Всё знаю

Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".


Это было сентябрьским днём. Моросил дождь назойливый до одури.
  - Надоел, - сказала мама, - закрой окно, ещё надует, будешь потом...
  - Не надо, мама, не надует, а потом... уйди.
  - Не уйду, пока не скажу...
  - Не надо, мама, ещё раз прошу.
  - Ухожу, но помни...
Она ещё говорила, закрывая за собой двери. Я проводил её холодно, потом... как мне рассказывали позже, она слегла.
"Не долго мучилась, - сказал доктор, - и всё-то у неё так..." Он помнил её, маленькую девочку, у которой все болячки были раскорявлены (он так сказал): боли она не боялась, а страшилась только "Его". "Это был сумбур в голове", - так считал доктор и все доктора, которые её осматривали. Девочке казалось, будто её ведёт странник.
"Он высокий, с меня ростом, - все смеялись, - ходит, - показывает "мишку косолапого", - и смотрит на меня вот так", - наклонила на бок голову и зажмурилась, делая из глаз щёлочки.
Девочка всё время бормотала какие-то слова: "дядька", "убей его", "потом-потом" и ещё несколько. "Мать пугает только", - говорила горничная, она не верила, что девочка может видеть – не бывает и всё! Остальные с тревогой наблюдали. Опытный доктор сказал: "Пройдёт", - и удалился. Не прошло, пока не пошла в первый класс для девочек, а в старшем классе сказала: "Только чуточку осталось, пока хожу – ничего, как сяду..."
Мать расстроилась совсем, руки опустились, слегла: "Заморочила меня совсем. Думала, прошло – нет, всё тут".
Вот так и проходил год за годом, пока не повстречался "тот". Он был некрасив собой, умён – правда, но ни одна подружка "не легла бы рядом" (она смеялась). Полюбила сильно, беззастенчиво, стала жить без брака. Потом уж женили "холостяка", когда обрюхатил. Молодую невесту со свадьбы (за столом сидели), повели рожать. Вот тут-то смеху было! Родила мальчика, отпрыска, так сказать. Рос неумелым, застенчивым, боялся слово сказать. Матери не грубил, только смотрел искоса.
  - Не смотри на меня так, - говорила она сыну.
  - А как смотри? Так? - он кривил рожу, так же как её "высокий" дядька.
  - Не смотри, прошу, не смотри.
Он уходил из комнаты, а она принималась плакать. Так шли годы, мальчик повзрослел, перестал донимать взрослых.
Отец умер, когда мальчику исполнилось семнадцать лет. Плакал на могиле, обнимал куртку отца и шептал "заклятья": "Не уходи, не уходи от меня". Мать плакала меньше, но видя горе сына, заливалась слезами. Мать с сыном сблизились: плакали вместе, вспоминая отцовы шутки, как он играл на барабане мелодию, а все смеялись.
Мальчик вырос, превратился в юношу, пошёл воевать, "погоны зарабатывать". Ранение одно за другим и в отставку, долечивать раны. Мать постарела: выглядела хорошо, но осунулась.
  - Опять приходил, - это она о старичке, теперь он, "высокий дядька" выглядел старичком, - походка та же, потому и узнала, говорит, недолго уж мне осталось. Хорошо, что ты со мной: узнаешь, что со мной было и будет теперь.
  - Не надо, мама, всё не так. Я знаю всё. Я умер, был похоронен и теперь я здесь с тобой.
  - Так теперь тебя нет? - она всплеснула руками. - Почему же ты сказал – ранен? Зачем?
  - Я не такой, как другие, они не могут, а я смог: теперь я здесь.
  - Почему тебе кивают...
  - Слуги? Они кивают тебе, мама. Ты думаешь, видят... нет, не могут. Я здесь, доверяй, мама.
  - Хорошо, что здесь, никуда не уходи, я скоро буду.
  - Отец передал вот это, посмотри.
Он развернул платок, в нём, играя гранями, лежал перстень.
  - Надень, он велел.
  - Не уходи, слышишь? Никуда не уходи... без меня.
Через несколько дней я всё же ушёл, а ей только день оставался, а она возьми и отрави себя: "Сын бросил".
  - А перстень мой где? - отец строгим голосом спросил мою мать.
Она покраснела.
  - Не нашла. Как он ушёл, - она кивнула на сына, - я потеряла его. Потом пришёл двуногий, сказал: "Давай заберу, пойдёшь к сыну... искать", - сказал потом, когда пошла, а он давай смеяться.
  - Вот твой перстень, мама. Я же сказал – всё знаю, вот и забрал с собой, а ты не заметила.
  - Забыла. Хотела снова увидеть тебя. Как он, лиходей, позаботился.
  - Я попросил. Он зла не причинял, сидел рядом, коленки трогал, гладил и в глаза заглядывал, вот так, - он скривил рожу, опустил голову набок и пошёл походкой...
  - Как... ты?..
  - Я, моё преображение, хотел тебе угодить. Кто ещё, как не я, а?
Мы смеялись вместе, от плача не осталось и следа.
Вот и весь рассказ. А быль или небыль... – вам судить. Хотя...