Процесс

Каждый раз, когда ты задираешь голову / высовываешься из окошка и выкручиваешь шею / смотришь через щелочку в жалюзи / выискиваешь просвет между небоскребами — каждый раз, когда твоим глазам предстает звездное небо, ты знаешь, что видишь Процесс. Неостановимый, бесконечно большой и субатомно родной — самый-самый основополагающий и базовый, глубже которого уже не копнешь, и при этом — вот он, прямо над твоей головой, за твоей прозрачной занавеской, между твоими дрожащими ресницами и в твоих раздувающихся ноздрях. Процесс, которого ты часть, с которым ты заодно, всегда и везде, когда спишь и едешь на метро, бежишь по утреннему парку и крутишь педали по вечернему предосенне-мокрому центру города. Процесс, случайно начавшийся в не обозначенном ничем и не имеющем никаких имен, кроме разбросанных по разным языкам лексических осколков, еще-даже-не-месте, процесс, который пошел по своим смешно-непонятным законам, методично превращая идеальный порядок абсолютного ноля в густопиксельный хаос и сумбур всего сущего, процесс, который произвел меня и тебя и оставил нас в этой в этой медленно растущей светящейся кляксе посреди черного бархата ненаших материй.

Ты смотришь вверх и видишь летящие от тебя звезды, летящие против твоих летящих золотых волос скопища камня, льда, газа, жидкости и органики, источившие свет, когда на месте твоего балкона лежала, скажем, чья-то гигантская морщинистая ступня или звучала, допустим, чья-то грозная триумфальная речь, изобилующая рычащими и харкающими звуками, давно забытыми мышцами твоей гортани. Они летели, они устали, они взорвались, они рассыпались, они прогорели, они проныли, они смешались, они вспыхнули. Маленькие и большие, разноликие и разногорячие, давно выключенные или еще, возможно, живые, — смотря что ты понимаешь под «еще», — травянистые и болотистые, песчаные и колючие, бревенчатые и натопленные, шерстяные и джинсовые, тысячи биллионов нескончаемых светящихся точек, растущих каждая со своей угловой скоростью, но в целом прочь от тебя, погружающих свои лучи в черное лоно бегущего впереди нематериального дрожжевого теста.

Они продолжают свое движение, потому ничего более логичного нельзя придумать, бархатная чернота вокруг них продолжает сгущаться, ты продолжаешь смотреть на нее из своей темной пещеры / соломенного жилища / мрачноватого замка / блестящей запрокинутыми окнами мансардной студии, крепко держась за балконные перила, подставляя лицо ночному ветру, позволяя ему трепать твои волосы и щекотать твою шею, слушая ночной урбанистический шум, далекую перекличку жильцов на соседней улице, чирканье соседских зажигалок и жужжание неугомонных насекомых. Ты смотришь на Процесс, и Процесс чувствует себя чуточку лучше. Ты возвращаешься в комнату и ложишься в свою аскетичную сингл-кровать. Ты долго не можешь заснуть, ты лежишь, подложив руки под голову и медленно поворачиваясь к освещенной стороне планеты, ты в конце концов засыпаешь и видишь сон под шум несуществующего дождя, пока пустоты между звездами и — по чисто случайному и в высшей степени нелепому диалектическому совпадению — молодые и энергичные команды AI-стартапов в Силиконовой долине — продолжают расширяться.