Грешные души Гл. 5

Гл.5


Дина с Ваней редко виделись, потому что жили в разных посёлках, а ему ещё и в город надо было добираться каждое утро. Ваня пробовал поселиться у деда с бабушкой, чтобы чаще встречаться с любимой девушкой, и отсюда ездить в райцентр на работу. Но ничего не получилось, с Рабочего расстояние дальше, чем с Погребков, потому он стал опаздывать и начальник сделал ему грубое замечание. Что ж, всё справедливо.
Теперь Ваня на выходных спешил к родственникам, чтобы субботним вечером прогуляться с Диной по родимым местам, где природа вовсю расстаралась, одевая всё вокруг в тёплые белые одежды, и, честно говоря, деревьям и кустарникам, которые обычно рядились во всё зелёное, светлые тона тоже были очень даже к лицу.

Между парнем и девушкой ещё ничего не происходило серьёзного. А где бы оно произошло, если они всё время на виду, на улице, а температура тут минусовая. Ну, возможно, Ваня пару раз поцеловал Дину, но на этом и всё. Ваня чувствовал, что Дина ещё приглядывается к нему, привыкает. Всё-таки с Максимом они с детства были рядом друг с другом, и, конечно же, для Дины это большая сердечная травма потерять того, кому она подарила все свои грёзы, надежды и все свои детские мечты. Это тяжело и Ваня это понимал. Он не спешил, осознавая, что в один миг может испортить все многолетние терпеливые старания, а потом же - сам себя и не простит.

Примерно, где-то через месяц, как молодые люди стали считаться настоящей парой, однажды деревню огласил счастливый, даже чересчур, крик Васильевой Аллочки:

-   Он мне написал! Он всё-таки мне написал! Ну наконец-то я дождалась от него весточку! Люди, мне Максим Волков письмо из Армии прислал. - орала Аллочка на всю улицу.

Дина была в садике в это время и ничего такого не слышала, но в небольших деревнях слухи очень быстро распространяются.
Девушке стало обидно, при посторонних она едва сдерживалась, а как только добрела до дома, то тут-то и дала волю слезам. Родители ещё не вернулись с работы, вот она и воспользовалась их отсутствием, выла на всю комнату. Потом, когда ей немного полегчало, она умылась и начала здраво рассуждать:

"А чего, собственно, я хотела? Да, Максим делает мне назло, потому что узнал о моих с Ваней прогулках "под луной". Но если бы он прислал мне письмо, то ни о каком Ване и речи бы никто не заводил. А если ещё вспомнить, что он меня на прощальный вечер не пригласил, то в таком случае - всё нормально, я поступила правильно. На коленки, что ли перед ним надо было становиться? Это уже слишком... Ладно, Максим Волков, а что ты скажешь на то, если я возьму и выйду замуж за Таранова? А, как тебе такое понравится?"

В апреле Дину засватали, как ни странно, но девушка была довольна своим решением, Ваня ей стал не так уж и безразличен. Она всё больше заглядывалась на его статную спортивную фигуру и довольно красивое лицо.

"А он гораздо привлекательнее Максима, только я этого никогда не замечала."

Свадьба пришлась на солнечный май, когда всё вокруг цвело и благоухало. Первый день гуляли у жениха, это в Погребках, а на второй день столы накрывали родственники невесты. Полина порхала, словно бабочка, она одобряла выбор дочери. Что касалось Георгия Борисовича, то ему без разницы кто зять, лишь бы единственное чадо ни на что не жаловалось. Родители Вани, Анна Леонидовна и Михаил Иванович Тарановы, не могли налюбоваться на нежную, приятной наружности невестку, отчего Полина получила очередную порцию покоя на своё израненное материнское сердце.

Столы ломились от разнообразия яств. Ещё бы! Анна Леонидовна, знатный бухгалтер, многие продукты приобрела в колхозе по сходной цене, а Герасимовы сами держали богатое хозяйство, которому и счёту не находилось. Вот и на столах, как говорится, курки негде клюнуть, потому что везде размещались огромные тарелки с мясными блюдами, рыбой, пирогами, салатами, нарезками, фруктами и овощами. Последних ещё и близко не наблюдалось в продаже и в огородах, ну на то они и полезные знакомства, которые имела ловкая и дальновидная Анна Леонидовна.

Везде на Руси существовал такой обычай, хоть горе пришло - так отворяй ворота, хоть радость. Вот и у Герасимовых ворота были широко открыты, чтобы односельчане вволю могли насмотреться на молодых и на весь присутствующий на этой свадьбе народ. Им выносили за двор выпивку и закуску, этим занимались специально выбранные для торжества сват и сваха. После очередного раза, когда гостей, что за калиткой, порадовали горячительным, а к нему и закуской, к Полине подсела её подруга, Вера Стрельникова, и тихо прошептала:

-   Поль, там Динка Волкова стоит в сторонке у самого забора и так горько плачет, мне её даже жалко стало.

Поля опешила от такой новости.

-   Вер, я ходила к ней перед свадьбой и мы разговаривали с Диной насчёт приглашения. Она даже рассердилась на меня, мол, ты в своём уме, сын служит, а мы пойдём на свадьбу веселиться. Да хоть бы мы просто были подругами, а то ведь дети наши любовь недавно крутили. А может, они и до сих пор неравнодушны друг к другу, кто знает... Я ей тогда возразила, мол, моя Динка не выходила бы замуж, если бы не полюбила Ваню Таранова. И тогда мне пришлось высказать ей всё, что накопилось в моей душе. Максим сам виноват, мозги здорово дивчине попудрил перед Армией, ещё и на проводы не позвал. Она что должна была делать, ждать его? Ни единого письма, Вера...

-   Да на чёрта он нужен, Поль? А он приедет со службы и другую в ЗАГС поведёт, Динке же скажет, будто не просил, чтобы она ждала его эти два года.

-   Вот именно, Вера! На то и я Дине намекнула. А ещё привела пример: когда наша дочь слёзы по нём лила, то они пришли нас с Жориком приглашать на вечер. А потом оправдались, мол, мы не могли вас не кликнуть на наше торжество. Вот и я также, говорю, Дин, сама подумай, как бы я к тебе не заглянула?... Ой, Вер, давай лучше наливочки сливовой выпьем, не хочу я голову ненужным забивать в такой светлый и желанный для меня день.

Молодые поселились в Рабочем посёлке, в домике родственников Вани, а стариков забрала к себе Анна, у которой во дворе возвышался двухэтажный дом, а также имели место быть две летние кухни: вместительные, светлые и с отоплением.
На работу молодой мужчина добирался на мотоцикле. Ваня по-прежнему намеревался строиться, чтобы у них с Диной был свой собственный дом, это являлось пределом его мечтаний. Деньги давно накоплены на закупку строительного материала и к зиме у Тарановых-младших уже стояла кирпичная коробка добротного жилища: с окнами, дверьми и высоким красивым крылечком. А с наступлением весеннего тепла - стройка сразу же оживёт и продолжится, прямиком до следующих холодов. Но возможно и такое, что они успеют управиться раньше предполагаемых сроков.

Алла Васильева, после школы, попыталась поступить в какой-нибудь институт, но в последнее время она так волновалась, чтобы Максим не прекратил вдруг переписку, что истратила все свои душевные силы на данное "мероприятие", а поэтому сразу же провалилась на самом первом экзамене. Удивительно, но девушка ни разу не пожалела о том, что снова приехала под крылышко к своим родителям. Ведь отсюда и до Максима поближе, когда он вернётся из Армии.

Хоть и скупые на ласковые слова были эти несколько строк от солдата, в основном про службу да об учениях, но Аллочка и тому несказанно радовалась, ведь Динке Герасимовой, этот же Макс, - совсем не пишет, ну абсолютно. Аллочка догадывалась, почему Максим уделил ей внимание. Всё из-за Динки, которая обратила свой взор на Ваньку Таранова, а когда она выскочила замуж за последнего, то только тогда Аллочка немного успокоилась, потому что Герасимова ей уже не соперница, подобного Макс - ей ни за что не простит. Если она всего лишь потанцевала с Тарановым в клубе и то он от неё отвернулся, а замужество - это посерьёзнее будет, уже непоправимое для их отношений действо. Аллочка перестала кидать косяки или наоборот победные взгляды в сторону Дины, когда они где-то пересекались на деревенских улицах, потому что возникал вопрос - а возьмёт ли Макс её, Аллочку, замуж, ведь отделаться от соперницы, это одно, а стать Волковой - это совсем другое.

Мать Аллочки, секретарь Сельского Совета, Светлана Викторовна Васильева, пристроила дочь на тутошнюю почту сортировщицей, и девушка вся отдалась внезапно нахлынувшим на неё обязанностям, но при этом с нетерпением и верностью она продолжала ожидать из далёкой Германии своего любимого Макса.