Отрывок поэмы, спасённый от цензуры

3.
Как жизнь любого инородца –
Так жизнь моя теперь течет.
Все как у всех: то чет-нечет,
То вдруг до сраки припечет...
Но в чем уж точно нету сходства –
Так это в чувстве превосходства,
Утраченном, как та невинность,
Что дева с юности теряет
И не находит никогда.
Нет-нет да вспомнят иногда,
Что я – нацмен, что русский – я.
И мой апломб в тумане тает...

Как сердцу милая Одесса.
Демографический закон
Есть в мире.
Пусть он и дурен
/В посудной лавке – драный слон,
Непризнающий политеса/,
Но он гласит: «Избегнешь стресса –
Не проживая за границей...»
Что означает для невежды:
«А не живи среди чужих!
Обиделся – так на своих.
Не подавайся за холмы –
Пока хоть чуть живы надежды!»

Вопрос лишь в том, кого незлами,
«Своими» склонен ты считать,
Кому подушки поправляиь
Готов.
И – без лукавства, твою мать, -
Делиться мыслями двойными...
А снег в России синий-синий!
Под этим блочным одеялом -
По городам и по предместьям -
Мы жили вместе срок немалый.
Детей нам общих сочиняло
Провидец-время.
Помнит Б-г
Свои знаменья и возвестья!

Варяги, немцы и французы –
Культегеры любых мастей –
Лишь в скромном качестве гостей
Несли прогресс земле моей –
От флота и до кукурузы.
Они родней мне, чем хунхузы,
Но еще более – евреи.
Смотри: от века и до века
Мы пищу общую вкушали,
Мы песни пели, горевали,
Под танки шли, вошли в Берлин.

И гибли с верой в человека,
Начав борьбу с нуждой, рубищем,
Под гром возвышенных идей,
Не убоясь концлагерей,
И родственник наш – всех смелей,
Теряя кровь и кровью прыща!

Не говори теперь, дружище,
Что хорошо, мол, без таковских.
История необратима!
Она, порой, так задом смашет,
Что Царь и Б-г, и Землепашец,
Поэт в России – все еврей!
Христос Избрал нам побратима.

Какой народ! Романтик страстный,
Он в кровь добавил нам огня.
Он трезвенник / не я, не я/,




А если пьет, так пьет незря,
И никогда не будет празднымю
Не верь умам досужим разным.
Две тыщи лет прошло – не шутка!
И все мы – русские евреи!
А вот грядет какой чурек
И под прищур раскосых век
Рассею-мать ополовинит:
Всех баб сьебет. Мужчин – в лакеи...

Цвет нации моей печальной!
Прости бессмысленных, прощай,
На клевету не отвечай –
В снегах пленительный твой край!
Мы чтим тебя свечой венчальной
Кто в Думе, кто в ночи у чайной...
Железный век, наш век двадцатый!
Извилиста, темна дорога...
Чинуши в сталинских ливреях
Одессу не дали евреям –
И, глядь, Израиль возродился...
Ах, все в руце и в воле Б-га!

(Пр. сл.)