День рождение в 92 года

   Дядя Петя сидел на кровати, в своей комнате дома-интерната, и с грустью предался своими думами. А ему было о чем подумать. Завтра ему исполняется, шутка ли сказать : 92 года!

    Это надо же! Попробуйте произнести, не то, что прожить: девяносто два года! Мама родная. Это пережить трех жен,  племянников, родных  близких.   Сколько умерло друзей, знакомых? А он, все коптит небо.

  А ведь слепой, глухой, да и ноги заболели в девяносто. Хирург предлагал: «Давайте отрубим по колена. Все равно их не вылечить». Думаю, он это сказал, чтобы вернуть его к жизни, борьбы  болезнью. А выглядел он, дядя Петя, на лет десяток, моложе.

   В молодые годы ослеп, потом оглох. Ноги в войну, руки отмораживал. Работал с малолетства в колхозе. Тогда в войну, все работали, ковали, как говорили, в тылу Победу. И победили фашистов, врагов. Ценой своего здоровья. Ни с чем не считались, ни со здоровьем, ни со школой, которую пришлось бросить после четвертого класса. Помнит он, как  в войну работая на ферме, возил на лошадях корм телятам и отморозил руки, ноги. Еле отогрели в воде холодной.
 
   А как мы мелюзга, радовались, когда нам доверяли управлять телегами, запряженными лошадьми и грузили мешки с зерном. С одой он, с другой стороны по две девчушки брали за гычки мешков, и закидывали в телегу, а потом со знаменем везли колонной в район на сдачу. Все для войны, все для Победы!
 
  А потом встречали Победу. Но мне было уже тяжело, стал слепнуть. Потом ослепнув, оглох, уже говорил. Купил велосипед и ездил на нем, слепой, глухой. А как? Очень просто, Въезжал в колею, оставивших машинами. На велосипеде мог ездить, и по колее, которая его и вела туда, куда ему надо было ездить. Настырность и желание не быть родным обузой, заставляли его овладеть велосипедом.

  Или вот еще. Его родная сестра, ее муж, который сейчас лежит в реанимации, в  Томске в 3-й городской поликлинике, Александр, копали картошку, и он, дядя Петя придумал, что б помочь. Привязал к шесту электролампочку, и подключил е к электричеству. И на тусклое пятно, зная, что это лампочка горит, возле входной двери, он закинув мешок с картошкой нес ее на пятно это. И так сносил все мешки, пока они копали.

   Сначала, овладел балалайкой. Играл на вечеринках, на завалинках для молодежи. Со временем обзавелся гармошкой. И ее овладел. Запомнилось, уже здесь в интернате, играл на улице. Пели и плясали. И было весело. А сейчас, да еще и этот какой-то вирус, коронарус, черти б его взяли. Из-за него людям тяжело по домам сидеть.
   
  Помнит, как встречали его дни рождения. Приходили гости, накрывал стол, и начиналось веселое застолье. А теперь забились все по своим комнатам, как по норам и сидят все, кто в книгу впер свои глаза, кто в телевизор. Приехала б сестра Анна, племянница Ксения, племянник Серега, а так больше не кому.

  Вот жду, может, кто завтра придет. Выслушав его, дядю Петю я спросил: «А я»?  «Так ты Николай, и так ко мне приходишь, чуть ли ни, каждый день». Посидел он, и так с грусть