Библиотечная птица. Синопсис к сериалу

Первый выход на поверхность.
Ирлеон сбежал по лестнице к оружейной. Распахнул дверь и остановился. Команда собиралась на вылазку, Кундер выдавал патроны, распределял противогазы и защитные костюмы.
- Саша. Можно тебя?
- Ирлеон, мы торопимся. – бросил, не оборачиваясь Кундер, - Иди, но быстро.
Саша вышла на лестницу. Ирлеон с испугом смотрел на кобуру на ее поясе. Профессор взял девушку за руку:
- Ты идешь с ним в метро?
- В город. Надо дойти до Пушкинской.
- Саша. Там опасно! Там завалы и радиация.
- Знаю.
- Это из-за нашего разговора, да? – профессор взял ее за руку. Но она молчала и ничем нельзя было пробить эту броню.
- Пожалуйста. Не ходи. Не надо так рисковать.
- Ирлеон, я вернусь. Мне там не опасно.
- Я не понимаю.
- Я не могу вам сказать. Но я вернусь. Я чую. Не бойтесь за меня. – и она ушла. Ирлеон заставил себя пойти к жилому сектору.


Двери бункера открылись. Первым в переход ввалился Кундер. Следом Степан и Игорь. И последним - Илья, поддерживаемый Сашей. Ирлеон стоял за стеклом, не мог пошевелиться. И первым вскрикнул:
- Без костюма! Почему она без костюма?
Группа прошла в стеклянную камеру дезактивации. Заработала обработка, в дыму и струях воды нельзя было разобрать, где кто. Наконец, двери открылись на выход. Ирлеон подскочил к бойцам. Кундер вытащил Илью, поднял на каталку и кивнул медикам. Саша вышла последней. С мокрых волос текло, одежду она скинула в камере. Куталась в простыню, кашляла, но была цела. Один из дежурных укутал ее в одеяло, сунул в руки жестяную чашку с разведенным спиртом. Кундер стянул защиту и схватил профессора за плечо:
- Ирлеон, в мой кабинет. Сейчас же!
- Саша! Я приду вечером!
- Хорошо. Все в порядке. – и она улыбнулась.

Кундер пинком открыл дверь в свой кабинет, стянул тельняшку, бросил в корзину у входа. Ирлеон прошел к окну, прижался лбом к ледяному стеклу. Лидер библиотеки вытащил из сейфа бутылку виски, налил себе стакан и выпил. Потом наконец рухнул на диван и закрыл глаза. Он молчал долго, все не мог успокоить сердце. Наконец, заговорил:
- Иван. Ты обманул меня.
- В чем?
- Что ты о ней знал? До бункера? До дня Атома?
- Девочка из какого-то городка. Училась хорошо. Умненькая. Добрая. Смелая. Друзей не завела. Но курс ее любил.
- Я не о том.
- О чем же?
- Она может переносить радиацию. Может дышать без маски снаружи. Видит поля.
- Что?
- Она - генномодификант для постапокалипсиса! Кого ты нам подсунул?
- Но как?
- Мы потеряли в засаде двоих. На Илье порезало костюм, взорвался кислородный баллон. Она сняла с себя все и отдала. И трое суток жила наверху! Я смотрел на нее три дня!
- Ты убил ее! Она же умрет!
- Умерла бы давно. Мы были над воронкой. Но она не умерла. И не умрет. Иван, что она такое? В Подмосковье не было таких проектов!!!
- Я не знаю. Спроси у нее.
- Она видит поля. Магнитные в том числе. Она видит то, что не видят наши приборы! Чует запахи полей, как собака. Радиация для нее – родная стихия. Она не человек!
- Я не знал! – Ирлеон взял бутылку, выпил сам, из горлышка. Кундер сел, вытащил сигарету, прикурил. Погасил спичку, а потом добавил?
- А еще - она тебя любит.
- Что?
- Я спросил ее, как давно она тебя любит. Она сказала шестнадцать лет, сорок один день и семнадцатый час. Ровно - количество лет, дней и часов с тех пор, когда увидела тебя впервые. Я ведь тоже был там, в тот день. В день, когда вы первый раз встретились. Помнишь?
- Кундер…
- Уходи. Иди к ней. Иди к черту! За что ты так ее мучаешь? Почему ты не скажешь ей, что твоя семья выжила? Зачем ты даешь ей надежду? Ты несвободен, ты женат, а она не может через это переступить, она не такая.

Кундер вызвал Ирлеона в серверную перед рассветом.
- Генерал, повторите то, что вы сказали мне еще раз. Про проект «Архан».
- Лаборатория «Архан» была уничтожена. Все испытуемые уничтожены. Эксперимент не удался.
- Удался. У нас в группе генномодификант. Клейма нет.
- Самка, лет двадцати? Какой формы родимое пятно? Это опознаватель.
- Родимых пятен нет. Отличительная особенность - радиационно устойчива, видит и чует по-звериному магнитные и радиационные поля. Поведение – человеческое. Насчет социальных навыков – не могу сказать. Мало знаю.
- На предплечье должно быть вытатуировано созвездие Ориона. Под цвет естественных родинок. Но по моим документам она уничтожена.
- Значит, ее скрыли. Что еще оно может?
- Интеллект ниже среднего, позднее развитие, доноры низшей категории. Должна была нести ген выживаемости.  Какого цвета шерсть?
- Что?
- Они все были, как щенки. Шерсть  есть?
- Нет. Обычный человек.
- Значит, выпала в период полового созревания. Может быть подвержена бешенству.
- Спасибо, генерал.
- Если доберетесь до нас, приведи ее. Мне стало интересно. И проверьте на болевой порог. Первые образцы были невосприимчивы к боли.
- Как проверить?
- Выстрели в лапу. Заскулит – значит высокий. Потеряет сознание - низкий. Их программировали на два уровня боли, первый - высокий, второй низкий. Страховались, чтобы расстрелять неудачную партию.
- Спасибо, генерал. Надеюсь, через неделю доберемся до вас.

Ирлеон посмотрел на Кундера:
- Если ты выстрелишь в нее, я тебя убью. Если только попробуешь узнать, какой у нее болевой порог…
- Успокойся, я ее пальцем не трону.
 


Кабинет Кундера. Заложник
Сашу привели в кабинет Кундера. В темном помещении, в дальнем углу, кто-то сидел прикованный к креслу. На голове пленника был мешок.
Саша не могла пошевелиться от ужаса.
Кундер стоял у окна, не оборачиваясь.
- Отпустите его. - глухо произнесла Саша.
- Да? И чем ты заплатишь?
- Всем.
- Ты не знаешь, кто он. Может, очередной преступник, как Зайцев.
- Вы не просто так вытащили меня из толпы. Не просто так дали прожить целый год в бункере.
- Не просто, ты права. У нас ничего не бывает просто. Мы знаем, где ты жила до Судного Дня. И что делала для Фируза.
- Я ни разу не преступила закон.
- Знаем. Мы все о тебе знаем, Ксантрия. Ведь это твое настоящее имя?
- Да. И это вы узнали. Но я никогда не скрывала.
- Ирлеона сюда! - коротко приказа Кундер. И тьма по углам зашевелилась, открыли потайную дверь, в кабинет втолкнули Ирлеона. Профессор не удержался на ногах, упал на ковер. Саша подскочила, помогла ему подняться.
- Вы в порядке?
- Да. Я не хотел...
- Молчать! - прошипел Кундер. - Приведи нашего гостя в чувство и встань рядом.

Ирлеон подошел к пленнику, потряс его за плечо. Глаза открылись. Кундер зажег лампу, но Саша видела и в темноте, кто был привязан... С трудом она удержалась, чтобы не рвануться вперед.
- Узнала. Затрепетала вся. Да, предатель? Сам же сказал, кого отловить, чтобы ее пригнуть.
Ирлеон поднял голову. Саша стояла все там же. Но в глазах ее был приговор.
- Вы могли просто сдать меня, Иван Сергеевич. Но не так. Не так недостойно...
- Молчать! Проведи ее к Двери. Я больше не могу ждать. Я устал от пайковых галет.
- Можно мне попрощаться с ним? - устало спросила Саша. - Я клянусь его жизнью,  что сделаю все, что вы прикажете.
Кундер кивнул.

Саша сделала шаг, другой. Пленник все слышал, все понимал. Он только смотрел на нее все эти семь шагов. Ирлеон мог поклясться - они говорят друг с другом. Говорят телепатически, душами, сердцами - чем угодно, но говорят.
Саша подошла, приложила ладонь к щеке пленника. Он ткнулся лицом в ее ладонь, губами, что были замотаны скотчем.
- Я знаю. Я всегда знала. И ты знай. Только дождись меня. Я приду. Обещаю тебе. Я приду услышать то, что ты сейчас не можешь произнести. И мы выйдем из библиотеки.
Пленник замотал головой. Но Саша взяла за руку Ирлеона, улыбнулась, прежняя светлая девочка и повлекла за собой.

Кундер знал, что пока они спускались в подвал, Ирлеон плакал. Но он не знал, что Саша вела его под руку и плакала тоже.

- Я все скажу у двери. - шептал сквозь слезы профессор.
- Ирлеон, я прощаю вам. Прощаю. Только вытащите его отсюда. Вытащите, и пусто он выживет. Помогите ему. В моей комнате тайник, отдайте ему то, что там найдете.
- Обещаю тебе. Обещаю.
- Я вернусь, куда бы он ни упек меня. Ничто меня не остановит. Я вернусь, и если с головы вашей или пленника этого упадет хоть волос - я загрызу его.
- Саша. Это было не его решение.
- Он осквернил все, что было здесь хорошего. Проект "Гнездо птицы Хумо" окончен. После такого поступка это больше не проект возрождения. Это диктатура и фашизм. Фашизм. Вы же учили меня, что такое фашизм! Уничтожьте это гнездо. Оно плодит чуму!

Ее дверь.
- Библиотека. Мы выбрали ее не случайно. Здесь были арсеналы. Здесь было самое большое бомбоубежище. А еще - здесь была она. - Иван Сергеевич указал на монолит. - Дверь. Она никогда не была открыта полностью. Только иногда, в определенные годы оттуда слышится стук. Или гром. Или ветер. Предупредительный.
- Что там? Что за дверью? Стену ведь просвечивали?
- За ней ничего нет. И все же, за год до катастрофы - дверь приоткрылась на три дюйма. Просветить ничего не удается. Тьма за дверью поглощает любой свет. Просунуть туда руку невозможно - натыкаешься на стену. Иногда бьет током. Иногда - холодом, иногда огнем.
- Что за ветер? Вы исследовали состав?
- ; Анализы проводились. Ничего особенного, просто воздух. Но мы знаем, что он дует из ниоткуда. За дверью ничего нет. В начале коммунизма, стену разрушили. Дверь снести не смогли. Даже взрывом. Это просто неразрушимая дверь и косяк. Ты видишь, она просто стоит. Неведомая дверь...Но в проеме ее рождается воздух. Из ниоткуда. Ставили вакуумные барьеры. Запечатывали ее пластиком, закрывали стеной. Снова исследовали. В разные годы щель то увеличивалась, то уменьшалась. Ветер дует.
- И вы хотите пройти?
- ;Да. Ты должна туда пойти.
- ;Почему?
- ;Потому что это твоя дверь.
Он взял ее за руку, закатал рукав выше локтя и показал на родинки. А потом посветил на дверь. На дереве проступали следы от сучков. Точно такое же расположение. Родинки и следы от сучков совпадали.

- Твои родинки. По той же схеме. Соотношение 1 к 7. Мы проверили. Она откроется тебе. Она выбрала тебя.
- ;А люди уже проходили туда?
- ;Да. Иногда этот узор из сучков на двери меняется. Всего случаев было семнадцать, в разные века. Мы находили людей с точно такими же родинками, с такой же схемой. Они уходили за дверь. Но никто не вернулся. Или не захотел. А ты должна. Потому что твой человек останется здесь. Гарантом. Заложником.
- ;Библиотека берет заложника?
- ;Да. Нам нужно понять. Мы должны знать, что это за дверь. Куда она ведет. Зачем она здесь. Возможно...
- Возможно ли, что потоки времени не совпадают? Вы следили за дверью?
- Мы всегда следили за ней. Сейчас - камеры. Раньше - здесь замуровывали человека, дозорного. Через отверстие в стене ему передавали воду и пищу. После того, как он умирал или сходил с ума - сюда помещали следующего. Но это - почетная должность, хранитель двери. Я мечтал стать дозорным. Но выбор пал на Александра.
- Что-то изменилось. Вы не просто так решили, что пришла пора запустить следующего. Вы ведь следили за мной? Сколько лет?
- Двадцать лет. С тех пор, как нашли.
- Значит...значит, я поступила в институт не просто так? Вы уже знали!
Иван Сергеевич отвел взгляд. И заученно, механически продолжил:
- Специальная программа, ищет любые отклонения от нормы. Все странные дети в нашей базе. Со временем мы понимаем, кто они, многим помогаем. Кто-то становится нашим товарищем по ордену Хумо. Кто-то погибает. Кому-то приходится погибнуть.
- Двадцать лет назад в России не был так распространен интернет.
-  У нас были свои  способы. Мы собирали всю информацию. Органы безопасности потому так и названы, что следят за безопасностью. Ты же понимаешь, что ничего не бывает просто так.
-  А раньше? До компьютеров?
-  Наши люди бродили по всей стране. Искали. Чаще всего - врачи. Им открывают все. Ты же знаешь, сколько по России бродило орденов - от иезуитов до Лиги Санскрита.
-  ;А еще раньше?
-  ;Ты же понимаешь, ты умная девочка. Орден Хумо существует много веков.
-  ;Но мой человек…он обычный человек. Обычный! Отпустите его!
-  ;Он - твое слабое звено. Средство воздействия.
-  ;Слабое звено? Вы рехнулись? Библиотека берет заложника! Святые тургеневки, вы рехнулись, проклятые книжные монстры!
-  ;Послушай. Я не могу изменить правила.
-  ;Ты можешь все, раз из толпы на площади выцепил именно меня! Я не просила спасать именно меня. Там были сотни хороших нужных людей!
-  ;Саша! Пожалуйста! Ради того дождя в Переделкино, прошу тебя!
Саша замерла.

- Той ночи и того дождя. Помнишь, мы так и не смогли уснуть, я постучал к тебе, и мы пошли по ночному Переделкино?
- ;Ирлеон. Ты мог бы не использовать такие подлые приемы?
- ;Пожалуйста, Саша. Если ты не войдешь в эту дверь - мы никогда не узнаем, что это такое. Мы - последнее поколение, которое видело тот мир. И понимает, почему Дверь никогда не должна быть...

Саша развернулась к Двери. Пнула что было силы створку и прыгнула во тьму.


Иван Сергеевич отскочил в сторону. Потому что полотнище двери разорвало от удара в мелкую деревянную щепу. Косяк рухнул следом. А Саши в подвале уже не было. Не было больше Двери. Не было ничего в подвале под Библиотекой. Только старый преподаватель, предавший своего ученика. Банальный сюжет для пошлого романа.

Земля Венеры
Тьма была краткой. Секунду назад - подвал бомбоубежища и голос Ирлеона. Секунду вперед - залитый солнцем пляж. Белый песок. Полоска синяя - океан. Полоска серая - то, что было городом когда-то, а чуть дальше - непонятно что.

Саша с размаху бухнулась на песок и заплакала. Сердце в груди так билось, что не сразу удалось задышать.

Дверь взорвалась - портал разрушился. То, что это портал, она поняла сразу. Накануне Ирлеон подсунул ей книгу о подобных явлениях. Он словно... знал, все чувствовал, вот только - не мог ничем помочь. И он был заложником Библиотеки. И его шантажировали, как и ее - и скорее всего близкими. Саша поняла сразу, по тому, как говорил Ирлеон - он никогда не использовал эти слова - казенные и безликие. И еще - он вскользь вставил слово "контрольный выстрел", слово из лет беспредела.

Пахло морем. Как в детстве. Море везде пахнет одинаково.
Девушка прислушалась. Чайки не кричали. Нет больше чаек. На самой кромке пляжа сохранилась полоса того, что было когда-то набережной. Пальмы, черные стволы. Какие-то домики.
Словно бритвой отрезали от города полосу - чуть-чуть прибрежной зоны. А дальше - высилось нечто невероятное. Словно великан скомкал целый город с небоскребами, офисными гигантами, парками, многоэтажками, эстакадами...

Саша побрела к пальмам и домикам.

Существуют ли еще бункеры, так популярные во времена холодной войны?

Саша побежала - к городу, к домикам, к тому, что осталось. Три линии из ста. Семь рядов, чудом уцелевших.


Саша перелезла через очередной завал и пошла напрямик - по территориям, что раньше были частной собственностью. По странному стечению обстоятельств некоторые домики словно точечно разносило - как гребенкой продрали по шашечной доске. Часть домов сровняло, часть - вообще не тронуло, даже бассейна не расплескало.

Саша устала. Она села на уцелевшее крыльцо особняка без крыши. Хотелось пить. Но воды она пока не нашла.

Над ухом щелкнул курок. И ствол ружья уперся в шею, пониже затылка.

- Медленно обернулась и подняла руки.
- ;Я не мародер, мистер.

Она осторожно завела ладони на затылок и развернулась. Форма смутила человека с ружьем. Он никогда не видел нашивки с подобными символами. И никогда не видел, чтобы девушка была так странно спокойна. А она улыбнулась и тихо сказала:
- Каким чудом вы уцелели, Ник?
- ;Знаешь меня?
- ;Вас знал весь мир.
- ;Мира больше нет. Кто ты и зачем здесь?
- ;Это плохая история. Но я не враг. Я просто искала воду.
- ;Ты видела кого-нибудь еще?
- ;Я искала кое-кого. Но нашла вас. Из миллианов, что могли уцелеть - вас, герой моего детства. Николас Иоаннсон!
- ;Этой части города повезло. Разлом нас спас. Почему-то ударная волна ушла вниз, как только раскололась земля. Были землетрясения. Но нас не смыло даже после стодневного дождя. Мегаполис сложился, как...- Ник опустил ружье и закрыл глаза ладонью. - там, там..
Саша встала, обняла его за плечи. Ник плакал.
- Идемте, Ник. Надо укрыться, скоро будет дождь.
- Да. Спасибо.
- У вас есть вода? Очень хочется пить.
- ;Канализация разрушена. Каналы отравлены. Но у меня запас бутилированной воды.
Она села обратно на крыльцо. Пожилой мужчина тяжело опустился и сел рядом.

- Не слышала, что в других городах?
- ;Нет. Я только час как попала сюда. Выбросило на берег.
- ;На берег? В море кто-то был?
- ;Часть подлодок ушла в глубину. Там не достало. Я служила на одной из них.
- Давно внизу торчали?
- Почти год.
- ;А где остальные?
- Умерли. Взорвался боезапас.;

Нашли Мака.
- Он живой! Живой!!! - Ник заплакал и обнял мужчину что было сил.
- Брось, неужели выжил только гомик, мать твою! - откашливался спасенный.
- Макки, ты в своем репертуаре! Господи, как я рад, что ты жив!
- Ник, дайте мне его осмотреть.

Саша не стесняясь стащила с мужчины куртку и футболку, разрезала ремень и стянула брюки. Макки был так слаб, что не сопротивлялся. Его порядочно побросало на волнах, но ребра и позвоночник были целы. Ссадины кровоточили, Саша стала прижигать их виски. Спасенный замычал, но стерпел.
- Вам повезло. Встать можете?
- Могу. Но идти не смогу.
- Ноги?
- Ремень! Вы ж его разрезали.
Саша вдруг приподняла Макки за плечи, рассмеялась и поцеловала.
- Айк, держи! - Ник вытянул ремень, которым крепился к рюкзаку запас канистр.
- Идемте. Скоро стемнеет. А нам еще искать убежище.
Из миллионоы людей на планете мы выловили Макки Айка, Маккилайто Айкэна! Ваш Голливуд мне уже почти нравится, Ник!

Возвращение Саши.

Иван Сергеевич поднял голову. В дверях Библиотеки стояла Саша. За ее плечом возвышался Филипп Джей. И сорок солдат Интернационального полка.
- Здравствуй, Ирлеон. - она подошла к нему.
- Ты вернулась.
- Где пленник?
- Саша! Господи, как же я ждал тебя!
- Где он? Я прошла всю Америку и переплыла океан. Отвечайте.
- Он был отпущен в тот час, когда ты прошла за Дверь. Я не знаю, где он сейчас.
- Соловей был переправлен в бункер "Петербург". - ответил голос в репродукторе. - Добро пожаловать домой, Саша. Ты с гостями. Я рад.
- Кундер. Выйди ко мне сам. Не вынуждай нас. Я представляю Орден и Щитоносцев.
- Буду ждать тебя в Синем зале. И Совет тоже. Возьми своего Иванушку и приходи, если не струсишь. Обещаю, не буду его мучить.
Ирлеон подошел к Саше. Боевики посторонились. Профессор забыл, какая она маленькая. Наклонился, нашел ее и понял все, о чем молился в часовне под Библиотекой. Девушка не оттолкнула его, только долго обнимала. Молча.
Филипс первым нарушил молчание:
- Санти, Синий Зал штурмуем или просто гасим их газом?
- Штурмуем. Я хочу каждого допросить. – Она поправила свою куртку. Отошла от Ирлеона, тихо приказала профессору:
- Теперь иди в жилой отсек. Собери людей. И закрой двери. Если в помещение входят мои ребята – вы ложитесь на пол, руки на виду, никаких действий. Никто не пострадает. Убивать гражданских запрещено. Только не мешайте нам.
- Ты пришла мстить?
- Нет. Я пришла к Совету Семерых.
- Саша. Не убивай.
- Я не смогу, Ирлеон. Я больше не могу не убивать. Это они нанесли первый удар! Они! И ты тоже!
- Саша. Это…неправда!
- Ты заставил меня пройти Врата. Ты не сказал, что они взяли в заложники Аглаю. Ты мог просто намекнуть.
- Той же ночью твой Соловей вернулся в метро! И был отправлен в Петербург. Мы не трогали его! Мы не трогали никого!
- Конечно. Болевой порог испытывал не ты.
- Что? Кундер пытал тебя?
- Он не сказал? Как жаль. Был удивлен. Оказалось, простая девка, даже…даже девственница, как выяснил лично. Ни шерсти, ни когтей. И не сказал тебе, лучшему другу. Три пули в грудь, две - в спину. Ты же сделал его Лидером Библиотеки! Ты отдал ему этих ни в чем не повинных людей!
- Я не знал...
- Ты бы ничего не смог изменить, ни тогда, ни сейчас. Но зато я могу. Хочешь, идем с нами. Тогда ты увидишь, что было за вратами. Ты готов?
- Готов.
- Фил, дай ему пистолет. И охраняй. Властью Ордена и Щитоносцев я назначаю Ирлеона Хранителем Библиотеки.

После боя.
Она сняла жилет, расстегнула портупею и сбросила на пол. Проверила пистолет, выщелкнула патрон из казенника. Поставила его на столик. И легла. Во тьме жилого бункера горели на потолке цифры. Время апокалипсиса. Три года, девять месяцев и двадцать два дня спустя. Как далеко та, самая первая ночь после сигнала «Атом». Как далеко…Вот она, выцарапанная ею надпись над изголовьем – мама, Соловей, Ирлеон, Ник, Макки, Сфинкс, Джоанн. Семь человек, о которых она думала каждый день. Семь человек, которых она любила.
Он вошел в ее каюту, закрыл дверь. Сел на койку и тихо сказал:
- После твоего ухода, я был здесь. Сидел у твоей постели на полу. Читал твой блокнот.
- Ирлеон. Я любила тебя. Там, в институте. Потом в бункере. Потом на берегу. Я прошла всю Америку. Переплыла отравленный океан. Прошла Европу. Мы воевали. Мы теряли солдат. Но дошли до Москвы. На окраинах - власть бутовцев. На Садовом - банды бывших волчар. Я убила столько людей, что не помню. А ты сидел и ждал меня в кубе бункера.
- Я не знал, куда ведет Дверь.
- Знал. Портал предназначен для спасения. Вы знали это много лет. С тех пор, как испытуемый вырвался от вас. Вы же установили радиомаячок. И его выбросил в родную деревню за Иртышом. А там – его уже ждали ваши люди. И его расстреляли вместе со всей деревней, что была свидетелем его телепортации. Ты знал, Иван Львович. Меня выбросило там, где жили те, кого я любила. Я нашла их. Живых. Доставила в резервацию. И ушла. Они любили меня, они стали моими друзьями и даже большим...а я ушла к тебе. И Соловью со Сфинксом. Я не могла быть счастливой, пока не узнала, что с вами. Но ты меня не любил, а с Соловьем мы так и не смогли поговорить. Только…только я была в Питере. Я ненавижу этот город, он уже однажды сломал мне жизнь. Соловья там нет. Он исчез. Вышел в море и не вернулся.
- Не надо, Саша.
- Я убила сегодня только тех, кого поклялась убить. Завтра вы займете трон Библиотеки.
-А ты?
- Вы обыскали мои вещи, так?
- Да.
- Отдайте мне только цепочку. Это подарок родителей. Я иду искать своего Соловья. И найду. Филипп для этого пошел со мной. Оставил семью, оставил страну. Оставил все.
- Саша. Разведчики были в твоем городке…
- Я была там. Перед Москвой. Я знаю.
- Саша. Прости меня…
- Уже простила. Вы только профессор. Только человек.
- А ты…
- Я проходец. Потомок рода Хумо. Карагос.
- Саша. Помнишь ту ночь?
- Их было очень много.
- Дождь в Переделкино…
- Да. Это была наша единственная ночь на земле. Ты подарил мне дождик. Весь, без остатка. И никакого секса. Никакой пошлятины. Всего только один дождик и прогулку под руку. Этого оказалось достаточно, чтобы я навсегда стала твоим другом.
- Я не мог себе простить, что даже не поцеловал тебя…
- А мне это было и не нужно. Это было лишнее. Мне хватало вашего дыхания. Слышать, как вы дышите, идя со мной рядом.  Слушать вас, любить вас, быть вашим учеником. Знать, что вы есть на свете. Служить вам по мере сил! Мне никогда не нужно было большего! А вы...
-Саша. Как ты смогла сохранить душу...после всего этого?
- Дождь. Мы тогда промокли до нитки. А я - глубже.
- Можно я...
- Нет. Еще три года назад я мечтала, чтобы вы остались со мной. Хотя бы на одну ночь. Но теперь - нет. Даже целовать вас я больше не смогу.

Он встал, открыл дверь. И не оборачиваясь, спросил:
- Что дальше? Что мы будем делать дальше?
- Вы наладите типографию. Будете печатать книги. Полезные книги. Справочники по выживанию, по радиационной безопасности, по земледелию. Библиотека будет монастырем. Орден будет контролировать вас полностью.
- Почему не православие? Почему ты отдаешь сокровище в руки другой конфессии?
- Другой? Ирлеон, Орден - конклав религий и спецслужб. Ты-то должен понимать, что та самая мечта о вселенском экуменическом союзе – осуществилась именно в форме Ордена. Союз церквей и псов государевых. Им неведома корысть, им не нужны деньги. Нет больше денег! Им нужно только развитие, прогресс, человечество - все сразу. Им не нужны золотые одежды, чтобы служить богам. Но им нужны золотые люди. Они созидают людей. И церковные, и бывшие государственные службы объединились, впервые в истории.
- Ты идеализируешь их.
- Там, за океаном, они создали цивилизацию заново. Из осколков. Из руин.
- Ты когда-нибудь вернешься?
- Вряд ли. У вас есть Аглая. У меня - мои ребята в резервации Калифорния. И Соловей. Он где-то здесь, он жив, я знаю. Еще неизвестно, что в Африке, в Австралии. В Австралии у меня были знакомые. Я буду искать их. До конца. Всех, кого помню по той, прежней жизни, Ирлеон.
- Твой мужчина жив. Петербург...
- Смыт. Полтора года назад было цунами. Весь город и метро затоплены. Мы были там, мы эвакуировали всех за два месяца до удара приливной волны. Кораблями. И увели их к Англии. Через полтора месяца они приплывут к южным городам. Там есть жизнь. Там не было ударов. Даже цунами там не было. Азовское море - особый район. Орден начался там, тридцать лет назад. Там находится искусственный остров из кораблей. И на нем - штаб Ордена.
- Откуда ты знаешь все это?
- Ирлеон. За тридцать лет до Судного Дня в Азовском море начали строить искусственный остров. Он был засекречен. А я росла на берегу того моря. Я - дочь человека, что проектировал Остров Мира. Я была первой в списке тех, кому откроется Библиотека, Остров и Северная Республика.
- Саша, что ты такое говоришь…
- Вы не знали? Забавно. В вашей инструкции было четко написано – Яна Искрова, первый уровень. Разве в утро Судного Дня вы не перечитывали список тех, кого должны были затащить в Библиотеку?
- Ты – Яна? Боже мой, но это же все…
- Что объясняет? Как ты предал меня? Как ты знал, что Аглая жива, что она в соседнем корпусе, а крутил со мной непонятный роман, стоивший мне покоя? Что ты думал тогда? Ведь Кундер говорил тебе, что это ошибка! А ты – ты прознал про Соловья, ты заманил его в Библиотеку, чтобы сделать мне больно. Ты играл мной!
- Саша…
- Что ты можешь дать мне теперь? Аглая сидит в твоем кабинете и ждет. Что ты солгал ей обо мне? Что ты сказал ей, когда она узнала, что год тебя оплакивала.
- Саша…пожалуйста…прости меня.
- Помнишь ту песенку, что я всегда тебе напевала?
- Да, из какого-то мюзикла.
- Она была моей силой. "Счастье мое, радость моя".


Ворота переходного отсека открылись. Айк и Ник вырвались вперед и замерли - в резервацию въезжали повозки. И с одной из них спрыгнула маленькая фигурка в поношенной форме. Она побежала к ним. Следом за ней с повозки спрыгнул высокий солдат в неизвестной форме.
- Саша! - Айк рванулся вперед и встретил ее первым. Она влетела в его объятия, как птица, как маленькая пестрая молния.
- Я так тебя ждал, птичка! - задохнулся Макки, почувствовал, что плачет, но не стал скрывать ничего.
Саша подняла голову - заплаканные глаза, свежий шрам на щеке. Солдат в неизвестной форме подошел, поднес ладонь к виску. Макки смотрел в огромные глаза незнакомца – он сразу понял, кто это. И протянул руку, прижал к себе незнакомца, засмеялся:
- Она вас нашла! Если б вы знали, как она…
- Да, Макки, я знаю. Я знаю.
- Добро пожаловать в резервацию «Калифорния», Соловей. Как же я рад, что она вас нашла!

И уже в воротах она перецеловала всех своих друзей, открыто и не стесняясь ни своих солдат, ни Филиппа.
И только внутри, сдав оружие патрульным, она устало сказала:
- Я дошла до Библиотеки. И сделала все, как надо.
- Хорошо. Но теперь ты останешься? Вы останетесь?
- Теперь - да.

Поздно ночью, когда утих праздник в честь Интернационального полка, Саша стояла на холме над резервацией. Там ее и нашел Макки. Он стоял у нее за спиной и молча глядел, как гаснут огни в домах внизу.
- Я построил дом для нас. Никки работает в школе теперь. Скоро откроем театр. Урожаи двух лет были огромными. Твой друг будет с нами. Он мне нравится.
- Там многое уцелело. Ядерные щиты сработали. Берлин, Париж, Брюгге. Рим цел! Солдаты европейской федерации говорили, что Италия уцелела. Ватикан прислал нам Орден.
- Я знаю. Они появились спустя год после твоего ухода. Приплыли через Тихий океан. Мы заключили соглашение.
- Кто еще нашелся?
- Даниэль. Стивен. Айрин. Из твоего списка.
- Хорошо. Известно, сколько союзов и резерваций?
- Пятьдесят девять. Расчищаем дороги. Почти нет топлива, но уцелели электромобили. Так что начинается эра электричества.
- Айк...ты ведь хочешь спросить не о том.
- Да. Ты нашла Ирлеона?
- Да. Освободили его жену. Нашли детей. Он занял Трон Библиотеки. Остальных я убила. Мы расстались навсегда. Больше нет…
- Девочка моя. Какой ценой…какой ценой это все! Сволочи»

Макки повернул ее к себе. Опустился на колени. Она гладила его седые волосы и тихо напевала их песенку. "My happy, my sweet".
- Саша. Я хочу, чтобы мы жили в нашем доме. С Ником.
- Да, Айк.
- Тогда пойдем.
Над резервацией загорелась сигнальная ракета. Саша подняла голову.
- Что это? - Макки вскочил.
- Не пугайся. Мы разбудили спутники и наладили связь. Ракета - чтобы с орбиты зафиксировали нашу резервацию. Чтобы Библиотека знала, что я дома.
- Он любил тебя?
- Да. В ту, последнюю ночь после расстрела Совета Хумо. И на рассвете, когда мой отряд уходил. Тогда - любил. Больше жизни. 24  часа он знал, что любит.
- Знаешь, а ведь это ты - Птица Хумо. Ты прошла по всему миру и зажгла свет.
- Нет, Макки. Я ее перо. Каждый из нас - ее перо. А вместе мы - птица Хумо.