Как менялась жизнь так менялись дворы

               
Дом бабушки — это зеленая лужайка под окнами, со скамейкой под кудрявыми кленами. Эти клены представляли собой высокие заросли. Заходя в калитку, мы ступали на зеленую траву. А перед домом на лужайке выставляли высокие ящики с желтенькими цыплятами, такими маленькими комочками. Цыплятки были слабые и несмышленые, они совсем недавно вылупились и их привезли с инкубатора.
—Сверху положи металлическую решетку, а то коршун утащит!
Да, это правда. Я сама видела, как однажды, коршун камнем бросился вниз на цыплячью стаю, выхватил одного цыпленка и резко унес его в небо.
Мы прибежали с огорода, но было уже поздно. Теперь мы их прикрывали сверху. Через решетку нужно было еще смотреть за ними, чтобы они не подавили друг друга. Время от времени приносили им воды, поили их, переставляли в тень, подальше от яркого солнца, чтобы их не хватил тепловой или солнечный удар.
Рядом в отгороженном участке гуляли куры. Там тоже росла трава, ведь курам надо гулять и кушать что-то. У забора притулилась небольшая грядка огурцов и пара грядок лука. А больше бабушка ничего не сажала.
За домом росла картошка на большом огороде, среди картошки росли огромные оранжевые тыквы и поднимались желтые подсолнухи, тоже разбросанные по всему огороду.
И это была замечательная картинка моего детства: зеленая трава, оранжевые тыквы, желтые подсолнухи, кудрявые клены и бабушкин дом с соломенной крышей, с плетнем из ивы и маленькими желтыми цыплятками.
А еще в хозяйстве бабушки была коза. Звали ее Белкой. Помню, что утром ее отводили старшие на луг за околицу, то есть туда, где уже нет домов, но они рядом.
В обед я должна была отнести козе попить, примерно полведра воды, перебить колышек, к которому привязана коза, потому что всю траву коза на этом месте съела до обеда.
Вечером я снова шла за козой, брала колышек с длинной веревкой и вела козу домой. Но коза была сильней меня, и шла туда, куда хотела, и я ее удержать не могла и почти бежала за ней. Поэтому, чаще всего, козу приводила тетя, но коза и ее тащила со всей силой, и та не успевала и быстро-быстро перебирала ногами. Было очень смешно смотреть, кто кого ведет: тетя козу или коза тетю.
Но все-таки они доходили до дома, козу доили, и пили за ужином ее полезное молоко.
Вместе с козой мы проходили мимо двора другой тети, Нинушки. У нее тоже был замечательный двор. Он только назывался двором, а так, там не было никакого забора. Перед окнами была большая лужайка из густой зеленой травы. А заканчивали лужайку, стоя полукругом, огромные деревья с толстыми стволами и густой листвой. Деревья были высокие, прямые. Только у одного ствол был сильно изогнут в одном месте, а потом опять поднимался. Я очень любила лазить по этим деревьям, особенно по кривому. На него можно было забраться и сесть на этом изгибе как на стуле.
Однажды мои тети с мамой уходили наряженные к своей подружке в гости. Я очень просилась с ними, но они меня не брали с собой, придумывая какие-то причины. А когда все причины закончились, и меня не убедили, тетя Нина сказала:
— Мы тебе оставляем караулить поросят!
— А чего их караулить, они на дерево не залезут!
Я, как всегда, за словом в карман не лезла! Но они засмеялись и пошли, так и не разрешив мне последовать за ними.
... Прошли годы. И прекрасные дворы моего деревенского детства стали исчезать. Ремонтировались дома, становились более новыми, красивыми. Соломенные крыши сменили на шиферные, на лужайках разбили огороды под разные овощи. Вместо легких ивовых плетней, стали ставить крепкие заборы: деревянные, проволочные, железные.
 Открывая бабушкину калитку, я вдруг очутилась чуть ли не по колено в грязи.
— Что ты наделала? — спросила я тетю,—откуда столько грязи во дворе? Тут же всегда была трава! Куда она делась?
Что бы мне не говорила тетя, я поняла, что она, не знаю зачем, сняла целый слой земли, во дворе, вместе с травой, и остался под ногами густой чернозем, который разъезжался под ногами после каждого дождя. На асфальтированную тропинку денег у нее не было.
 Одной их самых больших потерь стали кудрявые клены. Однажды, приехав в гости, я обнаружила, что тетя их срубила под корень.
— Как ты могла?
— Они закрывали улицу!
— Ничего они не закрывали, клены — в стороне от окон!
Я расcтроилась, а тетя созналась, что просто боится. Ей страшно одной в доме, и она может не увидеть, если кто полезет.
Вскоре и вторая тетя пустила под топор прекрасные деревья. Много позже на месте прекрасной лужайки появится огород с забором. Тетя объясняла, что деревья закрывают ей солнце. А, по-моему, она тоже стала бояться. Потому что жить стало страшно, даже в деревне.