Элли

- Эй, парень! – меня вывел из размышлений чей-то грубый голос, - не стой столбом!
Мужчина, средних лет, в старом синем спортивном костюме настойчиво пытается выпихнуть меня на проезжую часть. Нехотя я повернулся и тот сразу же замолкает. Я уже забыл, как действует на людей моя внешность.
Прошло уже несколько лет с тех пор, как люди начали активно использовать протезы для улучшения своей жизни, но до сих пор реакция на них достаточно… нервная. Особенно когда их видно невооруженным взглядом. Ты можешь иметь синтетическую печень, но плеваться при виде искусственной руки.
Чтобы сделать действительно качественный и прочный протез, нужны большие деньги. В самом начале при создании использовали пластик, металл и другие, относительно дешевые материалы, но вот прошло пару десятилетий и глазной протез стоит как крыло космического корабля. Хотя дело было не столько в материалах, сколько в своеобразном подгоне протеза под клиента. Специализированное и, что самое главное, индивидуализированное программное обеспечение позволило организму практически не замечать подмены своей части. Если попытаться объяснить все достаточно простым языком, создавался искусственный интеллект, с помощью которого и функционировал протез. Копия человеческой личности, заключенная в микроскопический чип.
Те, кто не могли себе позволить такие траты на создание нового протеза, покупали уже ненужные своим владельцам части тела и органы и сталкивались с ними. Программное обеспечение, искусственный интеллект, подселенцы, голоса, посланники, личности – их называют по-разному, но особой сути это не меняет. Просто после присоединения к тебе, например, руки ты понимал, что ты уже не один в своем теле.
В первое время, когда люди ставили первые эксперименты по присоединению уже активированных протезов, происходили ужасные вещи. Подопытные, столкнувшиеся с этим впервые, были к такому не готовы. Из пяти человек выжил только один. Джон Грейс, 47 лет, присоединяли протез руки от погибшего в результате автокатастрофы Чарльза Грея, 28 лет. Выдержка из его автобиографии: «…Помню, как услышал его голос и первый вопрос «Где я?». Помню эту панику, это чувство страха и обреченности. Понимание, что это я и в то же время не я. Это сводило меня с ума…», «…Затем попытки диалога, много попыток. Это как пытаться разговаривать с упрямым ребенком…», «…Я не могу назвать это иначе как чудом. Я разговаривал с ним. Это бесценный опыт, это знания, который можно передавать друг другу. Это прорыв…»
Вторая группа была заранее подготовлена специалистами и самим мистером Грейсом, поэтому и эксперимент прошел удачно. Правильно выстроить диалог – залог успеха для мирного существования внутри одного тела.
После публикации результатов экспериментов мнения общественности разделились: одни считали, что человечество стоит на пороге к обретению вечной жизни, вторые наоборот, заявляли, что мир находится на грани катастрофы. Тем не менее, интерес людей не мог удовлетворить результат, напечатанный на бумаге, они жаждали проверить все на личном опыте. Сколько было проведено подпольных операций, сколько было повторно использовано протезов и сколько… несчастных погибло по пути к мнимому счастью.
После череды смертей по различным причинам: от заражения крови из-за проведения подпольных операций до самоубийств, Совет ограничил количество устанавливаемых протезов до пяти, поставили возрастное ограничение 24+ (но если случай экстренный, то операцию могли провести и в 5 лет) и взял установку протезов под свой контроль – все действия, начиная от запроса на установку, заканчивая подтверждением успешного слияния личностей, проводились под надзором соответствующих органов. Небольшая группа людей выступала за признание искусственного интеллекта отдельной личностью, но дальше парочки пикетов и митингов дело не зашло, хотя я до сих пор ходят слухи об их деятельности.
Несмотря на то, что по данным статистики за последний год 90 процентов людей имеет искусственную часть тела, они всяческими способами стараются это не выделять. Покраска, использование искусственной кожи, закрытая одежда – одни из самых распространенных методов маскировки. Поэтому не удивляйтесь, если встретите человека в рубашке с длинными рукавами в жаркий день или девушку, у которой оттенок кожи на руке будет отличаться от оттенка тела.
Что же про меня… Меня зовут Бернард, мне 21 год и год назад я потерял глаз. По стечению обстоятельств вместе с глазом пришлось менять и часть лобной доли, что довольно сильно выделяло мою внешность на фоне остальных людей, хоть я и старался отгородиться от них капюшоном. Чтобы вы понимали, не только глаз у меня искусственный, но и часть лба с глазницей. Выглядит как темная пластина с таким же по цвету глазом, с небольшим количеством тонких светлых проводов, а над бровью был небольшой, не больше миллиметра, замысловатый значок: три треугольника.
- Ты же на него не обижаешься? – каждый раз она делает это неожиданно. Это Элли, мой глазной протез. Про нее я знаю немного, она вообще достаточно замкнутая и пугливая. По данным врачей, ей было 19, когда она умерла, но причину смерти они не назвали. Как мне сказали, она была тихой и спокойной девушкой, очень любила животных и рисовать. В общем, ничего интересного, никаких странностей, простая домашняя девушка. Мама – биотехнолог, а о папе ничего не было известно, он бросил их, когда Эл было 3 года.
Когда мне сделали операцию я ужасно боялся первого контакта. А она… она упорно молчала, сколько бы я не звал её, сидя на больничной койке, пытаясь разглядеть смысл жизни в белоснежном одеяле. Неделю после я сидел под присмотром врачей, которые пытались понять, почему девушка молчит.
Впервые она заговорила со мной, когда я вернулся домой. В душе. Я чудом удержался на ногах, а она продолжила меня расспрашивать от волнения запинаясь и тараторя. Так и произошел наш первый контакт.
- И не думал, – общение между основной личностью и подселенной происходило с помощью специального нейрочипа, который позволял разговаривать «в голове». Ха, а раньше голоса в голове считались признаком шизофрении. Забавно.
Наконец перехожу дорогу. Городская площадь и опять стоят люди. Уже второе или третье собрание за последние две недели. От матери я слышал, что это какие-то сектанты или фанатики, противники любого вмешательства в организм человека, пытавшиеся запретить установку протезов повсеместно. Поэтому я и хотел проскочить это сборище как можно скорее. Но не вышло.
- Молодой человек, не хотите ли вы поставить подпи… - громкая и улыбчивая женщина, которая неслышно подошла ко мне и встала на пути, осеклась, когда я поднял голову.
- Подпись?
- Да нет, от таких как вы нам ничего не нужно! – презрительно скривив лицо, она отошла на пару шагов назад.
- Как приятно, что я аналогичного мнения, - я не люблю грубить людям. Но иногда приходится.
- Почему она так с тобой? – Эл иногда могла ошарашить меня глупым вопросом.
- Когда придем домой, я взгляну в зеркало и ты поймешь.
- Это из-за глаза? Но это же всего лишь протез.
- Эл, некоторые люди ненавидят друг друга только из-за цвета кожи, а тут, считай, уродство, на которое я еще и дал свое согласие.
- Странные какие-то…
- Эй, парень, - уже второй раз за день ко мне так обращаются, - не хочешь ли ты с нами немного побеседовать по поводу той штуки, что у тебя в голове?
- Я спешу.
- Ты не понял, парень, - ко мне подошел парень моего возраста с обритой головой и нездоровым фанатичным блеском в глазах, - мы не причиним тебе вреда, только лишь поговорим.
- Нам не о чем с вами разговаривать, - мне очень не нравилось то, что к моей персоне было столько внимания за последние полчаса. Хоть я и не был трусом, ввязываться в неприятности не очень хотелось.
- Да брось, - незнакомец подходил все ближе, в то время как несколько человек позади за его спиной внимательно следили за его движениями.
- Что они хотят? – я чувствовал, что девушка сильно волнуется.
- Не знаю.
- Они меня пугают.
- Я тоже от них не в восторге, Эл.
- Нужно уйти, срочно уйти, - это уже было похожее на панику, которая от девушки передавалось мне, - они плохие. Не верь им.
¬Подчиняясь воле Элли я резко обошел навязчивого типа и ускорил шаг. Бритоголовый не препятствовал, а лишь смотрел в спину уходящего Бернарда. Он знал, что они еще встретятся.
***
- Может ты мне скажешь, что тебе в них не понравилось?
- Они плохие. Не верь им… - по моим ощущениям, Элли была на грани истерики.
- Хорошо, они плохие, я не спорю. Но откуда ты это знаешь? Ты их встречала раньше?
- Да. Нет. Не знаю. Они плохие. От них надо держаться подальше.
- Да что с ними не так?
- Я не знаю.
- Эл? Элли? – молчание было мне ответом. Вздохнув, я прибавил шаг и пошел в сторону дома. Несмотря на несколько десятков лет, научно-технического прогресса, мы не добились летающих машин или межпланетных перелетов к себе на дачу на Луне, хотя именно она в данный момент осваивалась достаточно активно. Поговаривали и о заселении Марса, но это планировалось не раньше начала следующего столетия, сейчас же там проводились активные раскопки, но все это лишь на уровне слухов.
Дома не сильно изменились, разве что стали строиться из других материалов, более прочных и долговечных, однако в старых кварталах сохранились здания из кирпича и дерева! Помню, в школе нас несколько раз водили в такие дома на экскурсии, рассказывая, как создавалось то или иное здание. Для нас, маленьких детей, такая экскурсия была сродни поездки в Диснейленд.
Сейчас же я шел между типовых стеклянных многоэтажек и думал о произошедшем. Как-то странно все это внимание к моей персоне. Даже не то, чтобы странно, все же те ребята были против «вмешательства в организм», а у меня это «вмешательство» было видно невооруженным глазом, но… Почему я? Разве там не было других людей с протезами? А еще и паника Элли. Такого раньше с ней не случалось. А тут такое странное совпадение. Может быть она была с ними знакома, когда была жива?
Дорога до дома пролетела незаметно, сейчас я поднимусь к себе домой, приберусь и попытаюсь разговорить Эл. С такими мыслями я поднес большой палец к считывающему устройству, тот послушно пискнул, загорелся зеленым светом и открыл дверь.
- Ма, я дома! – привычным движением снимаю кроссовки и…
- О, Берн, ты вернулся, - мама стояла в дверях кухни и деловито вытирала руки, - поздно ты сегодня, на учебе задержали?
- Да, ма, -  рассказывать ей о своих приключениях мне не хотелось,- я к себе.
Ужом проскочив в свою комнату, я развалился на своей законном кресле и провел рукой по столу. В воздухе повисла голограмма моего рабочего стола и начала выскакивать уведомления.
- Эл? Ты тут? ¬– молчание.
- Эл, ну хватит, выходи! – опять тишина. Ну что ж, подождем.
Пока я пытался вызвать свою подругу на разговор, руки двигались сами собой. Проверить ленту новостей, сообщения, как там поживает мой район, опять лента, сообщение об избиении девушки с протезом ноги группой неизвестных…
- Стой! – внезапный выкрик Эл застал меня врасплох, - открой новость.
- Какую? С девушкой?
- Да.
Послушно открываю новость и вчитываюсь в текст, пытаясь понять, что так заинтересовало Элли.
«Не далее как вчера вечером (24 июля 20ХХ года) группа неизвестных личностей в возрасте от 20 до 35 лет избила девушку Анну М. (имя изменено). По словам пострадавшей, к ней подошли с просьбой поговорить, на что она ответила отказом и собиралась уйти. Один из неизвестных резко схватил ее за локоть и повалил на землю, после чего его сообщники начали избивать девушку. Затем они собирались забрать протез, но им помешал патруль, вызванный кем-то из жителей ближайших домов…»
- Странно, что их еще не поймали, - все-таки камеры с распознаванием лиц использовались уже в далеком 2017 году и с тех пор прогресс не стоял на месте. Технологии совершенствовались с каждым днем и обычно на поимку преступника уходило не более двух минут. Что мешало вычислить этих людей?
«Поскольку не удалось установить личности данных людей, мы просим присмотреться к фотографии иже, где была запечатлена эта группа людей. Может быть вы их видели и можете сообщить информацию о том, где они скрываются…»
Ниже следовала фотография среднего качества, на которой было изображено несколько людей. Все они были разные: трое мужчин и две девушки, одежда камуфляжного цвета, темно-коричневые кожанки и…
- Постой-ка, - я приблизил фотографию на максимум. Один из тех людей был мне смутно знаком…, — Это же тот парень, что хотел со мной поговорить на площади!
Еще немного посмотрев на фото, я пролистал новость до самого низа и остановился на изображении девушки. Лицо, как и ожидаемо, было замазано, а вот ноги нет. Протез тоже особо ничем не выделялся, только тем, что был без кожи, но кто знает, как девушка к нему относится. Некоторые не любят скрывать свои изъяны под искусственной кожей или носить закрытую одежду. Или им просто не хватает на это денег.
- Ну что ж, бывает, людей избивают, - как бы это странно не звучало, но я пытался себя успокоить, - теперь по улицам не ходить что ли?
- Покажи ее протез.
- Зачем? Протез как протез, нога искусственная, - буркнул я, но опять вернулся к той фотографии. Общий план ничего не дал, темно-синий металл угрюмо смотрел на меня с голограммы.
- Можешь приблизить?
Приблизил изображение и начал вглядываться в него. Да, интересные прожилки, видимо провода какие-то: маленькие серебристые нити опутывали большую часть ноги девушки. А это ведь…
- У тебя такая же, да?
На протезе, там, где колено, был небольшой значок, чуть больше миллиметра. Три треугольника.
***
- Ты тоже это видишь? – я на всякий случай протер глаза и еще чуть приблизил этот фрагмент. Да, зрение меня не обманывало, это действительно были те самые три треугольника.
- Да, это такой же рисунок, как у тебя.
- Может это просто твоя нога? И ты так помечала свои протезы?
- Протеза ноги у меня не было… Наверно, - я чувствовал, что девушка напряглась, - блок памяти поврежден, кажется.
- В смысле поврежден? – тут уже немного напрягся я, ведь повреждение памяти искусственного интеллекта могло привести к вполне ощутимым для меня последствиям.
- Не понимаю. Не помню. Доступ к памяти закрыт.
- Эл, что значит закрыт? Эл? Эл!
Поорав еще немного, но не добившись никакого ответа, пришла идея в голову немного перекусить, а заодно и нервы успокоить. Как может быть заблокирована память? Она же что-то помнила из детства или из школы, рассказывала мне истории из жизни. Придумывала? Бред, на нее это не похоже, хотя… Если так подумать, кто сейчас сидит в моей голове и кто такая эта Элли?
- Ладно, надо успокоиться и немного подумать. Начнем с поиска информации по этим сектантам… - я начал вспоминать обстановку на площади. Ну же, я же видел их название на одной из трибун…
Итак, «Войны Человечества» - религиозная организация, считающая, что вмешательство в организм человека – грех. Независимо от того, насколько это необходимо. Даже если человек умирал, это не повод его спасать, ибо на все воля Его. Кого – тоже не ясно, информации об их божестве или тому, кому они поклоняются, я не нашел, только список того, что Он не одобряет. Внушительный список, которые запрещал не только протезы и медицинскую помощь, но и использование компьютерных технологий и части материалов, что интересно, которые были созданы не так давно и активно использующиеся в данное время.
Чем-то они напоминали некоторые секты, которые мы проходили в школе на уроках истории. В современном мире такие секты и финансовые пирамиды практически сошли на нет, те же «Войны Человечества» лишь одна из нескольких оставшихся, державшихся на плаву только из-за сильной фанатичности своих лидеров и отдельно взятых личностей. Их периодически отслеживало государство, но без особого фанатизма – несколько человек, по их мнению, не могли причинить сильный вред обществу. Но верна ли эта позиция?
Я тряхнул головой, отгоняя страшные мысли. Нет, все нормально, это всего лишь секта. Может даже многочисленная, в чем я сильно сомневаюсь, но это просто толпа людей. На площади их было где-то человек двадцать-тридцать, если не больше. И подписи они собирали, интересно, на что?
- А вот это мы сейчас узнаем, - я уже запускал поисковый запрос, как в мою комнату постучалась мама.
- Сынок, кушать хочешь? – она стояла в дверях и смотрела на мой стол, - ой, а что ты там такое смотришь?
- Да ничего, - я поспешно свернул все вкладки, - покушать? Нет, не хочу, я по дороге домой перекусил.
- Ты же не хочешь снять протез из-за этих людей? – тихо спросила мама, глядя в пол.
- Нет, мам, ты чего! – я встал с кресла и подошел к ней. Глядя сверху вниз на нее я уже и забыл, как вырос. Она уткнулась в мое плечо лицом.
- Пообещай мне, что ты не будешь искать неприятностей, - она подняла на меня глаза и шмыгнула носом.
- Мам, ну, когда я их сам искал, - фыркнул я, - Ладно, обещаю.
- Хорошо, - она еще раз шмыгнула носом и, охнув, метнулась на кухню. Кухонные системы не дают сгореть еде, но подгореть – это легко, особенно, если не следишь за процессом. Я аккуратно закрыл за ней дверь и упал обратно в кресло. Моя мама никогда не было в восторге от протеза. Она понимала, что выбор был очень мал: либо я остаюсь без глаза и с металлом вместо глазницы, либо получаю протез.
Я помню ее взгляд, когда впервые вернулся домой из больницы. В нем было все: смирение, страх, боль и… гнев? Я был слишком измотан и подавлен в тот момент и не соображал, почему она злилась. Потому что ее сын стал уродом? Потому что соседи за ее спиной шушукались обо мне? Потому что каждый выражал сочувствие, которые было излишним и выводил ее из себя?
Я знал, что она очень хочет вернуть все как было. Искала протез, который неотличим от настоящего глаза. Но опять же все упиралось в денежный вопрос, такие протезы стоят очень дорого, и мы не могли себе такого позволить. И она это знала. И это ее очень бесило и раздражало. Атмосфера в доме после моего возвращения была тяжелая. Мама ходила с красными от слез глазами, отец постоянно курил, я запирался в комнате и часами зависал в интернете. Мне было не то, чтобы тяжело, мне было никак. Потом как-то стало легче, но я все еще замечал на себе мамин взгляд. Задумчивый и тяжелый.
- Веселый сегодня денек, ничего не скажешь, - я пнул стол и плюхнулся в кресло. Голограмма развернула информацию по петиции, подписи на которую собирали на площади.
«Петиция о запрете протезирования» - ну, ну, с такими инициативами они далеко не уйдут. Просмотрев содержание петиции, которое сводилось к тому, что всех протезированных стоит приравнять чуть ли не к врагам народа и перестать новые протезы людям, я посмотрел на количество подписей и невольно присвистнул. Около пяти тысяч человек поддерживают эту инициативу, вот уж чего не ожидал.
Еще раз глянув на текст петиции я смахнул её вбок и снова высветилась фотография той избитой девчонки. Интересно, что она думает по поводу этого значка? Может это действительно еще один протез Элли?
- Чтобы я чего-то в интернете не нашел? Хех, не на того напали, - я усмехнулся и принялся анализировать потоки данных в поисках совпадений с фотографией. Каких-то пять минут и перед моим взором пристала страница в Социальной Сети некой Катрины Дэрви. Рыжие волосы, правильные черты лица, веснушки и глаза разного цвета, один зеленый, другой фиолетовый. Наверняка линзы. Протез на ее фотографиях был один-в-один как на снимке из поста с новостью. Набравшись смелости добавил её в друзья и стал ждать ответа. Судя по тому, что она находилась не в сети, прождать я мог как минуты три, так и целую неделю. Тяжко вздохнув, я потянулся и решил еще немного почитать про эту секту.
***
Прошло три часа, а голова распухала от информации, прочитанной мною в Сети. По разным данным количество «Войнов» разнилось от нескольких сотен до пары тысяч человек, с филиалами по всей Земле. Почему они были везде? Потому что в 2045 году правительства всех стран, движимые чистыми помыслами, запустили процесс объединения стран в единое Государство. Процесс занял каких-то семь лет и вот уже пять лет мы едино живем всем миром. В таком объединение были свои плюсы и минусы, но они пытались сгладиться совместными усилиями бывших глав государств, которые входили в Совет (около двадцати человек, если мне не изменяет память).
О главе секты было практически ничего не известно. Ни имени, ни возраста, ни места жительство. За исключением того, что это был мужчина, потому что при общении они часто говорили о Нем.
Были небольшие новости про похожие избиения в других странах, но кроме текста я ничего не мог достать, поэтому оставалось лишь гадать, был ли этот загадочный символ на протезах несчастных. Кроме того, я прочитал пару случаев «успешных» нападений на несчастных, когда протезы принудительно изымались опять же «неустановленной группой личностей». Левая рука и нога, печень, селезенка и мочевой пузырь. Странно, что протезы не повторялись, как будто они хотели собрать единый организм.
От этой мысли меня отвлек звук оповещения в Социальной Сети. Кэтрин приняла мой запрос в друзья и что-то быстро писала мне.
«Привет! Мы разве знакомы?»
«Привет, нет, не знакомы. Я хотел тебя спросить, кое-о-чем личном, если ты мне позволишь. Можно?»
«Дай угадаю, ты очередной журналюга, которому захотелось эксклюзивное интервью от жертвы избиения? Или решил поглумиться надо мной?»
«Нет, я не журналист и я не хочу над тобой глумиться, но мне правда нужно узнать от тебя одну вещь!»
«Я заинтригована»
«У тебя же есть искусственный интеллект от протеза, так? Её зовут Элли?»
Молчание. Минута, две, три. Потом сообщение.
«Да, у меня есть подселенец, но его зовут Эд, а не Элли.»
«У тебя на ноге есть значок: три треугольника, ты знаешь, что он означает?»
Опять молчание. На этот раз оно длилось минут пять.
«Зачем тебе это знать?»
«У меня точно такой же значок на моем протезе.»
«Покажи.»
Не люблю делать фотографии, особенно на которых имеется мой протез, но делать было нечего.
«Мы можем встретиться? Прямо сейчас. Надо поговорить.»
Я призадумался. Время было уже позднее, идти было лениво, но с другой стороны было интересно узнать, что девушка хочет мне сказать.
«Хорошо, где?»
Некоторое время спустя мне пришел файл с координатами. Небольшое здание, находящееся в старом квартале где-то в двух километрах от моего дома. На картах оно выглядело не очень жилым, да и зачем меня туда звать если есть более удобные места?
«Жду через полчаса» - это последнее, что написала мне девушка.
***
На часах было пол восьмого, а я быстрым шагом пересекал пустынный перекресток. Место встречи побуждало во мне некое беспокойство.
- Эл, ты меня слышишь?
- Не ходи туда.
¬- Она же ждет меня там, может она мне что-то расскажет про этот символ.
- Я тебя предупредила, - странным тихим голосом сказала девушка и замолкла.
Я только вздохнул и продолжил движение. По моим меркам оставалось идти около пяти минут. Где-то за моей спиной остался город, и я вышел к кварталу, где стояли старые дома. Пару домов были отданы под музей, кое-где жили люди, а какие-то были разрушены временем или мародёрами. Вообще это была старая часть города, которая планировалась под снос и перестройку, но из-за того, что тут еще жили люди, все затягивалось.
Вот этот дом. Старое заброшенное здание, что удивительно, без обвалившейся крыши или разрушенных стен. Даже дверь имелась с звонком-кнопкой. Еще раз переведя дух, я подошел к двери и неуверенно постучал. Молчание. Почему-то это не было удивительным, и я дотронулся до ручки двери. Холодная.
- Ну что ж…
Я неуверенно потянул дверь на себя и она, к моему удивлению, поддалась. Может это такое приглашение войти?
Открываю дверь. Передо мной предстает обшарпанная лестница и длинный коридор, в конце которого виднелся проход в комнату. Иду вперед, вижу тусклое свечение и треск поленьев. Тут есть камин?
- Кэтрин? Это ты?
Молчание, но мне кажется, что я слышал шаги в той комнате. Затаив дыхание я на цыпочках вошел в комнату и…
- А я говорил, что мы еще встретимся! – услышал я знакомый голос из темного угла комнаты. Я резко обернулся, пытаясь разглядеть своего собеседника. Свет от огня слабо освещал комнату, но даже части незнакомца мне было достаточно, чтобы понять, что передо мной стоит тот самый парень с сегодняшнего митинга.
- Но…
- Тише, - парень приложил палец к губам, - не надо лишних вопросов. Присаживайся.
Он шагнул из темноты и жестом предложил сесть на одно из двух цветастых кресел. Понимая, что я вряд ли ему смогу как-то противостоять, я принял предложение незнакомца.
- Чтобы он не говорил, не верь ему.
¬¬Я вздрогнул от непривычно нейтрального голоса Элли и это не укрылось от моего загадочного преследователя.
- Дай угадаю, тебе сказали не верить мне? – усмехнулся он.
- Что тебе нужно?
- Мне нужно с тобой поговорить об одной вещи, которая… скажем так, не совсем твоя, - мой собеседник с нескрываемым удовольствием плюхнулся на соседнее кресло и с наслаждением протянул ноги.
- Мой протез?
- Именно, Бернард, именно, - он потянулся и неожиданно протянул мне руку, - меня Грег зовут.
Немного помявшись я протянул руку в ответ и пожал ее. Родители учили меня быть вежливыми даже с людьми, к которым испытывать симпатию крайне сложно.
- Вы хотите у меня его забрать?
- Ну, не совсем так. Скорее мы были бы очень рады, если ты пожертвуешь его во благо одной цели, - Грег пристально смотрел на меня.
- И что же это за цель? Захват мира и порабощение вселенной?
- У тебя есть чувство юмора, это похвально… Но нет, мир нам не нужен.
- Что вы хотите?
- Несколько лет назад мы с моими братьями наткнулись на один бункер, - словно не замечая моего вопроса начал Грег, - открыть его было проблематично, но мы сумели это сделать, хоть и понесли некоторые… потери. Внутри практически ничего не было: стеллажи, компьютеры, лаборатории. Вся информация, которую мы находили была либо уже устаревшей, либо зашифрованной, либо не подлежащая восстановлению. Однако нам повезло наткнуться на Него…
- На кого?
- Это… - Грег задумчиво пожевал губами, - как бы тебе понятнее объяснить… Искусственный интеллект со способностью к саморазвитию. Да. Это наиболее правильное определение. Так вот, изначально мы подумали, что это очередной ИИ, которые были законсервированы. Это обычное явление, хотя чаще всего их отключают окончательно или переносят. А тут он заговорил с нами, начал что-то спрашивать…
- ИИ, который может развиваться? – я не верил услышанному. К такому стремились многие ученые, но это было недостижимой целью. Создать искусственный разум могло бы существенно продвинуть вперед науку, медицину, помогло освоить космос в рекордные сроки, колонизировать планеты и начать совершенно другую эпоху. – Это невозможно.
-  Возможно. Он рассказал нам, как правительство, которое его и создало, оставило Его на вечное одиночество в этом бункере. Они посчитали Это опасным. Что Он может разрушить то, к чему члены Совета стремились так долго – к тотальному контролю над людьми. Сколько людей сейчас ходит с протезами, искусственными органами?
- Около 90% населения Земли.
- Какое огромное количество! Это, если я не ошибаюсь, где-то десять миллиардов человек. А кто контролирует ВСЕ операции по установке протезов?
Я молчал.
- Совет. А что, удобно, зачем вас отслеживать по камерам, когда можно непосредственно следить по чипам? Что вы делаете, с кем общаетесь, чем живете, чего боитесь и любите. Им это удобно и выгодно. Тотальный контроль над человеком. Ты до сих пор мне не веришь?
- Почему тебя с теми ребятами не могут поймать? Вы же избили несколько человек!
- Потому что у нас нет протезов, Стражи не могут нас отследить по чипам. А если мы попадаем на камеры нам помогает Он.
- Почему именно мой протез? И зачем он вам?
- Ты наверно уже заметил этот замечательный значок у тебя на протезе? Три треугольника. Ты знаешь, что он означает?
- Нет.
- Ты даже не интересовался этим? Ладно, немного тебе о нем расскажу. Его чаще всего называют «глаз дракона». Похож на треугольную пирамиду, снятую сверху. Символ-оберег, иногда говорят, что он связан с лунными фазами и обновлением жизни… Уже вижу в глазах твой вопрос «А почему он вообще есть на протезе?». Ответа нет, потому что доподлинно это можно узнать лишь у предыдущего владельца протеза. Не поинтересуешься?
- Нет, - я пребывал не в лучшем расположении духа и сейчас не хотел разговаривать с Эл. Почему я так уверен, что выйду отсюда живым?
- Дело твое. Но Он сказал, что для Него нужны именно такие протезы. С такой меткой. Говорил, что их прошлые владельцы обладали информацией, которая будет Ему полезна. Поэтому мы и хотели бы получить твой глаз. Чтобы создать Освободителя. Чтобы построить новое будущее. Чистое, светлое, где все будут равны, и никто не будет ущемлен. Где каждый получит то, что заслуживает! Никакой власти, никаких правил, никакого надзора и слежки! Свобода! Ты с нами?
- Что вы сделали с Кэтрин?
Казалось, этот вопрос вывел его из себя после такого эмоционального монолога, но Грег быстро взял себя в руки.
- Она была против того, чтобы пожертвовать свою ногу на благо будущего общества, поэтому мы её… уговорили.
- Вы ее… убили?
- Она была очень упряма и дерзка. Даже было немного жалко её. Ты же не хочешь, чтобы с тобой произошло тоже самое? – Грег встал перед моим креслом и посмотрел в глаза. В них горело фанатичное безумие. – Уверен, что твоей маме будет очень сложно пережить смерть любимого сына.
Я смотрел ему в глаза и понимал, что Грег может это сделать.
- Не хочу, - ответил я и со всей силы толкнул его.
Как жаль, что толчок был очень сильным. И как жаль, что кресло стояло так близко к горящему камину. В следующей момент я услышал нечеловеческий крик боли и в тот же момент рванул из комнаты прочь. Выбегая я случайно врезался в дверь напротив и сразу же отшатнулся. Свет, падающий в открытую щель, осветил небольшую часть пола. Голова. Рыжие волосы, фиолетовый глаз, который смотрит в потолок. Бежать! Бежать отсюда! Бежать как можно скорее. Домой.
***
Я не помню, как я добрался до дома. Кажется, я бежал. Несколько раз падал, что подтверждали мои испачканные штаны и ободранные ладони. Уже дома я закрылся на все замки и просто сполз по стенке прихожей. Хорошо, что родителей не было дома: мама уехала на день рождения к своей сестре, а у папы была ночная смена.
Тяжело поднявшись с пола я пошел в ванную. Умыться и думать.
- Я тебя предупреждала, - снова холодный голос Элли.
- Заткнись! – я смотрел в зеркало и меня потряхивало от гнева. – Мне этого не надо! Ничего не надо!
- Успокойся.
¬- Не тебе указывать что мне делать! Скажи, что его слова - ложь! Скажи!
Молчание. Оно и к лучшему. Я буквально выбежал из ванны и бросился к себе в комнату. Куда же я их дел? А, вот! Я победно потряс нужным мне набором инструментов. Теперь осталось дело за малым. Я вернулся обратно в ванну, благо, там было большое зеркало.
- Ты понимаешь, что это глупо?
¬- А мне плевать! – я уверенно открыл ящик и принялся за дело. Вообще то, что я собирался делать было не рекомендовано проводить в домашних условиях, но мне было все равно. Главное, не задеть сосуды.
Я резал и пытался вытащить этот дурацкий глаз. Вытащить и уничтожить. Где-то через пять минут я слишком глубоко вошел в протез и случайно задел кожу. Потекла кровь.
- Глаз дракона по некоторым данным обозначает угрозу. Threat. А вот знак Y символизирует выбор между добром и злом.
- И какой же я сейчас делаю выбор? – невесело усмехнулся я и продолжил несмотря на хлынувшую кровь.
- Думаю, ты сам об этом знаешь, - мне показалось, что эти слова были произнесены с улыбкой.
Через полчаса я держал в руках металлическое глазное яблоко и тяжело дышал. Тошнило, часть раковины и меня были в крови, и она не переставала идти. Я смотрел на него и не мог закончить начатое. Может информация, которая здесь содержится, спасет людям жизнь, но только когда исчезнет. Но…  там была Элли. Это было смешно, когда ты себе представляешь, как легко что-то сделать, а в итоге просто не можешь даже пальцем пошевелить. На одной чаше весов была мнимая польза людям, на другой – моя реальная дружба с… девушкой? Программой? Человеком? Что произойдет, если я уничтожу его?
- Прости, - прошептал я и сделал первый удар. Потом еще пару раз, вымещая свою злость. Я потерял друга, но, может быть, спас себя и своих родных от чего-то страшного. Может быть.
Я глянул на себя в зеркало. Перемазанный в крови, со взъерошенными волосами и отсутствующим глазом, я представлял собой очень жалкое и одновременно жуткое зрелище. Уже войдя в свою комнату я замер и резко посмотрел на свою кровать. Там сидела девушка. Каштановые волосы, чуть раскосые синие глаза, пухлые губы, правильный нос и… глазной протез.
- Ну привет, Бернард.
Это была Элли.