Вовка в Триседьмом царстве Глава XXI

– Ой, какие вы грязные! – это было первым, что услышали вернувшиеся из Африки.
Разумеется касалось это мальчишек, потому что они и правда были до того грязнючими, что любой бы воскликнул, не говоря уж о Мальвине.
– Ой, девочки, вернулись! – на этот раз Мальвина воскликнула, да что там воскликнула, она прямо–таки радостно закричала и бросилась обнимать, и целовать Машу и Таню.

Но радостная встреча, вернее, радостная часть встречи длилась недолго. Расцеловав девочек Мальвина внимательно осмотрела их, мол, всё ли с ними в порядке, а после начала действовать, да так, что тому же Незнайке учиться и учиться! Да и вообще, вот кого бы в помощницы доктору Айболиту!

– Мальчики! Быстро снимайте всю свою грязную одежду и мыться! – скомандовала Мальвина грязным и чумазым мальчишкам, и, уже Маше и Тане. – Девочки, помогайте!

Не сговариваясь возмущаться начали все, даже воспитанный Знайка, и неизвестно удалось бы Мальвине заставить этих несносных и чумазых мальчишек заставить снять с себя грязную одежду и отправиться умываться если бы не помощь Артемона, вернее, его грозное рычание.

А немногим позже умытые и закутанные кто в плед, кто в простыню отважные воздухоплаватели, покорители африканских джунглей и победители Бармалея наперебой рассказывали о своих подвигах и приключениях. Вернее будет сказать, о подвигах рассказывал, ну или пытался рассказывать, Незнайка, а остальные только и делали, что перебивали его и тоже рассказывали, правда рассказывали больше о приключениях, чем о подвигах, ну хотя бы таких как драка за камнем.

По правде говоря если бы все эти рассказы слушал кто–то, ну как бы это сказать, равнодушный к приключениям ребят, то общая картина произошедшего в Африке выглядела ну просто чудовищной по своей неправдоподобности. Нет, ребята особо ничего не сочиняли и не привирали, даже Незнайка, просто–напросто каждый рассказывал о произошедшем так, как он это сейчас, после всего, себе представлял. Главным же из рассказа отважных воздухоплавателей, путешественников и победителей Бармалея выходило, что самым смелым, самым умным среди них был Вовка, а все остальные не то чтобы его слушались, просто ему помогали…

Похоже самым заинтересованным и благодарным слушателем оказался пёс Артемон. В зависимости от того, о чём рассказывали ребята, он принимался то жалобно поскуливать, то грозно рычать, а пару раз так вообще принялся лаять. Маша и Таня, те реагировали на рассказ о приключениях и подвигах отважных воздухоплавателей и путешественников более сдержанно, ну разве что иногда делали большие глаза и не сговариваясь вместе ойкали. Ну тут всё понятно, ведь девочкам пришлось пережить почти тоже самое и даже пострашнее, один Бармалей чего стоит. Но видимо девочки тем и отличаются от мальчиков, что ведут себя скромнее, так что ли, и о своих подвигах и приключениях не очень любят рассказывать.

А вот Мальвина, та ну прямо огнём горела слушая рассказ. Она чуть ли не через минуту прикладывала ладошки к щекам, закатывала глазки и тоже ойкала, нет, не так как Маша и Таня, а непонятно как, как–то по–другому. И ещё, поскольку Мальвина была хозяйкой, то её основной задачей было следить за тем, чтобы в чайнике постоянно был кипяток, чашки ребят были полны горячим ароматным чаем, ну и само–собой чтобы в вазочках не заканчивалось варенье, а в тарелках бутерброды. Когда что–либо на столе должно было вот–вот закончиться Мальвина просила подождать, не рассказывать, и бежала в дом с тем, чтобы, ну, хотя бы ещё сделать тех же бутербродов. Стоит ли говорить, что аппетит у спасателей и спасённых был просто удивительным, любая хозяйка порадуется.

А вот Миша, тот, ну разве что поздоровался когда ребята появились у домика Мальвины. Всё остальное время он опять молчал, как будто говорить разучился, сидел, смотрел на Машу и молчал, Маше даже обидно стало.

– Бармалей! – вдруг закричал Знайка. Это он закричал, когда Буратино рассказывал как Бармалей бегал вокруг стола и лаял. – Его же не расколдовали!
– И не надо его расколдовывать! – воскликнул Незнайка. – Пусть бегает! Будет знать как с нами связываться!
– Незнайка! – Мальвина покачала головой, как будто Незнайка опять набедокурил и не сознаётся. – Ну как же тебе не стыдно! Его пожалеть надо, а он возьмёт да исправится, чем–нибудь хорошим займётся.
– Ага, как же! – не унимался Незнайка, ему очень не понравилось то, что Мальвина пожалела этого разбойника. – Исправится он! Знаю я таких!
– Потому что сам такой же! – добавил Буратино.

Незнайка было собрался как следует отлупить лучшего друга за такие несправедливые слова,  а после вообще перестать с ним дружить! Он даже было поднялся со стула, но простыня, вот ведь наказание, совсем не давала ему даже идти как следует, не то чтобы отлупить этого дурака Буратино. Получилось, Незнайка вскочил, хотел было подбежать к Буратино,  запутался в простыне, и со всего маху прямо–таки упал опять на стул. Так что драка с последующим примирением была заменена дружным смехом ребят, не иначе Хоттабыч постарался, а может и не он, кто знает?

***

Вы что же думаете, если Знайка забыл о Бармалее, то и все забыли, так что ли? Как бы не так! Вообще–то да, расставания, встречи, проще говоря, всё приятное, оно отвлекает от неприятного, причём всех. Всех, да не всех! Или вы про Хоттабыча забыли?! А вот Хоттабыч ни о ком не забыл, и о Бармалее тоже. Тем более он обещал Бамбе–Яге вечером расколдовать Бармалея.

Сами знаете, в Африке вечера не бывает, ну почти не бывает. Вроде бы самый обыкновенный день, солнышко светит и всё такое, и вдруг бац, ночь, самая настоящая, темно хоть глаз выколи! И вот в то самое время, когда вроде бы ещё пока день, но скоро уже начнётся ночь Хоттабыч появился на том самом месте, откуда Кащей Бессмертный стартовал в космос и где продолжал бегать и лаять Бармалей. За прошедшее время на поляне ничего не изменилось: Бармалей как бегал, так и продолжал бегать вокруг стола не забывая при этом лаять, овцы, которые в недавнем прошлом были какими–то уродливыми чурбанами, разбрелись по поляне и мирно щипали травку, ну и лошадь, которая совсем недавно была боевым конём Кащея, тоже щипала травку, а потому что тоже, как и овцы, травоядная.

– Хватит бегать, встань! – негромко сказал Хоттабыч.

Бармалей, чудеса да и только, тут же перестал бегать, подскочил и встал на ноги. Что удивительно, выглядел он свеженьким как будто только–только проснулся, а не пробежал на четвереньках несколько километров. Кроме того, а вот это уж настоящее чудо, его штаны были целы–целёхоньки, хотя по всем существующим законам всевозможных наук должны были быть протёртыми и порванными, ну прямо в лохмотья, особенно на коленях. Единственное, что выдавало Бармалея, вернее, его участие в недавнем беге вокруг стола, так это взгляд, точь–в–точь как у настоящего сумасшедшего.

Бармалей посмотрел на Хоттабыча, да так, как–будто первый раз в жизни его видел. Затем он осмотрел поляну точно также, как будто знакомился с увиденным.
– Как ты себя чувствуешь, о Бармалей? – просил Хоттабыч.
– Хорошо чувствую. – самым обыкновенным тоном, без какого–либо зазнайства, ответил Бармалей.
– А чем ты сейчас занимался?
– Спал.
– И что тебе снилось?
– Кошмар приснился. Как будто я бегал вокруг вот этого стола и лаял, – Бармалей как–будто и в правду только–только проснулся, как–то недоуменно показал на стол. – и бегал на четвереньках.
– А ты и правда спал? – прищурившись спросил Хоттабыч.
– Конечно! – воскликнул Бармалей. – Если бы я на самом деле бегал на четвереньках вокруг стола, что все штаны изодрал бы! А они, смотрите, – Бармалей, такое впечатление, будто хвастался перед Хоттабычем своими штанами, сначала выставил вперёд левую ногу, а потом правую. – совершенно целёхонькие!
– Ну что ж, – задумчиво сказал Хоттабыч. – приснилось, значит приснилось. А ещё что тебе снилось?
– Ой! – Бармалей аж руками замахал. – Снилось, что я какой–то разбойник, злой–презлой и очень плохой.
– А ты злой?
– Нет, я добрый. – и, вот только не удивляйтесь, Бармалей показал сначала на овец, а потом на лошадь. – Я овец развожу, шерсть стригу и на лошади в деревню продавать вожу.
Вот так вот!
– Устал за день? – заботливо спросил Хоттабыч.
– Устал, очень устал. – вздохнув ответил Бармалей.
– Ну тогда поспи ещё, не буду мешать…
Сразу же после слов Хоттабыча Бармалей, как подкошенный, прямо–таки свалился в траву, свернулся калачиком и засопел.
– Вот и хорошо… – улыбаясь сказал Хоттабыч и растаял в воздухе.

***

– Костюм! – Незнайка закричал так, как будто вспомнил что собрался гладить свой костюм, поставил на него утюг и забыл, а сейчас вспомнил.
Девочки, если честно, не то чтобы испугались, а скорее удивились, мол, что может случиться с одеждой Незнайки, если она постирана и вон, на веревке висит, сушится. Правда их удивление выглядело как испуг, но тут ничего не поделаешь, девчонки они и есть девчонки.
– Какой костюм? – медленно спросил Буратино, потому что тоже вспомнил.
– Какой, какой, разбойничий! – передразнил Буратино Незнайка. – Вы представляете что нам Баба–Яга устроит?

Пришлось рассказывать девочкам и Мише, как они для спасения Маши и Тани решили нарядить Вовку в разбойника и внедрить в банду Бармалея.

– Кто пойдёт? – голосом, как будто надо идти со Змеем–Горынычем сражаться спросил Незнайка.
– Ты! – дружно показывая на Незнайку пальцем воскликнули присутствующие.
– А что сразу я?! – обиделся Незнайка. – Вместе придумали, вместе и идти надо.
– Правильно. – согласился Знайка, а уж он очень редко соглашался с Незнайкой. – Все вместе пойдём.
– И мы? – тихо спросили Маша и Таня, а спросили они потому что боялись идти к Бабе–Яге.

***

Ну а дальше, дальше и вовсе неинтересно. Отважные воздухоплаватели, путешественники, покорители Африки, победители Бармалея и освободители Маши, и Тани напившись чая, наевшись бутербродов и варенья начали клевать носом, прямо за столом. Знайка, например, и это несмотря на то, что самый умный, а уж сколько книжек прочёл, не сосчитать, тот вообще уснул.

Вовку, Незнайку и Буратино, уговорами, а Знайку, того вообще под руки, девочки отвели в дом и уложили спать. Ну а сами, сами знаете, девочки всегда найдут чем заняться. Вот и сейчас, прибрали со стола, проверили одежду ребят, высохла или нет, а после вернулись опять к столу, расселись, а почему бы не поговорить?

О чём разговаривали? Да так, обо всём и ни о чём. Мальвина, поскольку очень редко отлучалась из своего домика, рассказывала о своём огороде, учила девочек как правильно варить варенье, ну там много ещё чего… Маша и Таня рассказывали об Африке, от том что там очень красиво, и если бы не Бармалей, то там и жить можно. Но постепенно и как–то незаметно Маша и Таня начали рассказывать о своём городе, о том как и какие люди там живут, о парке, в котором им так нравится гулять, ну и конечно о родителях, которые наверняка места себе не находят, куда это подевались Маша и Таня? Мальвина, особенно рассказы девочек о своём городе, слушала очень внимательно, задавала много самых разных вопросов на некоторые из которых девочки даже не могли ответить. Было видно, Мальвине очень интересно как живут люди о которых она очень много слышала, но никого из них, кроме Маши и Тани, никогда не видела. Когда девочки не могли ответить на какой–нибудь из вопросов Мальвины, за девочек отвечал Миша. Кстати, сразу же после того как девочки отвели ребят спать, он как–то сразу оживился, даже пару раз пошутил. А что Маша, что Таня смотрели на Мишу во все глаза и удивлялись: откуда это он всё знает, если целыми днями сидит на диване?

И вот, разговаривали, разговаривали и доразговаривались. Маша, знаете ведь, когда хочешь нырнуть в воду с крутого берега, стоишь, стоишь, как бы смелости набираешься, а потом прыгаешь. Так и Маша, ей очень нравилось у Мальвины, а у доктора Айболита до того понравилось, что рассказать невозможно. Маша с пребольшущим удовольствием осталась бы здесь жить, хоть у Мальвины, помогала бы ей в огороде, варенье помогала бы варить, или же у доктора Айболита, помогала бы ему лечить людей и зверей. Но, в том–то и дело что но! Родители! Как они там?! Маша не признавалась себе, что жутко соскучилась за мамой и папой, и что очень–преочень хочет домой. Да и как тут признаешься, если совсем недавно мама, была бы Маша помладше, так на руках можно было бы отнести, а так большая уже, тяжёлая, уговаривала её идти домой. Ни в какую! Гулять, и хоть ты тресни! А теперь Маша, без уговоров и обещаний купить по дороге мороженое сама очень–очень хотела домой, сама, представляете?!

– Миша, а когда мы пойдём домой? – вдруг спросила Таня и сама того не зная освободила Машу от необходимости задавать хоть и очень нужный, но очень неудобный вопрос.
– Да хоть сейчас! – как ни в чём ни бывало, как будто ему было всё равно, ответил Миша.
– Нет, не надо сегодня! – неожиданно воскликнула Маша. – Давай завтра.
– Хорошо. – с готовностью согласился Миша. – Давай завтра.
– Девочки! Вам у меня плохо? – видно было, Мальвина обиделась.
– Ну что ты, Мальвиночка! – не сговариваясь, как будто актрисы на спектакле воскликнули девочки и Маша продолжила. – Нравится! Очень нравится! Но понимаешь, Мальвина, там родители…
– Соскучились? – также грустно спросила Мальвина.
– А как же?! – опять воскликнули девочки.

Мальвина как бы в знак согласия, мол, ну раз соскучились, тогда конечно, кивнула своей прекрасной головкой, но всё равно видно было, продолжала обижаться.

– А мы к тебе снова придём в гости. – как–то неуверенно сказала Маша и посмотрев на Мишу спросила его. – Миша, мы придём к Мальвине в гости?
– Конечно придём. – всё тем же тоном ответил Миша.
– Ура! – закричали девочки, причём, Мальвина закричала вместе с ними и перестала обижаться.
А когда? – сразу же спросила Мальвина.
– Ну… – замялась Маша. – А когда соскучимся, тогда и придём. Правда, Таня?!
– Обязательной придём! – подтвердила Таня и девочки, а на то они и девочки, начали обниматься и целоваться.

***

Вы не подумайте, всё это происходило не в десять минут, наверное часа два прошло. Это в книжке кажется, что всё происходит очень быстро, а на самом деле в книжке всё происходит точно также, как и в жизни, не спеша. Так вот, когда девочки радостно обнимались и целовались от дома раздалось:

– Незнайка, а что я тебе говорил?! – можно подумать и правда говорил. – Девчонки, они кроме как обниматься и целоваться больше ничего делать не умеют, даже через забор перелезть, и то не умеют.
– Буратино, как вы себя ведёте?! – Мальвина сразу же из весёлой, смеющейся девочки превратилась в строгую учительницу. – В доме гости, а вы…

Буратино, надо же как–то выкручиваться, показал Незнайке язык, а на Мальвину и на её слова вообще не обратил никакого внимания, как будто её вообще здесь нету.

– Гость, чаю хочешь? – спросил он Незнайку и на этот раз показал язык девочкам.

Теперь Мальвина не обратила на Буратино никакого внимания, потому что услышала: «чаю хочешь?» и сразу же поспешила готовить чай, ну и что–нибудь к чаю, а девочки, девочки разумеется за Мальвиной, надо же помочь…

Тем временем день с каждой минутой всё больше и больше превращался в вечер. И снова все сидели за столом, пили чай с вареньем. Буратино, видимо после того как Мальвина ему напомнила, что он не гость, а хозяин, на правах хозяина принялся задирать и дразнить Незнайку, наверное он так представлял себе гостеприимство. Незнайка, а тот никогда в долгу не останется, отвечал Буратино тем же. Конечно же, а с этим и не поспоришь, что Буратино, что Незнайка о каких–либо правилах хорошего тона, ну, как себя за столом надо вести, например, и слыхом не слыхивали, особенно Незнайка. Буратино, того Мальвина пыталась научить, ну хоть чуть–чуточку, ну чтобы перед гостями не стыдно было. Ага, так он и научился! Единственное, к чему Мальвине удалось приучить Буратино, так это не зачерпывать варенье из вазочки рукой, а потом облизывать пальцы. Нет, не подумайте, Буратино с Незнайкой не были какими–то там злыми и вообще какими–то пропащими, они были самыми обыкновенными весёлыми и непоседливыми мальчишками, и заметьте, несмотря на то что вели себя как оболтусы, были добрыми. И теперь вот на самом деле они затеяли весь этот цирк только для того,  чтобы за столом было нескучно, а вовсе не потому, чтобы все обращали внимание только на них.

Так, за чем, вареньем и бутербродами, ну и конечно же несносным поведением Буратино и Незнайки день окончательно превратился в вечер и  сразу же начал превращаться в ночь. А ночью что надо делать? Правильно, спать. Вот и ребята закончив чаепитие отправились спать, ведь завтра будет новый день, а его обязательно надо встретить и встретить как следует отдохнувшим, а потому что дел очень много. И лишь Миша, как сидел, так и остался сидеть за столом. Конечно же Мальвина приглашала его в дом, чуть–ли не уговаривала, но он отказался, сказав что ему здесь больше нравится.

***

Утро, не с самого начала конечно, а чуть погодя, началось со скандала. Нет, не подумайте никто ни с кем не ссорился. Всё гораздо проще, это из–за Мальвины.  Она сначала приказывала, потом уговаривала, потом опять приказывала, короче, это она так заставляла Буратино и Незнайку умыться. А те, ну ни в какую! Мальвина даже пригрозила, что с немытыми руками и лицами не пустит их за стол, и что придётся им ходить голодными до тех пор пока не умоются. Не тут–то было! Буратино сразу же успокоил Незнайку, а заодно ещё больше разозлил Мальвину сказав, что знает в лесу место, где полным–полно малины, и ручей прямо рядышком протекает. Так что голодными они ни за что не останутся. И вдруг, Незнайка и Буратино аж рты пораскрывали…

– Хватит дурачиться. – Вовка! Представляете?! – Смотрите, Мальвину чуть ли до слёз не довели! Неужели даже умыться лень?

Кстати, рты пораскрывали и Маша с Таней, потому что даже представить себе не могли, чтобы Вовка, большой любитель луж, и вообще, мест где погрязнее, мог такое сказать. Наверное и Незнайка с Буратино удивились не меньше, и, ни слова не говоря пошли умываться.

И снова доброе утро, и снова все за столом, пьют чай с вареньем и про бутерброды с чем–то очень вкусным не забывают. И снова точно также, как и вчера вечером Буратино и Незнайка принялись дурачиться. Нет, не так. Дурачиться принялся Буратино, вернее, он начал рассказывать, врал конечно же, о том как Бамба–Яга надумала отобрать у Незнайки его драгоценную шляпу в которой он даже спал. И вот, чтобы шляпа не попала в руки Бамбы–Яги, да и страшно, это Буратино так рассказывал, Незнайка залез на пальму, а потом никак не мог с неё слезть, боялся. Не будешь же жить на пальме, поэтому Незнайка начал с Бамбой–Ягой переговоры, мол, он даст ей померить шляпу, ну может быть разрешит походить в ней чуть–чуть, а за это Бамба–Яга снимет его с пальмы.

Судя по смеху история с шляпой всем очень понравилась. Всем, да не всем, Незнайке не понравилась. Он сидел с таким видом, как будто его зубы заставили чистить! А на Буратино смотрел так, как–будто хотел поджечь его своим взглядом, благо Буратино весь из дерева. Сначала Незнайка хотел тут же отлупить Буратино, как следует отлупить, чтобы надолго запомнил, что врать про Незнайку опасно, но потом передумал. Нет, он точно также как–будто сжечь, продолжал смотреть на Буратино, а сам тем временем придумывал план, коварный план, коварнее не бывает, как отомстить Буратино. И вот, вроде бы что–то уже началось придумываться, хитрое и коварное, как вдруг…