История в лицах. Жан Жорес

                Огюст Мари Жозеф Жан Леон Жорес
                (3 сентября 1859 г. - 31 июля 1914 г.)

Неофициальный девиз:«Ago, quod ago» («делаю, что делаю»).
Прозвища:
Места жизни и деятельности: Кастр, Альби, Париж, Тулуза, Базель, Брюссель, Лиссабон, Буэнос-Айрес.
Происхождение: люди "третьего сословия", предприниматели-буржуа.
Семья: жена - Луиза Буа, дети - Мадлен, Луи Поль.
Друзья, соратники: Ж.Ришар,
Соперники и визави: Ж.Гед, П.Лафарг, Ж.Клемансо.
Ученики: А.Матье, Ж.Лефевр.
Современники: Г.В.Плеханов, К.Цеткин, Э.Бернштейн, К.Каутский, С.Катаяма, Х.Марти, Х.Рисаль, Р.Дарио, Сунь Ятсен, Р.Тагор, Р.Киплинг, У.Черчилль, А.Франс, Р.Роллан, Э.Верхарн, М.Метерлинк, А.П.Чехов,

Литература:
Н.Молчанов. Жорес. М. 1969.
Р.Роллан. Воспоминания. М. 1966.
А.Франс. Жан Жорес. В полн. собр. сочинений.

Проведя занятие, посвящённое Берте фон Зутнер, мы обратимся к другому человеку, которого в начале ХХ века могли назвать совестью Европы.

Интересно, что уроженец Лангедока на юге Франции Жорес - земляк нашего недавнего героя Ж.Лафайета, а также мыслителей О.Конта и Ф.Гизо. Он родился в городке Кастр в семье буржуа скромного достатка, содержавших лишь маленькую ферму. Жюль Жорес тяжело заболел ещё в детские годы сына, и семью содержала мать, Аделаида. Жан был вынужден вместе с младшим братом Луи с детства работать в поле. При этом он посещал пансион аббата Сежаля. Благодаря блестящим познаниям Жан с помощью богатых родственников поступил в коллеж и показал себя первым учеником.
На мальчика обратил внимание инспектор, поражённый его познаниями в латыни. Так Жан очутился в Париже,  в лицее Сент-Барб.
«Мы не можем нахвалиться нашим новым учеником с момента его поступления в Сент-Барб. Он показал себя очень серьезным юношей, прекрасно выполняющим все свои обязанности. У него очень развитое перо в латинском и французском. Мы связываем с ним большие надежды…»
Затем - Эколь Нормаль. Он поражал товарищей по студенческой скамье умением блестяще высказаться. А кумирами его стали ораторы-политики,сторонники республики - Гамбетта, Ферри, Клемансо. Ведь это были годы начала Третьей республики и поражения сторонников монархии и реакции. Хотя тогда юношу волновало скорее, как говорят. чем что говорят.
Больше всего времени студент Жорес проводил в библиотеках, благо они были бесплатны.
В период, когда многих не удовлетворяло "непрактичное" классическое образование, Жорес по-настоящему полюбил античную литературу, особенно Еврипида и биографии Плутарха. Героем его конкурсной выпускной работы стал Жак Амио - живший при Франциске I переводчик Плутарха.
Молодой человек отошёл от религии, но сохранил дружбу с Дельтуром и другими своими наставниками - глубокими католиками.
В год Всемирной выставки - 1878-ой - выпускник коллежа вернулся на лето на родину. Он удостоился чествования земляками.
Безусловно, по убеждениям Жорес сложился как республиканец в соответствии со своими античными кумирами, но в политике долго не принимал участия. Его приоритетом была в молодости философия. В 1881-83 г.г. Жорес преподаёт философию в лицее в Альби, в последующие два года - профессор в Тулузском университете.
Известность в стране приходит к молодому учёному в 1885 году, когда он впервые избирается в парламент. Сперва депутат не примыкает ни к одной партии, держа себя  особняком в левом центре.
В парламенте Жорес дебютировал по вопросам народного образования. “La Justice” («Справедливость»), тогдашняя газета радикала Жоржа Клемансо, назвала речь Жореса «прекрасной» и пожелала палате часто слышать «слово, столь красноречивое и столь полное содержания».
Первые крупные работы Жореса - «О первых очертаниях немецкого социализма в трудах [Мартина] Лютера, [Иммануила] Канта, [Иоганна Готлиба] ] Фихте и [Георг Вильгельм Фридрих] Гегель " ) (1891) и" Реалите мира разумного ".

Речь в парламенте в юбилейном 1889 году:«Разве же гений французской революции исчерпан? Разве же вы не могли бы найти в идеях революции средство дать ответ на все вопросы, которые поднимаются, на все проблемы, которые ставятся? Разве же революция не сохранила бессмертной добродетели (vertu), которая способна давать ответ на все изменяющиеся трудности, среди которых мы совершаем наш путь?»
Не слишком счастливой была женитьба на Луизе Буа, дочери коммерсанта. Считается, что она была равнодушна к общественной деятельности мужа.
На новых выборах Жорес не переизбран, и возвратился в провинцию. В 1890 г.  он становится заместителем мэра Тулузы. В 1892 г. получает степень доктора философии. Через три года вновь избирается в парламент от горняцкого района Кармо, поддержав стачку шахтёров.
Жорес стал известен как один из лучших ораторов своего времени. Он ярко проявил себя в разоблачении махинаторов "панамского дела".
В 1894 г. судебный процесс против "оскорбителя достоинства" президента К.Перье Жеро Ришара стал торжеством его защитника Жореса, а Перье подал в отставку! Было доказано, что президент зависит от отмывания денег банками и ростовщическим капиталом. Можно сказать, именно тогда состоялась во Франции демократия.
О "деле Дрейфуса":
«Знаете ли вы, от чего мы страдаем все, от чего именно мы гибнем? Я скажу вам это за личной моей ответственностью: мы умираем все с тех пор, как открылось это дело, от полумер, от умолчаний, от экивоков, от лжи, от трусости. Да, от экивоков, лжи и трусости».
Удивительный для самого конца XIX века поступок: после обвинений Жореса, защищавшего Дрейфуса, во лжи министром Луи Барту, Жорес вызвал того на дуэль! И она состоялась, но оба противника промахнулись.
  Он, придерживаясь социалистических взглядов, стоял за национальное примирение. Поэтому поддержал "казус Мильерана", вошедшего в кабинет Вальдека-Руссо, хотя сосуществование там с генералом Галифе,  подавлявшим Парижскую коммуну, осуждали "твердокаменные" левые. Также всегда выступал за объединение социалистов и во Франции, и в Интернационале. Объединение французских социалистических партий и групп состоялось во многом по его инициативе в 1899 г., хотя оно было не прочным - слишком непохожие позиции занимали по ряду вопросов Жорес и Жюль Гед и другие лидеры социалистов, которые могли не соглашаться с поддерживаемой Жоресом идеей "социальной республики" с сотрудничеством граждан. С позиций революционного насилия резко заявлял Жорж Сорель: «Жорес, воспитанный на буржуазной идеологии, питает глубокое презрение к людям, восхваляющим насилие  пролетариата».
  У Жореса очень много заслуг перед Францией: решительная поддержка законодательства 1905 г. о светской школе, выступление за культурный статус бретонского, баскского и окситанского языков.
  Он писал "Социалистическую историю французской революции" и основал в 1904 г. газету "Юманите"(позднее она перейдёт к коммунистам).
«Наш долг высок и ясен: всегда пропагандировать идею, всегда возбуждать и организовать энергию, всегда надеяться, всегда бороться до окончательной победы».
Вспоминал Ромен Роллан:
«…Жар политических страстей, клокотавший в те времена в артериях Франции, зажёг во мне интерес к зрелищам Форума. Я начал усердно посещать важнейшие заседания парламента. В лучезарном ореоле первых успехов выступал Жорес: он вёл в атаку своё войско — дисциплинированное, бдительное, жизнерадостное, уверенное в победе — социалистическую партию. Большой, сильный, с внешностью и манерами простолюдина, бородатый и краснощёкий, с крупными, мясистыми чертами лица, небрежно одетый, излучая радость жизни и борьбы, он поднимался тяжёлым быстрым шагом по ступенькам трибуны и прежде всего жадно вливал в себя большой стакан красного вина. Голос у него был громкий, очень высокий, почти пронзительный, утомляющий; он мог бы говорить вдвое тише, и всё равно его бы услышали в задних рядах трибун; но чувствовалось, что ему доставляет удовольствие говорить в полный голос, и он, не уставая, произносил на высоких нотах всю речь, даже если она длилась полтора-два часа! И всё это время, глотая стакан за стаканом. У него был очень сильный южный акцент, но не напевный и забавный, как у марсельцев, а тяжеловесный тарнский выговор южан и горцев. Он начинал свою речь монотонно, будто читал проповедь, в середине фразы голос поднимался, к концу падал. Он постоянно отклонялся от обсуждаемой темы, впадая в риторические красоты, и питал слабость к образам из сферы материалистического пантеизма: образам смерти, земли, в которой растворяется наша плоть. Но в нём впечатляло спокойствие и умение владеть собой. Он выступал без всяких записей, и никакие реплики с мест не могли нарушить ход его мыслей. Как раз наоборот: любая реплика только стимулировала его мысль, подстегивала и вдохновляла его".
 И до сих пор, если мы хотим сказать, что человек - красноречивый оратор, то сравниваем его в первую очередь с Цицероном, но затем на язык может прийти Жорес.
“На трибуне он кажется огромным, а между тем он ниже среднего роста. Коренастый, с туго сидящей на шее головой, с выразительными, “играющими” скулами, с раздувающимися во время речи ноздрями, весь отдающийся потоку своей страсти – он и по внешности принадлежит к тому же человеческому типу, что Мирабо и Дантон. Как оратор, он несравним и несравненен. В его речи нет той законченной изысканности, иногда раздражающей…” - это подметил Лев Троцкий.
"Я встречался с ним часто и запросто. В тесном кругу этот великий человек был прост и сердечен. Он являлся олицетворением мягкости и доброты"(Анатоль Франс).
"Пракситель мог бы изваять эту голову: в ней что-то Зевсово", - так отзывался о Жоресе Андрей Белый. Этот человек мог диктовать статью по телефону, тут же её сочиняя. Его всюду узнавали...
Но вот - в 1912 г. о России: "Россия готовится стать...державой цивилизации и справедливости,  в результате усилий её пролетариата она скоро создаст один из наиболее чудесных источников благосостояния человеческого рода". Что мы теперь можем сказать? Но такого от России тогда ждали многие, не представляя себе зигзаг большевизма.
«Война войне».
Противник насилия, Жорес с тревогой чувствовал надвигавшуюся мировую войну.
 "Европа будет подвержена любым случайностям, если она немедленно не создаст европейскую партию мира, Европейскую лигу мира", - заявлял он ещё в 1900 г.
Из разговора в 1910 году: «Прошли времена, когда из-за войны лишь вытаптывали посевы на поле битвы, когда война носила внешние черты грозной красоты, рыцарства и благородства. Теперь все от мала до велика почувствуют её. Миллионы будут противостоять друг другу на фронте. Они обрушат друг на друга невиданную мощь огня и железа. Представьте поля Шампани, где всё выжжено, сама земля изуродована, где страшный фейерверк взрывов ослепляет и оглушает солдат, где звон металла, грохот, пламя, дым, где стоны раненых и последние слова умирающих сливаются в картине ада! Потери достигнут миллионов. Современная промышленность станет орудием войны и будет работать только на разрушение. А расстройство экономики, голод, эпидемии… Европу поразит такое страшное бедствие, что повергнутые в горе и ужас народы увидят, как на них надвигается видение Апокалипсиса! Вот что такое будущая война!» То же писал Толстой. И об этом же предупреждала и "мирная Берта". Случилось абсолютно так! Почему их не послушали?
  Жоресу принадлежит удивительное пророчество о своей судьбе:
"… Не пройдёт и шести месяцев, как начнётся война. Я получаю столько писем с угрозами, и я не удивился бы, если бы оказался её первой жертвой. Я прощаю того, кто меня убьёт. Виновными будут те, кто даст ему оружие. Я мечтаю только о том, чтобы мне не пришлось слишком мучиться…"
Но всё носилось в воздухе. «Первое, что мы сделаем, как только объявят войну, — расстреляем Жореса». Это поэт и драматург Шарль Пеги, "патриот". За дружбу с германскими социал-демократами "истинные патриоты" придумали прозвище "Герр Жорес".
В июле 1914 г., после убийства Франца-Фердинанда, Жорес решительно выступил против военной истерии и осудил визит президента Пуанкаре в Петербург. 15 июля социалисты высказались за всеобщую стачку в случае начала войны. На международной социалистической конференции в Брюсселе Жорес достиг соглашения с германскими социал-демократами об организации совместной стачки. В самой Франции он образовал антивоенный альянс с лидером радикалов Жозефом Кайо. «Пусть ждут наихудшего, пусть, считаясь с самой страшной перспективой, принимают необходимые меры, но, ради всего святого, хранят ясность мысли и твёрдость духа. Если судить по данным, которыми мы располагаем, международное положение не представляется безнадёжным. Спору нет, положение очень серьёзно, но возможность мирного урегулирования пока не исключена…" - говорил Жорес в Лионе 25 июля.
Но в этой ситуации случилось наихудшее.
Убийца Жореса сначала хотел убить императора Вильгельма. Потом нашёл другого "врага Франции"... Это произошло 31 июля, накануне объявления войны с Германией, в кафе “Caf; du Croissant” на улице Монмартр , куда пришёл ужинать Жорес.  Два выстрела грянули в упор через окно, из-за занавески...
Его назвали "первой жертвой Первой мировой войны". Сообщение о его убийстве парижане прочитали одновременно с приказом о всеобщей мобилизации...
Убийцу приговорили к пожизненному заключению, но в 1919 г. "на радостях" оправдали...
Всё же через несколько дней после убийства именем Жореса назвали пересадочную станцию парижского метро, правда, называвшуюся до этого "Рю д"Алемань"("Немецкая улица")...
Через год о нём написали: "Прошел год со дня смерти самого большого человека третьей республики". Автор - Л.Д.Троцкий. "В известных кругах считали, что «освободительная» война может открыть свое шествие не иначе, как перешагнув через труп Жореса. И в июле 1914 г. некий Вилен, ничтожный молодой реакционер, убил Жореса за столиком кафе. Кто направлял Вилена? Одни ли только французские империалисты? И нельзя ли, если внимательно поискать, открыть за спиной Вилена также и руку царской дипломатии? Этот вопрос нередко ставился в социалистических кругах. Когда европейская революция займется ликвидацией войны, она откроет нам попутно и тайну смерти Жореса…" Можно сказать: прав был Лев, но зашёл, конечно, слишком далеко - во всём виноват "проклятый царизм"...
  Но вот уже после окончания войны бывший соратник, Жорж Клемансо, теперь - премьер, высказался: «Провиденциальное событие случилось в июле 1914-го. Я не шучу, поскольку, если бы, во время войны у нас был Жорес, мы никогда бы не одержали победу. Вот кем был Жорес – опасным идиотом. Повторяю: его убийство дало Франции шанс». Можно предложить учащимся высказать отношение к такому заявлению. Подсказка - а кто одержал бы победу, если бы удалось остановить войну?
Не забудем, что Жорес написал историю французской революции (4 тома).

В 1924 г. прах Жореса перенесли в Пантеон. В церемонии участвовал брат Луи, социалист-республиканец. Вопрос ученикам: Вспомните кого-то из тех, кто на тот момент находился в парижском Пантеоне.
Тогда же в Париже открылся памятник.
В СССР Жореса почитали, как социалиста, но мелкими щипками третировали, как "непоследовательного", сторонника "компромисса с буржуазией и социального мира", который не был настоящим марксистом, а признавал марксизм, чтобы "эклектически соединить его с другими учениями".  Тем не менее до конца 1930-ых годов Жоресами нередко называли детей (самые известные Жоресы в России - нобелевский лауреат Жорес Алфёров и диссидент Жорес Медведев). При этом цитировался Ленин, который сказал, что "субъективно Жорес действовал из лучших, благородных побуждений". Хоть и на том спасибо. А во многих странах мира именем Жореса названы улицы, проспекты, площади, скверы, открыты памятники. Он стал восприниматься как "человек мира". В 1981 г. президент-социалист Ф.Миттеран сразу после победы на выборах поставил розу перед могилой Жореса.  Ему посвятил в своё время песню Жак Брель. Её можно послушать в конце занятия.
Также можно рекомендовать французский телефильм 2004 г. «Жорес, рождение гиганта».
Вопрос учащимся: В чём, по-вашему,  причины такой популярности личности Жореса даже через много лет после него?
Для размышления. Актуально!
1905 г.:"...Чем больше военная мощь каждой страны, тем надежнее обеспечен международный мир». Великолепная формула, как нельзя лучше подытоживающая основную нелепость, коренную несообразность нашей цивилизации. Получается, и сами главы правительств это заявляют, что все народы желают мира и что к этому же устремляется человеческий прогресс. Но страстно желаемый всеми мир может быть обеспечен лишь доведенным до предела всеобщим вооружением. Пусть все народы, швыряя миллиарды, обрастают толстой броней и ощетиниваются штыками! Пусть все бюджеты трещат под тяжестью военных ассигнований — это условие мира. Человечество додумалось до того, что желаемый всеми мир не может быть сохранен, если не вручить всем и каждому меч и винтовку. Единственный выход, изобретенный миролюбивым гением народов, это взвалить на себя на веки вечные непосильное бремя расходов по содержанию военной машины. Если б житель другой планеты мог сверху наблюдать блеск оружия, грохот катящихся по мостовым дальнобойных пушек, разрывы испытываемых на полигонах снарядов, он, без сомнения, решил бы, что все народы на земле только о том и думают, чтобы напасть друг на друга. Но если бы он при этом услышал речи, которыми обмениваются главы правительств, и повторяемые всеми славословия миру, он, вероятно, сказал бы себе: «Какое лицемерие!» или «Какое безумие!» Мы можем выбрать любое".
Дополнительный вопрос: Берта фон Зутнер и Жан Жорес - современники, люди, обладавшими даром большого воздействия на аудиторию, примерно одних убеждений. Почему, всё-таки, у Жореса были многие тысячи сторонников и поклонников, а журнал Берты фон Зутнер читало от силы около тысячи человек?

P.S. Через 100 лет после гибели Жореса президент Олланд заявил: «Жорес, человек социализма, сегодня является человеком всей Франции».

Жак Брель

Они состарились в пятнадцать лет
Они заканчивали только начиная
Двенадцать месяцев звались декабрем
Какая жизнь была у наших дедов
Между абсентом и обеднями
Они стали старыми еще не начав жить
Пятнадцать часов каторжной работы в день
Оставляют на лице окраску пепла
Да наш господин, да наш хозяин

Зачем они убили Жореса?
Зачем они убили Жореса?

Нельзя сказать, что они были рабами
Но и нельзя сказать, что они жили
Когда уходишь столь побежденным
Тяжело выходить из окружения
И однако надежда цвела
В мечтах что восходили к небесам
От тех нескольких что отказались
Унижаться до самой старости
Да наш хозяин, да наш господин

Зачем они убили Жореса?
Зачем они убили Жореса?

Если в несчастье они выживали
То только лишь для того чтоб уйти на войну
Только лишь чтобы закончить войну
Под командованием нескольких халтурщиков
Которые требовали сквозь зубы
Чтоб те шли на поле ужаса обнажать
Свои двадцать лет, которые не смогли исполниться
И они гибли в полном страхе
Совсем нищие, да наш хозяин
Укрытые листвой, да наш господин
Спросите себя молодежь
О мрачном времени воспоминаний
О смелом времени вздохов

Зачем они убили Жореса?
Зачем они убили Жореса?
1977
Перевод Анны Дудиной