Жены братьев Де-Симонов Ч. IV Кто не работает, тот

На фото: №1 – Елизавета Матвеевна (сидит с дочерью на коленях) с мужем Константином Андреевичем Де-Симонъ в гостях у моего прадеда Виктора; №2 – Семья Елизаветы Матвеевны; №3 – «Три мушкетёра», двоюродные братья: Иван Константинович, Вадим (Дмитрий) Викторович, Константин Александрович Де-Симоны.
                ***
Елизавета Матвеевна родилась в семье эстонских колонистов лютеранского вероисповедания. Два её брата, Юлиус и Рудольф, жили в селе эстонских поселенцев Сальме, вероятно, и она сама была оттуда. Вообще, данные о ней весьма скудные.

Любовь Ивановна Кореневич пишет в письме: «Константин Андреевич Де-Симон женат был на Елизавете, эстонке из того же эстонского посёлка, откуда и дочери незаконнорожденные Александра Андреевича. Тетя Лиза всегда очень ревновала дядю Костю ко всем женщинам, так как сама была некрасива и неженственна, но хозяйка и работница по дому была замечательной, всегда и везде был порядок и чистота…»[49].   

Насчёт красоты, дорогая Любовь Ивановна, можно поспорить. Красота – понятие относительное, ведь нашёл же в ней что-то Константин Андреевич? – и прожил они, не расставаясь, долгую жизнь, заботясь друг о друге.

У сына младшего брата моего деда Леонида – Владимира Александровича Десимона сохранилась старая фотография конца позапрошлого века, на которой запечатлена Елизавета Матвеевна с дочерью Аллой на коленях (№1). Снимок сделан на веранде дома Верхнего хутора. Константин Андреевич усадил свою жену Елизавету на стул, а сам стал сзади, его жена была в это время беременна сыном Иваном. Рядом с ней – хозяин хутора Виктор Андреевич, с сыном Леонидом на коленях, а сзади него стоит его жена Надежда.

В семье Елизаветы Матвеевны было четверо детей: дочери Алла, Нина и Лидия, а также сын Иван, крещёный Иоанном, а все звали его – «Ваник». Братья Виктор и Константин дружили семьями и часто собирались у Виктора и Надежды, особенно, когда была жива их мать Нина Ивановна, да и после её смерти излюбленным местом сбора Де-Симонов оставался Верхний хутор.

Ирина Константиновна Десимон вспоминает: «О Константине Андреевиче почти ничего не могу рассказать. Он, как и Виктор Андреевич, женившись, все «бразды правления» хозяйством передал в руки своей супруге Елизавете (по схеме она Елизавета Матвеевна Чернягина – фамилия русская), но я от старших слышала, что она дочь эстонского колониста, да и говорить по-русски она до самой смерти правильно не научилась и знаю, что её младший брат жил в с. Сальме и звали его Юлиус. Елизавета Матвеевна была хозяйственна и даже скуповата, Константин Андреевич был безмолвным, так, что «духом гостеприимства» на Нижнем хуторе и не пахло. В подтверждении своих слов приведу рассказ моего отца. Рассказывал он это без всякой обиды, как курьёзный случай характерный для Елизаветы Матвеевны»[50].

Высадившись на сочинский берег Константин отправился к своему старшему брату Александру и сестре Наталье, жившим в городе. Затем, как продолжает рассказывать И.К. Десимон: «В Сочи долго не задержался, пришёл с Нижнего хутора двоюродный брат Иван, стал звать к себе. Там Елизавета Матвеевна послала их полоть кукурузу. Поначалу, вроде, всё было нормально, приходили с поля, обедали. В один из очень жарких дней после полудня, брат Иван предложил: «Ну её к черту (эту кукурузу), поехали купаться на Мацесту». Мальчишкам по 16 лет, конечно, поехали, задержались, задание не выполнили. За обедом или ужином, уж не знаю, но Елизавета Матвеевна перед членами своей семьи поставила тарелки, а отцу сказала: «Уж, кто не работает – тот не есть». Он встал изо стола и пошёл, но на Верхний хутор не посмел, знал, что там и без него полно. Ушёл в армянскую общину наниматься в работники (в ту самую, которой Александр Андреевич отдал свои земли в аренду, они бежали из Турции из Карса во время резни 1911 года). Старшина общины «большой Арут», узнав чей он сын, сказал, что взять его в работники не может: «У меня два сына – будешь третьим – живи». Стал жить и работать с сыновьями»[51].

Скажем несколько слов в защиту Елизаветы Матвеевны, она происходила из семьи, где все члены её постоянно работали и добросовестное отношение к труду прививались с детства, где маленькая Лиза постоянно слышала: «Кто без устали работает, тот без хлеба не бывает, у кого работа, у того и хлеб», и потому постоянно трудилась сама и требовала этого от своих детей.
   
Обстановку царящую в доме Елизаветы Матвеевны описывает Михаил Петрович Десимон со слов своей матери Екатерины Ивановны Десимон: «Помнила Екатерина как ходили всей семьей в гости к дедушке Константину, который жил рядом, как все домашние уважали и почитали дедушку и благоговели перед ним, хотя он никогда не повышал голос, но все при нем вели себя весьма сдержанно и чинно»[52].  Вероятно, такую же обстановку дома поддерживала и бабушка Елизавета, которая во всём любила порядок.

Рассказывали, что помимо двух домов, на Нижнем хуторе и Сочи, в хозяйстве Елизаветы и Константина была ещё и мельница, и сады, так что, можно сказать, семья Елизаветы Матвеевны жила в достатке, и не без её усилий, как хозяйки.

Дмитрий Игоревич Десимон пишет, что во время 1-ой мировой войны Константин Андреевич и его сын Иван были призваны в Кавказскую армию. В Гражданскую войну «летом 1919 года Иван, увидев бесчинства деникинцев, вступил в Семеновский партизанский отряд», а в июле 1920 года сын Елизаветы Матвеевны ушёл добровольцем в 3-тий (впоследствии, 273-тий) Сочинский полк Красной армии, где воевал с деникинцами и грузинами, в составе конной разведки полка. После окончания военных действий в Черноморском крае в «июне 1921 года был демобилизован»[53].

В это время Елизавета Матвеевна и Константин Андреевич благословили брак Ивана с, проживающей на Верхнем хуторе, Еленой Александровной Де-Симонъ. Это был первый брак между двоюродным братом и сестрой. В последующие годы их примеру последовали: Андрей Александрович Де-Симонъ и Антонина Викторовна Де-Симонъ Вадим Викторович Де-Симонъ и Евгения Александровна Де-Симонъ.

В 20-тые годы Иван Константинович Де-Симонъ с женой трудились на, принадлежащих когда-то его отцу, землях Нижнего хутора и растили дочерей Маргариту (1922) и Екатерину(1924), а также сына Льва (1927).
 
А Елизавета Матвеевна и Константин Андреевич перебрались в город Сочи, где у них был ещё один дом по адресу ул. Московская 6. Этот небольшой дом был куплен, чтобы у их дочерей была возможность учиться в городе, ибо ежедневно добираться до Сочи с хутора было довольно затруднительно. В советское время до начала 30-х годов прошлого века семья жила в этом доме.

Дмитрий Десимон пишет: «Сын Елизаветы Матвеевны Иван 6.02.1930, видимо, по доносу, был арестован ОГПУ по обвинению, предусмотренному ст.58.10 УК – антисоветская пропаганда и агитация. Обвинение было снято 16 февраля ввиду недоказанности. Но машину репрессий было не остановить.

В марте сельсовет признал хозяйство кулацким, так как Де-Симон в прошлом был помещиком, и его отец имеет дом в Сочи. В мае президиум сельсовета с активом бедноты и батрачества постановил признать окулачивание правильным, так как Де-Симон – бывший помещик, имеет дом в 4 комнаты, сад 3 га, лошадь, 4 теленка и 3 коровы. На самом деле корова была одна.   

Неоднократно Иван Константинович апеллировал в райисполком и сельсовет о снятии кулачества. Не помогла и справка о том, что он был красным партизаном и служил в Красной армии. В июне Раздольский сельсовет признал его кулаком уже как эксплуататора. И в ОГПУ для исполнения пришло постановление о высылке по 3 категории с конфискацией имущества и лишением избирательных прав Де-Симон И.К. с семьей так как он в прошлом был помещиком, а после революции – кулаком.

За ними уже ехали, когда, предупрежденный начальником Мацестинской милиции Локтионовым, с выданным им же пропуском, Иван Константинович с женой и 3 летним сыном Львом по другой дороге успел выехать в Гагру, а дочери Маргарита и Екатерина первое время оставались в Сочи у дедушки Константина Андреевича»[54] и бабушки Елизаветы Матвеевны.

Елизавету Матвеевну и Константина Андреевича спасло то, что они к 1930 году на Нижнем хуторе их не было, а проживали они в Сочи. При Советской власти, чтобы сводить концы с концами, сдавали комнаты постояльцам-курортникам. В декабре 1932 г. Константин Андреевич даже заключил договор с комендантом санатория ОГПУ об аренде одной комнаты [55].

Чистый и уютный дом Елизаветы Матвеевны сотрудникам ОГПУ, по-видимому, очень понравился, и, как написал Д.И. Десимон, со слов Екатерины Ивановны Десимон: «В 1933 постановлением райисполкома из Сочи выслали 66 летнего Константина Андреевича, как дворянина, бывшего помещика, офицера Белой армии, поддерживающего связь с племянником за границей, с эсерами и реакционное настроенными лицами. Сослали с женой Елизаветой Матвеевной в голодные степи. Через 2 года ее брат Рудольф выслал деньги, и они приехали в Гагру. Константин Андреевич был уже болен туберкулезом. Бывшему дворянину не дали долго проработать после ссылки в совхозе «Чернослив» в селе Леселидзе. И последнее время жизни он провел у сына.

Екатерина Ивановна помнила, как в их тесной комнатке, где ютилась вся семья и дети, умирал от туберкулеза дедушка Константин Андреевич, высланный из Сочинского района, прошедший ссылку в голодных степях и перед смертью нашедший пристанище в семье сына своего Иоанна. Дедушка тяжело страдал и умер в 30.03.1937 году, но как ни странно – никто в семье не заразился туберкулезом»[56].

О дальнейшей судьбе Елизаветы Матвеевны никакой информацией не располагаем, возможно, свои последние годы она провела среди своих эстонских родственников и, как рассказывали, умерла в 1943 году в возрасте 70 лет.

Источники:
[49] Письмо Кореневич Л.И.
[50] Письмо Десимон И.К.
[51] Там же.
[52] Десимон М.П.
[53] Письмо Десимон Д.И.
[54] Там же.
[55] Цимбалюк Н. Договор коменданта санатория ОГПУ и Де-Симон К.А. о сдачи последним в аренду одной комнаты в своём доме. Декабрь 1932 г. (фотокопия).
[56] Письмо Десимон Д.И.

(Продолжение: Жены братьев Де-Симонов. Ч. V.  Проценко Надежда Петровна. «Добрый гений всех Де-Симонов»).