За все прощайте Часть3 Любовь не предает Глава8

VIII
Придя в институт, Юля чувствовала себя нехорошо. С трудом дождавшись конца пары она пошла в туалет. Наклонившись над раковиной, и умываясь, чтобы хоть как-то прийти в себя она услышала насмешливый голос Машки:
- Юлька, а чего ты со мной не разговариваешь? Дуешься на меня?
 
 Юля  встала, медленно повернулась.  И без того не имевшая среди однокурсников близких друзей, теперь она отдалилась  от всех и старалась как можно меньше с ними общаться и посещать институтские тусовки.

Свадьба скорей не обрадовала, а удивила всех и так, как Юля мало о ней рассказывала, об этом все вскоре забыли, а вот рассказ о стычке Алексея с Машей в разных интерпретациях повторялся постоянно. И, забывая свою вражду с Машей,  Юля просто спокойно слушала  разговоры о себе, не комментируя и не споря,  когда Маша с восхищением перепуганной пострадавшей  называла ее смелой заступницей,  Алексея  -  пьяным параноиком,  себя – невинной жертвой. И когда однокурсники возражали, серьезно уверяла, что ничего такого, за что ее нужно убить, она не сделала.
 
- Машка, ну неужели ты совсем ничего не понимаешь? - удивилась Юля.

 Машка весело хихикнула и  глупый вывод сложился так просто, как это и бывает с глупыми, да еще и внезапными выводами:
- А что тут понимать.  Ревнуешь меня и все.

- А ты меня не ревнуешь? –  Юля внимательно рассматривала Машку. Безудержное веселье всегда указывало на то, что у нее появился новый богатый ухажер.

- Абсолютно не ревную. Я проще на жизнь смотрю, перехватила эстафету, получи медаль. В командном зачете победителей нет, -  Машка наклонила голову и ехидно прищурилась. И говорила почти равнодушно, ровным спокойным голосом, как подруга, которая рассказывает другой  подруге о своем неудачном романе.

- Неужели ты правда так думаешь? –  Юля с удивлением оглядывала Машу. Совсем не злиться,  не завидует, просто ехидно смеется, смотрит приятно и заискивающе и как будто извиняется.  И что было всего удивительнее: Юля сама не испытывала к ней злобы или ревности, про себя  удивляясь ее шутливости и беззаботному характеру.

- Это ты, Юлька, в Лешку своего вцепилась, потому что по уши увязла,  - нравоучительно продолжила Маша,- а я их подлый род, как положено, употребляю: накормил, обул, одел, поглажу, нет ничего – проваливай,-  Машка достала расческу и подойдя к зеркалу, аккуратно собрала резинкой волосы на затылке.

  Тупая боль, которая в этот день не давала Юле покоя, вдруг резью прошла по телу, начиная от самой поясницы  и доходя до лопаток, Она пошатнувшись, оперлась о стену.

- Мне тебя, Машка, жалко,- тяжело вздохнула Юля,- ты счастлива никогда не будешь.
 
 Высокая, эффектная Маша больше страдала от своей простоты, чем от глупости и даже не понимала, что значит это счастье, принимая за счастье всю свою беспутную, разгульную жизнь.

- А мне тебя жалко, - обернулась она, моргнув длинными ресницами своих голубыми глаз, - и умная девчонка, а, как все дуры, кольцо надела и радуешься.

  В последнее время, когда даже бывшие воздыхатели стали относиться к ней с пренебрежением, Маша  сияла, и казалась беззаботной, бодрой и радостной, точно она вечно будет молодой, желанной и заметной.

-Неужели и замуж не хочешь? – Юля  положила ладонь себе на лоб. Ее странно начинало знобить.

  Машка повернулась, достала зеркальце, кокетливым движением стала подкрашивать  губы:
- А мне кольца мало, мне к нему полный пансион и счет в банке.

 Хохоча и что-то быстро говоря друг другу в туалет зашли первокурсницы, любопытно стали разглядывать их.

- А как же любовь? Чувства?- трепетно спросила Юля уже переставая понимать, почему  она это все ей говорит.

 Машка усмехнулась и вытянув руки, посмотрела на пальцы, все в золотых кольцах.

- Я одно чувство признаю, чувство полной материальной обеспеченности,- ответила она.

 Маша не хотела  вечно зависеть от кого-то или жить, как живут другие, и не испытывать того отвращения, которое приходит с повседневною  рутиной. Жила она только настоящим, в  бездну, которая перед ней открывалась старалась не заглядывать, ни с кем своими переживаниями не делилась и так проходили годы, и ни одного чувства, ни одной привязанности не появлялось в ее загрубевшей душе.

«Бессмысленно с ней спорить»,- грустно заключила Юля.

- И даже не обидно тебе, что тебя как кошку подзаборную пинают? - покосилась она на Машу с таким безнадежным видом, что Маша рассмеялась, выгнула спину, постучала каблуком сапога об пол:
- А я и есть кошка, свою беру и гуляю сама по себе.

Юля рассердилась. Она всегда знала, что  жизнь для Машки  интересна лишь новыми открытиями и впечатлениями:
- Гуляешь и ничего в жизни не понимаешь.

Но даже нарочито сердитый тон не задел Машку, она мотнула головой, поправила модный  пиджак и нравоучительно ответила:
- Это ты не понимаешь, потому что на всем готовом живешь.  Мамочка тебя обеспечивает, а ты все о большой любви мечтаешь.  Я же  у матери четвертая дочь, сама о себе забочусь.

    Юле Маша никогда не завидовала и не хотел бы жить как та: все иметь и при этом чувствовать постоянный контроль и зависимость. Давно уже, с первого курса, она все о Юле узнала, следила за ней, постоянно с ней спорила, ссорилась, ругалась и так привыкла к этому, что перейди Юля на другой факультет – он не знал бы, что ей делать в институте. Она изучила все ее привычки и манеры и когда Юля  перестала обращать на ее нападки внимания  сильно встревожилась.

- Моя мать сама всего добилась. Замужем пять лет всего была, а потом никто ей не помогал,- серьезно объяснила Юля. Теперь она стала изо всех сил упираться в стену  спиной, потому что и стены и потолок, с легкостью поплыли перед глазами.

- И я  сама всего добьюсь, а отца трезвым уже не помню когда и видела.

 Внешне она была веселой, но  обида звучала в голосе: все же ей не раз приходила мысль о том, как бы могла сложиться ее судьба, если бы  она была из неплохой, состоятельной семьи, был бы отец, который умел зарабатывать  деньги и при этом не пил, заботливая мать, дом и такой же восторженный  взгляд на мир.

   У Юли вдруг закружилась голова, зашумело в ушах. Не удержавшись на ногах, она  села на корточки.

- Ты чего, Юлька? – испуганная Маша быстро подошла к ней. Она смотрела на нее, но прикоснуться и поднять не решилась.

- Все хорошо,- опуская голову, прошептала Юля, заставляя себя говорить с ней, чтобы она ничего не заподозрила.

- Да тебе плохо, что с тобой?- наклонилась к ней Маша, немного оробев.

Темные круги поплыли у Юли перед глазами и  никем не поддерживаемая, она так и сидела посередине, не пытаясь встать. Она была обязана всегда быть перед Машей гордой, сильной,  спорить, кричать и дерзить, но чувствуя, что все тело ее обмякает, руки, ноги становятся тяжелыми и холодными, уже не понимала, права она, или Маша и было совершенно все равно, что Маша, ее вечная противница и счастливая соперница, увидит ее жалкой, слабой и беспомощной.

- Иди, Маш. На пару уже пора. Я отдышусь и приду,- махнула рукой она.

- Подожди меня, я сейчас,- испуганно заговорила Маша,- сейчас приду.

Пораженная  необычным  зрелищем теряющего сознания человека, Маша мгновенно забыла все обиды и споры. Она стремительно выбежала из туалета,  побежала по коридору,  забежала в аудиторию. Преподавателя еще не было.

- Там Юльке плохо!- громко закричала она.

 Никто даже не посмотрел на нее, все продолжали болтать друг с другом. Все привыкли не обращать внимания на часто безосновательную панику Машки. Цепким взглядом Машка ухватила Владимира, который  сидел и глазел по сторонам.

- Вовка, а ну пошли со мной! - заявила она приказным  тоном.

 Владимир медленно повернулся с совершенно спокойным и даже немного недовольным лицом:
- А чего ты командуешь?

- А того, что Юлька тебя от смерти спасла.

 Глаза ее, озорные, дерзкие, оставались такими же серьезным и встревоженными, как будто  ей вдруг наскучило быть ко всему равнодушной и поражать всех своим высокомерием. Остальные смотрели на нее  все так же безразлично и вяло, не выражая ни удивления, ни одобрения, словно ожидая очередной глупости  или шутки.

  Владимир озадаченно потер затылок, потому что в ее голосе слышалось осуждение:
- Это еще когда?

- Когда Лешку прогнала,- Маша удивленно округлила глаза, оттого что он не помнит.

 В памяти Владимира от этих нескольких минут мало чего и осталось, так,  какие-то размытые воспоминания, как он подхваченный волнением сорвался с места и развязно заговорил с Алексеем, когда у самого от  страха слабели ноги, да та особенная жуть от тяжелых, сильных  ударов, подавивших жалкую попытку самообороны.  С отчетливостью он помнил только грязный пол, кровоподтеки и ежедневные перевязки.

- Он бы меня не тронул, он бы тебя пристрелил и ушел,- выпалил Владимир, растерявшись от наглого тона Маши.

 Маша пронзительно взвизгнула и с выражением упорного недоумения возразила:
- Да он бы тебе все зубы выбил, и на стоматолога тогда переучиваться пришлось.

- Раз такая наблюдательная, сама свою Юльку спасай,- ответил Владимир и уткнулся в книжку. При разговоре с ней он всегда испытал странное чувство стеснения и робости.
 
- А ну пошли,- грозно подходила к нему Маша, не собираясь уступать.

Владимир испуганно отгородился книгой и с тревогой следил за ее резкими, неожиданными движениями, переживая что сейчас Маша как всегда  скажет или сделает что-нибудь такое, отчего все однокурсники будут смеяться, а ему станет стыдно.

- Да, небось, от кошек своих любимых глистов завела, вот ей и плохо,- отшутился он.

- Если не пойдешь,- зло зашипела  Маша,- я с тобой разговаривать не буду и если увижу, что опять за мной по клубам шастаешь, буду охране говорить, чтоб тебя не пускали.

 И  Маша вдруг резко замолчала, гордо вскинула голову,  недовольно села на свое место, неприятно косясь на него.

- Ладно,- неохотно встал Владимир, не сомневаясь, что если откажется, она так и поступит. Он перекинул сумку через плечо.

- Где она?

- В туалете,- ответила Маша и резко подскочила, словно сидела на иголках.

Владимир быстрым шагом пошел к туалету и зашел внутрь.
Девчонки громко завизжали, но он, не обращая внимания, подошел к Юле, сидящей на корточках на полу, опустив голову.

- Юль, что с тобой? - наклонился к ней он.

 Она не отвечала. Он поднял ей подбородок и  посмотрел в мутные глаза. Резко сбросил сумку с плеча и  стал быстро внимательно ее осматривать: бледное лицо, лоб в испарине, глаза, руки. Он стал снимать блузку и отчетливо слышно было, как от резких движений захрустел шелк и затрещали расстегиваемые молнии.

- Юля, давай глубокий вдох, выдох, вдох, выдох,- прощупывая живот, в волнении стал проговаривать  Владимир. Из-за своего высокого роста неуклюже и сутуло наклонившись над ней,  он загородил выход из туалета и как будто забыл, где находиться.

- А ну уходи отсюда! - закричали возмущенные девчонки.

- Ты, что не понимаешь, что в женский туалет зашел? - завизжала одна из них и вокруг поднялся галдеж и шум.

- Это вы ничего не понимаете, курицы,- гневно закричал на них Владимир и даже не пошевелился, а точно назло удобней уложил Юлю, подпихнув свою сумку ей под голову и  выпрямил ей ноги.

- Вы посмотрите, наглый какой,- возмущались девчонки, мало понимая, что происходит.

Владимир стал  расстегивать у Юли ремень на джинсах и по его белому, как мел, лицу текла тонкая струйка пота.

- Это что ты собрался делать?- кричали девчонки.

 По счастью никаких объяснений не понадобилось, потому что с шумом вдохнув, Юля открыла глаза. С какой то особенной радостью  Владимир поднял голову, но тут же лицо его стало серьезным  и он обернулся.

- Машка, со мной  поедешь, машину поведешь,- закричал он, осторожно взял Юлю на руки и понес к выходу. Маша растерянно открывала перед ним двери.

- Да что случилось? – испуганно спрашивала  она, но на хмуром и сосредоточенном лице Владимира было написано крайняя озабоченность. Он торопливо шел к выходу, крепко сжимая в руках Юлю и ничего не объясняя. Когда они подошли к машине, он быстрым движением достал ключи.

 - Садись за руль,- скомандовал Владимир Маше, опуская Юлю на заднее сидение, - быстро гони в больницу, сразу к гинекологическому  корпусу.

Маша незамедлительно включила третью передачу.

- Сильно болит? – спрашивал Владимир у Юли, осторожно прощупывая живот. Та кивнула в ответ. Он вытащил аптечку и вытрусил содержимое себе на колени. Стал перебирать таблетки.

- Матери позвоню. Телефон диктуй, - хмуро произнес он.

- Не надо,- жалобно попросила  Юля и в тоне ее было  страдание и мольба.

 Владимир оторвался от таблеток, серьезно на нее посмотрел и повысил голос:
- Тогда мужу твоему.

- И ему не надо,- с натугой продолжала Юля и сильное смятение было замечено и Владимиром, и Машей.

    - Машка, а ну быстро звони хахалю бывшему своему!-  для Владимира, который привык ежедневно, по работе отца, посещать больницу, довольно много видеть последствий, нанесенных побоями, и не зная всего того, что произошло накануне, все виделось совершенно не так, как было на самом деле.

- Не буду я ему звонить,- внимательно прислушиваясь, сердито и даже испуганно  возразила Маша, упрямо смотря на дорогу. Владимир, недовольный ответом, сосредоточенно  посмотрел на Юлю, и поспешно достал телефон.

- Тогда я позвоню, номер диктуй.

   Юля качала головой, жалко улыбалась и всем телом подавался вперед, к Владимиру, когда тот так необычно  глядел на нее. Очевидно было, что он что-то знает, но не хочет говорить.

- Вов, не звони, в больнице меня оставь, оттуда позвонят,- тихо попросила она.

- Я все равно тебя не оставлю,-  Владимир  повторял номер под диктовку энергичными длинными пальцами внимательно набирая цифры.

 Юля постаралась схватить его за руку, понимая, что его встреча с Алексеем, да еще в такой ситуации, опять не будет сулить ничего хорошего.

- Он же тебя убьет,- и слово «убьет» произнесла не так обыденно, как другие слова. Владимир одернул руку и отвернулся, нажав кнопку вызова:
- Пусть убивает.  Я прежде всего врач, а потом человек.

- Жене твоей плохо, приезжай,- произнес в трубку Владимир.

- Пусть она домой едет,- грубо ответил Алексей.

- Она не может, я ее в больницу везу,- растерянно возразил Владимир, не ожидавший такого ответа.

- Кто я? – поинтересовался  Алексей.

- Я – Владимир.

- Не тот ли это Вовка однокурсник? – подозрительно спросил Алексей, почему-то   считавший его  бывшим женихом Юли.

- Тот.

 - Надо было тебя добить тогда,- гневно воскликнул Алексей, раздосадованный тем, что они продолжают доверительно  общаться.

- Вот приезжай и добей,- Владимир отключил телефон и внимательно посмотрел на Юлю. Вместо свежего, отчетливо – розового цвета лица, броско присутствовали неестественная бледность и синяки под глазами.

 Он резко повернулся к Маше.
- Габариты включи и быстрей гони! - закричал он и  взял руку Юли.

- Вовка, а чего это ты испугался, когда я сказала, что разговаривать с тобой не буду,-  вдруг спросила Маша и даже мельком взглянула на него в зеркало заднего вида.

- Да с чего ты взяла, что я испугался? -  Владимир смущенно покраснел и к тайному мужскому увлечению Машей примешивалось чувство обиды: почему именно на это она обратила внимание и  почему она скромно не промолчит об этом в присутствии Юли.

- Сразу, как я пригрозила, поднялся и к Юльке побежал,- продолжала Маша, внимание которой почему то резко  перешло на сторону Владимира.

- Я за нее переживал,- ответил тот, но  лицо его было  лицом разоблаченного влюбленного, он виновато смотрел на Юлю, но, к счастью, это заметила только Юля.
- А почему сразу не переживал, когда я сказала? - допытывалась Маша имея самый несообразительный  вид.

 Юля заерзала и привстала.
- Да расскажи ей уже! - закричала слабым голосом она смотря на Владимира с большим раздражением.

- Тише, Юля, тише,- осторожно опуская ее на кресло против ее воли начал успокаивать ее  Владимир, и почему-то испугавшись, честно пообещал, - я все ей расскажу, только не вставай.  Они подъехали к больнице. Владимир подхватил Юлю на руки и зашел в корпус.

- Где врач? – закричал он.

  Остолбенев от этого внезапного крика, смотрела на него не мигая и не отводя глаз медсестра в приемном покое.

- Обход у них, они все в главном корпусе,- тихо ответила она и хотя  причину  его нервозности не понимала, но приняла во внимание совершенно обмякшую в его руках Юлю.

- Звони! Срочно вызывай,- закричал Владимир и занес Юлю в процедурный кабинет. Помыв руки он стал быстро перебирать пузырьки с лекарствами. Набрал шприц и вколол. Потом поставил капельницу. Выбежал, попросил стакан воды, вернулся.
 - Вот таблетки,  выпей,- он протянул ей лекарство. Юля выпила.

- Как? Лучше? – спросил он  взволнованным голосом, в котором уверенности  было только наполовину.

- Лучше, спасибо, Вовка, - тихо Юля погладила его руку, не находя таких слов, чтобы выразить всю свою благодарность. А   Владимир, не зная, что еще он может сделать, чтобы помочь ей и  несмотря на то, что был мужчиной, стал гладить ее по животу. Дверь распахнулась, вошел врач, огляделся, вздохнул слегка, качнул головой, блеснув стеклами очков, и просто спросил:
- Что тут происходит?

 - Вот, - показал Владимир на Юлю, совершенно не замечая с высоты своего высокого роста, что врач смотрит именно на нее, - еще срочно УЗИ надо сделать, вы посмотрите.  Повернулся и вышел.

 В коридоре, сидя  на стуле, его ждала Маша. Она молча следила за ним, пока он в суматохе не замечая ее,  бегал из кабинета в кабинет по скользкому полу.

- Что случилось? – опять спросила она.

- Сейчас врач выйдет и все скажет,- Владимир сел рядом. Грустно вздохнул, опустив голову. Спустя некоторое время вышел врач.

- Коллега? – неожиданно спросил он у Владимира.

- Медицинский институт, третий курс,- объяснил тот, оставаясь неподвижным и смотря в одну точку.

- Неплохо для третьего курса, - ответил врач,- только чего сразу жену не привез?

Руки он заложил за спину, слегка покачивался взад и вперед и с интересом разглядывал собеседника. То, что врач принял его за ее мужа  нисколько не удивило и не испугало Владимира, его волновало сейчас совсем другое. Он втянул голову в плечи и коротко ответил:
- Не сказала.

- Что произошло?

-Упала,- нервно вздохнув, ответил Владимир и почему-то обернулся на вход.

- Давай за документами, оформлять будем, -с необычным  чувством спокойствия, будто вся опасность  уже миновала, ответил врач и пошел в ординаторскую.

- Вовка, поехали,- потянула его за рукав Маша, смутно, хотя и сильно чувствуя его беспокойство.

 - Нет, я посижу, мужа ее дождусь,- со злым упрямством произнес  Владимир.

 Маша пожала плечами, осталась сидеть рядом. Владимир, о чем-то задумавшись, смотрел в пол и хмурился.

Она же  равнодушно болтала сапогом и часто смотрела в  потолок. Они так и сидели молча, когда дверь распахнулась, и вошел Алексей.

- Великолепная четверка в сборе, - усмехнулся он.

- Пока  еще пятерка, - зло ответил Владимир и резко встал.

Алексей подозрительно приостановился, размышляя над услышанным. Когда же сообразил, что пятым тот посчитал ребенка, о существовании которого не мог знать, свирепо закричал:
- Не напрасно я подозревал. Теперь точно убью!

- Да ты только руки распускать и умеешь, - окончательно вскипел Владимир, схватил Алексея за грудь и притянул его к себе.

 Худой, долговязый Вовка, так набросился на Алексея, что даже Машка испугалась. Менее всего был похож на героя этот тщедушный мальчишка с добродушным, веселым лицом, но было в Вовкином злом голосе что-то такое, что уничтожало впечатление ее чахлости.

На удивление, Алексей не стал ввязываться в драку, а остановился и с силой оттолкнул его:
- Чего ты на меня орешь?- закричал он в ответ.

 Владимир, напротив, вдруг ужасно остервенел, порывисто кинулся опять на него с кулаками.

- Прицельно бил, - выдал наконец он свое открытие, и по своему растолковывая его угрозы, -  расстроился, что своего ребенка убить не получилось?

-  Я тебя сейчас по стенке размажу, - слыша незаслуженные обвинения кричал Алексей и схватив Вовку за пиджак удерживал его на расстоянии вытянутой руки.

 Владимир махал руками, но безрезультатно. Пытаясь высвободиться, он вырывался так, что чуть не порвал на себе пиджак и закричал:
- Размазывай. Я все равно в полицию собирался. На тебя заявление напишу, что ты жену свою беременную избиваешь.

- Да с чего ты взял?- с видом совершенно сбитого с толку человека спросил Алексей и не долго думая грубым движением усадил Владимира на стул.

- Я гематомы от родимых пятен отличать умею! - кричал в ответ, пытаясь опять встать,  Владимир, но не мог даже наклониться вперед, чувствуя на груди крепкий кулак Алексея, удерживающий его за пиджак.

- Значит, хорошо ее разглядел? Все увидел?-  яростно Алексей склонился над ним и припер к спинке. Соседний стул свалился, Машка испуганно взвизгнула, из палаты вышла встревоженная медсестра.

- Видел даже то, что она сама умереть могла! - и Владимир  заехав Алексею кулаком в скулу.

 Тот, будто не почувствовал боли, оцепенел, медленно отпустил Вовку, выговорил с усилием:
- Правда? Так серьезно?

Добавь Вовка к сказанному еще немного – и ему самому потребуется стул и крепкая подпорка.

- А ты как думал, само рассосется? – выкрикнул Владимир и запнулся, увидев как похолодели глаза Алексея.

И все  заметили, как нервно он отвернулся,  отчаянным жестом два раза поворошил волосы своей лохматой головы.
- Да не я это,- стал оправдываться он,- на нее вчера грабитель напал.

- Тогда чего вчера не привез? – сердито спросил Владимир, едва переводя дыхание и  поправляя пиджак.

Алексей положил ладонь на лоб, вспоминая что-то, нервно заходил по коридору:
- Я же не медик. Откуда я знал? Она не жаловалась.

- Мне она тоже не жаловалась, я заметил, а ты муж, знал, что беременная,-  Владимир успокоившись, устало поднял с пола стул и поставил на место.

- Так что с ней? –  Алексей остановился, тяжело повернулся и лицо его дрогнуло.

- Еще трудно сказать,-  Владимир покосился на дверь процедурной,- анализы сдаст, тогда видно будет.

 Алексей сел рядом, опустил голову зажав ее ладонями и стал смотреть в пол о чем-то задумавшись. Владимир какое-то время тоже молчал, потом взял из рук Маши Юлины вещи и осторожно протянул Алексею, тот  повернулся, пристальным взглядом посмотрел на Владимира.

- А что надо? – поинтересовался  он.

 Владимир сидел боком к нему и его вытянутое лицо становилось внимательным и сочувствующим. Он сказал, с непонятным расположением к Алексею:
- Документы вези, и с лечащим врачом поговори, вон он идет.

Врач шел по коридору, вложив руки в карманы халата. С любопытством смотрел на Владимира и была заметно, что направляется он именно к нему. Он подошел ближе и стал рядом.

- Что могу сказать. Быстро привез и лечение правильное назначил,- пряча усмешку стал успокаивать его  он,- об остальном мы позаботимся.

  Владимир  вскинул голову, опять поражая всех своим необычным участием:
- Нормально все будет?

- Нормально будет и с женой твоей и с ребенком,- ответил врач и похлопал его по плечу.

- Вот он отец,- угрюмо кивнул на Алексея Владимир, расправляя пиджак на груди.

- Вас, молодежь, теперь не поймешь,- усмехнулся врач и покосился на Алексея, резко отличавшейся своей угрюмостью, - один отец, а другой муж и оба приехали.

   Алексей, будто с неохотой слушавший разговор  и даже пытавшийся отвернуться, сердито ответил:
- Это не муж, а фантазер приехал.

- Ладно, сами разбирайтесь,- ответил врач и достал пачку сигарет,- а недели две ей в больнице провести придется.

  Алексей вдруг решительно встал.  Широкие плечи его  показались сейчас сутулыми, спина – сгорбленной, согнувшейся под какой-то невидимой тяжестью.
- Можно ее увидеть?

- Нельзя,- беспристрастно ответил врач, поправляя очки.

Алексей, который уже сделал несколько шагов,  на одно мгновение в замешательстве остановился, насупился, произнес хмуро:
- Я и без разрешения войду.

Врач критически оглядел его с ног до головы, отчего-то усмехнулся.

- Хорошо. Халат надень и заходи, только недолго,- позволил он и пошел к выходу.

Алексей машинально надел халат, осторожно зашел и нерешительно стал у двери. В холодном пустынном процедурном зале даже дыхание слышалось, как шум морского прибоя.

Юля услышала, что кто-то вошел, повернула голову, увидев Алексея, слабо улыбнулась. Он  подошел ближе. В нем  сейчас поднималась ненависть к самому себе, к своим вчерашним мальчишеским словам, презрение к своей глупой жажде отомстить любой ценой. Он ясно понял, что все, в чем  недавно упрекал  отца, сам он сделал  намеренно и жестоко.

- Юля, ты мне все рассказывай, я ведь твой муж,- сдавленно попросил он.

 Юля кивнула, опять улыбнулась. Алексей осторожно погладил ее по плечу, долго молчал,  рассматривая на ее теле синяки и кровоподтеки. Увидев рядом одеяло, он укрыл ее.

- Хочешь чего-нибудь? – виновато спросил он.

- Обними меня, Леша,- с грустью прошептала Юля и неуверенно коснулась его руки.

- Обнять не могу,- Алексей провел ладонью по ее щеке,- капельницы твои мешают.

Он наклонился, и крепко, прямо в губы, поцеловал.  Целовал долго и нежно, как может поцеловать только обеспокоенный и заботливый муж. Потом резко отвернулся и вышел.

  В коридоре на стульях сидели Маша с Владимиром  и с любопытством ждали его.

- Чего сидите тут, «пары» прогуливаете? - неожиданно закричал на них  Алексей совершенно громоподобно в тихом и пустом коридоре, - быстро в институт! Лекции слушать!

 - Это тебе лечиться надо, псих,- Владимир встал и пошел по коридору.

Маша тоже встала и недовольно пошла за ним, так и не дождавшись ни от кого объяснений.

Алексей проследил глазами,  как они вышли. Тяжело сел на стул и опустив лицо в ладони,  заплакал. Тихо, без звука и как будто сам не понимая, что плачет. Слезы у него не бежали, а  скупо сочились, замирая каплями вокруг рта и на  подбородке, отчего было щекотно, и не замечая слез, а ощущая это неприятное покалывание, он их  вытирал, безнадежно крепился, смотря в потолок, но вновь они цепляли чувствительную кожу своим соленым составом.

Продолжение: http://proza.ru/2020/10/01/1503