За все прощайте Часть3 Любовь не предает Глава6

VI
 Тринадцатый этаж, большой зал переговоров. Все важные резолюции принимались именно здесь. Заседание совета директоров проходило именно в этом зале и нигде более. Все настороженно перешептывались. Экстренное совещание совета и так было из ряда вон выходящим событием, но когда Андрей вместо традиционного приветствия сказал: «задраиваем люки», Сергей понял:  дело – дрянь.

Андрей мог выстроить первоклассную оборону, но когда переходил в наступление, щепки летели до горизонта. Сергей недовольно смотрел на него. Он даже не посоветовался с ним, такого никогда не было. С удивительным спокойствием, свидетельствовавшим о том, как быстро Андрей мобилизует свою волю, он рассказывал о симплификации. На это он  не решался долгие годы. Упрощение структуры управления, слияния предприятий. Эта идея возникла у него давно, но он не решался, зная, какую волну протеста это поднимет в совете.

В данной ситуации такие жесткие меры наверняка подействуют. Объединив разрозненные организации в большие предприятия легко задушить конкуренцию внутри самой корпорации. Но это значит подмять под себя значительную долю рынка, уничтожив малый бизнес. В конечном счете «Лабрадор» будет контролировать весь бизнес и торговлю.  Еще один повод нажить себе несметное количество врагов.

 Сергей оглядывал зал, решиться ли хоть кто-то? Даже у равнодушного ко всему Алексея был серьезный и сосредоточенный вид. Никто, не единого слова против, спорить бессмысленно, Андрей обрисовал опасность, будто она уже произошла. Утечка информации такого рода, неоспоримое крушение рынков корпорации. Все равно, что засыпать песок в топливный бак автомобиля. Каждая ступень работы корпорации даст сбой. Так и расходились: молча, угрюмо, настороженно переговариваясь  друг с другом, строя догадки, что же могло случиться. Слишком многое было неясно и всей правды не знал никто, кроме Сергея и Андрея.

     Сергей спустился в кабинет вслед за Андреем. Андрей, ни говоря ни слова, сел в кресло, придвинул блокнот, сосредоточился на расчетах. Сергею неприятна была холодная отчужденность Андрея и он знал, что за ней стоит.

 Решительно распахнулась дверь. В кабинет вошел Александр Яковлевич.

 - Андрей, есть серьезный разговор,- строгим тоном начал он.

- Я слушаю,- не отрывался от расчетов Андрей и весь невозмутимый, холодный голос подтверждал, что не будут приняты никакие возражения.

- Ты блокнот свой отложи и слушай,- сердито указал Александр Яковлевич, садясь на стул.

- Хорошо,- Андрей отложил блокнот и посмотрел на часы,- у вас сорок минут, затем я на самолет и в Торонто.

  Разговор с первых слов принимал достаточную остроту, чтобы этого не заметил Сергей. Он переводил взгляд с Андрея на Александра Яковлевича и уже опасался того, чем этот разговор может закончиться.

- Ничего, подождет твой самолет, не рейсовый,- продолжил Александр Яковлевич все с той же сдержанностью.

- Я никогда и никуда не опаздываю,-  Андрей  положил ладонь на блокнот и внимательно посмотрел на полетный график.

 Сухо покашляв, Александр Яковлевич сказал недовольно:
- Ты любому плешь проешь своей пунктуальностью.

Он кинул беглый взгляд на Сергея, ища поддержки, но тот отведя взгляд, посмотрел на Андрея  и нервно стал играть на столе пачкой сигарет. Александр Яковлевич продолжил: 
- Такой вопрос: куда ты лезешь? Зачем ты малый бизнес трогаешь?

- Я никого не трогаю.  Я им выбор даю или пусть в структуру вливаются или вон с дороги,-   и было заметно, что Андрею стоит усилий  говорить  спокойно.

   Считаться с ним уже вошло в  привычку у  Александра Яковлевича, но в последнее время из-за засекреченного  проекта  нельзя было не заметить, что слишком  много  тот скрывает.

- Андрей, ну у нас же своя ниша. Не лезь на рожон,- Александр Яковлевич постарался  смягчить накал повисшего напряжения.

- Ниши в шкафах и ящиках, а у меня – сеть. Куда хочу, туда ветки и разбрасываю,- возразил  Андрей, с присущей ему решительностью.

 Александр Яковлевич закинул ногу на ногу. Независимый и властный настолько, что даже воздух вокруг него, казалось,   густел от повиновения, ему совершенно  не нужно было быть неестественным,  свирепым, и доказательным, чтобы с его мнением считались:
- Андрей, ты же стал неуправляемым. С этим надо что-то делать.

  Андрей же был слишком холоден с Александром Яковлевичем и ни разу прямо не взглянул на него, как-то даже заметно гордо обособился в своих думах.

- Я вам не ядерная боеголовка, чтобы мной управлять,- с атакующей надменностью  ответил он.

- Да ты в сто раз хуже!  - досадно хлопнул по столу Александр Яковлевич,  - ее хоть перепрограммировать можно, а ты – если сорвался, весь совет вместе взятый удержать не может.

Он слегка отвернулся и оттого, что имел широкий лоб, оттого ли, что в свои годы был действительно мудр, или  внятность хриплого голоса брала свое, Сергей полностью принимал его сторону, Андрея не оправдывал  хотя и сам молчал.

  Андрей оперся о спинку кресла с видом человека, которому все позволено.
- Зачем меня держать, если я двигаюсь в правильном направлении? – без раздумий высказался он, не находя в своих действиях ничего, кроме здравого смысла и деловой опытности.

 Александр Яковлевич резким движением сдернул очки, выказывая свое неодобрение:
- Да ты же врагов корпорации нажил, как червей в навозной куче.

Тяжело и упорно, словно уже вещает этим врагами через большое расстояние, Андрей перевел взгляд на схематично изображенного лабрадора.
- Любой удар можно отразить, любую защиту – сломать!

Александру Яковлевичу нравится его амбициозный  размах и  презрение к угрозам, но рисковать миллионами с легкостью и высокомерием обидчивого короля, этого он не мог разрешить даже ему.

- Андрей, я твой девиз знаю, не позируй. Ну ты же понимаешь, что ты не один?  Сергей, ну хоть ты его вразуми,- Александр Яковлевич пристально посмотрел на Сергея, опять ища у него  поддержки.  Сергей закачал головой и развел руками. Александр Яковлевич опять внимательно перевел взгляд на Андрея.

- Я сейчас Алексея приглашу,- угрожающе предупредил он.

  - Приглашай, мне скрывать нечего,- с достоинством его всегда неуязвимого авторитета, поднял подбородок Андрей.

Александр Яковлевич взял телефон и набрал номер.
- Алексей, к Андрею в кабинет, срочно.

Спустя некоторое время, прошедшее в гнетущем молчании, Алексей неторопливо вошел в кабинет.  Как всегда, ехидно улыбаясь, кивнул всем присутствующим.

- Ну что, Андрей, пороть тебя пора? - усмехнулся он.

- Иди, иди, дорогой друг, успокой папу, - Андрей встал из кресла и словно все происходящее в кабинете его мало беспокоит, широкими шагами подошел к окну и отвернулся. Алексей обводил глазами кабинет, старательно избегая взглядом Андрея.

- Вскрывай всю его компьютерную базу,- скомандовал Александр Яковлевич, заметив его неуверенность. Быстро и коротко взглянув на него, Алексей сел за стол, придвинул клавиатуру и начал взламывать пароли. Наступило долгое и неловкое молчание.

- Ничего себе,- вдруг присвистнул Алексей,- да он экономический расчет сделал на три года вперед.

И он, развернув монитор, показал расчет  Александру Яковлевичу.

 Сложное дело расширения корпорации и без того быстро подвигалось  в  энергичных руках Андрея, но рассчитать  объем прибыли на три года с учетом возможных  рисков -  это было  на грани фантастики.

- Вот это динамика роста!- ахнул Александр Яковлевич,- Андрей, ты уверен, что мы наберем такие обороты?

Андрей стоял неподвижно, устремив в окно тяжелый, как-то слишком невозмутимо отсутствующий взгляд.

- Это расчет, а не картинки с выставки,- коротко  пояснил он.

Как человек, проведший много времени в пререканиях с отцом, Алексей и в Андрее ясно почувствовал предельное состояние бунта, и это обрадовало его. То же, что Андрей сделал долгосрочный расчет и, вероятно, имел свои собственные средства для его дальнейшего осуществления, и то, что держался так спокойно и с достоинством, и говорил так раздраженно, невольно поднимало его в глазах Алексея и его поведению придавало характер чего-то  более существенного и важного, чем мелкая обида, что вполне естественно  заставило Алексея  искать и догадываться о причине, которая могла крыться только в бизнесе.

- Андрей, а с чего ты взял, что в следующем году пойдут такие инвестиции?- внимательно изучая график, отметил он. То же, что Алексей всегда удивительно быстро приближался  к разгадке, было хоть и приятно для Андрея, но всегда  отчуждало его от него.

- Да тебя, Алексей, уже убивать надо, а то ты очень быстро соображаешь,- он подошел к компьютеру и, быстро нажав несколько кнопок, стер файл.  И, только обрадованный, и нисколько не рассерженный вначале, теперь, когда именно на него обрушился гнев Андрея, Алексей вдруг оскорбился.

- Нет, ну ты посмотри что сделал?! - вспылили он и хлопнул Андрея по рукам, все еще находящимся на клавишах и  делавшим невыполнимой поставленную отцом  задачу,- Сергей, ну скажи ему? И он, насупившись, покосился на Сергея. Сергей опять покачал головой и развел руками. Тут  уже Александру Яковлевичу надоело видеть одно и то же.

- Что ты молчишь? Он что  тебе уже язык отрезал?- сердито поинтересовался он.

 Сергей оперся на спинку  стула с нервозностью человека, потерявшего всякое терпение, раздраженно ответил:
- Ничего он мне не отрезал. Он меня тоже теперь не слушает.

 Александр Яковлевич строго посмотрел на Сергея, остановил внимание на безнадежно пытающемся восстановить стертый файл Алексее, перевел взгляд на Андрея, сказал неторопливо:
- С этим надо что-то делать, я буду ставить на совете вопрос о твоем смещении.
Андрей выпрямился, будто уже поднимал вопрос на совещании, и с несдержанной поспешностью отчеканил:
- Я сразу говорю: голосую за! Хочу посмотреть, кто еще согласиться всю жизнь в самолете прожить и иноземцам кланяться.

 Александр Яковлевич удивленно приподнял брови. Глухой снаружи и с виду равнодушный, но всегда тонко чувствующий настроение собеседника, он непонимающе поинтересовался: 
- Да ты никогда таким не был.  Что с тобой случилось?

- Этот вопрос в отведенное  время не укладывается, – громко ответил Андрей, посмотрел на часы и лицо у него было спокойное, вежливое, но неприветливое, как у хозяина, который пережидает неприятно затянувшийся визит.

- Я все равно буду говорить с советом,-  вставая, предупредил Александр Яковлевич.

 Ничего не ответив, Андрей грозно посмотрел на Алексея. Тот виновато встал, поспешно уступая место. Андрей сел в кресло, придвинул блокнот и угрюмо продолжил расчеты, больше ни на кого не обращая внимания. Когда все посетители вышли, Сергей миролюбиво обратился к Андрею.

- Андрюха, ну действительно так нельзя.

 Андрей хмуро покосился на него:
- Ты меня не учи. Я сам знаю, как можно, а как нельзя.

  В обычное время когда Андрей был не в духе, он сам снисходительно переводил конфликт в шутку; но, разочаровавшийся в себе, он начинал работать с силою и упорством машины: дробя доводы, выгибая в свою сторону противоречия, давя людей, если они пойдут против него – равнодушно, медленно и неотвратимо, не считаясь ни с друзьями, ни с обстоятельствами. Это его качество, которое бывает только у очень амбициозных и  деспотичных диктаторов, всегда раздражало Сергея.

   - Да ты скоро, как Сталин, начнешь к стенке ставить и расстреливать,- недовольно проворчал он.

  Не отделяя себя от схожего бремени ответственности, у Андрея  появилось предположение, даже уверенность, почему тот поступал именно так.

- Я его теперь, как никто, понимаю,- и в голосе его слышалось злое раздражение. Сергей даже оскорбился и растерянно начал возражать:
- Ты что, Андрей? Из-за него же люди умирали.

 Андрей  не отрывался от  расчетов и продолжил как бы вскользь:
- Половина из них умирали с его именем на устах.

 Сергей презрительно сощурился и искренне негодуя, даже басом, спросил:
- Защищаешь, что ли?

- У него свои адвокаты, а судить его я бы не решился,- ответил Андрей вкладывая в эти слова особенное, не разделенное бы  никем значение.  Действительно слыша в его словах полную бессмыслицу, выдаваемую за какую то логическую  истину Сергей неприязненно усмехнулся:
- Неужели, Андрюха, ты и о нем что-то знаешь, чего никто не знает?

- Знаю, что он Родину любил, а она об этом благополучно забыла, - холодно и  не поднимая головы, ответил Андрей и весь словно превратился в одно огромное, застывшее за блокнотом изваяние.

 Сергей был изумлен и гордо, со справедливой уверенностью, за которой были миллионы раздавленных жизней, и океаны скорбных слез, возразил:
- Он  никого не любил.  Сына родного в плену у немцев оставил.

 Андрей поднял голову, пристально посмотрел на Сергея:
- Потому и оставил, что о любви больше, чем ты, знал.

- Ничего себе любовь,- бесстрастно сказал  Сергей все еще гневный, но уже  поддающийся влиянию спокойного, рассудительного голоса.

Андрей замолчал, глубоко задумавшись и даже как будто забыл про Сергея, но через время, словно нашел что-то важное в памяти, ответил:
- Знаешь, что у него по этому поводу в записной книжке было записано? Власть – это невозможность никого любить.

Сергей покачал головой. Он смотрел на своего друга, с которыми он жил всю жизнь и работал в поразительном  единении радости и горя, - и он казался теперь чужим, и действия его  непонятными, и слова -   бессмысленными:
- Андрюха, ты опять мне голову своими баснями морочишь.

- Тогда зачем этот разговор затеял?- не отрывал от него сверлящего взгляда Андрей тоже не понимая его, зная только, что он против, решительно против всего того, на что сам же его и толкнул.

  Хотя оба все время только и делали, что исправляли возможные последствия предательства, но не говорили об этом и Сергей даже боялся думать о Вере, словно эти мысли мог услышать Андрей и против обыкновения он нелепо построил фразу:
- Андрей, ты улетаешь, а мы так и не решили, что делать.

- С чем делать? – сразу заметил подвох Андрей. Он строго обвел глазами кабинет и  с убежденностью неприступности увиденного, опять остановил взгляд на Сергее.

- С Надей,- не отрывая прямого взгляда, объяснил Сергей наконец ясно осознав, что Андрей такой же, как и был, и совершенно здравомыслящ, сосредоточен и внимателен.
 
- Не твоя проблема! - свирепо сверкнул глазами Андрей. Опять он посмотрел на него исподлобья взглядом пса, которого не то дразнят, не то опасаются.

Сергей попытался сказать требовательным тоном, который бы давал понять, что он имеет право знать:
- Андрей, что будем делать, если она в полицию заявит.

- Если заявит – сто раз пожалеет,- грубо выкрикнул Андрей и с не рассчитанной силой громко захлопнул блокнот.

  Лицо Сергея изменилось.  Ужаснувшись, глаза его раскрылись широко и блестяще, он ошеломленно застыл:
- Ты что, правда, что-то с Надей сделаешь?

 Андрей зыркнул на него, будто готов был наброситься за это обвинение.
- Я ее родительских прав лишу.

 Ответ был спокойный, простой, но трудно осуществимый, больше похожий на шутку и Сергей облегченно вздохнул.

- Каким образом? –  растерянно поинтересовался  он.

- Элементарно, она одна, нигде не работает. Если это не поможет, в тюрьму посажу за промышленный шпионаж и пособничество в организации покушения, - так же просто и быстро,  словно  уже проработав все детали, объяснил Андрей,-  а сам опекунство оформлю.

    И  последнее он произнес  не спокойно, а  с необыкновенным упорством, с  особенным вызовом, как оскорбленный отец при разводе.   Сергей почувствовал холод, пробежавший по спине:
- А почему думаешь, что тебе разрешат оформить?

Он знал, что при живой матери дело достаточно непростое, но еще беспочвенная, еще слепая идея, она уже жадно завладела всеми  мыслями Андрея  и в  состоянии безмерного могущества, способности все подарить и все отобрать, спокойно укладывалось это мстительное желание.

- Потому  что я так хочу!!!-  ответил он как-то по-особому злой и встал.

- Андрей с тобой  действительно невозможно вести разговор,- раздосадовано вздохнул Сергей, постукивая пальцами по столу.

- Я и не просил тебя со мной разговаривать. Тем более на эту тему,- Андрей недобро склонился над ним, свысока угнетая еще больше. В этот момент дверь осторожно открылась, и  опасливо заглянул Алексей.

- Андрюха, я коды  поменял, сейчас по офису прошел, все электронные замки проверил. Теперь надо через головной компьютер защиту испытать, но если ты сегодня решил всем головы рубить, я лучше в другой раз зайду,- осторожно произнес он.

- Голову рубят тем, у кого она  есть, так что заходи не бойся, - Андрей взял блокнот,  вышел из кабинета и с шумом хлопнул дверью. Алексей подошел к креслу, растерянно сел, поежился.

- Серега, кого Андрюха за завтраком съел, что у него вместо отрыжки – огонь из горла извергается?

- Занимайся тем, зачем пришел,- хмуро Сергей достал пачку сигарет, подошел к окну и закурил.

Продолжение: http://proza.ru/2020/09/29/1819