Чёрный Ворон. Последний дневник. 3 часть. 12 глава

  Сейчас я бы хотел, чтобы практика краснословных, однако пустых обещаний жила и процветала. Такое желание возникло впервые. Но, как всегда: хотим одно — получаем другое. Слова Крикса не просто сотрясли стены столовой: выдав рабочий инвентарь, нас всех отправили убирать территорию. Дорожки, бордюры, газоны (или нечто на них похожее) — всё это не нуждалось в уборке. Но дело тут не в чистоте, понятно. Поэтому тот дождь, который разразился на улице, не стал препятствием для всеобщего наказания, которое удачно прикрыли «нарядом».
  В начале этого дня я думал, что простуда выпустила меня из своей хватки, однако в конце первого рабочего часа кашель начал снова трепать горло. Попытки не замечать его шли недолго. А с наступлением глубокого вечера даже надзиратель уже не мог игнорировать моё состояние. Он что-то сказал в свою рацию, и через несколько минут меня подозвали к вышедшей из двери высокой брюнетке в белом халате. Эта женщина приезжала к нам в колонию только по выходным и дежурила до понедельника, давая тем самым отдых нашей постоянной мед.сестре Сессилии, которая работала с того самого понедельника вплоть до приезда её напарницы. Из рук сменьшицы я получил таблетку от кашля. Это помогло дожить до конца наряда, однако, когда я оказался в спальне — меня будто разморило в тепле. Даже без градусника я чувствовал, что температура съедает меня изнутри. Руки отказывались подниматься, а боль от запястий отдавала в локти. Сидя на кровати, я старался держаться за её поручень, чтобы головокружение просто не отправило меня на пол. А в сторону Леонарда, который пялился в окно, даже смотреть не хотелось.
  На соседней кровати лежал Луи. Этот парень всегда предпочитал одиночество какой бы то ни было компании. Поэтому то, что он лежит и молча смотрит в потолок, не было какой-то диковинкой, однако сегодня, в отличие от всех остальных дней, я знал, о чём он думал. Его живот выдавал мысли своего обладателя: несколько урчаний я точно услышал. Новость ли это? Настроение Луи разделяли многие. То справа, то слева то и дело доносились возгласы:
  — Как же я хочу есть!
  — Заткнись, я тоже хочу!
  — Кусок дерьма! Вставать ему захотелось!
  — Я даже и половины того супа не съел!
  В следующий миг двери спальни открылись. В них показался охранник вместе с Вороном. Мужчина пихнул в спину блондина, заставив того сделать шаг вперёд, и указал на свободную кровать рядом с Луи. Музыкант медленно пошёл в указанное место под десятки пристальных взглядов, а затем опустился на кровать.
  — Пятнадцать минут до отбоя! — прогремел смотритель и вышел.
  Я повернулся в сторону вокалиста. Его ладони то и дело подрагивали, будто от холода. Блондин сидел и молча смотрел в пол. Один из парней, что проходил мимо, расправил руки и якобы случайно задел голову Ворона, тем самым дав тому подзатыльник. Блондин обернулся:
  — Ой. Случайно вышло, — ехидно улыбнулся парень и пошёл дальше под сопровождение смеха нескольких арестантов.
  Аддерли напряжённо осмотрелся, не зная, как себя вести. Его глаза остановились на фигуре Малена. Главарь вальяжно развалился у себя на кровати и без всякого стеснения поедал глазами новичка:
  — Чего уставился? — кинул он вокалисту. Тот не дал ответа. Тогда парень поднялся и направился в сторону музыканта. Все вокруг притихли. — Вот и он! Легендарный Ворон, вступивший в наши ряды! Добро пожаловать. Мы тебя ждали, — блондин снова ответил лишь молчанием. Тем временем Мален уже подошёл к нему и победно встал перед парнем, скрестив руки на груди. — Вообще-то невежливо игнорировать приветствие. Хотя, как мы все успели понять, законы тебе не писаны. Вот только… никто из нас не желает расплачиваться за твои грехи.
  Ворон поднял на того уставшие глаза и встал:
  — Неужели ты решил меня заметить? — усмехнулся главарь. — Как приятно! — он сделал ещё один шаг к Ворону, буквально упёршись в него. Несколько мгновений главарь одаривал его пренебрежительным, изучающим взглядом, а затем тон голоса Малена с издевательского сменился на тот, который присущ человеку, имеющему влияние в тюрьме. — Из-за тебя мы все остались без обеда и ужина.
  — Мне жаль, — послышался в ответ шершавый голос Аддерли.
  — Жаль? Тебе жаль?
  — Я не хотел, чтобы вас всех коснулся мой поступок. Приношу свои извинения.
  На момент мне показалось, что все эти слова — слуховые галлюцинации. Никто не ожидал от Ворона извинений. Я видел, что даже Мален удивился такому повороту событий:
  — Спасибо, конечно, — продолжил он. — Но это не отменяет голод почти ста людей. Твоё «мне жаль» не даст мне возможности поесть. А про отмену посещения можно вообще промолчать, — на секунду главарь замолчал. — Это всё, что ты можешь сказать? — не получив ответа, парень выдавил язвительную улыбку и отошёл к своей кровати обратно.
  Моё удивление, которое было до этого, сменилось ошеломлением. Я ожидал всего, чего угодно, но только не того, что произошло. А точнее — не произошло ничего.
  Стоило Малену опуститься на свою кровать и вернуться в прежнюю позу, то бишь развалиться так, будто он у себя дома, с соседнего места поднялся Тэд — близкий друг главаря. Его правая рука, если угодно. Внушительный по комплекции рыжий парень медленно подошёл к вокалисту, оглядел того с ног до головы и уже хотел уйти, но вдруг резко обернулся назад и его левый кулак встретился с лицом Ворона. Блондин удержался, схватившись за кровать, но простоять на ногах ему довелось недолго. В ту же минуту с другой стороны его ждал ещё один удар от следующей «собаки» Малена — Альфреда. Действия высокого кучерявого брюнета помогли вокалисту окончательно потерять равновесие. Во время падения какой-то тупой звук врезался мне в уши буквально на долю секунды. Аддерли ударился головой о железную спинку кровати:
  — Эй, ты чего? — Тэд опустился к блондину. — Прилёг отдохнуть? — его смех поддержали практически все в спальне.
  — Приуныл что-то, — улыбаясь, сказал Мален.
  — Слышишь, — Альфред опустил глаза на Ворона. — Невежливо лежать, когда с тобой разговаривают, — с размаху он ударил лежачего в живот ногой.
  — Парни, — больше я не мог сидеть и смотреть на всё это. — Не надо. Он же извинился, — я подошёл ближе к «месту событий».
  — Тряпка, успокойся, — Тэд отпихнул меня. — Это дерьмо ещё успеет занять твоё место.
  — Ворон сел на свободный стул, — моя защита была встречена рядом издевательских взглядов.
  — На свободный стул сел как раз ты, а он занял своей тощей задницей твоё место. Мы все это видели! Так что ты, Джаспер, просто кусок половой тряпки.
  — Выбирай выражения! — я толкнул парня в ответ. — Я тут дольше тебя, так что попридержи язык!
  — Будешь мне указывать?
  Ещё минута — и мы бы сцепились, но именно этот момент стал тем самым отвлекающим манёвром. Альфред перенёс всё своё внимание на нашу перепалку, поэтому подножка Аддерли для него стала неожиданностью. Друг Малена рухнул на пол. Вокалист быстро сел на того сверху, забаррикадировав парню пути отступления ногами, и начал бить обидчика по лицу. Тэд попытался отпихнуть блондина в сторону. Я оттащил его, но того времени было достаточно, чтобы Альфред начал отбиваться. Обменявшись с Тэдом несколькими пинками, мы всё же сделали шаг назад друг от друга, оглядываясь на главную драку. Я хотел их разнять, но Луи схватил меня за руку и притянул к себе:
  — Стой на месте, идиот! Иначе от твоей репутации мокрое место останется!
  Тем временем Альфред и Ворон вошли в полный контакт. Сначала музыкант пропустил несколько ударов противника, но затем, поняв характер драки, которую вёл заключённый, активно пошёл в наступление. Все вокруг то и дело выкрикивали: «Давай!», «Въ*** этому пидору!», «Мочи тварь!». Понятное дело, что эта поддержка не предназначалась Аддерли от слова «совсем». Даже те парни, что восхищались рок-звездой, сейчас молча стояли в углах, пытаясь подвякивать толпе. Мален сидел жутко довольный, наслаждаясь шоу. Но в тот момент, когда Альфред из атаки перешёл в оборону, главарь занервничал. Его представитель начал пропускать слишком много ударов.
  — Что здесь происходит?!!! — в комнату ворвались двое охранников во главе с Криксом.
  Надзиратели быстро растащили парней. Подбитый глаз и разбитая губа Ворона не могли сравниться с теми ручьями крови на лице Альфреда. Крикс грубо осмотрел того под томные стоны драчуна и бросил:
  — В медпункт его! А этого, — взгляд мужчины перебросился на Ворона. — В одиночку до утра! — парней поволокли к выходу. — Вернусь через минуту! Чтобы все были готовы к отбою! Время пошло!! — двери захлопнулись.

  Я не знаю, когда Альфред вернулся в спальню, но, щурясь под ярким светом ламп и воплем: «Подъём!!», разглядел, как парень сползал с кровати. Глаз, бровь… и большой пластырь на носу с ватой в ноздрях. Та, кстати, уже окрасилась в алый цвет. Вынуть эти красные шматки он смог лишь тогда, когда нас привели к умывальникам.
  Ополаскивая лицо прохладной водой, я то и дело смотрел, как Альфред высмаркивает кровь из носа. Тут он обернулся в мою сторону, и глаза парня налились злостью. К соседнему умывальнику с моим подошёл Ворон. Его выпустили из одиночки. Музыкант будто не замечал злостного взгляда Альфреда. Блондин ополоснул лицо и, набрав в рот воды, сплюнул её вместе с кровью. Видимо, это дало кучерявому некую сатисфакцию — он отвернулся.
  В столовой обоих участников драки сначала не пустили к раздаточному столу. Крикс отозвал их к себе. Несколько минут он что-то им говорил, одаривая презрительным взглядом, а затем, получив кивок в ответ от того и от другого, пустил парней к подносам.

  Сначала за нашим столом было тихо, однако "идиллию" нарушил Том:
  — Так с кем ты подрался? — он посмотрел на вокалиста. — Я так и не понял. С Тэдом или с тем, вторым?
  — А какая разница? — ответил Джо, ухмыльнувшись. — Он так и так покойник.
  — Почему сразу покойник? Возможно, несколько шоу он ещё нам подарит, — улыбнулся газетчик. — А ты, кстати, — парень обратился ко мне. — Чего полез заступаться?
  — Заступаться? — мой друг ни на шутку удивился. — За этого что ли?! — он указал на Ворона.
  — А зачем надо было бить ногами? — мой ответ звучал как оправдание.
  — Тебе какое дело? Ты совсем из ума выжил?
  — А чего ему терять? — Том сделал глоток чая. — Он уже и так тряпкой стал. Чего уж теперь.
  — Ты башкой своей думаешь?! — обрушился на меня Джо. — Представляешь, что может быть дальше?
  — Ничего не будет, — отвечал я. — Закрыли тему.
  На какой-то миг за стол снова вернулась тишина, как вдруг:
  — Не думал, что тебе надо ещё жопу подтирать, — усмехнулся друг в сторону вокалиста.
  Тот всё это время молча ел, никак не реагируя на происходящее, но сейчас блондин поднял взгляд на Джо и спросил:
  — Тот парень — он тут главный?
  — Какой парень?
  Аддерли кивнул в сторону Альфреда, который сидел с новой ватой в носу и искоса поглядывал на наш стол:
  — Считай, что да, — ответил Том, будто это к нему обращались. — Он в компании Малена — самого влиятельного человека здесь.
  — Благодарю за пояснения, — отрезал Ворон и снова посмотрел на Джо. — Поскольку ты до сих пор не соизволил назвать своё имя, позволь выбрать обращение к тебе во втором лице, единственном числе: как ты думаешь, если я решился на драку с другом вашего самого главного «предводителя» — насколько по шкале от одного до десяти мне срать на вашу «иерархию»?
  — Думаю, что на восьмёрочку, — газетчик снова решил принять участие в разговоре.
  — Почему восемь? — не понял я.
  — Всё это был лишь первый этап развития событий. Вскоре он прочувствует, что это такое: перейти дорогу не тому человеку — и тогда восьмёрка сменится на единицу.
  — Нет, — обрезал Джо, зло посмотрел на вокалиста и продолжил. — Он никогда не достигнет единицы, потому что слишком туп, чтобы понять простой тюремный закон: либо ты в системе, либо… нет другого варианта.
  — Вынужден согласиться с тобой, человек с неизвестным именем, — голос Ворона опустился. — Я никогда не достигну единицы.

  Когда арестанты доели и уже выходили из столовой, Аддерли задержали охранники:
  — Убери за всеми, — сказал ему один из надзирателей.
  Парни вокруг начали улыбаться от услышанного. Один из них, что проходил мимо Ворона, плюнул тому под ноги.

  Мы вышли из столовой и отправились на свои позиции очередных рабочих нарядов.

  Не люблю копать ямы. Лопаты здесь на редкость неудобные. Рукоятка то и дело выскальзывала из хватки. Радовало лишь одно: по крайней мере, я не задыхался от кашля, как это было вчера.
  Ворона привели к нам через несколько часов. Ему выдали рабочий инвентарь и парень встал в общую шеренгу. Крикс, что до этого безынициативно стоял в углу, оживился при виде Аддерли. Спустя полчаса муторной, безмолвной работы я заметил, как мужчина двинулся в нашу сторону. Он медленно прошёлся мимо каждого арестанта и остановился около вокалиста:
  — Значит, ты и вправду такой тупой, как говорят? — блондин напряжённо посмотрел на мужчину. — Я это к тому, что умный не стал бы затевать драку спустя несколько минут, как вышел из изолятора, — должно быть, смотритель ждал, что Ворон ответит ему, чтобы прицепиться к его словам, но заключённый молча перевёл взгляд вниз и продолжил копать холодную землю. — Так что тебе Альфред сделал? Не так посмотрел на твою великую персону? Ты в курсе, что ты парню нос сломал? Молчишь? Ну ладно. Хотя тебе и ответить то нечего. Мозгов то ноль, — Крикс с победоносным выражением лица двинулся дальше вдоль шеренги осужденных.

  Первый период времени работы за день близился к концу. Все мы отнесли свои лопаты в инвентарную и выстроились в ряд у входа в здание. Однако сегодня Крикс не спешил нам давать команду заходить. Он медленно отошёл от нас назад и приблизился к одному из мест работы:
  — Кто здесь стоял — шаг вперёд! — вокалист вышел из строя. — Кто б сомневался… снова то же лицо. Ты сделал в два раза меньше, чем все остальные. Отлыниваешь от работы, думая, что никто не заметит?
  — Нет, — блондин решил всё-таки ответить ему.
  — Нет? Тогда объясняй: почему?
  — Я пришёл сюда на два с половиной часа позже, чем другие.
  — Выходит… в том, что ты ленивый придурок, ты винишь время?
  — Я утверждаю факт.
  — Правда? Какой ты умный. Ну что ж. Раз ты говоришь, что это «факт», тогда мы все подождём, пока ты его исправишь, — Крикс взглянул на свои наручные часы. — Через семь минут начинается время обеда, который длится сорок минут. Время твоей работы будет вычитаться из него. То бишь, если ты справишься за сорок пять минут — у всех останется две минуты на обед. Не справишься за сорок семь — придётся всем ждать ужина. Что смотришь на меня? Бери лопату и начинай работать.
  Я видел, что практически все посмотрели на Ворона с недюжинной ненавистью как вчера, лишаясь обеда.
  — Зачем копают эти ямы? — спросил вокалист, не двигаясь с места.
  — Что? — надзиратель думал, что оставил последнее слово за собой, но, получив такой вопрос, на момент впал в ступор.
  — Зачем мы копаем эти ямы? Для какой цели?
  — Тебе не кажется, что ты суёшь нос не в своё дело?
  — Отнюдь. Я видел сзади в грузовике молодые деревья. Это их мы должны посадить?
  — Допустим. И что это меняет?
  — Я выполню свою норму. А потом посажу все остальные деревья, куда скажете. Один. Только отпустите всех остальных на обед прямо сейчас.
  — Ты мне условие ставишь?
  — Нет. Я прошу вас, взамен предлагая себя как рабочую силу. После обеда у вас будут свободные люди, которые смогут выполнить какие-то другие задания. В итоге: объём сделанной работы сегодня увеличится.
  — Какое самопожертвование… и ты уверен, что справишься? Там сто двадцать деревьев.
  — Справлюсь.
  — И пропустишь обед?
  — Значит, пропущу.
  Поразмыслив, Крикс сказал:
  — Хорошо. Считай, я пошёл тебе навстречу. Все остальные — в столовую строем!

  Кусок хлеба не лез мне в рот. Я всё косился в сторону окон, пытаясь там высмотреть Ворона:
  — Ешь, давай, — подтолкнул меня Джо, довольно отставив от себя первую пустую тарелку. — Время идёт.
  — Мне что-то не хочется. Не хочу есть.
  — Серьёзно? У тебя что, под кроватью свой холодильник?
  — Нет у меня ничего. Просто не хочется.
  — Из-за этого придурка, что ли?
  — Представь: сто двадцать деревьев. Ты бы справился один?
  — Я бы не вызывался на такое, как какой-то грёбаный камикадзе.
  — Он сделал это ради нас.
  — Ради нас? — усмехнулся Том. — Ради себя точнее.
  — Как это?
  — Он прекрасно знал, что, если бы из-за него всех опять наказали — в этот раз уже не только бы Альфред и Тэд зажали бы его. Так что… тут он свою жопу прикрыл. На нас ему чхать.
  — Вот именно, — поддержал друг. — Поэтому выкинь этот бред из головы и ешь.
  — Я сказал: не голоден.
  После обеда нас отправили мыть лестницы. Это задание было на порядок легче, чем то, что было до этого. Некоторые арестанты противились, мол лучше бы ямки под деревца копали, чем тут с тряпкой стояли, но с первыми раскатами грома за окном их уверенность потухла.
  Ужин также прошёл без Ворона. За столом я молчал. Говорить не хотелось. Да и смысла в этом не было. Все радовались окончанию рабочего дня. Парни из того наряда, который был сформирован ещё утром на копание ям (двадцать человек), также погрязли в общем предвкушении отдыха.
  Я встретился взглядом с Ленни. Ботаник исподлобья осматривал столовую, но заметив меня, ещё сильнее опустил глаза. Раньше я не особо питал дружеских чувств к Леонарду, но теперь же он стал мне откровенно противен. Да, у парня шиза, это ясно. Но почему из-за неё страдают другие? Время от времени вопросы из разряда справедливости накрывали меня, но я отчётливо понимал, что мои мысли будут беззвучно биться об эти стены, пока и вовсе не растворятся в воздухе.
  С приходом в спальню я успокоился. По крайней мере, так мне казалось. Видимо, Ленни всё же решил подбросить дров в тлеющие угли. Парень подсел ко мне. Первую минуту он молчал, глупо улыбаясь, а затем всё же спросил:
  — Ты не знаешь, когда вернётся Ворон?
  — Откуда мне это знать?
  — Ну… я думал… может, он тебе что-то говорил?
  — Ничего он мне не говорил.
  — Понятно.
  Ботаник поднялся и уже хотел уходить, но я остановил его своим вопросом:
  — Ты не считаешь, что всё это началось из-за тебя?
  — Из-за меня? — очкарик обернулся, будто я застал его врасплох.
  — Ты тогда подсел к нам.
  — Это против правил?
  — Именно это — нет. Но не каждый хочет слушать твои бредни.
  — Бредни? — его голос дрогнул от обиды.
  — Да, они самые. Выдумал себе Бог весть что и выливаешь это дерьмо на других.
  — Думай, что хочешь. Но когда-нибудь ты поймёшь, что я прав.
  — Уволь меня от такого! Но, как ни крути, вся эта ситуация началась из-за тебя. Почему ты тогда промолчал?
  — Об этом никто не должен знать.
  — Или просто смелости не хватило признаться, что ты псих?
  — Если я псих… тогда что можно требовать от меня?
  — Был бы ты настоящим сумасшедшим — тогда да, конечно. Говорить с тобой было бы бесполезно. Но у тебя тут наигранности больше, чем безумия. Тебе просто нравится чувствовать себя психом. Ведь это выделяет тебя среди остальных, - в этот момент я сам обомлел от неожиданно родившегося во мне психолога.
  — Тебе никогда не понять меня. Ты не умеешь читать между строк. Видишь только то, что тебе показывают.
  — Всё, хватит. Сил нет слушать тебя. По большому счёту мне на тебя глубоко и давно пофиг. Но меня бесит то, что из-за тебя страдают другие.
  — Я тут ни при чём!
  — Всё, заткнись. Проваливай отсюда.
  — Джаспер, ты не понимаешь…
  — Я всё сказал.
  Леонард в обиженных чувствах пошёл к своей кровати.
  — Действительно думаешь, что он виноват? — тихо окликнул меня Луи с соседней кровати.
  — Кто ж ещё, — я посмотрел на него.
  — И почему именно он?
  — Ты и сам прекрасно знаешь. Если бы не та сцена — не было бы того, что есть сейчас.
  — У тебя какие-то розовые представления. Неужели ты думаешь, что, если бы не было того инцидента, к Ворону было бы другое отношение?
  — Я знаю, что Ворона многие ненавидят. Но общее наказание только лишь подогрело эту злость. Можно было обойтись и без этого.
  — У меня иногда складывается такое чувство, что ты фанат Аддерли.
  — С чего ты взял?
  — В прошлый раз ты чуть в драку не полез из-за него. Это о многом говорит. Я бы на твоём месте больше не делал таких опрометчивых поступков. Здесь тебе это может дорогого стоить.
  Спустя несколько минут охранник запустил в спальню Ворона. Тот был весь мокрый насквозь, с такими же дрожащими руками как и вчера. Бинт, что прикрывал его рану на ладони, почти весь пропитался кровью, поверх собрав на себе целый пласт земли и грязи.
  Он медленно шёл к своей кровати, стараясь ни на кого не смотреть, но тут Питер, высокий лысый парень, преградил путь музыканту. Аддерли остановился и медленно поднял на того глаза:
  — Не бойся, — сказал тот прокуренным голосом. — Я не буду тебя бить.
  Услышав такой акт добродетели, блондин лишь легонько усмехнулся в ответ и хотел пойти дальше, но Питер не дал ему сделать и одного шага:
  — Тебе, как новенькому, должны были выдать новый комплект носков. Дали? — вокалист молчал. — Парень, послушай, я спрашиваю спокойно, без наездов. Так что не надо нагнетать ситуацию. Тебе же хуже будет. Просто ответь: дали или нет?
  — Да.
  — Ну, вот. Уже другое дело, — лысый пошёл к кровати Ворона, наклонился к небольшой тумбочке рядом и, вытащив оттуда тёмный пакет, сразу запустил туда свои ручёнки. — О, реально новые. А то могли просто старые, стираные дать. Мне как раз не хватает, — он сунул находку к себе в карман и по пути к своей кровати похлопал Аддерли по плечу. — Спасибо, брат.
  Не прошло и минуты, как место Питера занял Тэд. Ничего не говоря, он сразу же подошёл к тумбочке и принялся там рыться. Ему посчастливилось найти кусок нового мыла.
  Ворон напряжённо приблизился к нему и уже хотел забрать свою вещь, но парень быстро уклонился:
  — Эй, эй! Куда? У меня мыло давно закончилось, так что это я забираю.
  — Теперь понятно, откуда дерьмом воняет, — голос блондина прозвучал, как отбойный молоток.
  Лицо Тэда в момент стало похоже на камень. Он ожидал рабской покорности и молчаливости от, казалось бы, сломленного новичка, но не тут-то было. В ту же минуту на лице вокалиста показалась предсказуемая кровь после жёсткого и прямого удара:
  — Щенку права тявкать не давали, — Тэд схватил больную ладонь музыканта и сильно надавил на неё.
  Ворон еле смог устоять на ногах от обрушившейся на него боли, но сила хватки всё же опустила его на пол.
  Характерные шаги Крикса заставили его быстро отойти от Аддерли, вытереть свою руку от крови вокалиста об одеяло, застеленное на кровати музыканта, и пойти к своей койке.
  Стоило блондину подняться, в спальню зашёл надзиратель:
  — Готовность минута! — рявкнул он командным голосом и пошёл привычным тяжёлым шагом между кроватями. Все быстро стали сбрасывать с себя одежду. Я видел, что Ворону было тяжело поспевать за общим ритмом. Некоторые движения приносили ему немало боли. Её отпечаток отчётливо был виден на лице арестанта. Да и к тому же одной рукой делать всё то, что делают остальные двумя, скорости не придавало.
  Крикс вернулся на исходную позицию. Привычным взглядом он окинул комнату и, заметив вокалиста, стоящего около положенной черты, подошёл к нему:
  — Ты что, слепой? Видишь, чтобы ещё кто-то стоял здесь в майке?
  — Нет.
  — Если нет, тогда какого чёрта она до сих пор на тебе? И не смей мне вякать, что ты не успел.
  — Я и не думал так говорить.
  — Вот, значит, как? Тогда в чём причина?
  — Я не сниму её.
  — Что? — надзиратель опешил от такого прямолинейного заявления. — Что ты сейчас сказал?
  — Я не сниму её. Сэр.
  Мужчина приблизился к Ворону почти вплотную и сказал:
  — Слушай меня внимательно, кусок дерьма: нехрен мне тут свой грёбаный характер показывать. Снял быстро!
  — Нет, сэр.
  — В изолятор захотел?! Снимай, твою мать! — музыкант стоял, не шелохнувшись. Охранник схватился за ворот майки и разорвал её прямо на теле блондина, представив на всеобщее обозрение его татуированную грудь с вырезанными на коже буквами «НАР». — Ты будешь делать то, что тебе скажут, понял?! Снять значит снять! А что это ещё за дерьмо? — он обошёл парня и приблизился к кровати, на которой виднелись кровавые разводы. — Свинья немытая! Ты только что получил свежий комплект белья! — мужчина снова вернулся на прежнее место перед арестантом. — Что там за пятна?!
  — Не знаю.
  — Не ври, мразь! Это твоя чёртова кровать! И ты обязан знать, откуда на ней это взялось! Сейчас возьмёшь своё одеяло и пойдёшь в прачечную. Пока руками не выстираешь это говно — спать не ляжешь! — взгляд Крикса пал на кисти заключённого. Бинт на одной из них уже полностью стал похож на тряпку и слез с положенного места, открывая рану. Охранник дорвал майку на Вороне, полностью сняв её, затем обернул ею свою руку и брезгливо поднял изувеченную ладонь заключённого. — Какой ты омерзительный… Если хотя бы одна капля твоей прогнившей крови упадёт на пол — будешь мыть весь этаж, понял? Отвечай!
  — Да.
  — Вот и хорошо, — мужчина снял со своей руки рваную майку и бросил её в лицо вокалисту. — Бери одеяло и иди в прачечную, грязная свинья!  Все остальные — отбой!
  Наверное, за эти дни Ворон осознал, что его слова никто тут слушать не будет, поэтому молча повиновался.
  Мы легли в свои кровати. Свет погас.
  Я лежал и смотрел на пустую кровать блондина. За долгое время сон не мог забрать у меня сознание. «От мыслей до действий один шаг» - сейчас это выражение про меня. Я понимал опасность задуманного, особенно в этих стенах, но по-другому поступить не мог. Наверняка ему скажут выстирать пятно своим мылом. Поэтому, когда все уснули, я аккуратно достал своё и на цыпочках пошёл к двери, ведущей в коридор.