Отражение-2

Её родители узнали об этом только через неделю. А Виктор всегда говорил: «И зачем этот спектакль?! Не надо усложнять. Жизнь и так бьёт ключом… А тут какие-то условности. Для крепкой семейной жизни этого совсем не нужно.». Ольге было всё равно, как? Замуж — вот главное, а фата, платье и всё такое — это уже вторично и к совместной жизни отношения не имеет. Тут хоть с парашюта прыгай или на дне бассейна шампанское распивай. Фотки если понаделать, фильм снять, чтобы потом ностальгировать. Ну, это в том случае, если разбегутся впоследствии, а если в счастье жить, то о них и не вспомнишь... В общем, всё это предрассудки, блажь, пустая трата денег, и немаленьких.

На первых порах снимали квартиру — и это всё он, её Виктор, а куда ей с нищенской зарплатой педагога — этих денег Ольге на пирожные от «Палыча» только и хватало — она очень любила их!

Потом стало полегче — Виктор удивительно быстро раскрутился на работе. Как говорят, молод и удачлив! Язык у него был хорошо подвешен — его рекламные слоганы пользовались большим успехом. Крупные заказы не заставляли себя долго ждать.

Теперь можно было и о ребёнке подумать. Но не тут-то было. Ольге всегда казалось, что об этом думает только она, а Виктор постоянно уходил в себя, не распространялся на эту тему. Он отделывался отговорками: «Давай повременим… Вот когда встанем на ноги, тогда и поговорим?»

А годы стремительно бежали. Вот уже и квартира куплена, но вопрос с ребёнком так и оставался открытым... Жизнь шла, и Виктор с Ольгой всё больше ощущали, как уходит время, которое, казалось, можно было бы потратить на то, чтобы стать семьёй, но теперь уже полной.

А тут ещё бабушка пристала с разговорами о венчании:

— Олюшка, дорогая, вам просто необходимо с Виктором повенчаться! Ну что это ваша роспись? Штамп на бумажке, а настоящие браки, говорят, заключаются на небесах! Вас Бог благословит на это! А так, считай, вы в блуде живёте, прости меня, Господи...

И в её словах звучала такая искренняя вера и забота, что сложно было возразить что-либо. И действительно, порой за обыденными делами мы забываем о самом главном, что без Бога шага не сделать, тут же оступишься.

Девушка осознала, что отказать своей любимой бабуле она не в силах. Та была настойчива и не собиралась отступать, пока не добьётся своего. Ольга размышляла про себя: «И зачем это бабушке всё надо?» И действительно, столько людей идёт под венец, а потом через год разводится, делят имущество. И хорошо ещё, если не успевают завести детей. Ведь сейчас многие вступают в брак без глубоких чувств, а потом живут вместе по привычке и построенный комфорт не хотят рушить. Мало кто с душой ходит в церковь, теперь со свечкой в храме постоять для многих — дань моде, очередной тренд. Но бабушка, наверное, смотрит на это иначе.

Виктора пришлось долго уговаривать, но в итоге он согласился. При этом он пробурчал:

— Пусть будет по-твоему. Свадьбы не было, так давай обвенчаемся, сделаем бабушке приятное.

Было видно, что он не в большом восторге от этой идеи, но всё же решил пойти навстречу и уважить просьбу.

На венчание позвали только бабулю — как главное «заинтересованное лицо» в этом деле. Родители, возможно, и знали об этом мероприятии, но чудачествами своих детей были сыты по горло. И не очень верили в необходимость этого обряда.

В храме было малолюдно, и это было как нельзя кстати для Виктора — гости могли бы только смущать его. Служба прошла спокойно и достаточно буднично, как по расписанию. Ощущалась усталость батюшки, что неудивительно — две службы с утра, а годы брали своё, и даже церковное служение не могло скрыть следы усталости.

Молодые, хоть и не до конца разобрались во всех премудростях обряда, всё же ощущали себя соединёнными навеки. Они знали, что их союз будет длиться до конца дней, и умрут они в один день. Это обещание, хоть и звучало несколько необычно и даже пугающе для Виктора, наполняло их сердца теплом и трепетом.

Бабушка сияла от счастья! Её улыбка была такой искренней, что все сомнения и тревоги исчезали под её тёплым взглядом. Это праздничное событие наполняло её сердце гордостью и любовью.

Уже после, сидя в такси рядом с Ольгой, Виктор с трудом выдавил из себя:

— Ну что, дорогая, твоя бабушка теперь может спать спокойно — всё прошло как надо... Всё закончилось благополучно, и я надеюсь, что теперь она будет довольна.

Ольга молчала, задумчиво глядя в окно. Виктор почувствовал, как напряжение этого дня наконец-то отпускает его, но он всё ещё хотел поддержать девушку. Ведь ощущение было такое, что их кто-то насильно вытолкал на сцену, в неизвестный, уже идущий спектакль, поручив им самим входить в роль. Как получится. Но при этом не оплошать.

А потом мужа повысили в должности. Вот с этого момента всё и началось: его словно подменили. Вроде всё тот же человек, но холодок отчуждения проскользнул в их отношениях. Он стал постоянно задерживаться на работе, и это стало обыденностью. Но Ольга не придавала этому значения и относилась к его опозданиям довольно спокойно, не замечая перемен. Однако в воздухе повисло что-то неуловимо иное, словно между ними возникла невидимая стена.

С каждым днём Виктор всё больше времени уделял работе, и его отстранённость становилась всё заметнее. Раньше он всегда находил время для Ольги, но теперь все его мысли, казалось, были заняты делами. Она пыталась не обращать внимания на эти перемены, надеясь, что всё наладится само собой, но сердце подсказывало ей, что что-то не так.

Она верила ему всем сердцем. Они ведь клялись друг другу в верности, и как иначе было думать? Но жизнь полна неожиданностей, и Виктор, желая предостеречь Олю от излишней доверчивости, как-то сказал:

— Оля, ты пойми, клятвы — это, конечно, хорошо, но жизнь есть жизнь, а в ней всякое случиться может...

Однако это не умаляло её веры в него. Она верила в их общее будущее, в силу их любви и обещаний, данных в то время, когда мир казался проще и понятнее. 

Резкий запах, прилетевший из кухни, заставил Ольгу очнуться. Опять всё сгорело. Она представила, как муж вернётся с работы и останется голодным из-за её оплошности. Пережаренную мешанину пришлось выбросить, а потом Ольга долго отмывала пригоревшую сковороду и проветривала помещение.

Наконец всё было закончено. Она тщательно вытерла руки и пошла в комнату, но вдруг лёгкое беспокойство стало подтачивать душу. Может, этому осень виной? В семь вечера уже темнело за окном, а Виктора раньше девяти не жди.

Из комнаты послышалось злобное ворчание мобильного телефона. «Это Виктор?!» — подумала она. Подошла к столу, подцепила рукой трепещущий прямоугольник. Нет, экран предательски высвечивал улыбающееся лицо подруги.

— Ольга! Олюшка… — раздался голос Глаши, в котором явно слышались елейные нотки. — Ой, ну просто не знаю, с чего начать? Так волнуюсь… Сердце замирает от волнения, ведь ты мне подруга? (пауза)… Наверное, была когда-то.

Ольга сжала в руке телефон так сильно, что казалось, ещё чуть-чуть — и аппарат хрустнет и рассыплется на части. Она закрыла глаза и решила безмолвно слушать, затаить дыхание и ждать, что скажет Глаша. Хотя самые худшие Ольгины опасения уже минуту спустя подтвердились, она не хотела верить в происходящее. В этот момент время застыло у неё в руке, и весь мир для неё сузился до маленького экрана смартфона и напряжённого ожидания слов, которые могли убить её или воскресить, но в это она уже не верила.

— Ну ладно, короче, в общем, Виктор у меня. Да, а что ты хотела? Ты даже ноги не можешь раздвинуть по-человечески. Можешь думать обо мне всё, что хочешь. Это твоё дело, но он мой! А ты просто тупая дура. Нет, ну реально, о чём ты думала? На что надеялась? Нацепить на себя немыслимые треники, старую кофту и такой мымрой дефилировать по дому?! Художницу из себя строишь, неудачница. Мужик от тоски выть начнёт. А как ты готовишь? Ведь ты людей потравить можешь… Ты что думаешь, поставила штамп в паспорте, сменила фамилию, и всё?! Нет, милочка, этого мало… Мужиков любить надо уметь и любить так, чтобы он утром с кровати встать не мог от бессилия… Да чего с тобой разговаривать, время впустую тратить. Он всегда меня любил, даже тогда в ЗАГСе, когда на твой палец кольцо пристраивал… Да!.. Да… Именно пристраивал… Временно, чтобы оно потом у меня оказалось!

Ошеломлённая Ольга уже ничего не слышала. Мысли её путались, она не понимала, что происходит, а может быть, уже и произошло нечто непоправимое. Как могло всё это случиться? Всё так внезапно, как снег на голову. Она не была готова к такому повороту событий. Она всегда считала себя сильной, но сейчас чувствовала себя слабой и беспомощной. На неё навалилось всё и сразу... И что теперь делать, она не знала, как, впрочем, и всегда, когда очередная проблема вырастала перед её носом. Кто-нибудь да помогал, но не в этом случае. Здесь только одна. Ей изменили, её бросили. Она сама обязана решать эту проблему. Но в голову ничего не шло. Ноги ослабели. Чтобы не упасть, оперлась на спинку стула... И только сейчас обратила внимание на телефон, который ещё продолжал издавать тихие звуки...

Ольга с омерзением бросила его на стол, словно он жёг ей руку. Пустым и совершенно потухшим взглядом стала разглядывать комнату, будто хотела найти ответ на волнующий её вопрос: неужели всё это происходит именно с ней? Нет, этого быть не может! Казалось, что весь мир вокруг замер, а она оказалась в каком-то кошмаре, в вакууме, брошенная всеми. Даже гула машин с трассы не было слышно.

Кот уютно свернулся калачиком на стуле, а за окнами мерцали огни ночного города. Они отражались в пустых стёклах, словно пытаясь поймать поникшую фигуру женщины, стоящей у стола и беспомощно опустившей руки. В комнате царила тишина, нарушаемая только тиканьем часов, и эта тишина была почти осязаемой. Будто всё затаилось в ожидании определённой развязки.

                Сентябрь 2020 г.*)*