. И очень рады были возвращению дочери. Но жизнь в городе была уже в тягость Варваре.
-Мама, а где был дом прабабушки?
-Да он и сейчас есть, в Карелии, дочка. Пора ехать, да?