О карантине и яичнице

Чо-та снова меня торкнуло написать чо-нить для потомков. Патетический мой настрой стимулируется ужесточившимися условиями карантина.
Сегодня, вот пришлось покупать Марку мороженое по телефону. То есть дело было так. В поисках магазина, продающего баскетбольные мячи, мы наткнулись на работающую желатерию. Дверь желатерии была гостеприимно распахнута, но вход был закрыт, установленным на пороге столиком. В глубине помещения в 3-4 метрах от входа за прилавком стояли два гвардейца Снежной Королевы и с надеждой смотрели в нашу сторону. Я понимал, что купить мороженое можно только оставаясь на улице: карантин добавил изюминку в пресный пирог нашей рутинной жизни. Однако на перегороженном входе в кафе сюрпризы не закончились.
- У вас есть клубничное?
- Есть?
- А манго?
- И манго есть.
- Положите мне того и другого, пожалуйста!
- Мы так не продаем. Нужно сделать заказ по телефону.
- Ну мы же все равно уже здесь! Не будем же мы возвращаться домой, чтобы заказать, а потом прийти и получить.
- Ну так заказывайте прямо сейчас. Вот на двери номер нашего телефона.
На двери, действительно, приклеен лист А4 с номером.
- Булшит! Считай, что я уже позвонил и заказал.
- Не могу. А ты не старайся делать так, чтобы нас оштрафовали. Звони, давай!
Набираю номер телефона. Мой собеседник, глядя мне в глаза поднимает трубку и невозмутимо сообщает "Желатерия. Чем могу вам помочь?"
Далее я подтвеждаю свое намеряние купить клубничного и манго.
- Шоколадом поливать будем?
Динамик моего смартфона не менее меня охренел и стал фонить от наложения расщепившегося голоса абонента, одновременно передаваемого колебаниями воздуха и вибрацией встроеной в аппарат мембраны.
"Будем", - услышал я свой ответ из телефона мороженщика...
- А теперь отойдите от двери и подождите у лавочки.
Ждать практически не пришлось. Облаченный в противочумные средства защиты продавец отодвинул стол на входе и вручил нам мороженое на улице.
Мяч мы так и не купили. Все филиалы Мега Спорт закрыты без какого бы то ни было уведомления. А зря. Их тоже можно было обязать работать по заказу. Я даже представляю себе дриблинг в исполнении продавца, перемещающегося с мячом из торгового зала на улицу к покупателю. Такие правила карантина украсили бы нашу жизнь не хуже, чем покупка мороженного по телефону.
Между тем позавчера в стране выявили 6800 новых инфицированных. С учетом количества ежедневных тестов и статистическими данными о том, что в 12% случаев они оказываются положительными, по моим подсчетам в стране гуляют порядка 150.000 корона-зомби, а 7.500 из них испытывают разной степени затруднения в дыхании. Короче, появилось у меня стойкая уверенность, что переболеем мы все, и Землю унаследуют наши, стойкие к этой напасти потомки. Для них и пишу.
На сей раз хотелось бы поделиться интересным жизненным наблюдением из разряда: "Все что приносит удовольствие либо незаконно, либо аморально, либо ведет к ожирению". Выводы, сделанные мной на этот счет, может и очевидны, но их формулировка все-же требует наблюдательности художника. А я, как мне кажется, наблюдательный и где-то даже художник, чем и горжусь.
Короче дело было так. Попросила Вика меня приготовить ей яичницу. Обычно я готовлю её для любимой с кусочками колбасы. Колбасные кубики обжариваются на сковороде в сливочном масле (на этом месте соблюдающие кошрут потомки могут прекратить чтение и сходить помолиться) и заливаются яйцами. После того, как яичный белок немного прихватится (т.е. коагулируется под действием температуры) блюдо посыпается щепоткой крупной соли и перекладывается путем соскальзывания с наклоненной под углом сковородки в красивую фарфоровую тарелку. К блюду желательно выставить бутылку кетчупа. Всё. Можно не благодарить.
На сей раз яичница предполагалась особо изысканной: вместо колбасы я нарезал остатки запеченного в духовке мяса. Сочного. С нежными жилками. Сочность мяса процессу обжарки в раскаленном масле не способствовала. Зато вызвала поэтические ассоциации:
"Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень ".
В сковороде между мясом и маслом разыгрался не шуточный конфликт с ожесточенной перестрелкой.
Под аккомпанемент одиночных выстрелов и очередей трассирующие масляные снаряды летели на стол, стену и на пол. Смотреть на сковороду было страшно: в любой момент можно было получить масляную пулю в глаз. Гурманское Викино настроение при виде стены в жировых стразах было омрачено. Настолько, что Вика вслух высказала сожаление по поводу своего яично-колбасного каприза: "Ну вот, теперь кухню нужно отмывать". В этот момент меня и осенило.
- Я полагаю, дорогая, что мы наблюдаем базовый закон вселенной. За любое удовольствие приходится расплачиваться приведением среды обитания в порядок!
Озадаченно-невеселое выражение Викиного лица свидетельствовало о том, что открытие вселенского закона ее нисколько не ободрило. Я продолжал и старался разрядить накаляющуюся кухонную обстановку, как мог.
- После хорошего секса, например, нужно стирать запятнаную простынь...
На этом месте мое послание потомкам споткнулось. Я, было, продолжил мысль и изложил Викину предьяву за забытую сковороду, за нежелание убрать на место чистую посуду, за...
Получилось нудно. Потомкам читать это будет неинтересно.
И уж совсем расстроила меня внезапная мысль о том, что открытый мною вселенский закон кто-то сформулировал задолго до моего озарения.
"Любишь кататься, люби и саночки возить".
Простите, потомки. Мне нечего вам оставить! Разве только рецепт яичницы.