Ураган Кейт. 1985 г. Глаз бури

       
      На нашем торговом флоте у капитанов было много руководящих документов,как и когда поступать в определенных ситуациях. Но была еще одна отмазка,звучащая так:"По правилам хорошей морской практики". Я работал с одним капитаном,который при помощи этой фразы мог оттянуть приход в порт на несколько суток,увести судно на Юг в Индийского океана под предлогом сезонных штормов,простоять в устье реки в ожидании большого прилива. Он издевался над службой мореплавания ЧМП, но ни разу не был наказан за убытки,причиненные пароходству. Просто человек любил быть подолго в море и без отпуска по 2-3 года. А еще у него было право безлоцманского плавания в Босфоре и Внутреннем Японском море,за что он получал солидное вознаграждение в валюте.

     Вот и капитан Беловодска с помощью данного термина смог убедить руководство порта Гавана в необходимости срочного выхода в море. Или капитан порта решил наказать наглеца и удовлетворил требование последнего. Наше чудовище добилось своего,пришел его звездный час!

     Выгрузка судна еще продолжалась,когда к борту судна подлетели два буксира и потребовали швартовные концы. Для всех это был настоящий шок.На соседних судах были заведены дополнительные швартовные концы,а на некоторых даже якорь-цепи закреплены на причале. А нас выгоняли на растерзание урагану,который уже,по всем признакам,подходил к Гаване. Докеры не успели даже убрать свои грейферы и электромагниты,а экипаж не успел по-штормовому закрепить грузовые устройства и по-походному закрыть крышки трюмов. Благо,хоть машинная команда успела закончить профилактические работы по главному двигателю. Из-за неразберихи на палубе мы с радистом не смогли поднять главную антенну.

     С помощью буксиров Беловодск стремительно выпорхнул из уютной и защищенной бухты и сразу же угодил в пасть бога ветров Хуракана. Первая же волна резко положила судно на левый борт градусов на 50-60. Полежав немного на одном борту,после некоторых раздумий судно,не останавливаясь на ровном киле,так же стремительно легло на правый борт. И так раз десять,пока не удалось поставить судно носом к ветру. Все это сопровождалось диким грохотом и скрежетом всего,что могло и не могло сорваться с места. Многотонные створки крышки трюма нр 3, скрепленные между собой цепями,громыхали роликами по направляющим,складываясь в гармошку и снова расстилаясь по горловине трюма,каждый раз грозя сорваться и улететь в море.Естественно, вода периодически попадала в трюм. Существовала опасность смещения груза,это была,пожалуй,главная опасность. Судно могло лечь на борт,или,вообще сделать оверкиль. Пока что нас добивала стремительная качка по причине большой метацентрической высоты. Мой коллега Николай Прощенко в рассказе "Мореходы.В последний рейс"(Проза.ру 2014г.) в доходчивой форме рассказал,что это такое. Остатки груза на днищах трюмов придавали нашему Беловодску остойчивость неваляшки,из-за чего и возникла эта дикая качка.

     После выхода носом на волну ситуация немного улучшилась,бортовая качка значительно уменьшилась,перейдя в килевую. Теперь вся надежда была на главный двигатель,который едва выгребал против ветра. Ремонтные работы не были закончены перед выходом и существовала угроза полной остановки двигателя.Это была бы,конечно,катастрофа.

     Гонец от капитана принес срочную радиограмму для порта Гавана, в которой наш капитан сообщал о тяжелом травмировании судовой врачихи и о возможной остановке главного двигателя с последующей подачей сигнала SOS. Каким-то чудом я смог передать эту паническую депешу при помощи аварийного СВ передатчика на резервную антенну. Остальные антенны купались в соленой воде,которая буквально заменила собой окружающий воздух. Я представил реакцию кубинцев на нашу РДО. Ответ пришел примерно такого плана:-Понимаем,сочувствуем,но Вы же сами видите,что творится. Ждите мол,к вечеру все уляжется,на всякий случай готовьте плоты,а,может, вас,вообще,выбросит на наш гостеприимный берег.

    К вечеру,действительно буря улеглась. Опустилась тропическая ночь,зажглись звезды,ветер упал почти до нулевых показателей. На рейде Гаваны - никого, только наш гордый, пошарпанный, но неутопленный Беловодск. Вряд ли кто спал до утра на нашем судне, все зализывали раны. Раны на своем теле и увечья на рабочих местах и заведованиях.

    Утром нас снова завели в порт и поставили к тому же причалу,от которого мы так поспешно сбежали в поисках лучшей доли. Докторшу с переломом в тазобедренном суставе отвезли в лучший 23-х этажный госпиталь Гаваны. А нам предстояло все пересмотреть и переосмыслить после пережитого. Я почувствовал, что на, судне что-то изменилось, как будто ураган перевернул не только наши вещи и мебель,но и проветрил мозги всему экипажу. Но об этом попозже.