Наденька-Надюша гл. 14

                Глава четырнадцатая



         Без Александра стало жить гораздо тяжелее, без его материальной и физической поддержки, но главное: не было его самого. Как Надежде его не хватало! По утрам она вставала, чтобы приготовить Саньке своему завтрак и отправить на работу. Ей так и хотелось позвать его:"Вставай Саша, завтрак уже готов!" Часы показывают шесть часов вечера - вот сейчас раздастся урчание мотора  его мотоцикла. Но Санька не встает, не уезжает и не приезжает. И от этой душевной пустоты и тоски волком выть хочется, и слезы наворачиваются на глаза. Поплакав, ей немного становилось легче. Шутка ли: с сорок пятого года вместе! Двадцать семь лет вместе!
        На похоронах было больше пятидесяти человек. Среди  них было немало людей с завода, из его бригады. А уж сколько было родственников и хороших знакомых, которых давно не видели! И вот  всех их собрал Саша на свой похоронный день.
        Заводоуправление взяло все расходы по захоронению на себя. Над гробом усопшего были произнесены трогательные речи. Все, кто пришел на похороны, любили и уважали Александра. Многим он при жизни оказывал бескорыстную помощь, и люди ему платили тем же. Немало денег ушло в связи с похоронами, но еще больше бы ушло, если бы не материальная помощь родни, друзей и знакомых.

         У Надежды после похорон мужа еще остались небольшие сбережения, и с подсобным домашним хозяйством,  своей зарплатой и небольшой стипендии дочери, жить можно было довольно сносно, соблюдая, разумеется, режим экономии.
         Уместно сказать, что Надежда и Александр никогда не стремились к богатству, не было у них тяги и страсти к дорогим  и дефицитным  вещам: хрусталю, сервизам из дорогого фарфора, персидским  коврам и золотым изделиям, и никогда никому не завидовали. Выросшие в бедности, они легко могли обходиться без дорогих вещей. Правда, мотоцикл они завели - без личного транспорта, живя на периферии, действительно, трудно было обойтись, тем более, добираться до завода, который находился за 17 км от дома. Вместо персидских ковров стену украшали гобеленовые и плюшевые с изображением оленей или Ивана-царевича на сером волке.
     Даже когда Надежде предлагали по знакомству красивый фарфоровый сервиз, она отказывалась, ссылаясь на дороговизну и ненужность.
       - Зачем мне этот сервиз, да еще такой дорогой? - говорила она, отказываясь. - Есть из него боязно: вдруг что-нибудь разобьется, а чтобы просто стоял и пылился в шифоньере, то что за  толк?
      Не понимала  Надя, что именно для красоты их и заводят и чтобы похвастаться перед соседями. В этом и был толк.

        Из золота у Надежды были только золотые  зубные коронки, которые поставил ей знакомый зубной техник много лет назад,  а больше ничего - ни колец, ни серег.  Серьги не носила, потому что боялась уши прокалывать, а кольца не носила - мешали работать по хозяйству.  В общем, из Александра и Надежды  сложился  вот такой идеальный союз рабочего с крестьянкой.
       Глядя на мать, училась экономии дочь. Таня выбирала  дешевую материю и сама, пользуясь выкройками из журналов "Работница" и "Крестьянка", шила  платья. Шитью  тогда учили в школе, и это умение ей очень пригодилось в дальнейшей жизни. И обувь  также недорогую покупала, и украшения.
       Когда появилась мода на удлиненные жакеты, Надя отдала дочери свой голубой костюм, который давно стал её тесным, и Танюшка переделала из него на себя костюмчик - жакет с юбкой, который надевала по праздникам и выход в кино.  Таким образом, перешивая старые материны платья и костюмы, Татьяна выглядела довольно  неплохо на общем студенческом фоне.  Еще она научилась  вязать. Правда сначала вязала только  носки и варежки.

       Надюша, вернее, теперь уже Надежда Михайловна, работала до самой пенсии. Где бы  она ни  работала, она прекрасно справлялась со своими обязанностями и так же, как и муж, имела много благодарностей и грамот, которые бережно хранила вместе с документами.  Не грех повторить, что Александр Васильевич   был уважаемым человеком на работе; его фотография не сходила с доски почета, и с ним за руку здоровался сам директор. Дочь гордилась своими родителями, а они очень гордились дочерью - её успехами в учебе и как хорошей помощницей по дому.

                ***

       Прослышав, что Надежда Казакова овдовела,  к ней вскоре стали наведываться  вдовцы и  мужички,  которые не были довольны своими женами.  Она всех отметала, говоря, что замуж не собирается,  а особо настырных прогоняла даже  матом. Она и в самом деле не желала выходить замуж,   потому что любовь и память по мужу не ушли, а стирать без любви кому-то  трусы и подштанники не имела желания. За Ивана Хмельницкого она бы еще пошла, но тот счастливо жил со своей  женой, а чужого мужика она не хотела, даже тех, которых знала, причем знала с не очень хорошей стороны.

       А тут еще дочь напугала. На третьем курсе  Татьяна познакомилась с  парнем, и они решили пожениться. Узнав, что дочь собралась замуж идти, Надежда Михайловна расплакалась, внутренне запаниковала  от страха, что, выйдя замуж, дочь покинет её, переехав к мужу в Амурскую область.
        - Мам, ну что ты, чуть что – и в слезы? – Таня посмотрела на неё с мягким укором.
        - А то, чего боялась, то и случилось? – тяжело вздохнула та, вытирая глаза платочком.
        - Да что случилось-то? Ну выйду я замуж, и сюда приведу мужа. Не бойся, не оставлю тебя одну.
        - Да, ты только так говоришь, - недоверчиво качала она головой.
        - А когда я тебя обманывала? Хоть раз обманула?
        - Нет, вроде бы.

        Надежда не могла пожаловаться на то, что дочь её  обманывает. Всегда она делилась с ней, спрашивала совета –  ведь сколько раз спасала дочь от опрометчивого поступка,  а тут – трах-бах – замуж собралась без всякого совета.  Ей не понравилось, что дочь просто поставила её перед фактом. «Да, была бы я родная мать, она бы так не поступила со мной», - печально подумала она, а вслух спросила.
      - Да хорошо ли ты его знаешь?
      - Мам, он хороший. Мы с ним обо всём уже переговорили. Осенью он  оканчивает учебу и приезжает к нам.
      - Хороший. На лбу у него что ли написано, что он хороший? - засомневалась Надежда.
      - А у папы было на лбу написано? - нашлась Танюшка, и мать только рукой махнула, мол, делай, что хочешь.

         Замужество дочери все же удручающе подействовало на Надежду. Она не верила, что дочь будет все время рядом, тем более, что нашла своих братьев и сестру. Теперь зачем ей неродная мать? Своими грустными мыслями и опасениями она поделилась с сестрой Лидой, а та еще подключила невестку Ольгу, Гришину жену.
        - Такое  вполне может быть. Надо тебе мужичка хорошего, чтобы вдвоем век коротать, - посоветовала сестра.
        - Да не хочу я замуж! И где его найдешь, хорошего мужика? Лучше Саши никого нет  и не будет!  – стояла на своем  Надежда.
       - А дядя Женя? – напомнила  Ольга. – Чем не жених?

       - Какой дядя Женя?
       - Да, дядька моего Борисика, - пояснила Лида.
       - Это тот, что у вас сейчас квартирует, так  вы решили его мне сбагрить?  - в голосе  Нади чувствовалась обида.   
       - Ну уж прям сбагрить. Был бы плохой, не предлагала бы и у себя в доме не держала.
       - А что же тогда его жена из дому выгнала?  - возмутилась Надежда,  не соглашаясь на такого кандидата в мужья.
       - А то, что дура она и злыдня!  Выгнать мужа из дома, построенного его собственными руками! Ты бы так сделала?
        Надежда промолчала. Такого она, конечно, никогда бы  не сделала.
      -  Все равно он мне  не нравится. Некрасивый он, какой-то несерьезный, и душа никак к нему не лежит. – она категорично была настроена против него. В общем, сватовство не состоялось.

                ***

       Через год родился внук Александр.  Татьяна была на последнем четвертом курсе, и ей предстояла месячная  производственная  практика в далеком от дома поселке.   Руководство  пошло ей навстречу и позволило  проходить практику в техникуме.  Благо, рядом  жила двоюродная  Надина сестра Татьяна Чернова*, и дочь договорилась с ней  пожить это время у неё.
        Как только молодые уехали, Надя опять закручинилась. И опять полезли плохие мысли, и она, чтобы поделиться своими страхами, в субботу поехала к сестре. Там же опять начались разговоры про дядю Женю.
        - Нет, - покачала головой Надя. - Не нравится он мне. Не лежит к нему душа.

       С тем и ушла. А вечером приезжает на мотоцикле этот самый дядька собственной персоной. Надя ему всегда нравилась и внешностью, и характером, ведь ещё с молодости они знали друг о друге.  Когда Надя, рассерженная на Лиду за настойчивое сватовство за Евгения ушла, Лида вместе с ним пошли к Ольге, и та, как более рассудительная, говорит ему:
       - То, что сейчас Надя одна, это для тебя, Женя, единственный шанс сойтись с ней. Будь упорным в этом деле. Будет гнать, не уходи, но и не приставай. Пусть она к тебе привыкает. Действуй только лаской и обходительностью. Она же тебе нравится?
       - Очень, - признался он.
       - Хотел бы, чтобы она стала твоей женой?
       - Конечно!
       - Так вот не медли и езжай к ней.
         
       Через две недели  Татьяна с мужем  решили проведать мать, узнать, как там она без них поживает. Приходят, толкая впереди себя коляску с месячным сыном, а там  ходит по двору щупловатый на вид мужчина. Поздоровавшись с ним, Татьяна завезла коляску в дом, где  на кухне хозяйничала мать.

       - Мам, а это кто там? – она кивнула головой в сторону двора.
       - Женя, дядька Бориса Черникова, - проговорила  недовольно  Надежда. – Приехал внаглую  и не хочет уезжать. Это Лида с Ольгой настропалили его, никак иначе.  Только узнали, что я одна, как он  тут же приехал.
       - Ну, и пусть будет. Они-то плохого не посоветуют.
       - Да, не нравится он мне! - покачала головой Надежда.
       - А как он к тебе относится, как обращается?
       - Хорошо обращается: всё Наденька, да Наденька, - нехотя проговорила она.
       - Мам, ну это же замечательно! – Татьяна обняла мать за плечи. – Уж теперь я буду за тебя спокойна.

                Эпилог

        Прошло много лет. Надежда и Евгений состарились,  и только через двадцать лет совместной жизни  зарегистрировали свой брак. Надежда Михайловна все-таки полюбила Евгения Георгиевича за его любовь и хорошее к ней отношение. Можно сказать, со вторым браком у неё получилось, точь-в-точь как у матери.
       Евгений считал  детей  жены своими детьми, а внуков и правнуков своими внуками и правнуками. У  него имелись и родные, но так получилось в его жизни, что свои дети  были, как чужие, не хотели знаться с ним, хотя он  их вырастил и наследством не обделил.  Евгений Георгиевич  умер в 89 лет. После его смерти Татьяна переехала к матери, чтобы быть при ней и за ней ухаживать.

        90-летний юбилей матери, Татьяна организовала в  кафе, пригласив племянников и всю свою семью, где сама исполняла  роль тамады, написав сценарий  праздника.   Словом, юбилей  бабушки Нади всем очень понравился и запомнился.
        Как Татьяна и обещала,  она не оставила свою мать и была с ней всегда рядом до  последнего дня.  До своего 96-летия  Надежда Михайловна не дожила трех месяцев.  Вот такая история произошла в жизни моих родителей.

Татьяна Чернова*) - героиня повести "Отчуждение".