Анжело и Ангелина - часть 2

     И вот не так давно, прогуливаясь вечером в саду цветущем, осторожно поинтересовался: не занято ли сердце мое? Я ответила, что свободно. Он счастливо улыбнулся и вежливо спросил: приятно ли мне общество его, или же я благосклонно позволяю общению нашему быть.
 
   Я честно призналась, что никогда и ни с кем мне не было так интересно и легко, как с ним. За сим последовало его признание. Но как элегантно и красиво! Сказал, что питает ко мне самые нежные чувства и сердце его давно принадлежит мне. Он полюбил сразу, как только увидел. Но не смел надеяться на взаимность. Да и не позволительно  подобное: доктор и дочь пациентки.

     Но чем более общались мы, тем сильнее пылал трепетный огонь в душе его. Не влечение, а чувства -  самые светлые и искренние. Нежные признания с его уст звучали  как самая сладкая сказка. Не могла я более хранить в себе переживания сердечные – чувства сильнее условностей и запретов.

     Как описать тот миг счастья, когда возлюбленным не надобно более таиться, пряча чувства свои в глубине души, не позволяя им проявиться. Что-то раскрылось во мне, неведомое, мощное и прекрасное. Будто бутон розовый пробудился изнутри, раскрыв лепестки. И всё таким легким и ясным стало, освободив от чего-то тяжкого и непонятного, сменившись доверием и открытостью.

     Я  поведала об участи своей, с которой смирилась давно, не помышляя о судьбе иной. На что он решительно пообещал приложить все усилия, чтобы жизни наши  воедино соединить. Поразила меня убежденность его, что любые невзгоды человеку преодолеть суждено, ежели веру на то имеет и бесстрашие.

     На другой день, справившись о здоровье маменьки, просил принять его для беседы важной. О чем толковали  - про то мне неведомо. Но после уехал он по делам врачебным, не известив никого.  Надолго ли – никто вразумительного ответа не давал.

     Матушка молчала в задумчивости. А я сникла совсем, будто крылья кто подрезал. И не в радость всё стало, страх холодом ледяным разливался по жилам, и болью колючей  сердце отзывалось: а ну как маменька решит, что пора домой возвращаться, в дорогу собираться велит? И не увижу его более.

     Вот тогда и поняла, что полюбила, да так крепко, что жизнь без него не мила стала, не радует ничто. Всё пустым да унылым виделось. Истосковалась я по улыбке его радушной, сиянии глаз, поболе слов сказывающих, заботы трогательной.  Будто  потерялась по жизни, радость растеряв.

     Маменька не осталась безучасной. И за чаем вечерним спросила прямо: по сердцу ли мне доктор наш. Я слова вымолвить не могла,  слезы навернулись да дыхание перехватило. Видя волнение мое, маменька молвила, что счастливой меня видеть желает. И не будет препятствий чинить относительно брака нашего.

     Доктор, по ее разумению, человек достойный и благородный. Умен, образован,  благочестив. Известен в медицинских кругах не только в стране своей, но и в России и Европе. Состоятелен – имение недалеко от Рима,  да и санаторий с больницей в его веденьи - матушка справлялась об том.

     Меня любит, сильно и нежно, жить семьей одной желает, заботиться и жизни совместной радоваться. И хорошо, что меня постарше на десяток годков – устоявшийся в жизни, понимающий, ценить могущий. От невзгод убережет, защитит, радость разделит. 

  И молвила затем: «Коли супругой верной быть ему желаешь, к жизни иной, далече от стороны родимой без матушки и родных,  готова – получишь благословение мое. Потому как безмерная радость для меня счастливой тебя видеть.

     Для нас с батюшкой  ты подарком божьим стала, благословением Свыше. Как покинула нас сестрица твоя, Катеринушка, от хвори неведомой - богу душу отдала, да накануне венчания – закручинились шибко. Долгое время в горе пребывали, оправиться не могли от потери. И ниспослал Господь благодать свою – тебя даровал, как утешение старости нашей. Любили мы тебя, холили, лелеяли, наставников лучших приглашали, от всего дурного оберегали.

     И выросла ты красавицей – загляденье одно, умна, прилежна, образована. Услада сердца родительского. И всегда при нас. Страх потерять тебя, радость нашу нежданную, слишком велик оказался, потому при себе и держали. Расстаться с тобою было для нас смертии подобно. Перед  кончиной самой повелел  батюшка твой не разлучаться с тобою, от себя не отпускать ни при каких обстоятельствах.


         Продолжение   часть 3     http://proza.ru/2020/09/26/938