заслужит ли Доктор Живаго у нас прайм-тайм

Plain or Fancy

Довелось мне ознакомиться с учебником английского языка для старших классов учебных заведений англоязычных колоний Африки. Раньше были такие пособия, потому что метрополия не только дала письменность своим колониям, которые стали записывать обычным латинским шрифтом свой фольклор, раньше передаваемый их уст в уста, но и  настоящий английский язык могли изучать, так сказать, из первых и лучших уст.
 
Учебник этот необычен и уникален. Само название чего стоит – «Английский – без слёз»? Не надо, друзья африканцы, мол, печалиться, освоите вы настоящий и самый подлинный английский, «вся жизнь у вас впереди»…. Свобода-то у вас, в смысле НЕЗАЛЭЖНИСТЬ, уже имеется, а там, глядишь, и не будете своими пиджинами чирикать по-птичьи….

Б. Элизабет Прайз (B. Elizabeth Pryse) лично мне «угодила» в своём учебнике для англоязычных африканцев тем, что после очень короткого, но чёткого «проскакивания галопом» по известным всем основам грамматики (склонения, спряжения, глагольные времена и неправильные глаголы), быстро, уже к 60-ой странице начинает «учить» как надо хорошо писать по-английски.
 
Название 6-ой главы «Plain or Fancy» можно приблизительно перевести «Без выкрутасов или с фанатасмагориями» или, если у вас нет чувства прекрасного в крови (не впрыснули вы себе этот допинг), то – «Обычный текст или с украшательствами».

Глава эта – самая большая по объёму в книге – имеет несколько подразделов. Первый из них называется «Что такое хороший стиль?».
 
Можно ли себе представить более трудную задачу для разрешения в школьном учебнике, кто может с полнотой и без «занудства» для прыщавых старшеклассников в любой точке земного шара «осветить» проблему, да и не стоит вообще рассматривать вопрос – ведь о вкусах… и тому подобная лирика-шизика?
 
Миссис Прайз приводит примеры разных стилей из классиков мировой литературы и современников – Шекспира (а как же без него), Вильяма Хэзлитта – изобретателя «всем англичанам родного и любимого английского языка» в литературе), Джорджа Оруэлла, который договорился однажды до «Полного устранения литературы» как способа насилия государства над людьми….

Разные стили. Такие разные, как у непревзойдённого мастера описания окружающего и людей, в нём действующих, Чарльза Диккенса: он мог двумя-тремя словами или фразами разоблачить зло и прославить добро. Диккенс – это мастер «характера», то есть глубинных проявлений человека и, только разобравшись, можно «доверять» или «нет» герою романа.

Но вот появился совершенно неожиданный для нас, англичан, пишет миссис Прайз, гениальный писатель – Борис Пастернак, которому присуждена Нобелевская премия по литературе за 1958 год. Его талант и стиль совсем непохожи на привычные нам, англичанам. Пастернак пишет просто и экономит на словах (…his talent lies in his simplicity and economy of words).

Миссис Прайз в романе «Эссе на автобиографическую тему An Essay in Autobiography», в числе первых английских переводов, вышедших с 1958 году в издательстве Сollins вместе с «Живаго», поразило, как Пастернак описывает эпизодический персонаж.

«Яшвили рассказывал чудесно. Он был прирождённым рассказчиком приключений, которые всегда сказывались в стиле написанного короткого рассказа. …Талант так и излучался из него. Его глаза горели внутренним огнём; огонь страсти искривлял его губы, а жар присутствия жёг и покрывал копотью его лицо, он выглядел старше своих лет, как будто он самой жизнью состарен и побит».

В придуманных историях, учит африканских детей миссис Элизабет, можно добиться полного и глубинного изображения характера, чтобы сделать людей в вашем рассказе «живыми», всего несколькими фразами. Начните с общего описания вашего первого впечатления при встрече с человеком, затем попытайтесь убедить читателя, что истинный характер человека – вот, что главное, а не то, что составляет его «физическую персону».

А читала ли всего «Доктора Живаго» на 820 страницах английского текста ( издательство University of Michigan Press, 1958) миссис Прайз? Я думаю, что ещё не успела к моменту выхода в свет своего учебника для африканского ликбеза, хотя правильно определила Пастернаковский стиль, стиль до него невиданный и неслыханный в мировой литературе – сочетание поэтического, почти рифмованного слова и «ненаписанного» многословия прозы романов, которые «додумываются» самим читателем. Пастернак – поэт и Пастернак – романист всё время спорят друг с другом, это и есть новый для Запада «стиль». Для Запада, но не для русскоязычного читателя, со школы знакомого с прозой Пушкина и Лермонтова….

А Пастернака в его «Живаго» мы не знаем и не познаем уже на просторах наших чудесных самостоятельных и независимых государств?...

Каждая хорошая книга способна «поразить» человека в определенный период его жизни. Каждый человек самостоятельно, весьма независимо от того, что ему индоктринируют, находит для себя свой собственный литературный канон.
 
Я могу сказать, что «Доктор Живаго» ко мне пришёл в нужном месте и в нужный час, когда мне было 17 лет. Я вдруг для себя определил, что литература мне (только одному мне) нужна, чтобы «видеть» мир моими глазами и «жить» дыханием моим. Всё, что мне не пережить, что отличается от моего восприятия, что так далеко от меня и недостижимо,  - это как раз и есть то, чего я жажду, что люблю и на что походить хочу. У меня впереди вся жизнь, чтобы научиться всему этому; как важно учиться вообще, я вижу теперь после «Живаго», как мало я еще знаю и уже и жить не могу без знания этого.

Я совсем не воспринял и забыл содержание тех глав, где Пастернак даёт своего рода «каталог» городов и весей российской глубинки, разорванных братоубийственной войной, болезнями, опустошением и голодом. Как он показал возможность превращения человека в свое звериное подобие – я не воспринял, потому что не полюбил.
 
К счастью, не учили в школе произведения этого, и не было всяких брошюр и параграфов в учебнике «О романе,… образ большевика-ленинца,… любовь к Родине в романе…» и тому подобная мишура, формирующая сознание детей без ознакомления с первоисточником.

Чувствовал я всем сердцем, что главное в «Живаго» - это приобщение к истории и культуре как это понимается всеми «человеками» на Земле, у которых есть лишь одна объединяющая черта – «человек думающий»… и никаких партий, званий, положений, должностей, счетов в банках, наград и прочих принадлежностей к роду человеческому.

Я читал роман, который вышел на русском языке в итальянском издательстве Фельтринелли в 1958 году, я видел фильм Дэйвида Лиина (именно - David Lean, а не искажаемого почему-то русским произношением Линча).
 
Этот сказочный и романтичный фильм, в котором есть свои прелесть и обаяние и в котором египтянин Omar Sharif сыграл русского московского старорежимного трудящегося «барина».

Лара в исполнении Julie Christie – это как раз то, что я и понял в женской «полигамности», когда любовь не только страсть и безумный порыв, а великое материнское побеждающее невзгоды и испытания чувство.

И никакого эпоса, ни намёка на сагу о российской революции – только два любящих сердца и событийные трагедии на их тернистом пути к единению.

Британская Академия кино и телевидения после смерти выдающегося режиссера Дэйвида Лиина (David Lean) названа его именем. Его старый фильм «Доктор Живаго» (1965) награжден 5 Оскарами, входит в бессмертный список лучших произведений для кино всех времен и народов.

Прошкин сделал многосерийный телевизионный эпос.  Его "Доктор Живаго" эпичен своей силой. Эта картина становится на уровень "Тихого Дона" Шолохова: Мелехов - казачий Гамлет, Живаго - Гамлет интеллигентский.
 
Фильм поразителен тем, что в нём утверждается, что над великой Россией висит проклятье, и не избавиться от него. Люди в России живут из поколения в поколение лишь для того, чтобы выжить, самосохраниться,… а не удаётся это им (и нам). Хотим мы или не хотим, а мы участвуем во всех преступлениях и во все времена. Одни сознают это и …. становятся Комаровскими, а другие пытаются охватить умом грехи свои и не понимают, за что же посланы им несчастья (Юрий Живаго).

Роман Бориса Пастернака написан именно так, но я не понял этого по молодости при первой встрече с книгой, а западный читатель (и зритель) генетически не подготовлен, что апокалипсис – это не отдаленная и весьма потусторонняя перспектива человечества, а каждодневная реальность, как паспорт с графой номер «пять» и печатью о прописке на одном месте, с которого теоретически съехать можно, а практически – «куда ты денешься?»…
 
Превосходный фильм Александра Прошкина по сценарию Юрия Арабова берет своего зрителя и «пропускает» через попытку героя Олега Меньшикова -  Юрия Андреевича Живаго - осознать этот мир. Как бы через разные «круги ада» - от личной трагедии потери матери, а затем и отца, всякие попытки «подмены» родной семьи хорошими русскими хлебосольными семьями, искренне, но не по-матерински, любящими, а потом – пошла-поехала судьба бить-пинать, успевай только подставлять непоражённые еще части физического тела (в душе Живаго такой неповрежденной частички уже давно не осталось).

Олег Меньшиков – это абсолютно живая фигура, хотя он играет своего собственного Живаго. Конечно этот актёр находится в такой своей лучшей поре, когда дай ему роль, скажем, египетского крестьянина, он сыграет её лучше, чем египтянин Омар Шериф когда-то понял, что от него надо в образе русского интеллигента. Он блестящ в роли трепетного юноши и глубокого старика (хотя я совсем не воспринимаю его перегиб с «партизанским образом»).

Кстати, о партизанах…. Я специально перечитал книгу, и нет там этих «самашедших» звериных образов, в которых Прошкин превратил несчастных людей, оказавшихся между Сциллой большевиков и Харибдой белых. Не было им иного пути, как сниматься с насиженных мест и вместе с семьями скитаться по лесам.
 
Прошкин доходит до вершины «уничижительства» партизанского движения, изображая их полными «недочеловеками».

Да, мы современники можем присоединиться к такой точке зрения – партизаны есть вооруженные бандитские формирования, потерявшие человеческий облик. Таковыми были партизаны, бившие отступавшего Наполеона, партизаны Героя Советского Союза Колпака, партизаны Степана Бандеры и прибалтийские лесные братья, партизаны-моджахеды в Афганистане, партизаны Басаева в Чечне.

Однако, есть совершенно противоположные точки зрения – партизаны все перечисленные являются народными героями и даже святыми угодниками. На Западе этого им не понять…

 А уж как можно стать абсолютным «бомжем», с седыми лохмами, прикидывающимся глухим для того, чтобы как-то выжить в той стране, не понять на благополучном Западе. В стране доктора Юрия Андреевича Живаго России…

И вообще можно ли жить на этом свете?... Вопрос не праздный и поставлен в фильме Прошкина, хотя Пастернак так не углубляется – он риторически читателю подбрасывает шараду: есть ли душа? И есть ли Бог? А если есть, почему он терпит все то, что при нем свершается?
 
Комаровский в фильме Лиина вышел замечательным, а артист Род Стейгер (Rod Steiger) награждён Оскаром за роль второго плана. Янковский в «Живаго» 2006 года выглядит всегда «в порядке»: при Временном правительстве - в порядке, при большевиках - в порядке. И всегда будет в порядке.

Олег Янковский – достояние российского народа, он понял характер Комаровского и сыграл поэтому, как никогда, может быть, ранее свою маленькую роль с блеском: он дьявол, он циник и он есть виновник всех катаклизмов, как рок, преследующих Россию веками-столетиями. «Я не верю в загробную жизнь», - улыбаясь только губами говорит он. Реалии прошлой и настоящей жизни – есть комаровщина.

Есть три кинофильма «Доктор Живаго». Мне удалось увидеть только два – Голливудский и Прошкинский. Отдаю ли я предпочтение одному из них? Да, я люблю бессмертный старый фильм с музыкой «Тема Лары» французского композитора Мориса Жара (Maurice Jarre), но не могу не восхищаться тем прочтением Пастернака, который совершил Александр Прошкин. Когда я был мальчишкой, то не так я воспринимал «Доктора Живаго».

Какова будет судьба картины Прошкина в нашей действительности, уже известно. В России её показали в 2006 году по внутреннему каналу НТВ в такое время, которое предоставляется передачам с невысоким рейтингом. Мол, не по Сеньке шапка, громкой премьеры фильм не заслуживает… Канал «ТРК Украина» в январе 2009 года показывает фильм отнюдь не в прайм-тайм, когда большинство «интеллигентного» народа ещё толкается в маршрутках-метро-трамваях-троллейбусах.

Будем ожидать дальнейшего взрыва народного интереса к «Доктору Живаго»…
http://www.youtube.com/watch?v=TKbrJW21P_E

Somewhere My Love (Lara's Theme)  Где-то там моя любовь (Тема для Лары)
Lyrics by: Paul Francis Webster 
Music by: Maurice Jarre
Из фильма: Doctor Zhivago (1965)
------------------------------------------------------
Somewhere, my love,            Где ты, моя любовь?
there will be songs to sing    Об этом только петь, да петь….
Although the snow covers       Хотя снега скрыли
the hopes of Spring            Все надежды Весны,
Somewhere a hill blossoms      Где-то еще холмы в цветах
in green and gold              Зелёных и золотых.
And there are dreams,          И есть еще мечты
all that your heart can hold   Обо всём, что только можно хранить в сердце.
Someday we'll meet again, my love Когда-нибудь мы опять встретимся, моя любовь.
Someday whenever the Spring breaks through Когда-нибудь, когда Весна придёт.
You'll come to me out of the long-ago  Ты войдёшь ко мне издалека,
Warm as the wind, soft as the kiss of snow Тёплый, как ветер, мягкий как снежный поцелуй.
Till then, my sweet,                А пока, мой самый нежный,
 think of me now and then           Думай постоянно обо мне.

Godspeed, my love,                Бог в помощь тебе, моя любовь,
till you are mine again             Пока ты не будешь со мной опять.
Someday we'll meet again, my love   Когда-нибудь мы вновь увидимся, моя любовь.
I said "someday whenever            Я сказала: «Когда-нибудь,
 that Spring breaks through"        когда Весна придёт».
You'll come to me out of the long-ago Ты войдёшь ко мне издалека,
Warm as the wind,                Тёплый, как ветер,
and as soft as the kiss of snow       мягкий как снежный поцелуй.
Till then, my sweet, think of me now and then А пока, мой самый нежный,
Godspeed, my love,                Бог в помощь тебе, моя любовь,
till you are mine again!                Пока ты не будешь со мной опять.