Варавва, ты свободен!

                "Вара-в-ва,ты свободен!"
  С закатом уходящего дня, солнце садясь за горизонт, окрашивала в багряный цвет все небо, и посылая сквозь прозрачные облака, свои лучи на крыши домов старинного города, Иерушалаима. А особенной красоты картина, смотрелась, для путников, идущих из далека, караванами торговцев на верблюдах, пеших, либо на лошадях. Эта извилистая дорога поднималась выше на местную возвышенность Елеонской горы, а оттуда открывалась великолепная панорама всего древнего города. Особенно, своим чудесным видом смотрелось строение из белого мрамора, на широкой ровной платформе, это был знаменитый «иудейский Храм» гордость всех иудеев, живущих в городе, а также всех паломников, собирающихся в эти дни на праздничные церемонии храмовой горы. Это великолепное, массивное строение, (из чистоты белого цвета), казалось не стоит, а плывет в облаках, такую иллюзию вида, ей придавали солнечные лучи света на восходе или на закате дня, отражаясь от стен Храма, они и еще долго, играя красками, придавали этому строению ареол янтарного розового сияния, создавая «неземную» красоту вокруг. Один такой солнечный блик, отражаясь от белокаменной стены, сбегая от темных теней, легко проник, в окно полуподвального помещение, где находилась городская тюрьма, окруженная высокими стенами снаружи, а внутри которой расположился военный римский гарнизон, который нес охрану всей крепости и на ее высоких башнях. Солнечный луч, как бы путешествуя по крепости, проник за решетчатое окно и остановился на лице молодого человека лет около тридцати или более, закованным в цепи по рукам и по ногам, затем небесный лучик заставил улыбнуться молодого человека и как бы играючи с ним защекотал ноздрю и тот (молодой человек), три раза громко чихнул, от сильного звука чихания прибежал конвойный, который охранял в этом помещении заключенных, держа на готове свой заостренный меч, он злобно выругался на арестованного на и тут же (на этот переполох) к нему сбежались другие римские воины, выяснить, что произошло, затем узнав пустяшную проблемку, весело рассмеялись вместе с другими заключенными и с издевкой стали посмеиваться над молодым человеком. Затем не спеша к ним подошел их начальник, с некрасивым лицом с это был не высокий человек, который имел заметные шрамы на всем теле, (между собой военные поговаривали, что эти шрамы он получил, сражаясь на аренах с гладиаторами) получив свободу «римского гражданина», а затем он сам пошел на военную службу легионером, а за свою храбрость в боях, получил звание большого начальника этой крепости, все римляне знали его подвиги и с уважением относились к нему. Он подошел к решетке, где находился заключенный молодой человек связанный цепями по рукам и ногам и стал пристально смотреть на него. Молодой человек тоже направил свой угрюмый взгляд на римлянина как на врага, его длинные кучерявые волосы были спутаны от налипшей грязи и закрывали ему глаза, но несмотря на то, что молодого человека держали в цепях, он дух свободы не растерял, это был в широких плечах, свободолюбивый сильный мужчина, с густой бородой в загрязнённой одежде с пятнами крови на запястьях, где находились цепи сдерживающие его движения, он злобно выругался на своем родном языке насылая проклятия на всех своих врагов в лице римлян. Кто-то из римских воинов не решаясь входить к арестованному, ударил чем-то железным предметом по железной клетке, остальные заключенные прижались в страхе к стене, а молодой арестант в цепях не подал ни единого вида страха перед римскими воинами, продолжая пристально смотреть, злобно дыша и высказывая брань на своих врагов. Затем, начальник крепости строго приказал своим воинам, пристально смотреть за арестованными в цепях, это те кто готовил мятежь против римской власти, и совершил убийство, теперь их ждет казнь, особенно за этим «непокорным рабом» и с уверенностью добавил говоря; «а завтра их ждет распятие», после рассказал своим подчинённым, как были пойманы преступники, наводящие разбойные, набеги на римских солдат и состоятельных римских граждан, а также от этой шайки разбойников, страдали и сами мирные иудейские граждане. И потому была спланирована операция, в поимке этой злостной банды разбойников за стенами города в окрестностях Иерусалима.
  Солнечный луч исчез и в камере, где находились закованные в железные цепи мужчины, наступила темень, лишь изредка конвойные пройдут, чтоб посмотреть на арестантов, протягивая сквозь решетку горящий факел и снова, как и в прошлые дни одно и тоже; духота, смердные запахи повсюду, грязная солома и нагло-осмелевшие крысы, бегающие по камере в поисках остатков пищи. Время от времени арестанты вступали в разговор и было слышно, лязганье железных цепей, когда кто-то искал удобное положение повернуться, лежа на какой-нибудь бок. После недолгой тишины, высокий мужчина обратился к своему соратнику говоря; Дисмас какая странная эта ночь, перед нашим праздником Песах, паломники идут в Иерушалаим к Храму поклониться Яхвэ, эх, сколько можно было ограбить на дороге в Емаус, и тут в разговор вмешался другой арестованный которого звали Гисмас говоря; зачем нам грабить своих братьев иудеев, наверно Бог нас наказал, за то, что мы грабили свой народ, другое дело, если мы грабили богатых мытарей и граждан Рима, за то, что они осквернили нашу землю, зло выразился он. И все согласились с тем что сказал Гисмас. Высокий мужчина подполз к кувшину, где была вода, немного отпил из него, и чуть не поперхнулся от того, что на дне кувшина плавали мошки, и вода имела неприятный запах, (конвойные не следили за водой и редко наливали в кувшины для арестантов) но жажда пить была сильнее. Затем Гисмас продолжил разговор, а что вы думаете об Иешуа, Он пророк, и Целитель, или обещанный Мэшех? я слышал, сколько Он сделал чудес, и хромых и больных лечил, а кто слышал, в Вифании умер человек, и три дня был в гробу, Иегошуа его воскресил из мертвых, а может ли другой пророк, такие чудеса творить? А почему тогда священники и мудрые книжники раввины не уверовали в Него? И тут вмешался в разговор Дисмас говоря; Хе, да, Он галилеянин, а из Галилеи не приходят пророки, вот если придет Тот Мессия, Он народ наш Израэль соберет и быстро от римлян освободит, а Иешуа ходит к мытарям и бедным, а также сообщается Самарянами, какой он Мессия, Царь Израиля (с насмешкой сказал он).
  И тут вдали послышались шаги и приближение конвоя которые под свет факелов раскидывали еду на миски арестантов, было слышно, как многие заключенные второпях поедали еду с своих мисок, а в рацион еды входили; (не соленое) мясо недоваренное с жиром и черствый, заплесневелый хлеб, который запивался с трудом смрадной водой с кувшина. Заканчивая свои вечерние трапезы, многие арестанты, звеня цепями укладывались спать, снова проваливаясь в ночное, темное и неизвестное. Какая странная эта ночь, в друг сам себе громко сказал высокий мужчина, и снова как бы насмехаясь над своим сотоварищем, Дисмас сказал; это ночь освобождения из рабства нашего народа Израэля выхода из Египта, сейчас в домах готовят праздничный стол, маца, свежий хлеб, барашек молодой жаренный с травами и вино и много гостей, Гестас ты, что бы сейчас съел, если бы тебе положили в миску, а ?, сказал Дисмас, ожидая ответа от сокамерника и сразу неистово, проглотил свою слюну. И тут вмешался в разговор сильный мужчина в злобном тоне говоря; Дисмас, если ты будешь рассказывать про еду, клянусь я разорву эти цепи как Самсон и сам тебя съем и тут все арестанты громко рассмеялись.
 И снова пришла тишина, и было слышно, как где-то в камере запел сверчок, и крысы шныряли по углам камер, а за решетчатое оконце проник лунный свет и остановился на лице молодого человека, закованного в цепи по рукам и по ногам, играясь на его лице, вызывая у спящего на лице улыбку. Проваливаясь в неизведанный сон, молодой иудей вспоминал свое детство, как он маленький жил в родной семье, где мама и папа, соблюдая религиозные традиции народа Израэля, водили его в Храм поклониться Богу Яхвэ, но прошло время, и мальчик рано осиротел, с начало его усыновили родственники, и жизнь изменилось и все стало по-другому, он мало ел, и все время выполнял тяжелые работы, то воду в кувшине носил, для богатых, то овец пас, за еду, редко приходилось наедаться и потому праздник Пасха, для него был особый праздник, когда он мог вдоволь поесть. А после его забрали дальние родственники, и уже в юношеском возрасте он связался с нехорошей компанией, а желание разбогатеть привела его на кривую дорогу, где стал грабить, сначала прохожих иудеев, а затем караваны товаров приходящими торговать с других краев. А в зимнее время спасаясь от преследователей римлян, укрывались в местах Кумраны, где было много пещер для убежища, в них можно было спокойно перезимовать, а дальше снова заняться преступным коварным промыслом для грабежа, устроив засаду на торговой дороге.
   Молодой иудей крепко спал и снился ему сон, и время от времени он вздрагивал и выкрикивал, бормоча во сне фразы, непонятных картины сна, проходящие перед его закрытыми глазами, которые от времени отвлекали от боли его ран на запястьях, что больно сдавливали железные оковы.
Продолжение следует: