Rip current. Кольцо Саладина. 22

"Станция Смоленская. Уважаемые пассажиры, при выходе из вагона не забывайте свои вещи."
Спасибо. Но вещей у меня нет, и я выхожу из вагона налегке. А у человека, который идёт налегке, всегда всё получается. Даже если он идёт наугад.
И я вышел в город наугад в надежде, что всё получится. Какое-то время я пробирался вместе с остальными пешеходами по узкому фьорду - с двух сторон деревянные ограждения, под ногами – деревянный тротуар, довольно травмоопасный. Потом фьорд кончился, я очутился на чисто выметенном от снега пешеходном тротуаре, а вокруг меня громоздились довольно замысловатые здания. Ну, и где тут этот ваш Трубниковский?
Я потоптался, разглядывая и запоминая место.
- Девушка, простите, вы ведь местная?
- Почему вы так решили?
- Я не решил, я почувствовал.
Улыбнулась. Отлично. Московские девушки, хотя и кажутся жутко деловыми, озабоченными и неприступными – всё-таки девушки. А эта похожа на сильфиду. Тонюсенькая, и шляпа из перышек каких-то, и они колеблются, хотя вроде и ветра нет, просто тихий снежок.
- Ну, и что же вы почувствовали?
- Я почувствовал тепло души.
На самом деле я просто увидел в руках футляр с музыкальным инструментом. Скорее всего, скрипка. Приезжие однозначно не будут ходить по Москве со скрипками.
- Ах, тепло души… А вы, я так вижу, не местный? Что вы хотели?
- А как вы догадались, что я не местный? Я говорю с ужасным акцентом?
- Местные молодые люди не интересуются теплом души. И не пристают к незнакомым женщинам на улице.
- Я не пристаю. Правда. Я ищу один важный дом в Трубниковском переулке.
- Какой номер?
- Номер один.
- Это угловой. Пойдёте по этой улице, потом свернёте в сторону Калининского. Там спросите.
Я не успел выяснить, что такое «Калининский» - сильфида повернулась и ушла. Покачивая перьями на шляпе.  Калининский – это может, магазин? Гастроном? Или кинотеатр?
Ладно, разберёмся. Я пошёл вперёд. Улица здесь, кажется, вся состояла из одного длинного дома, идти вдоль этой бесконечной стены было довольно удобно и надёжно. Я приободрился.
Погода мне тоже нравилась – безветренная, с лёгким редким снежком. Интересно, куда я выйду. Бесконечный фасад справа кончился, и теперь такой же потянулся слева от меня, а справа замелькали заснеженные деревья и подстриженные кустики. А вот здесь, кажется, мне велели повернуть…
Дома словно раздвинулись, выпуская меня на простор симпатичного скверика, в стороне высились купола церквушки. Интересное кино…
- Скажите, как мне пройти к Калининскому?
Вообще ни одного слова – просто махнули рукой. Ну, и на том спасибо.
Впереди, в клочках неба, замаячили высотки. Характерные такие высотки, знакомые какие-то. Где-то, я их уже видел, высотки эти… Может, он там, в этих высотках, и находится, этот гастроном или универмаг? Или кинотеатр? Или ресторан? А впереди-то между прочим – тупик... Или это ещё один поворот?
- Простите, не подскажете, как попасть на Трубниковский переулок?
- Вы уже на него попали.
- Ээ… в каком смысле?
- Вы стоите в Трубниковском переулке.
- Да? А где здесь дом номер один?
- Вы его прошли.
Я повернулся. И вот тут почувствовал волнение. Значит, он всё-таки есть на свете, этот дом. А я словно надеялся, что его нет. Что вся эта история с адресом просто иллюзия. Просто сон. Просто мистификация, от которой можно отмахнуться. Трубниковский переулок, дом один, квартира четырнадцать… Трубниковский переулок, дом один…
Это были её слова. Это она так сказала. Там, во сне. Если это был сон.
А почему я решил, что это был сон? Почему я всё время считаю, что это сон?
А тогда что это? Что?
У меня вдруг резко пересохло во рту. Я облизнул губы и глубоко вздохнул. Это она здесь ходила. Шла по этой улице, шла вдоль этих домов, вдоль этих стен…
Так, спокойно. Я отошёл к стороне, зачерпнул горсть снега, схватил ртом. Сердце у меня стучало. Я вдруг одной какой-то своей частью провалился в заснеженный город, где мы были с Норой совсем недавно. Вот так же я ходил по улицам. Вот так же спрашивал у прохожих. Искал улицу, искал дом. Девочки с коньками мне показывали дорогу. Там – девочки с коньками. Здесь – девушка со скрипкой.
Тихо, Чеслав Радивилов. Тихо. Что-то ты нервный очень стал тут, в столице. Это всего лишь дом. Иди и смотри.


                *      *      *


- Ты не знаешь, что тут такое собираются делать? Заборов каких-то понаставили… - с досадой сказала я, поскользнувшись на обледенелых досках во второй раз.
- Да уже год здесь это безобразие, - сказала Татка, цепляясь за стену. - Может, реставрируют что-то… Могу спросить у Ильича. А тебе зачем?
- Ну, просто быть в курсе. Как историку.
- Как историку… Как историк, ты должна бы знать, как располагаются улицы в исторической части нашей дорогой столицы.
- Между прочим, на спецкурс по историческому центру ходила ты, - огрызнулась я.
- Ну вот, как слушатель спецкурса, могу тебя обрадовать, - сказала Татка. - При постройке Нового Арбата Трубниковский переулок был разрезан поперёк, и от него остались рожки да ножки. Рога и копыта. Точнее, два хвоста.
- Два хвоста… - я задумалась. - Это осложняет дело. Вполне может быть так, что этого дома вообще уже нет.
- Нет, он должен быть, - возразила Татка. – Исчезла средняя часть переулка, а начало и конец остались. Дом под номером один начинает улицу. Ну, скорее всего. Надо просто установить, откуда начинается нумерация. Вот про нумерацию я тебе не скажу, на спецкурсе про неё не рассказывали.
- Если нумерация отсюда, значит, это место уже близко, - предположила я.
- Сейчас дойдём, и всё будет ясно, - сказала Татка. - Если начало с того конца, перейдём Калининский через подземный переход и будем искать там.
Я кивнула.
Мы выбрались из фьорда и покрутились вокруг. Татка доскакала до угла дома с табличкой.
- Правильно мы вышли, - оповестила она, махнув мне рукой. - Я вспомнила, мы тут на экскурсии были. Если я всё помню правильно, обойдёмся без бабушек с колясками.
- Экскурсии? Ты тут на экскурсии была? – переспросила я машинально.
- Ну, да. А вот ты как раз не была. Ну, пошли? А ты что стоишь, что-то увидела?
Я ещё раз оглянулась. Ощущение дежавю не покидало меня, как только кончились заборы и открылась перспектива улицы. Я подняла голову, шевеля губами прочла надпись на табличке.
- Карманицкий переулок… - прошептала я несколько раз, чувствуя странное в душе. – Карманицкий переулок…
- Что? Ты здесь тоже была? – насторожилась Татка.
- Я… нет… То есть, да. Да, я знаю. Нам туда. Там будет церковь.
Я подхватила Татку под руку. – Пойдём-пойдём! Я знаю, как идти!
- Так ты была здесь? Когда?
- Я знаю это место, – я повернулась к Татке, охваченная озарением. – Я знаю эти дома. Я… И снег так же шёл. Мы вот здесь шли... Стену эту знаю...
- «Мы»? А с кем ты была? С Вадимом?
- Почему с Вадимом? Нет, нет… Я маленькая была, - словно сквозь пелену вспомнила я. - Со взрослыми… не знаю, кто. Женщины, мужчины…
- Родители, наверное?
- Родители… да, наверное… Нет, подожди… Да, вот так надо идти! Пошли быстрей, я знаю!
Странное озарение погнало меня вперёд, мы почти бежали, Татка едва поспевала за мной.
- Шарф такой колючий был, - бормотала я, словно в забытьи. - Меня замотали в него вот так с носом, было неудобно дышать.
- А у вас здесь нет родственников? – спросила заинтригованная Татка. – Где-то в этом районе?
- Слушай, если бы были родственники, наверное, я бы знала… Двери в дом такие высокие, знаешь? Ручка такая длинная…
- Ну, может, в детстве твоём они здесь жили, а потом переехали. Моя тётушка тоже в центре жила когда-то.
- Нет, нет, - я мотала головой. - Нет у нас тут родственников. И не было никогда.
- Ну, может в Зоопарк ходили? – не отставала Татка. -  Здесь же Зоопарк рядом.
- Зоопарк? – я приостановилась, глядя на Татку невидяще. – Какой Зоопарк? Зима была… снег шёл… Слушай, не знаю. Может, меня в санках даже везли. Карманицкий переулок... Карманицкий… - повторяла я, как заклинание. - Карманицкий... странное такое слово... Сюда идём, - я развернула Татку и почти сразу остановилась.
- Церковь! Вот она! Видишь?
- Вижу, ну да, - кивнула Татка. - А ты что, знаешь её? Между прочим, это она на «Московском дворике» у Поленова. Помнишь, нам рассказывали? Или нет, ты же на спецкурсе не была.
- Нет, но мне Вадим рассказывал.
- Так ты всё-таки с Вадимом ты тут была?
- Да нет же! Господи! – я выдернула руку, огляделась. – Я просто знаю, что она тут должна быть. Если отсюда идти – она вот тут. Только... – упавшим голосом пробормотала я, озираясь. - Странно как-то… Я знаю эти дома… Только… не так всё было как-то…
- Ну, если ты маленькая была, говоришь, то всё и было не так. Может, с другой стороны было? – предположила Татка. - Знаешь, так бывает, когда запоминаешь картинку с одной стороны, а когда идёшь в обратном направлении, она совершенно по-другому воспринимается. И всё приходится заново расставлять по местам. Бывало у тебя такое? У меня часто. И вообще, я не вижу ничего странного. Ну, ты здесь была маленькой, была зима. Сейчас тоже зима, ты всё вспомнила. Может же так быть?
- Не знаю…
Я медленно, заворожённо пошла вперёд. Потом быстрее. Потом почти побежала. Я знала, куда идти. Я знала, куда бежать. Я подошла совсем близко и остановилась.
Услышала, как Татка подбежала и встала рядом.
- Наташка… - сказала я очень тихо, почти шёпотом. – Вот он. Вот этот дом…

продолжение следует