Вот они какие - наши коллеги!

                Образ молодого современника в повести Василия Аксенова «Коллеги»
                (по оценкам некоторых критиков 1960-х годов и с позиций сегодняшнего дня)

        Василий Павлович Аксенов, одна из центральных фигур поколения «шестидесятников» в русской советской литературе второй половины завершающегося столетия, дебютировал в 1959 году несколькими короткими рассказами, оставшимися в момент их появления в периодической печати практически незамеченными критикой (что, впрочем, вполне естественно в отношении только-только делающего самые первые шаги на творческом поприще начинающего 27-летнего прозаика, работавшего в те годы врачом в онежской глубинке).

        Зато на следующий, 1960 год, в связи с появлением в журнале «Юность» первого крупного произведения Аксенова – повести «Коллеги», основанной на профессиональном врачебном опыте ее автора, ситуация резко изменилась: повесть не только не прошла незамеченной, но, более того, сразу же после своего опубликования вызвала бурную полемику на страницах двух противостоявших друг другу в идейном плане журналов – «Юности» и «Молодой гвардии». В заключительном, 12-м номере «Юности» за 1960 год (без преувеличения, решающий год в писательской судьбе Аксенова) была помещена проблемная статья быстро обретавшего в ту пору широкую известность энергичного литературного критика, а позднее – авторитетного литературоведа и влиятельного историка отечественной литературы Станислава Рассадина под броским и ко многому обязывающим заглавием «Шестидесятники». В этой статье автор ее ставил себе задачу на материале некоторого личного опыта, впечатлений от общения со своими молодыми современниками, а также, главным образом, на основании созданных советскими писателями на рубеже 1950-х – 1960-х годов литературных произведений ответить на актуальный вопрос: каков он, преобладающий тип молодого человека нашего времени – человека, которому суждено будет определять лицо начинающегося десятилетия. Отсюда и название статьи.

        «Шестидесятники» – это люди принципиального иного времени, нового, послесталинского поколения молодежи, обостренно воспринимающие борьбу старого с новым, – борьбу, представляемую Рассадиным в этических категориях неумолимого и непримиримого противостояния правды и лжи, добра и зла, обновляющейся жизни и мертвенной догмы. И в числе произведений  художественной литературы, герои которых, по мнению С. Рассадина, воплощают собой наиболее яркие и точные образы молодежи поколения шестидесятых, ведущее место критик отводит персонажам только что опубликованных «Коллег». В героях аксеновской повести С. Рассадина привлекает в первую очередь бескомпромиссный поиск ответа на вопрос: что есть правда и что – ложь, какую правду несет собой в мир молодое поколение, чем оно готово и способно ответить на главную задачу времени – отстаивание приоритета нравственно-этических ценностей над догматикой идеологических постулатов. Не случайно поэтому определение духовного облика человека нового поколения С. Рассадин, на примере аксеновских героев, дает по принципу от противного – в отвержении аморальных проявлений только что миновавшей сталинской эпохи. Критик показывает, что теперь основополагающими чертами молодых современников стали «адогматизм мышления, аказенность сердца», т. е. господство подлинно человеческих, гуманистических ценностей над вульгарно-идеологическими предписаниями. Но для того, чтобы в душах молодых людей выработались, откристаллизовались эти ценности, им необходимо глубоко разобраться как в противоречивом наследии прошлого, так и в не менее сложном потоке современности. И если к прошлому люди нового времени обращаются затем, чтобы отыскать правду жизни (пресловутые «ленинские нормы», без обязательной ссылки на которые просто невозможно было обойтись в официальной печати при обсуждении сущности сталинизма как якобы злонамеренного «искажения» этих самых норм»), – ту правду, которая с таким трудом прокладывает себе дорогу через всё еще продолжающие сохраняться реликты прежнего сознания (гипертрофированная идейность, пренебрежение реальными человеческими интересами и потребностями, пусть даже зачастую не лишенными отдельных элементов корысти, точнее – стремления к личной выгоде: пример с трактористом Эдиком из аксеновской повести), то в бурном потоке современности люди нового поколения, по С. Рассадину, жаждут увидеть практическое воплощение своих заветных идеалов и представлений о том, какой должна стать жизнь в советской стране. Поэтому молодежи, в том числе и героям «Коллег», свойственна повышенная, обостренная критичность по отношению к происходящему вокруг, к людям старшего поколения, а также ко многим из своих ровесников и современников, кому удалось так или иначе прочно вписаться в текущую жизнь.

        Рассадин цитирует фрагмент из разговора Саши Зеленина с инвалидом Егоровым, председателем поселкового совета в Круглогорье, – разговора, в котором Зеленин с особой остротой анализирует внутреннее духовное состояние людей своего беспокойного поколения: «Мы, городские парни, настроенные чуть иронически ко всему на свете, <...> мы, которые временами корчим из себя черт знает что, но не ловчим, не влезаем в доверие, не подличаем, не паразитируем и, пугаясь высоких слов, стараемся сохранить в чистоте свои души, мы способны на что-нибудь подобное? (Имеется в виду: подобное боевым и трудовым подвигам лучших представителей. старшего поколения. – К. Р.) Да, способны!» Здесь, по мнению С. Рассадина, главный акцент сделан на этических моментах, прежде всего – на отрицании всех форм социального конформизма, на способности критически («иронически») относиться к любым авторитетам, нормам, предписаниям, а также на органическом неприятии ложной патетики («пугаясь высоких слов»).

        Однако именно эти черты людей нового поколения, показанных в повести Аксанова и сочувственно оцененных С. Рассадиным, вызвали  самое резкое осуждение публициста из журнала «Молодая гвардия» Юрия Белаша. В 4-м номере «Молодой гвардии» за 1961 год появилась полемическая отповедь С. Рассадину и провозглашаемой им концепции героев-«шестидесятников» под нарочито конфронтационным называнием «На Сашу Зеленина они не похожи...» Ю. Белаша категорически не устраивает проводимая С. Рассадиным мысль о том, что именно люди, подобные аксеновским героям с их самоосознанием в роли «ироничных» судей «всего на свете», являются подлинными выразителями умонастроений поколения 1960-х годов. Ю. Белаш категорически отказывает С. Рассадину в праве говорить «за всё поколение» и уж тем более «за всё десятилетие», которое еще только-только началось. «Молодогвардейский» критик отмечает, что мы стоим лишь на пороге шестидесятых и что рано еще заглядывать вперед, пытаясь различить контуры начинающейся эпохи.

        А уж от выделенных С. Рассадиным слов об «ироническом отношении ко всему (!) на свете» Ю. Белаша охватывает прямо-таки негодование, ибо в этом он усматривает (и в общем-то вполне прозорливо усматривает) едва ли не покушение на коммунистическую идеологию, правоверным адептом которой являлся сам полемист из «Молодой гвардии». Вообще же принципиальное различие подходов С. Рассадина и Ю. Белаша к проблеме «шестидесятничества» заключается в том, что первый из критиков при оценке тенденций, возникших на рубеже 1950-х – 1960-х годов в советской молодежной среде и нашедших отражение в том числе и в аксеновских «Коллегах», исходит, условно говоря, из общегуманистических установок, в то время как его оппонент строго придерживается партийно-идеологической точки зрения. Поэтому-то Ю. Белаша ни в коей мере не удовлетворили те «расплывчатые» критерии, по которым С. Рассадин оценивал общественную позицию молодых людей шестидесятых годов. В самом деле, что означают понятия «борьба правды с ложью» или другие подобные этические, «отвлеченные» проблемы, которые, дескать, «существовали везде и всегда», – что значат эти понятия для конкретно мыслящего партийца, долженствующего определять свое место в общественной жизни исходя отнюдь не из каких-то там «туманных» столкновений абстрактной правды с абстрактной же ложью, а в строгом соответствии с решениями и указаниями исторического ХХ съезда партии?

        Но «гуманистическая абстрактность» общественной позиции советской молодежи 1960-х годов для Ю. Белаша – это еще полбеды. Гораздо более предосудительно воспринималось им то обстоятельство, что на страницы современной прозы (так же, как и в жизни!) стали проникать в качестве героев, не вызывающих по отношению к себе решительного осуждения со стороны своих авторов, отдельные персонажа, подобные упоминаемым в повести Аксенова «настроенным чуть иронически ко всему на свете любителям джаза, спорта, модного тряпья...» Ю. Белаш идеологически «прорабатывает» С. Рассадина за то, что тот выдвинул в качестве образцов для молодого поколения именно те фигуры, искажая аксеновскую цитату, согласно которой к настоящим героям поколения относятся в первую очередь труженики, честные и простые работяги вроде Тимоши и Виктора, а вовсе не «иронисты» из числа будущих «звездных мальчиков».

        Формально говоря, Ю. Белаш вполне прав в своих упреках С. Рассадину по поводу намеренного искажения приоритетов, расставленных Аксеновым в «Коллегах»: молодой писатель в своей первой повести действительно ответ немало места столь любимому Ю. Белашом пафосу героически-ударного строительства новой жизни под чутким руководством и бдительным наставничеством правоверно приверженных коммунистической идее представителей старшего поколения в лице председателя сельсовета Егорова, отчасти – старого санитарного врача Дампфера. Однако Ю. Белаш в упор не замечает (ибо не желает замечать) критические, антиортодоксальные нотки, обильно рассыпанные в репликах персонажей повести. В угоду априорным идеологическим предпосылкам критик упрощает образ Саши Зеленина, делая из него эдакого «нового Павку Корчагина», безупречный образец для подражания и назидания. Более того, Ю. Белаш активно использует сильно идеализированный им (а отчасти и самим автором «Коллег») образ главного героя аксеновской повести с совсем уж неблаговидной целью – как удобный прием развенчивания всех этих «иронистов», крайне неприятных «молодогвардейскому» публицисту: вот, мол, как далеко им всем до Саши Зеленина, не очень-то она на него похожи...

        Да и в целом полемические заметки Ю. Белаша имеют характер не столько литературной критики как таковой, даже в ее социальной функции, сколько некоей попытки резко одернуть осмелившуюся позволить себе отступить от ортодоксальной идейной чопорности современную литературу, а вместе с ней и вообще всё молодое поколение. Тогда, в 1961 году, с первого раза эта попытка не удалась. Впрочем, весьма скоро, после появления аксеновского «Звездного билета», критики, подобные Ю. Белашу, сполна наверстали упущенное, развязав интенсивную проработочную кампанию, в результате которой на исходе недолговечной оттепели разразившаяся над Аксановым критическая гроза, по выражению Александра Макарова, стала приобретать характер прямой угрозы. Кстати, это нашло косвенное отражение даже в изданном как раз в те годы очередном томе «Краткой литературной энциклопедии», составители которой в крохотной биобиблиографической заметке об Аксенове не преминула коснуться столь щекотливого обстоятельства: «...роман “Звездный билет” (1961), о современной молодежи и о нездоровых явлениях в этой среде, вызвал споры и критику в печати»).

        Но вернемся к «Коллегам». Если С. Рассадин подходил к оценке этой повести с морально-этических позиций, а Ю. Белаш – с тенденциозно-идеологических, то один из лучших советских литературных критиков, завершавший в то время свой творческий путь, только что упоминавшийся выше А. Макаров, рассматривал образы, созданные писателем, с точки зрения раскрытия их индивидуальной психологии и внутренней логики развития характеров. В статье 1967 года под заглавием «Идеи и образы Василия Аксенова» А. Макаров подробно остановился на анализе дебютной повести молодого автора, отмечая как несомненную заслугу автора «Коллег», что «именно с повести Аксенова всё же начинается большой разговор, выделивший “молодежную тему” как бы в особую линию в литературе». Критик подчеркнул также и то, что в «Коллегах» Аксенов не ограничивался бытописательством, узкопрофессиональными (медицинскими) интересами, а стремился осмыслить характер своего поколения, понять и объяснить, в чем же состоит главная особенность новой молодежи, столь заметно отличающая ее от поколения предыдущего: «Повесть утверждала как благородство исторической задачи поколения, так и развитость интеллекта, стремление обдумывать, осмыслять житье...»   

        Верно подметил А. Макаров и то, что отношение Аксенова к создаваемым им персонажам носит ощутимые черты экспериментаторства, своеобразного «конструирования» характеров: «Писатель как бы бродит вокруг и около своих героев, поворачивая их к нам то одной, то другою гранью, то восхищаясь их душевным здоровьем, то печалясь их болезнью, распознавая наличие болезни по внешним проявлениям – ощущению одиночества, склонности к рефлексии, но как бы боясь назвать самую болезнь...» Впрочем, по тем временам «болезнь» аксеновских героев – сомнение в непогрешимой правильности официальных государственных доктрин, тщетно маскируемое обязательными «казенными» декларациями о непоколебимой приверженности партийной идеологии, – эта «болезнь», симптомы которой всё явственнее нарастали у его персонажей в каждом новом произведении, едва ли могла быть названа прямо и открыто. Однако не стоит преувеличивать и степень сознательного «диссидентства» Аксенова, особенно в 1960-е годы. Скорее речь может идти о его морально-этическом неприятии многих сторон окружающей социальной действительности, о некотором налете фрондерства, или, воспользовавшись его же определением умонастроений молодежи шестидесятых, об «ироническом отношении ко всему на свете».

        В своей проницательной статье А. Макаров вскрывает главный психологический постулат аксеновской прозы самого начала 1960-х годов – культ товарищества, выразившийся как в названии первой повести писателя, так и в коллективистской триадности героев «Коллег», а позднее и «Звездного билета». Кроме того, критик справедливо обращал внимание на «городской» характер психологии персонажей «Коллег»: их восприятие природы (например, замерзшего залива в порту) отличалось исключительно книжной эстетичностью. Это же в полной мере касается и скупости, эскизности собственно пейзажных зарисовок, буквально единичных на всем протяжении повести, хотя действие разворачивается в поселке на берегу озера, окруженного густыми лесами. А. Макаров остроумно заметил, что для горожанина всё богатство растительного мира сводится к абстрактной «траве» и «деревьям», а из птиц средний горожанин сможет назвать (и распознать) лишь воробья да голубя. Да, так оно и есть.

        Зато безусловно положительную оценку объективного критика получил присущий героям «Коллег» здоровый оптимизм, жизнелюбие, даже некоторое игривое легкомыслие, но в то же время твердость и неуступчивость в борьбе с низостью, подлостью, злом – пошляком Столбовым, жуликом Ярчуком, бандитом Федором Бугровым. Также весьма импонирует А. Макарову верность героев повести требованиям своего профессионального долга, в чем бы они конкретно ни воплощался – в «скучных» буднях санэпидврачей грузового порта или в «романтических» полетах на санавиации к пострадавшему от медведя леснику.

        Как благородную и заслуживающего всяческого одобрения черту изображенного Аксеновым типажа молодого современника критик отметил свойственное Саше Зеленину чувство исторической преемственности, тесной взаимосвязи поколений («звенья одной великой цепи»), ясное осознание своей личной ответственности перед будущими поколениями за результаты сегодняшнего личного труда в интересах той страны, в которой им предстоит жить, той страны, которую мы завещаем потомкам так же, как наши предки завещали ее нам.

        Пожалуй, именно это ощущение ответственности перед историей, понимание непрерывной связи поколений, этика честного и воодушевленного труда (без «высоких слов», буднично и деловито) на благо своей страны, с углубленным осмыслением неразрывного единства составляющих ее прошлого, нынешнего и грядущего поколений  граждан, – вот что остается на сегодняшний день по-прежнему наиболее ценным и актуальным в повести Аксенова. К огромному сожалению, представители молодого поколения совсем другой эпохи, 1990-х годов, в абсолютном своем большинстве на Сашу Зеленина, действительно, совершенно не похожи, а осознание единства и преемственности исторического процесса, по-видимому, напрочь утрачено вместе с распадом «бывшего СССР». И даже смешно говорить применительно к теперешним «молодым волкам» о необходимости бескомпромиссной борьбы с циничными субъектами наподобие Пети Столбова или махинатора Ярчука. Наоборот, сейчас именно такие типы явно задают господствующий тон в обществе и самодовольно навязывают всем свой шаблон антисоциального поведения.          
               
        Далековато нынешнему среднестатистическому «молодому специалисту» также и до культурного уровня аксеновских героев. Совсем не много, честно говоря, встречалось мне нынешних врачей, кто могли столь же свободно и легко, как молодые медики из «Коллег», перебрасываться литературными цитатами, ориентироваться в направлениях современного «элитного» искусства или хотя бы внятно объяснить, кто это такой – пресловутый зеленинский Генрих IV.

        Повесть Аксенова в наши дни воспринимается как характерный памятник далекой эпохи, отделенной от нас уже почти четырьмя десятилетиями, – эпохи, видящейся сегодня, с исторической дистанции, как уникальное время, полное молодого задора, наивного оптимизма, но вместе с тем и проникнутое искренним пафосом решительных преобразований, грандиозных свершений, триумфальных шагов научно-технического прогресса (рубеж космической эры!). Но самое главное заключается все-таки в том, что аксеновские «Коллеги» – это в первую очередь хорошая, добротная, с интересом читающаяся проза, пусть и не лишенная некоторой патетической, чуть-чуть плакатной идейности. Это занимательное повествование о хороших парнях – веселых, крепких, ловких, инициативных, остроумных, любящих жизнь и верных дружбе. После прочтения «Коллег» остается светлое и приятное ощущение, как будто и впрямь довелось пообщаться со славными ребятами из невозвратно ушедших годов.               

        Январь 1998