Поход

    Витька врал. Врал часто и по многу. Не то, чтобы ему это нравилось. Нет, ему не нравилось врать, но выхода другого, у него не было. Посудите сами. Вот мальчик какой , или девочка, ведут себя хорошо, маму слушаются, уроки все дома делают... Вот скажите, чего им врать то? Причины для вранья отсутствуют начисто! Другое дело Витька. У него бурная фантазия, необъятной широты и глубины, планирование всяких интересных дел. У него жизненные ценности стоят совершенно в другом порядке, нежели, чем у Ленки Егоровой, отличницы и первой пионерки в классе. Витьке не хватает двадцати четырех часов в сутки в принципе. Очень мало времени в сутках. И Витька спешит. Столько еще не сделано! Тут вот недавно, Серый, из параллельного класса, показал на перемене самопал. Аж дух захватило! Предложил, за один выстрел из самопала, наточить серы с двух коробков спичек. Конечно весь урок литературы ушел на спички. Ну, а что важнее, литера, которая никуда не убежит, или стрельнуть за гаражами из поджиги? Ясен пень, что второе важнее. Так и сделали. После четвертого урока перемена длинная, двадцать минут. Забежав за гаражи, начали заряжать. Витька хотел сразу все два коробка засадить в ствол, но Серый сказал, что может разорвать. Засыпали половину, а половину забрал Серый себе в карман. Пулей был стальной шарик от подшипника. Он прям внатяг зашел в отверстие ствола. Взяв в руки самопал, Витька вопросительно посмотрел на Серегу: куда мол стрелять. Серый предложил в стену гаража. Но Витька, немного подумав, двинулся к соседнему жилому дому. Там, на первом этаже, жила вредная тетка, которая регулярно жаловалась директору школы на то, что пацаны курят за гаражами, кричат там же, и даже писают. Витька пошел мстить этой тетке за все ее инсинуации. Подойдя к ее окну, он чиркнул спичкой. От разбивающихся двух стекол, было грохоту больше, чем от самого выстрела. Классный самопал оказался. И, развернувшись на каблуках, Витька рванул со всех ног в сторону гаражей. А на встречу ему, та самая тетка. Она возвращалась домой с сумками из магазина, и видела всю экзекуцию над своим окном собственноглазно, в реальном времени, и во всех подробностях. Витек спалился в полный рост. Безнадежно погрозив тетке кулаком, он поплелся в школу. Тетка пошла туда же.
 
     Стекла вставил школьный завхоз. Отец Витькин, был вызван в школу, пионерская дружина всерьез задумалась над исключением пятиклассника Витьки, из рядов пионерской организации. Если бы на Витькином месте была бы Ленка, то она бы чистосердечно призналась бы во всем, что сделала, хотела сделать, и в том, чего можно было бы сделать, но не получилось. Но Витька четко понимал, что сдаваться нельзя. Нельзя сдать Серого, который уже тыщу раз пожалел о том, что дал Витьке стрельнуть разок. Нельзя было, чтобы оружие попало в руки директора школы. Нельзя было признать, что он специально стрелял в окно этой тетки. Да много всяких " нельзя". И как быть? Витька прекрасно знал по героическим фильмам про войну, как до последнего, не предав своих товарищей, советские диверсанты и разведчики, врали в лицо врагам. Они буквально дезинформировали захватчиков, выстраивая хитроумные легенды. И Витька врал. Его легенда была простой. Витька рассказал директору, что шел вдоль дома и дышал свежим московским воздухом. Вдруг он увидел лежащий на асфальте самопал. Заинтересовавшись конструкцией этого предмета, Витька взял его в руки, а он возьми, да и выстрели. И поскольку, все это происходило под окном тетки, то шарик и полетел в окно, этой самой тетки. После выстрела, Витька, испугавшись громкого звука, побежал куда глаза глядят, и даже и не заметил, как потерял самопал. После такого рассказа, по Витькиной логике, его должны были оправдать, извиниться за необоснованные обвинения, и, может быть даже, наградить. Но кончилось все не так, как Витька спланировал. В сухом остатке получилось мало хорошего.
 В этой четверти Витьке влупили " неуд" по поведению, а отцу сказали, что если повторится еще что то подобное, то будет написано письмо в партком, потому, что у коммуниста отца, не может быть такого сына террориста. Но самое главное, что Витьку вычеркнули из списка участников похода. Этот поход планировался с самого начала учебного года. Всю осень, всю зиму, всю весну, весь класс готовился к походу. Были распределены все обязанности. Ромка, например будет нести барабан, Анька Комарова и Ленка Егорова, как и обычно в школе, будут санитарками, и будут тащить аптечку, Витьке доверили сухую бумагу для костра, соль, заварку, и сахар на всех. Каждый знал свое место в строю, и готовились серьезно. Витька буквально жил походом весь учебный год. Уже с октября, в кладовке стоял рюкзак, в который было сложено все необходимое. Каждое утро Витька заглядывал в кладовку, проверял на месте ли рюкзак, поправлял его поровнее, и только потом, делал уже все остальное. И тут такая подлость. Витька даже простудился на нервной почве. Все сразу стало каким то серым и не интересным. Вернувшись в школу после болезни, он, глядя на лица одноклассников, со всей жутью понял, что никому вообще нет дела до его переживаний. Витька обиделся сильно. И стал думать. Чем дольше Витька думал, тем безвыходней казалась вся эта ситуация. Идти просить, чтобы взяли в поход? Нет. Не возьмут. Успокоиться и плюнуть, смириться? Тоже как то не по разведчески, надо уметь добиваться своей цели. Витька очень хорошо помнил, из каких тупиковых историй выпутывался Штирлиц. И он снова, и снова, продолжал гонять в голове разные возможные варианты. Три дня думал. И придумал.
 
 Свежим и солнечным майским утром, взяв у родителей три рубля на дорогу, и всякое неожиданное, Витька вышел из дома в поход с классом. С того злополучного дня, когда он метким выстрелом разнес в хлам вражеское окно, прошло полтора месяца. Все это время Витька приводил в действие свой план. И он, как показало это майское утро, сработал ! Ведь, что Витька придумал. Он рассудил, что вдруг так получится, что до похода, он ничего не натворит, будет вести себя даже лучше, чем Ленка Егорова, что будет учить все уроки на " хорошо" ( хотя бы), и что даже на переменах не будет бегать за гаражи хулиганить. При таком идеальном поведении, его наверняка простят и разрешат идти в поход. Но через неделю стало понятно, что в такие тиски, Витька себя загнать не сможет. За неделю он получил три двойки, разбил термос с чаем у Таньки Островской, бегал, все таки, за гаражи на переменах ... Классная писала замечания, председатель совета дружины показывала кулак при встрече, а директриса, провожала его очень тяжелым взглядом. Короче говоря, даже думать о прощении, Витька перестал. Быстро все переосмыслив, он остановился на единственно верном, и окончательном плане: Витька ни у кого не просит прощения, его не берут с собой в поход, родителям он говорит, что в поход он как шел, так и идет. Родители с самого начала не знали, что Витьку так жестоко наказали. А Витька, каждую неделю, после проверки дневников, подписывал напоминание, что мол не забыть про подготовку к походу, что до похода осталось столько то, и прочие разные слова, дающие понять родителям, что их сын, вместе со всем дружным классом, готовится к походу. Несколько раз, классная оставляла всех после уроков, чтобы проводить инструктаж к походу. Витька тихо уходил с этих собраний. И его никто не останавливал. Слезы подкатывали к горлу, но Витька сразу вспоминал Щтирлица, и обида отступала. Суть Витькиного плана заключалась в следующем. Он тоже идет в этот поход. Но он не вместе со всеми, а отдельно. Он будет, как бы, следить за ними. Витька будет следовать за ними, держа всех в поле зрения, но так, чтобы никто не видел его. Он будет повторять все то, что будут делать они. Он будет ехать тем же транспортом, что и весь класс.
 
 И вот этот день настал. Походники выходили в свое путешествие от школы в восемь утра. Потом шли пешком до метро " Бауманская", доезжали до "Курской", садились в электричку и ехали до станции "Горенки". Витька ждал в засаде на " Бауманской". Внутри все напряглось, и как то жиденько вибрировало. Но когда он увидел радостно щебечащих, возбужденных одноклассников, к нему вернулось настоящее, диверсантское спокойствие. Пропустив вперед всю группу бывших ( тогда он так решил), друзей, Витька тронулся за ними. В электричке он ехал через два вагона от своих бывших друзей, выглядывая на каждой станции, на случай, если вдруг что то поменяется, и они изменят маршрут. Но нет, не поменяли. Вывалились на платформу станции " Горенки". Пока походники топтались на месте, проверялись, строились, Витька немного поодаль от них, маскировал кепку из кожзама, зелеными веточками, и заранее заготовленным углем, разрисовывал лицо. Наконец они тронулись. Зазвучал барабан. Витька чуть не лопнул от смеха. Он представил себе, как Ромка, с серьезным пионерским лицом, работает палочками по барабану. Собственно барабан то был и нужен только один раз, когда они начали идти. Барабан задумывался еще и на случай, если кто потеряется в лесу. В этом случае, Ромка будет стучать в барабан, а потерявшийся услышит его, и на звук придет.
   Шли минут сорок. На какое то время Витька потерял их из виду. То ли поворот был какой то крутой, то ли кустов много было густых. Витька побежал, чтобы не отстать. И чуть было не вылетел прямо на них. Оказывается, в тот момент, когда Витька перестал их видеть, они решили сделать привал. Сошли с тропинки, и сели на полянке. Витька в самый последний момент затормозил, и упал в траву. Это его спасло, потому, что Ленка Егорова, как раз в это время, посмотрела в его сторону. Отдышавшись, Витька ползком сдал назад в спасительные кусты, и замер.
 
 Следующий привал был основательный. Прошло уже три часа, как вышли из электрички. Класс расположился на берегу какой то маленькой речушки. Пионеры громко смеялись, бегали куда то за камыши, потянулся дымок от разжигаемого костра. Витька огляделся по сторонам, и решил подняться на высокий берег, там, где был лес. Забравшись наверх, он остался доволен своим местом. Вся пойма речки была как на ладони, и он мог совершенно спокойно наблюдать за копошащимися внизу одноклассниками, оставаясь незамеченным. Не спеша собрал сухих веток, сложил костерок, достал из рюкзака колбаску, заранее нарезанную, и насадил ее на шампурчик, сделанный из рябинового прутика. Тут же был соленый огурчик, два яйца в крутую, черняшечка, соль. Справедливо решив, что минут сорок у него есть, Витька сделал перерыв в слежке, и занялся своей едой. Колбаска активно шипела и румянилась над угольками, солнышко светило, комаров не было еще, и вообще все было прекрасно. Витка взял шампур двумя руками и стал дуть на раскаленную колбасу. Обжигая губы, периодически пробовал откусить кусочек, но приходилось дуть опять. И вот, первый кусок колбасы был съеден. Вслед за ним пошел огурец, яйцо, хлеб. И вот когда Витька принялся за второй кусок колбасы, он услыхал совсем рядом, справа от себя, свою фамилию. Его фамилию кричали! Не говорили, а кричали! И, судя по всему, в два голоса. Это было очень громко, и очень неожиданно. Витька замер. Поворачиваться на крик не хотелось, потому, что кричащие голоса, показались ему знакомыми. И даже очень. Голоса не переставая выкрикивать : " ааааааа! Барабанов!!! Там Барабанов!!!", стали удаляться в сторону привала бывших друзей. Витька быстро подполз к спуску, и вот, что он там увидел. Ленка Егорова и Анька Комарова, спотыкаясь, бежали по склону, и орали, размахивая руками, и показывали пальцами во все стороны. Все остальные, молча стояли и смотрели на приближающихся, орущих девчонок, и не двигались с места. Когда подружки добежали до классной руководительницы, все скучковались вокруг них, и слушали то, что они на перебой рассказывали. Коллектив собирался с мыслями минуты три.
 
 Сначала Витька хотел убежать. И даже начал собирать все свое в рюкзак. Но немного подумав, решил не двигаться с места ни при каких обстоятельствах. Он достал чистое мамино полотеньчико, разложил красиво на нем еду, открыл бутылку лимонада ( лимонад было запрещено брать с собой в поход), прилег на левый бок, положив голову на рюкзак. Через некоторое время, он услышал хруст веточек под чьими то ногами, и грозное сопение. Кто то приближался. Витька закрыл глаза и притворился спящим. В таком натюрморте и увидели Витьку, председатель совета отряда ( он же барабанщик), Ромка, и бывший друг Серега. Оба подошли и молча встали перед потягивающимся Витькой. Сразу вспомнился фрагмент фильма про войну, когда к обороняющимся, пришли парламентеры. Витька улыбнулся, стало смешно. Ромка стоял с очень серьезным, раскрасневшимся от ходьбы в горку, лицом, и тяжело дышал. Серега, гад и предатель, хитро и с завистью смотрел на костерок, остатки пожаренной колбаски, и , самое главное, на открытую бутылку " Буратино". Звали спуститься вниз. Витька отказался, сославшись на то, что встретились они тут случайно, и что у него, у Витьки, свои планы на отдых, в свой выходной день. Потоптавшись, ушли ни с чем. Надев кепку с веточками, Витька занял наблюдательный пост за кустиком. Было видно, как Ромка с предателем Серегой, дошли до классной. Жестикулируя, Ромка что то гневно говорил, а Серега очень сильно кивал головой. Девчонки, одним ухом слушали Ромку, а глазами смотрели в мою сторону и испуганно молчали. Потом замолчали все, и все перестали двигаться. Движение начала классная руководительница. Она пошла к Витьке. Ромка было тоже двинул за ней, но она его остановила. Встретил свою классную, Витька стоя. Смутился. Конечно понимал, что ситуация не очень хорошая, но, что теперь то уж.
   Витька спускался нехотя. Девчонки улыбаясь вытягивали свои пятиклассные шеи, и пытались поймать Витькин взгляд. А Ромка предложил сходу исключить Витьку из пионеров. Аллочка Жукова подошла к Витьке улыбаясь, и восхищенно назвала его партизаном. Ромка позеленел. Ирка Пыжикова, хлопала своими длинными ресницами, что то жевала, и почему то подмигивала Витьке.
   
По дороге на электричку, оттаявший Витька, рассказывал окружившим его девчонкам, как он разрабатывал и претворял в жизнь, свой план, который был направлен на то, чтобы хоть как то оставаться вместе со всеми. В электричке Витька окончательно расцвел пышным цветом. Девчонки сидели с открытыми ртами рядом с ним, стояли сбоку, нависали сзади. Классная, с немного задумчивым лицом, почему то всю дорогу, смотрела молча в окно. Только много лет спустя, она признается, что ей никогда в жизни не было так стыдно. Никогда.
   К директору не вызывали. Но родители узнали всю правду об этом походе. Отец довольно улыбался. Брат тоже.
   В восьмом классе, после очередного инцидента, Витьку тоже сначала не хотели брать на Кавказ, на весенние каникулы, но директриса разрешила. Она сама ехала в эту поездку, и подумала, что уж она то точно за Витькой проследит как надо. Но это уже другая история.
   А баба Таня, нянечка на первом этаже, всегда  закрывала , на всякий случай, дверь в свою коморку на ключ, когда в школу входил Витька.