Старшина Школа

 С дисциплиной в части было все в порядке. Хозяйственное  производство части было возложено на старшину Школу. Поближе Сереже пришлось познакомиться с ним при отправлении естественных надобностей в помещении, называемом на флоте: общественным гальюном – к месту живописному отнести нельзя, но без которого обойтись невозможно. А дело было так. В каждую субботу в казарме делали генеральную уборку. Все отделения были распределены по участкам. Отделению, которому принадлежал Сережа, достался гальюн. Поначалу сослуживцы  были как бы в обиде, что достался  объект  не очень привлекательным, а в смысле уборки даже иметь преимущество. В казарме везде был настелен паркет: его надо натереть мастикой до блеска. А в гальюне  по плитке водой из шланга сполоснешь, тряпочкой протрешь и чисто. С хлоркой промоешь унитазы и участок готов к приемке.

  Старшина Школа пришел принимать участок раньше положенного времени: проконтролировать – не бьют ли «баклуши» новобранцы. Сережа мыл унитаз с помощью палки, на конце которой была намотана тряпка. Он смотрел на Сережу, как он орудует инструментом. А затем и говорит: «Разве так моют?» Засучил рукава у своего кителя, взял тряпку и отдраил унитаз до блеска и промолвил: «Вот так надо мыть, дорогой, а руки моются». Сережа выдержал паузу недоумения, а затем ответил: «Товарищ старшина, таким способом я мыть унитазы не буду». Старшина с заискивающей улыбкой спросил: «В чем причина вашего несогласия, ваше высокоблагородие?» Сережа твердо знал, что подобным образом мыть унитазы  запрещается, поэтому и ответил: «Товарищ старшина, без резиновых перчаток сию работу выполнять не имею права, согласно уставу». Школа понял, лестью этого матроса не взять. Старшина круто повернулся к выходу и скоропалительно съязвил: «Тоже мне – чистюля нашелся!»

  Таким способом убирать унитазы, как хотел старшина, не удалось. Матросы продолжали убирать с помощью инструмента – старшина Школа потерпел фиаско.
  Матрос суточного наряда стоял на вахте. Мимо проходил старшина Школа. Увидев, что у матроса руки засунуты в карманы, он сказал: "Матрос Ермолин, передай дежурному по роте, чтобы он зашил карманы у твоих брюк».

  По роду деятельности казарму навещало начальство из других воинских частей. Заходит в казарму майор, на вахте стоит матрос и не отдает честь.
  -  В чем дело, товарищ матрос? Почему не отдаете честь? – спрашивает майор.
  -  Кто приказал зашить?
  -  Старшина школа, - ответил матрос.
  -  Черт знает, что происходит! Сейчас выясню.
Немного погодя, подходит старшина Школа.
  -  Матрос Ермолин, вы в своем уме?
  -  Да я, товарищ старшина, ослышался.
  -  Так вот, чтобы поправить твой слух объявляю тебе три наряда вне очереди!
  -  Есть! – ответил матрос Ермолин.

  Однажды Сережа  с сослуживцем запоздали на вечернюю прогулку, и им комвзвода объявил по внеочередному наряду. Так как казарма отапливалась углем, то старшина Школа отправил их  отрабатывать наряд на станцию: грузить уголь в самосвал. И вот, когда Сережа очутился на станции, ему вспомнились поэтические строки:

«В работе не жалея сил,
Веселою весной
Я уголь, блещущий, грузил
На станции одной.
С лицом чумазым, средь трудов,
Я рад был той весне.
Но девушки из поездов
Не улыбались мне.
Вдаль улетали поезда,
Как в фильме иль во сне,
Мелькнут, и только и следа –
Дымок на полотне.
Хотелось крикнуть, что есть сил:
- Постойте, поезда!
Постойте! Я ведь не любил
На свете никогда!»

 На территории части находилась беседка, в которой матросы иногда отдыхали. В середине беседки стояла железная бочка для окурков. Старшина Школа обнаружил брошенный окурок в неположенном месте. Он построил взвод и спросил: «Кто из вас нарушил правила поведения при курении?»  Ответа не последовало. Тогда он приказал двум матросам вынести носилки и несколько штук саперных лопат. Этот окурок погрузили на носилки. Двое матросов несли носилки – в пути пары менялись. За носилками шел строевым  шагом взвод. Надо отдать должное, что матросы не исполняли строевую песню, все-таки ритуал относился к похоронной процессии. Так они прошагали два километра. На опушке вырыли двухметровую яму и окурок похоронили. Старых обычаев захоронения не применяли, ведь это был все-таки воспитательный прием, хотя завзятые  курильщики продолжали втягивать в себя дым табака, зато окурки  аккуратно бросали  в бочку – урок старшины пошел на пользу.

  За безупречное несение службы матросу Бередзе предоставили отпуск. Он собрался ехать к родителям в «солнечную» Грузию. До Калининграда Бередзе ехал на русском «козле». За рулем сидел  молодой разговорчивый матрос Николай Жмурко – брюнет с голубыми глазами и копной богатой шевелюры. Он распечатал последний год своей службы. К тому времени Яшар Беридзе отслужил всего один год.

***

  Николай великолепно разбирался в автомобилях всех марок: при необходимости, ремонтировал при любых условиях. Тут ему, пожалуй, равных водил не было. Фактически из ничего он умудрялся сотворить нечто, заменяющее деталь, и автомобиль, как ни в чем не бывало, ехал дальше. Вероятно, за такое умение и взял в роту майор Осмоловский.

  В отличие от разговорчивого Жмурко Беридзе был замкнутым, неразговорчивым матросом.
« - Э, слушай, - мрачно говорил Беридзе: коротконогий, черноголовый и черноусый кавказец 
  -  Ты почему такой болтун? У нас в ауле тебе бы давно рот зашили!
  -  У вас в ауле только на ишаках ездят, - парировал Жмурко и ухмылялся лукавой, самодовольной улыбкой. Поэтому в вашем ауле механики и шоферы не нужны. Они там как благородный прыщ на деревенской ягодице. А в Советской Армии на ишаках не ездят, поэтому здесь очень уважают механиков  и шоферов, а не погонщиков  ослов.
  -  Я бы тебя зарезал, если бы не джигит майор Осмоловский. Шайтан ты! Как ты мне надоел проклятый болтун! Ты не мужчина!
  -  Я бы сам тебя зарезал, если бы не уважаемый мною персонально майор Осмоловский. Он мне прямо сказал: «Смотри за Яшаром, а то он ненормальный. Людей готов резать за каждое слово. Ты говорит, его сам не трогай, но в случае чего жалуйся лично мне».
  -  Смотри, ишачий наездник, не забудь обратно возвратиться? – не загуляй!
  -  Типун тебе на язык! – проклятый болтун».

  Жмурко как в воду глядел! – установленный срок, пребывания Беридзе в отпуске истек, а он в части не появился. В глухом горном ауле, где проводил отпуск матрос Беридзе, связи с миром никакой. Прошло несколько дней – его нет. Старшина Школа посылает гонца, старшего матроса, на поиск Беридзе. Пропали оба – и Беридзе, и старший матрос. Через несколько дней приезжают – словно как после «дождика в четверг». В оправдание задержки представляют медицинскую справку о болезни. Старшине Школе дарят дубовый бочонок вина «чача». Старшина уносит бочонок к себе в каптерку.

  На следующее утро, когда рота была построена на поверку, старшина Школа вынес бочонок с вином. Он приказал матросу Беридзе содержимое бочонка вылить в ту самую бочку, что стояла в беседке. Запах вина мгновенно наполнил воздух.

«Не выдержала душа матроса
Позора мелочных обид.
Восстал он против мнений света,
Один, как прежде и стоит».

  Не удержался матрос Королев – выбежал из строя и выпалил: «Люди, вы в своем уме!» - такое добро выливаете? Подбежал к бочке, подставил ладошки под струю ароматного вина и со смаком отправил содержимое в рот. После того, как он вернулся в строй, старшина скомандовал:
  -  Матрос Королев, выйти из строя! – Королев вышел.
  -  Объявляю вам пять суток ареста за нарушение правила поведения, согласно уставу!
  -  Есть! – ответил Королев.
  -  Встать в строй! – закончил старшина.
«К чему теперь рыданья?
Чужих дельцов, ненужный сор,
Презренный лепет оправданья –
Судьбы свершился приговор».

  Мог ли предположить «джигит» Беридзе, что его отпуск закончится таким неприятным сюрпризом.
  Служил в части еще один грузин по фамилии Пилишвили. Призывался вместе со всеми новобранцами, но в службе преуспел – командиром отделения был назначен, и звание ему было присвоено – старший матрос. Внешний лоск его был безупречен: высокий рост, стройная фигура с гордой осанкой, мерная поступь – такими и должны быть военоначальники. Не случайно у грузин танец «лезгинка» исполняется еще детьми, ибо здесь закладывается воинствующий дух нации.

  В очередной раз Сережа пребывал в суточном наряде. Дежурный по роте был старший матрос Пилишвили. Сережа и сослуживцы поочередно менялись на вахте, занимались уборкой в казарме. Сережа убирал умывальную комнату, но так как объект имеет связь с водой, то он снял часы с руки и положил в ящик тумбочки кубрика, в котором он проживал. Когда Сережа освободился, пришел в кубрик и хотел надеть часы – они таинственно исчезли. Так как кроме наряда в казарме никого не было, то он обратился к старшине Школе. Старшина как бы ждал этого сигнала: в последнее время в части участились случаи пропажи мелких вещиц: мыла, зубной пасты и прочих. Пропал фотоаппарат у одного литовского сослуживца. А тут подвернулся такой случай – возможность поймать вора.

  Старшина Школа нажал на кнопку сигнала «тревога». В одно мгновенье личный состав роты заполнил строевые ряды. Проходя вдоль шеренги, старшина произнес: «Товарищи матросы, в части произошло «ЧП» - пропал значимый предмет. По служебному положению - я обязан сделать обыск у каждого из вас».

  Чтобы не вызвать подозрения на матросов суточного наряда и поймать вора при свидетелях, именно процедуру внезапности решил провести старшина Школа. И она ему удалась. Проверив карманы и запястья рук у матросов, стоящих в шеренге, он обратился к матросам суточного наряда, которые стояли перед строем: «Теперь я должен проверить и вас – блюстители порядка!»

  При проверке дежурного по роте, старшего матроса Пилишвили, на запястье левой руки оказалось двое часов. Старшина обратился к Сереже:
  -  Матрос Климов, есть ли тут ваши часы?
  -  Да, есть – ответил Сережа.
  Старшина отстегнул часы и передал Климову. А затем спросил: «Кто может подтвердить, что эти часы матроса Климова?» Все сослуживцы его отделения подняли руки. – «Воровство доказано, товарищ Пилишвили». А затем – добавил: «За совершенное преступление, товарищ Пилишвили, снимаю вас с должности командира отделения и лишаю вас звания старшего матроса! Насчет воспитания – передаю на самосуд личного состава».

  Неведомо, какой самосуд устроили ему литовцы, но фотоаппарат он им вернул. С его манерой поведения и внешностью никто не мог бы заподозрить в Пилишвили
воришку, оказывается, бывает и так.

2017