Сказка о подставных драконах

В  немыслимо  далёкие,  древние  времена,  между  севером  и  югом,  востоком  и  западом,    хранят  в  себе   вечные   тайны  мироздания,  борьбы  Неба  и  Земли. В том далёком времени  жили люди,     мудростью   сакральной   поучительные,  божьим  наветом  наполненные,     Они   соприкасались  с  миром,  который  никогда  не  станет  нашим. Не простые  это были люди, посредники , Богами  Небесными отмеченные. Умели они природные стихии усмирять,  заклинать,  ничего и никого не боялись, ни огня, ни воды, ни горы, ни пропасти. Умели  лечить, полностью исцелять от любых болезней, даже самых тяжёлых, казалось, неизлечимых.  Могли   кудесничать,  предсказывать будущее. Не было того, что бы они не осилили. Сами  волхвы были очень  скромны, одеты просто, к богатству не стремились,   Богатыми не были, одежда скромная, а Вера дороже жизни, не кичились, не хвалились, что Богом избраны,  не сами себя, а  народ их посредниками между Богом и  людьми, называл, так их признавал и почитал.    Волхвы, руководили  населенцами Земли,  осуществляли богослужения, жертвоприношения, вносили кулбтуру в общество Они играли на гуслях, в песенном исполнении,  рассказывали  о  истории страны, её героях,  повествовали о истории мироздания  разных народах мира.   в общем, были ядром   общины людского общества.   Защищаяя  народ от врагов, шли,  Богом   избранные,  с мечом и молитвой,  в первых рядах рати,   всегда побеждали.  В  той  стороне,  что   сейчас   мы  живём,  когда-то простиралась  страна  огромная,   населённая   людьми  добрыми,  доверчивыми,  работящими,   не  превзойдёнными  мастерами  своих  дел.    Славилась  страна    не  только  людьми,  но   и  богатством   сочных,   разнотравных  лугов    не  кошенных,  лесами  густыми,  зелёными,   грибными,  ягодными,  горами.    несметных   сокровищ,   высокими,    долинами  плодородными,   реками  полноводными,  рыбой  забитыми, морями  безбрежными,    морской  живностью,  наполненными.  Богатства,  всегда,  вызывают  зависть,  желание,  чужое   для себя,  отобрать,  к  своим  рукам  прибрать.  Не  только  на  земле,  но  и  под  землёй  завистники  нашлись,  ибо    существует  под  землёй   чужеродная, могучая,    сила,   беспощадная,  наукой  очень  великая,   невидимая  людям, цивилизация  скрытых  людей,  мистической  непредсказуемости.    Народ  там  особый,  мог  быть  видимым  и  не  видимым,   совсем  микроскопическим,   а  то  и  в  зверей,  ползучих   гадов  мог  превращаться. Из  энергии   подземной,   эфирной,  красной  и  густо  чёрной,  умели  подземельцы  чудища  творить,  что бы  наземный  мир   кошмарить,   покорить.  Тот подземный  народ  под  солнцем  жить  не  мог,  солнечный  свет  для  них  губительный.Только, вот беда, тянет, манит тот люд  красотою, блгатством,     наземный  мир,  задумали они приспособить  под  себя, поверхность земли, создать многомерные пространства для своего обитания.    Не  смог подземный народ  поверхностный мир планеты завоевать, волхвы не дали земной народ на борьбу подняли, подземников  назад отогнали. Если народ не сдаётся, его оболванивают, подлостью, обманом, в рабство заманивают.  Потому ,    этот   посторонний  мир, стал  чудища    творить, что бы на Землю пустить.   Формы   чудовищ  разные  примеряли,    хищников живых  лепили,  производили   сущностей ползучих и летающих, выпускали их на земной народ. Обособо, нравились подземникам,  творение       змея-ящура   коварного.  Эта тварь больше  всех    скрытый  народ  прельстила,  в  него  тот  тёмный  мир,    свой   ключевой  символ   разрушения  и  бедствий   заключил, способность превращаться в человека, закрепил.  В помощь  змию и подобие человека сотворил, во  внешность  волхва обрядил.
   Война  на  истребление наземного  человечества -  их  основное  ремесло.Что бы чудищь, постоянно, под контролем держать, куда нвдо направлять, сигналами-  общения, не видимыми     связями,  сообщения, оповещения,    с подземным миром     этих сущностей обустроили.     Легко  они      управляются, приказы чётко  ими исполняются.   Главное, ресурсом бесплатным,  эти  существа от земного народа,    восполняются,  за счёт  их, энергетически, питаются, то есть:  кровью,  болью,  насилием,  горем,  слезами,  муками, безудержным  людским  страданием,    пресыщаются.   Высасывают  подземники   жизненную  энергию  от  всего живого с  поверхности  Земли,    через  это, свою    жизненную    энергию   в    чужеродном  мире, пополняют. восполняет.    Для  подземной  цивилизации,  энергию,  потенциал  жизни  земных  людей,   ящур     в  свой  мир,  отправляет,  там, у подземников,  высокой технологией,  сооружён   пункт  управления  земным  сознанием  всего  живого, не только человека.  Для  того  и  сотворили   крылатого   горбатого  змея-ящура,  щербатого,  пятно  родимое,   печатью на  темени   заклеймили.  Сами  не  ожидали  что  такого    ползучего,  летучего  уродца  создали,  без  комплексов  и  морали,   плутоватого,  туповатого,   немного  горбатого,   лупоглазого,  хвостатого,  на  двух  лапах  приземистых.  Земной народ обмана не знал   привык верить во  благо, волхвам доверял, чужестранцев не обижал, порядочность, честность соблюдал.   На том враги и сыграли для злого дела, доверчивость людскую  взяли, тёмные силы  в помощь  привлекли.  Обманули магией, сладкими посылами, чаровным обещанием, народ, во главе    земной  страны, пятном  клеймёного, поставили.  Как начал тот ящур, в человечьем обличьи, людей в заблужденье вводить, словами непонятными,   разум мутить, о делах нужных говорить, да дальше  разговоров и дела нет. Не сразу люди его разгадали, что он на самом деле творит, узнали.    Мудрые  волхвы народ собрали, истинную цель деяний  ящура,  рассказали, показали, человка-ящура, клеймёного, прогнали.  Туповатый, не смог  справиться с людом наземным, волхвами ведомым, такое, туповатый натворил,  сам не ведал, что лепил,   страну  развалил,  помощь у хозяев запросил. Пункт управления под землёй  забурлил, заупрекали, мы ведь тебе так помогали, награды, звания дарили, великим реформатором крестили, чего же ты так оплошал, онять нам работу задал. Однако, промахи простили, новых гадов сотворил,  да  не  одного, а двух.  Копии к ним придумали, что б наверняка, на любой подвох,  в любое время подменниками замена была  незамеченной,  удлинённым сроком, подземному миру служила.      Придумать придумали, но  оплошность допустили, от технологии   отступили,   в нетрезвом виде  главного  ящура  сотворили,   не по своей воле, случайно, спиртной запал  ему внедрили.  Пока в  работе  был, ящур почти не пил, а как до власти добрался, совсем меру потерял, беспробудно  спиртное пил, но  хозяевам верно служил. С земным народом, жуткие  дела творил. Мощь земной страны, под чистую, развалил, индустрию погубил, электронику пропил,
Безработицу развёл,  наркоманию завёл.
Жизнь в деревне на корню срубил. Змеиные отродья, что на земле обитали
, родственную связь в нём признали, стали к нему собираться, в родню набиваться. Стонет, плачет народ, а Змий всё пьёт, да пьёт, правление страной  змеиной своре отдаёт, а  свора, не будь глупа, богатства  страны  к рукам прибрала, мошенников приласкала, у людей все сбережения забрала. Змий трезвым не бывает, названная родня ему править помогает всё, что можно, под себя подминает. А  Змий всё пьёт, да пьёт,  родную землю врагам раздаёт.  Негласным царём себя зовёт, самодержавно себя ведёт, никаких законов не признаёт.  Бунтует народ, опять  волхвов зовёт. Встрепенулся, всполыхнулся подземный мир, кабы
 Змий всё дело не завалил, планы подземников   не погубил.  Между тем,  пьющий царь войну ненужную  затеял,  забрал у матерей  молодых сыновей, в солдаты обрядил, да и всех погубил.   Шлёт вассал под землю, хвастливую депешу, мол, корень нации наземной срубил, тем и всю нацию   наземную  сгубил. Наградили пьяницу подземный  мир , ловко он с заданьем управился, теперь народ земной, долго не оправится.  Стоит  царскую власть, наследно,  возродить, от этого Ящура,  детишек расплодить,  эту огромную страну на части расчленить.  Идея по вкусу пришлась, да только не  может пьяница,   детей рожать. Под хвостом его  всего два яйца.  Его или не его дети в яйцах  заложены, Ящур и сам не знал, но обоих, в яйце,  признавал. Ладно уж, решил подземный Совет, начнём с  того, что имеем. Для  яиц инкубатор  соорудили, туда два яйца и положили. Нянек для драконят  сложным конкурсом избрали: пани Филову , да Мазуркину. Обе на статус матери, наследного, царственного дракона притендовали, на особое расположение   царской власти  наследников надеялись.   Верой, правдой  няньки старались угождать, сытное место у кормушки удержать, но меж собой не дружили. Однако, черта одна у них общая была, обе старались привлечь к себе  царственное внимание, по принципу, лучше врать, но дракончикам угождать. Молодой дракон, что первым проклюнулся из яйца, царём стал считать сеюя  с измальства, чем подземному миру очень понравился
Подземным Совет   его  главой земной страны и утвердил, ускоритель роста в темя внедрил, сразу двоим. Растут драконята не по дням, а по часам. Старый  дракон ещё бочку со спиртным не допил, как ускоритель драконят взрастил.  Советом тёмного мира,  наследником был  первый  подтверждён. Второй  брат сподручным поставлен. Решил Совет,  сообща,  пусть  оба  правят.
Вольготно старый Змий живёт, вволю ест и много пьёт, драконят бережёт, свой наказ им даёт, его дело продолжать, земной люд уничтожать. Проклинает Змия народ, а тот всё пьёт и пьёт.
 Только долго не царствовал Змий, проклятье народа его настигло, тяжело заболел и от спиртного околел.     Решил подземный мир, за наследного ящура основательно взяться, что бы   больше  за провал не опасаться. Нельзя  Землю  из рук  выпускать, столько сил и труда положено. Собрался подземный учёный Совет, пыжатся, пыхтят, почти не спят, досконально   наследное  изделие проверяют, каждый шовчик измеряют,  не просмотреть  бы, вновь, изъян что б и нвследник не стал пьян.  Сколько сил положили, пока  из детёныша Ящура взростили.   Люд подземный удивился,  Змей, что надо  получился!  Оборотень  всем хорош,  и  на человека так похож! Говорит, что воду льёт, не запнётся, не собьётся, убеждает, как гипноз, Но глаза всё же  хитрючие, а руки, жуть,  как очень загребучие. Установку дал Совет: земляне осторожней стали, прежней доверчивости нет. Обещай им всё, что хочешь, выполнять только не смей.  Раздели их, властвуй смело. Одним горе, нищета, безработица, нужда, другим деньги за дарма. Меры строгие прими, хитростью, обманом,  волхвов  в ловушку замани,     до единого,  всех,   истреби. Без вожаков, всё стадо гибнет. Будь грозным, непоколебимым, , обмана, ложи не чуряйся,   к ним почаще прибегай, Подбери людей продажных, дай побольше власти им, на их подлость опирайся и земной люд, не жалея,  истребляй. Технологии готовы,  нам позволят жить везде,  но законы мирозданья, хранят волхвы в себе.  Это люд особый, могут долго жить без пищи и воды. Могут  изменения вносить в эфирные  тела,  умеют  со смертельного   одра поднять  поднять больного человека, но держат в тайне секрет восстановление живого организма на любом знергетическом уровне. Главная сила их знаний—основа мирозданий, не видимая светоносная  частица живой  энергии.  Эти знания у  волхвов забрать  нужно, без этих знаний нам не жить. В них основа всех открытий, нам нужны паралельные миры многомерного пространства, и тотальная покорность у оставшихся в живых, но лишённых грамотности, медицины, а тем более, образования, безропотных рабов.   Царствуй над земною твердью, но, однако, знай, волхвов тайны мирозданья,  нам на блюдечке  подай. Что хочешь, то твори,  нет для тебя законов и морали, а  слово «совесть»  позабудь.  Земной народ, привык с ыолхвами,  защищатьсяот врагов, мечами и молитвой, их слышит Бог, поэтому,  начни,   религию земную, замени, на ту, что нам угодна. Поможет в том тебе наш засланный лазутчик,  творенье, наше соверщенство.  Живёт он средь волхвов давно, безмерно жаден, изворотлив,  умён, безжалостен, хитёр, готовый идол к  само- поклоненью. Тебе надёжная опора.  Пора, настало время для тебя.
  Налетел   вихревым,  смертоносным,  грозовым   ураганом,  на  богатую    землю  наследный  Змий.  Дождём,  градом,  буйным  ветром  леса  выкорчёвывал,  мутным  паводком  наводнений,  сёла,  города  залил,    не  мало,  смыл,    пожаром  жилища  испепелил,    много  народу  погубил.    Обволок    магической,   тёмной  пеленой, оставшихся  в  живых  людей,  ложью,   заполонил,  Волхвов,  богатырей-защитников,  обманом заманил,  заключил       под  зачарованный  холм.  Магией в сон  безвременный погрузил.   Спасшихся  людей,  колдовской,  химической,  несносной     пищей  накормил,  в  рабов  мутантов  превратил.   И человек и вид животный, пусть даже птица, всё равно, он станал  верною слугою, по человечьи тоже говорит. …Наказ подземный  исполнен  сполна Смешался люд земной,  есть  копыта и рога, острый, длинный, птичий  клюв и когтистая нога.  Своей шкуре  Змий  бы  рад, земеой  кожи  она лучше во сто крат, но не всегда  змеиный вид годится, средь подданных и в обличьи  человека надо появиться.
  Превратится в  человека, кажется внимательным, вроде с наром,  по-свойски, общается, помочь в нужде обещает, но тут же всё забывает. Порой змеем на троне сидит, из под побдлобья  злобно глядит, зубами игольчатыми оскалмвается, глазищами хитрыми сверлит, прожигает, из ноздрей  дым смердящий испускает, чешуёй блестит. заманчивые речи говорит, а когтищами в душу залезает. Врёт, что дышит, не запнётся. С родручными земной люд  истркбляет, особо  услужливых,  вальяжно, награждает, врагов страны поощряет, чего раньше не  разрешали, ворогам  дозволяет. Особо, в его почёте те, что перед ним  низко пресмыкаются, в глаза предано смотрят, поклоняются.  Подземников  восхваляют, против врагов не возражают.  Знают подкормушечники, самозваный новый царь, народные  деньги  за это, он им щедро платит, при нём нужды они не знают, налогами, поборами, штрафами их не обирают, паразитируют, жируют. Царь самозваный, не редко, сам себя забавляет, копии своего обличья, в разные концы  страны посылает. Народ удивляется, как это их правитель, одновременно, в разных местах появляется, какой  он мистической силой обладает и всех неугодных с пути сметает, страх нагоняет людей в животных превращает, развлекается. Трудно  разобрать  стало,  кто   перед  тобой  стоит,  раб  или  животное.  Особо,  много  волчьих  стай  расплодил,  в  человеческое  обличье  превратил.  Грабят  они  народ,  мордуют,  гнобят,  губят,  промышляют,  а    за  провинности  не  отвечают.   Подземный  мир  Ящуру  помогает,  гибридные,  силовые  установки  всюду  сооружает,  включает  волновые  колебания,  через  толщу  земли,  на  поверхность  лучи  смерти  запускает,  лучами  мысли  разум  людям  притупил,  запутал,  замутил.   Трясут  поверхность  Земли  землетрясения, сползают,  сметают  жизнь   оползни,   заливают  наводнения,  выплёскивают  под  облака  фонтаны  кипящей  воды,  вырвавшиеся  из  вулканов  гейзеры.  Уничтожается  стихией    живое  начало! Волхвы, что заклинали стихии, теперь  скрываться вынуждены, преследуются, уничтожаются. От бед, одурманенный народ, некому  спасать. Смертные дни настали. Убивают волхвов, изгоняют, в сырую землю зарывают,
 под корень уничтожают, другую религию насаждают, кто не принимает новое, убивают.  Подземниками посланный поддельный Волхв, высокий сан себе утвердил, новую религию распространяет, роскашью себя  обставляет, наместником себя  Бога провозгласил,  поборы везде учредил.  Паникует  народ. Волхвов  разогнали,  мир  Божьих  духов, мир  покая и  любви, опальные волхвы с собой унесли,  некому народ  освободить, от ненавистной религии  защитить.Что с задолбленным  народом творится и сами  люди не поймут.  Память у людей,   словно,   в  пустоту, проваливается,  стирается,   всё прошлое  забывается,  вчерашний  день  не  помнят.  Головы  болят,  плохо   мыслят, соображают,  никакого  мышления  нет,  силы  тают,  иссякают,  теряется  ориентация  движений   в  пространстве,  куда  пошёл  не  поймут,  обратной  дороги  не  найдут.  Мрачное  проживание,  позабыли  тишину, покой  и   спокойствие.  От  шороха  и  звука,  озноб  берёт.  Спасенья  нет,   не  убежишь,  не  спрячешься.   Прибывший  подданными  управлять, над отуманенным народом  потешается, ни каких законов,  кодексов, не признаёт, ухмыляется, издевается,  что  хочу,  то  и  ворочу. «Я  вам не мкченный, спиртным не отмеченный, все просчёты  учёл, жить по новому  люди должны и волхвы мне не нужны.»   Сам  понимает,  легко  чужое  захватить,  но  трудно  удержать.  За помощью  в Совет Подземелья  обращается.   Подсказали  силы  тёмные, мол надо   мышление  людское  отобрать,  жаждой  наживы,   опустевшие  головы,   напитать,  вдолбить  о бедности страх,  Навести думы  тяжкие,  что б  за завтрешний день боялись  и войны с соседями  опасались.   Жить только для себя стараться,  от воров вооружаться….сказано, приказано, доктрина внедрена….  Не  думал,  не  гадал  народ,  что   теми  мыслями,   сам  себе  программу  самоуничтожения  создаёт.     Тактика  ,  стратегия  надёжная,    легко  править  полу  придушенной  страной, но и  личное  самоуправство   помощников-исполнителей  требует.    Желающих  прилепиться   к    кормушке  драконьей,  взяточников, подлецов,  льстецов,  подхалимов,  прохвостов пресмыкающихся,  мошенников,  мародёров,  хамобродов, -  пруд  пруди.   Профильтровал  Ящур    продажных  слуг, оставил при дармовой кормушке,   себе  в свиту окружения, особо  ему  угодивших.  Главное,  чтобы  рьяно  за  управление  страной  не  брались,  умом  не  отличались,  ни  в  чём  не  возражали,   не  перечили, скропулёзно  точно,  приказы  подземных  хозяев  выполняли,  про патриотизм и любовь к Родине, даже не вспоминали, о морали, чести, совести, напрочь забывали.  Остальных    холуёв   расставил  на важных, ответственных  местах,  народ   обирать,  несогласных  нагибать, контролировать,  чтобы    не  бузили.    В оболваненной голове,  занозой  саднит  лишь    одно:  вкусно  поест  ь,  мягко  поспать,  выгодно  продать,   друг  друга   обмануть,    обдурить.  Воровство, обман сверху до низу и по окружности. Кто  плохо  магической  силе  поддавался,  того  пьяным  зельем  Змей  споил, молодое, подрастающее поколение,  к  дурман-  траве  приучили. Реформы истребительные в стране провёл,  порывы к свободе, к нулю свёл.  Легко  стало  одураченными  править,  ни  учить,  Ни  лечить  не  надо,   довольны  тем,  что  имеют,  в  науку  не  лезут ,  культуры  не  просят,  что  им  скажут,  то  и  сносят,  всё  за  правду  принимают,    ни  про  что  не  возражают.  Тихо  живут  рабы,  змею     не  мешают, кто протестует, тех  в тюрьму  сажают.   Однако, были  и  те,  что  с  тяжким  режимом  боролись,  змея  проклинали,  народ    на  борьбу,  за  прежний  быт, поднимали, ученье волхвов вспоминали.  Решил  Ящур подземный, властью правителя страны,  с  непокорными,  мятежными  рабами,  покончить.  Вспомнил о лазутчике,  засланном волхве из подземелья, призвал, приказал:
«Знагия Волхвов велики, умирающих с одра исцеляют, стихии заклинают, во всех боях побеждают, Ты среди гих равным признан. Книги заветные прочитай, знания по крупице собирай, но  мятежный дух народа во едино собери, в птицу-сокола всели!»
Старается подосланный волхв, птицей летает, из народа
  стойкость,   крепость,  твёрдость  Духа собирает,  его  бесстрашие,  что  врагов    уничтожать  тому  народу и  волхвам помогали,  всё в  одно  целое  слепил,  в  птицу -  сокола  белоснежного   запрятал,   птицу Змию  заморить отнёс.        Задумано,  сделано.   Птицу   змей   в  клетку  посадил,    пани  Филовой,  подарил,  ненароком,  пригрозил,   чтобы  строго  за  соколом  смотрела,  дух  бунтарский  из  птицы  на  свободу  не  выпустила,  в  строгости  держала, корму  мало давала. Пусть мучается, стонет человечий дух, пока  с  недокорма  не  сдохнет, не истлеет.         
Завладел  большой,  богатой  страной  щербатый,    дракон,  зубастый,  ушастый,  умом  слабоватый,  но  богат  хитростью  да  изворотливостью.  Жаждал    он   непомерной   власти,  подданными,  пожизненно,  повелевать,  богатства  несметные  из   страны добывать. От народа в бункере прячется, боится, дрожит, войсками закрывается.
  От  былой    мощи страны,  ничего  не  осталось,  потому,  страна  легко  его слугам - хитрецам   в  лапы   доставалась,  нещадно страна разорялась,  опустошалась. Истинное обличье  драконят, всё чаще  люди видеть стали от их человечьтх форм многие уже устали, потому и  драконий вид признали.      
               Повзрослевшие  детищи,что    из  яйца  проклюнулись,  на  отца-Ящура,  похожи.  та  же  голова   лошадиная,  зубы    мощные,    пастью  не  закрываются,  клыками   оскаливаются.  Глаза  круглые,  на  выпучку,  всё  одно,  что  лягушечьи,  по  кругу  вращаются,   зрачками вниз,  вверх  поднимаются,   всё  вокруг  обозревают,  просматривают.  Шея  щербатая,  длинная.  Тело  громозкое,  толстое,  чешуёй,  как  у  рыбы,  покрытое,  а  лапы  короткие,  красные,  трёхпалые,  с  перепонками,  словно,    гусиные.   Хвост  длинющий,  по  хребту,  зубчатый,  чешуёй  острой  покрыт,  как  крыша  дома, черепицей.  Хвост  подвижный  такой,  из  стороны  в  сторону,  маятником  движется,  а  как  по   земле  ударит,  глубокие  трещины  прорубаются.  Любое,  живое  начало  рассечёт,  в  порошок  сотрёт.   Диктатуру   личную,  себялюбия,   силой  установил,  властно,  снисходительно  с  подчинёнными  говорил.  Холёный,  богатый,  наглый,  нахрапистый,  змий  жизнью, как постоянным праздником, наслаждался,  ни  в  чём  не  нуждался,  никого  не  уважал,  сам  себя  восхвалял,  от   подданных     возвеличивания  требовал.  Покорённому  народу  свою волю    навязал,  в  один  кулак  зажал, всё отобрал, в полную нищету вогнал.
Никаких своих обещаний  по улучшению жизни несчастных,  не исполнял, но всё обещал и обещал. То  что-либо придумает, говорит, подождите, то другое пообещает и снова ждите. И так  год за шодом идёт, а срок  обещаний никак не подойдёт.Чувствует Змий, народ напрягается, шепчется, будоражиться. Если срочно меры не принять, неведомо, что ждать.  Из подземелья приказ, народ отвлеки, выборы во властные структуры проведи, сам себбя  избери. Продумай всё до мелочей, особливо, как голоса считать, как их и откуда набрать, подделать, откуда массу  явки  взять.  Вроде  бы, демократию, введи, сам лично, кандидатов избери, но с виду, бутофорию создай, всё мол, по чесному, смотрите, и контролёров, пригласите. О демократии народ ничего не знал, потому оборотню доверял.
    Змий  главной по выборам, няньку свою назначил.
  Нянька  его,  туполобая  индюшка мокрохвостая,   пани  Филова,  покорно  иначе,  как:  «Да,  господин!», с  поклоном, по другому к нему не обращается,   на  что  угодно,  всегда соглашается.   Индюшка  толстая,  хохлатая,  курдюк  под   тупым   клювом,   тряпкой  болтается.   Глаза--  угольная  чернота,  тьма  гнетущая,   душа  ненасытная,  зловещая.    Лапы,  как  у  дракона,  а  перья  вперемежку,  какого  цвета  не  поймёшь,  торчат,  как  иглы.   Головка  маленькая,  умом  не  обременённая,  но   реденьким,   сивым хохолком,    украшена.  Хохолок,  как  штырь  торчит,  по  сторонам  покачивается,  под  корону  подстраивается.  Хвостовое  оперенье  индюшку  подвёло,  облысело,  зад  не  прикрывает,   пахучими  выделениями    страдает.    Однако,   пани  Филова  по  этикету  воспитана,  с  виду,  тихая,  примерная,  доброжелательная,  худому,  вроде,    не  научит,  только    истинное   нутро  её  гнилое,  продажное,  чисто  стерва  затаённая,  без  стыда  и  совести.   Вьётся  вокруг  дракона  старшего  пани  Филова,    томно,  предано  в  глаза  смотрит,   щебечет,  рассыпается:
«Как   ты  умён,  господин, как  гениален,  другого  такого   самодержца на  свете  не бывает!», 
   -  коленками  перед  троном  ёрзает,   в  глазницы  хозяину   заглядывает,   запомнить  хорошо    драконью  морду  старается.   Не  обознаться  бы!... . Второй  дракон  точно  такой же,  перепутать   легко   можно,  тогда  беды  не  миновать.  У  старшего,  наследного  царя  страны,  под  глазами    жёлтая,  плоская  кожа, бликами   серо-
-тёмными   отливает,   а  у  близнеца,  вздутый,   серый, кожный   мешок.  Остальное  всё  --  тютелька  в  тютельку.  Рост  одинаков,    спина,    лапы,    длина  хвоста,   высота  хребта,  тоже  ни  на  вершок  не  отличаются,    амбициозен, как  старший  брат.      Наследники  капля  в  каплю  похожи,  а  вот    мамки-няньки  совсем  разные,  хотя  цели  их    одна  в  одну.  Мазуркина,  нянька  второго  дракончика,    была   с  норовом,   из  горных  мест,  как  она  себя  называла,  только,  вот  никто  в  тех  местах  её  не  знал,  не  встречал.  Хваткая,  да  ловкая  Мазуркина  была,   улыбка  на  змеиных  устах  сальная,  похотливая,    голосок  нужными  нотками  переливается,  смотря  что  и  чего,   её  возбуждённый  интерес,   добивается. Сердце  пустое,  без  любви  и  гармонии,  постоянно,  жаждало  возвеличиться,    выше  всех   всегда   быть.     Не  редко,  вперёди  приглашённых,   вприпрыжку    первой,  на  царский приём  поспевала,  потому  и  в  жизни  процветала.   Очень  она  переживала,  что    Пани  Филова  её    обогнала,   в первых ролях устроилась,  а  она  на  вторых    осталась.  Подопечного   её, истинным    наследником   Совет  страны   не  посчитал.  Причина--  вторым   из  яйца  проклюнулся.      Несподручно  Мазуркиной,  не  привычно  на  вторых  ролях,   о ней  мало  говорят,  а  порой  не  замечают.    Всё  внимание  старшему  дракону  и  его  сиделке,  пани  Филовой.    По  началу,  Мазуркина  яростно  брыкалась, доказать  наследную  правоту  своего подопечного старалась,  но  не  смогла,  болезненно  провал  пережила,  путь  другой  нашла.  Стала  Мазуркина   меньшого  брата-дракона    наставлять,   как  у   старшего   брата  власть  забрать,   сокровищами завладеть,  царём стать,      самому   управлять.    Голова  у  Мазуркиной  змеиная  не  только  впереди,  но  и  сзади.  Не  зря  её  двухголовой  ящерой  прозвали.    Работает  голова  за  двоих.  В  каждой  голове  пара  ядовитых  жал,  часто,   из  пасти  торчат,  раздвоенным  языком    вокруг  стреляют.  Тело,  что  лента  по  земле  стелется,  зигзагами  узорчатыми    украшено,  цветами   блёклыми  переливается.  Пани  Филова  соперницу  побаивается,  но  виду  не  подаёт,  к  своей  цели,   хитрым  сопом,   пробивается.  Мазуркина  не  отстаёт,  лестью  дорогу   перед  царём   устилает,  сама,  тайком,  округу  на  бунт   против  царя подбивает.  Старший  дракон  эту  суету  наблюдает,  ухмыляется,  над  меньшим  насмехается:
«Что  же  ты  в  яйце  так  задержался?  Видать  не  проспался!»
 Молчит,  сопит  меньшой,  завистью  задыхается,  своего  часа  дожидается,   жажда  мести  рассудок  ему  затмевает.  Муки  сомнения  грызут,  а не он ли первым проклюнулся.   Сомненья  жить  не   дают,  нутро  опустошают,  величия  брата,  богатства,  власти  хочется,  тоскует  по  сему,  изнывает.  Открыто  идти  против  брата  боится,   на  сноровку  няньки  надеется.  Ползучая  не  подведёт,  своё  возьмёт.
«О,  солнцеликий,  наш    царь,
-  с  реверансом  и  поклоном,  ползёт  к  старшому  Мазуркина,-
Не  вели  казнить,  разреши  слово  молвить!»
«Говори,  да  покороче!    Дел  невпроворот,  некогда  твои   байки    слушать!»,-
 лениво  потянулся   царь  дракон.   Очень  любил  он  рабское  поползновение   и  коленопреклонение.  Унижение  подданных    его  умиляло,  добрее  быть  позволяло.
«Народ,  батюшка,  волнуется.  Правильно  ли  Совет  решил?   Братец   меньшой-то  точная  твоя  копия!»
«Мне  народ  не  указ!    По  стране,  как  полечу,  всех  бузатёров  проглочу!»
«Так-то  оно  так,  солнце-ликий,  только  с  пылу,  жару  народ  не  возьмёшь,  всех  не  переглотаешь!  По  хитрей,  надо  дело  провернуть!   Сам  на  троне  останешься  и  бузатёров  присмиришь,   успокоишь,  по  закону  спор   наследства решишь!»
Дракон  царскую  позу  сменил,  благоприятно  посмотрел:
«Это  как?»,-
- чешет   когтями   затылок,  неприятна  всё-таки  смута  народная.
 дракон,  с  чешуек  своих  пыль  сдувает.
«Выборы  проведём,  народ,  как  всегда,  вокруг  пальца  обведём!»,
- юлит  нянька  меньшого  брата.
Прищурил  лягушечьи,  круглые   глаза  дракон,  в  щуплых  мозгах,  предложение    ящурки  прокручивает.   Тяжело  даётся  мышление,  не  привык  мозгами  работать,  привык  зубами  рвать,  перетирать,  а  то  и  целиком  глотать.
«Иди  отсюда,  думать  буду,  утомился  я.!»,
Цикнул  он  на   Мазуркину.    От  разговора  устал, вальяжно,   развалился    на  троне,  золотом  отделанном,   засыпать  стал.  Отползает  тихо   Мазуркина,  за  собой  ядовитый  след  оставляет.  Наступит,  глядишь,  дракон-царь,    отравится.  Но  не  дремала  Пани  Филова,  разговор  подслушала,   ящурный  след  смыла, побежала  в  Совет  страны,  у  друзей  помощи  просить,  соперницу  приструнить.  Видит,  за  большим  столом,  в  креслах  позолоченных,  сидят  мутанты  волчьей  стаи,  советники  царёвы,  казну  государства    из  сейфа  пересчитывают,   имитируют, как  бы   бюджет  планируют,  а  сами,  в  тихую,  в  свои  карманы,  незаметно,   золотые  монеты,  складывают,  да  так  ловко  ими  жонглируют,  что   сразу  не  понять,  как  золото,   мгновенно, испаряется,  в  пустое  место  превращается.      Умеют  они  с  населения  страны  подати  собирать,  сложные  дела   на  выгоду  себе  решать,  царю  свои  мысли  навязать.  Отложили  советники    денежный     счёт,  ненароком,  нянька,  ушлая,   хитрую  схему,  воровскую,  поймёт,  себе  долю  запросит,  а  делиться   с  ней   они   не  собираются.   Смотрят  друг  на  друга,  перемигиваются,  удивляются,  как  эта  индюшка-простодушка  из  деревушки,  сюда  попала,  без  шума  вошла,  врасплох  застала.    Морды  у  советников  толстые,  мясистые,  от  горя  людского  тучным    жиром    лоснятся,  пресыщенной  сытостью  отливают. Пани  Филова  сивым  хохолком  трясёт,  маленькой  головёнкой  мотает,  так,  что   редкие  пушинки-волосинки  из  хохолка  теряет,  вот-вот    совсем  облысеет.  Перед  советниками   колом   встала,  дар  речи  потеряла.  Глазёнки  маленькие,  как  зёрнышко,  а  огонь  зависти,   пламенем  полыхает. 
«С  чем  пришла?»,  прохрюкал  главный  советник. 
«Может  что  дельное  твоя  индюшечья  голова  надумала?»,
нахмурился  заместитель  главного.
«Предлагает  нянька  меньшого  царского  брата,  выборы  в  нашей    стране  провести,  по  справедливости,  на  трон  царя,  наследника,  из  двух  братьев  посадить.  Оба,  мол,  одинаковые  права  властвовать  имеют.  Пусть  народ  сам  решит,  кто  из  них  царь  по  воле  народной!»
«Резонно,  правильно  и  смуты  не  будет!  Идея  верная!  А  то  ведь  народ  обоих  их  подставными  считает»,-
Раздался  в  дверном  проёме   гнусавый  бас.  Протиснулся  в  зал  квадратный  человечек  маленький,  руками  машет,  кулаком   стучит,  силу  свою  показывает.    Лицо,  как  блин,  круглое,  сытое,  лоснится  не  хуже,  чем  у    советников.
«Вот    и   представитель  народа,    идею   выборов поддерживает,  а  за  ним  сила,   можно  сказать  народная,   не  мало  населения  страны  стоит!»   
«Узаконим  одного  их  братьев,  а  то    ропщет  население,  мол  подставные  они,  не  законные!»,-
Напыжился  народный  избранник.
«Надо выборы  провести  ,  да  и  только!  Тогда  всё  по  закону  будет», 
-вползла,  верещит,  шипит    Мазуркина.  Тоже  пришла  в  Совет  права    меньшого  выкормыша  защищать.
«Старшой  и  без  выборов  законный.  Я,  свидетель,  могу  подтвердить.    Оба  они  сыны  Змея  пьющего  и  его  жены,   принцессы заморской, только названье странытой неведано, да и саму её никто не видел!», 
Кричит,  надрывается  пани  Филова,   крыльями  хлопает,  лапами  топает.
«Подключить  надо  силы  вещательные,  про  них  не  забывайте!  Это   очень  большая  сила, хорошо научилась  народу  в  уши людям,  что  царю  надо,  постоянно,  дуть,  внушать,  словами,  их  пустые   головы  забивать, -
 заглушает  крики  народный  представитель,    басом  норовистым-
-как  пословица  гласит,  говори    свинья,  свинья, Кто  слушает,  тот  захрюкает!»
«Дельный  совет!   ,- соглашаются,- Глашатаев  по  всей  стране  разошлём,  пусть  во  всю  трубу  трубят,  какой  наш  царь  гениальный,  великий.  Великолепный. Самый мудрый, самый умный!  Нет  ему  равных!»
«И  про  брата   вещать   не  забываёте!»,
Пищит  Мазуркина,  да  никто  её  не  слушает.  Действия  советников  не  дружественные, хорошего  ждать  от  них,   Мазуркиной,   не  стоит,  однако,  предсказательно,  соглашаются.   
 Такой  тут  шум.  Крики,  гам,  спор разгорелся,  что  царь  шум  услышал,  сам  на  Совет  явился.  Решил:
- «Что  бы  смуту  в  народе  унять,  будем  выборы  назначать.  Во  все  трубы  вещать!»   
 Старшому  бояться  нечего,  власть  в  его  руках,  как  он  прикажет,  так  Совет  и  сделает,  не  сложно  себя - выборы  провести.    Пусть  думают,  демократия  в  стране,  а  закон  всё  равно  на  его  стороне  будет.  Жизнь   царя   дракона  лёгкая,  беззаботная,  богатая,  как  бы   ему     пресытилась,  можно  сухие  будни посмотреть, заодно, и  развлечься. Отчего же,   в  выборы  не  поиграть,  себя  избрать.    Думает  про  себя:
«Всё  разнообразнее  моё    житие- бытие    пойдёт!    Лучше  веселиться,  чем  умом  трудиться!  Простые  житейские  радости  и  себе  позволить  надо!  А  то    впрямь,   подлинно, накаляется,  противостояние  между  мной  и  братцем!  Не  мало  народа  за  меньшого  ратуют,  вот  и  приглушим  смуту!  Победителем  всё  равно  я  буду.  Сам  выбираю,  сам  назначаю!»
  Однако,  всё же,  подстраховался  царь,  главной,  в  комиссию  по  выборам,  пани  Филову  назначил.  Сам  пристально,  с  интересом,  ха  ходом  выборов  наблюдает.  Кипит  работа!  Каждый   в  комиссии своё  гнёт,  советы  в  свою  выгоду  даёт.  В  одном  сходятся,  выглядеть  голосование,  как  можно  честнее  должно,  что  бы  народ    поверил,  на  деле  ничем  не  гнушаются,  лживые  лозунги  вещают, обманом  прельщают, строгий  контроль  за  ходом  подсчёта  камушек  обещают.  Белый  камушек   за  правящего  царя  в  урну   подсчёта   бросается,  а  чёрный  за    меньшого  брата.  загудели,  заблестели  трубы  глошатайные!  Массированная,    словесная  бомбардировка   во  все  углы,  расщелины  идёт,  в  мелководье,  глубоковолье  проникает,  пустого  места  не  оставляет,  трубят,  надрываются.  Потуги   вещания такие,  что   у  глашатаев   живот  чуть  не  разрывается.
«Гениальный,  Великий.  Единственно  достойный  страной  управлять,   другого  такого  негде  взять!»  Меньшой  братец    возмущается,  про  него,  вообще,  ничего  не  говорят.    Улыбчивый,  активный народный  представитель,  ерошится,   вокруг  второго,  вьётся,   запасное  место  себе  готовит,  на  случай,  вдруг,  тот  победит,    меньшому  дракону  обещает:
«Я  народ  за  тебя  подыму,  старшого  народ  не  приветствует!    Даже  рыбье  мелководье  за  тебя  станет!    Дно  мелководья  чёрными  камушками  выстлано.  Эти  камушки  мои  рыбки  соберут,  на  подсчёт  голосов  отдадут.   Жёсткие,  чёткие   штабы    контроля  за  выборами   везде  разверну,  муха  без  спроса  не  пролетит!   Я  такую  в  народе  силу  имею,  что    корона,  считай  ,  у  тебя  в  руках!»
Врёт  не  заикнётся,  болтает,  не  споткнётся.  Безудержная  энергия  лихого  человека - показатель  силы.
Завертелась  карусель,  да  только  в  обратную  сторону  от  обещаний  Зюги.  Не  знал  меньшой  дракон,  сколь  двуличен  и  хитрый  Зюга  был!  Свою  пользу  от  царя  ждал,  меньшого  дракончика  предал.  Советники  тоже  во  всю  развернулись!    Не  хотят  терять    достаток  из  казны,  крепко  к  ней  присосались.  Изо  всех  сил  с  пани  Филовой  старались.  Лица  смотрят,   по-дружески, улыбаются,  руки  мошенничеством  занимаются,  повадки,        внутренняя  суть,     волчья,  звериная.  Хитроумные  приёмы   чёрных  технологий   в  ход  пошли,     с  подтасовками,  подменами,  лживым    обманом.  В  списки  голосующих,  давно  умершие  зачислены,  одни  и  те  же    голосующие  от  одного  места,  в  другое  перебрасываются,  а  то  и  просто     белые  камушки,   кучею  сбрасываются советниками  в  урну    подсчёта  голосов.     Все  камушки ,  за   избрание царя-дракона,  отмечаются.  Чёрные  камушки   за  брата  дракончика,    выбрасываются,  уничтожается.   Советники  царя  не  стесняются,  в  открытую  орудуют.  Уже  и  победные резудьтатв  выбора     составили,  подписали,  запечатали.  На  протесты      Мазуркины  внимания  не  обращают,  из  палаты  выгоняют, вежливое  общение   с  ней,   резко  прекратилось.  Торжественно  царская свита   результат  голосования  объявляет:
«Победил,  абсолютным  большинством,  действующий  царь,  старший  дракон!  Виват,   законному  царю!»
 Фанфары  гремят,  пушки   салют палят.
Кто   правду   узнает?,  Кто  считал,  кто  результат  подтасовал?  Голосовавших   получилось  больше,  чем  живых   и  мёртвых,     в  стране.    Цифры  подогнали,    как  нужно,  нарисовали,  недовольных   ведением   выборами,   протестующих,  убрали,  под  замок  заключили,  что  бы  не  бузили. Соседение  государи правду о Змеях знали, но сами дрожали, как бы их самих в полон не забрали. Кровавые руки Змею пожимали, льстивой улыбкой ублажали. Фальшивые выборы признали, в мировое сообщество взяли.  Методы выборов  в  стране  признались. Государствами  разных стран, не опровергались…Змий совсем обнаглел,  стращает, хвалится всем:
«Вам, тот же удел!
 Силой принуждения  я цели добиваюсь, что я за царь, если о мнение народа сломаюсь!»    Карманная  свита,  по  выборам,   заданную  роль  отыграли.   Не  зря  пани  Филова  ночи  не  спала,     в  поте   лица,  потере перьев  с хохолка,  трудилась, едва клюв не  сломала, не затупила!...    Теперь  она могла  не  только  на  вознаграждение  претендовать,  но   желала   и    медали  за  свои  труды  получать.  Ведь  в    итоге,  почти  все, кто  избиратели,  по  её  данным,  за  старшего  дракона  проголосовали,  меньшому  и    десятка  голосов  не  досталось.  Правдив  ли  подсчёт   или   нет,  никому  пересчитать  не  позволили,  лишние  улики  убрали,   по  статистике    всё  подогнали.  Иди,  проверь!   Пани Филова смелей к царю заходит, глазами сверлит, говорит:
«Если  б не  я, не  сидел бы ты у руля,  за тебя люди почти не голосовали,  это я   тебе победу нарисовала, не жмись, благодари, не только деньгами, но и медалями!»
 Однако,  зависло  что-то  недосказанное,  не  учтённое,    не  верит  народ,  но   бессилен, молчит.   Какая,  в  общем-то,    разница?  Тот  дракон  и  этот  дракон,  оба  рода  драконьего.  Старшой  дракон  доволен,  Улыбается,  над  меньшим  опять  издевается.  Измывается:
«Куда  тебе  со  мной  тягаться,  не  лучше  б  было  сразу  сдаться!»  Пани  Филова  облезлым,  хвостовым  опереньем    крутит,  решила,   наградной медалью    неприглядный  зад  закроет!  Будет  теперь  она  по    индюшатникам  ходить,  ко  всем  задом  поворачиваться!    Пусть  награде  её  все  завидуют!    Извивается  кольцами  Мазуркина.  Горечь  обмана,  молчаливым  протестом,  приглушила,  решила  своё  место  не  терять,  первой  с  победой  старшого  дракона  поздравлять.  Лестной,  словесной  мишурой  послание  царю  усыпала,  принесла  победный  подарок  -  орла   пернатого,  как   символ   крепкой  власти.  Мол,  призываю с братом  к  мирному  сосуществованию!   Пани  Филова  не  уступила,  тоже  подарок  меньшому  вручила,  утешительный  приз-  сокола  белокрылого, что  по  указу   пьяницы-змея    хранила.  Хмельного  нет  и  запрета  нет!   Чем  птицу  кормить,  лучше  её  подарить. Пусть  мол,  меньшой,  успокоится.      Да  только  не  рассчитала.  Не  успокоился  младший  дракон,   раны  обид  не  забывает, опять  на  бой  старшого  вызывает:
«Пусть  птицы  наш  спор  решат!». 
Царь  в  себе  уверен,  ухмыляется,  опять  над  меньшим  издевается:  «Мол  вынужденная  ситуация,   с  присушим  ему  пафосом,  потешается, на  вызов  брата  соглашается,  спор  по  старинке  решить, в поединок  птиц  запустить.   Чья  птица  победит,  того  и  власть.   Себя    мыслями  тешит:
«Ещё  раз  с  советниками  соберётся,  над  глупым  народом,  да  братцем,  посмеёмся!»
Донесли  ему,
 народ  тоже  не  успокоился,  в  справедливость  комиссии  не  верит,  в  открытую  кричит:
«Царь-то  у  нас    липовый!»
Надо  меры  принимать,  зачисткой  бузатёров    усмирять.  Не  лиха  беда,  второй  тур  принять,  надо  ж  чем-то  народ  усмирять!   По  любому,  победа  выборов, царю  припишется!  Пусть птицы на потеху, подерутся.
 Выбрали  для  битвы  птиц   место  открытое,  над  водопадом.  Коль  раненая  птица  в  воду  упадёт,  из  пенных,  бурлящих  струй,  не  поднимется.   Обе  птицы    друг  другу  под  стать!   Сильные,   богато,  густо   оперённые.  Лапы  крепкие,  цепкие,    длинными,  острыми  когтями  увенчаны.  Головки  гордые,  властно  на  шеях  сидят.  Глаза  большие,  круглые,  зоркие,    огненно-красные,  бесстрашные,  хищно  блестят,    ненавистью  горят ,  густым,  кровавым  отблеском  отливают,  нет  в  них  ни  страха,  ни  пощады,  лишь смертельная   жажда  борьбы,  да  адский  огонь,   изнутри,  мёртвой  хваткой, светится.
  Стремительной,  ярой  стрелой    ввысь  взвиваются  птицы  пернатые.   Друг  над  другом  нависают,  хвосты  распушают,  когти   распускают,  друг  в  друга  клювами  вцеплятся.  Слетелись  вихрем грудью  вперёд,  соперника   нещадно,  до  костей,   клюют,  когтями,  как  клещами,  в  клочья рвут. Огненные  глаза  в  глазури  небесной  пересеклись,    яркими  молниями,   зажглись, засверкали  так,  что  озарилось  светом  небо  ясное.  Голубой  небесный  свод  в  фиолетовую  смесь  изменяется,  сизой,  свинцовой  тучей  хмурится,  надвигается  грозовой  фронт.  Схватка  пернатых  пламенной   вспышкой  зажглась.    Разразился  раскатом  грома    бирюзовый  небосвод.  Ни  одна  птица  в  силе  своей,  другой,  не  уступает,  боль  не  чувствуют,  не  замечают,  с  упорством    мистическим    вновь  и  вновь  нападают!    Клочьями  летят    перья  окровавленные,  на  землю,  дождём  сыплются.  Капли  крови,  как  маков  цвет  землю  устилают.   Звенит,  свистит,  трепещет  воздух  от  боли  птичьего  сражения,    зноем  наполняется,  в  тучи  тёмные  собирается,  грозой   разражается.    От  кречета  горячего  деревья  на  земле  загораются,  птицы,  животные,  насекомые,   кто- куда  разбегаются.  Рыбы  и  те   спасаются, поглубже  ныряют.  Вскипает,  пузырится,  волнами  плещет,  пенится,  водное  течение  водопада буйного ,  белым  кружевом  пены,  сверканием  брызг,  крутой  берег  покрывает,  песок  с  землёй  мешает.  Ветер  по  волнам  гуляет,  смертельную  тоску  навевает.  Боевой  клич  орла  с  соколиным   трубным  свистом,  окружающий  мир  в  шок  повергли.  Слуги  драконов  в  щели  попрятались,  только   зады,  да  хвосты  наружу  торчат.
Старший  дракон  под  струи  водопада  залез, хоть  сыро  на  маленькой  площадке,  но  безопасно.  Стеною    падает  вода  с  утёса  каменного,  а  царя-дракона    не задевает,  наоборот,  защищает,   каскадом   водным   от  чужих  глаз  закрывает,  да  ещё  отражение  драконье  многократно  переотражает,  словно    его  размножает. Однако,  прорезь  в  сплошном,  сбегающем  потоке  есть,  у  самой  вершины  водопада,    туда  и  просунул  голову  старший  дракон,  на  малюсенькую  площадку,  морду  лошадиную  пристроил,  за  битвой  птиц  наблюдает,  в  раж  вошёл,   гримасы  удовольствий  не  скрывает,   смачную,  счастливую  слюну  глотает: 
«Чья  возьмёт?!»
Звериная  жестокость  в  жилах  кипит,  безумный  азарт    тело  веселит,  приятно  нервы  щекотать. 
Битва  не  на  жизнь,  а  насмерть,  точно  Вселенский  кошмар  мироздания,  жизнь  между  смертью   кровью  сочится,   тело  пернатых  кусками  крошится,  в  лучах  солнца  ржавой  глазурью  сверкает,  фиолетовым  светом  отливает.  Извилистые  молнии,  как  кроны  деревьев,   раскидистыми  лучами   небо  прорезают. В голове царя-змия  сокровенные мысли назревают.
«Верхней и нижней  Землёй завладеть, мирозданьем   управлять.  У волхвов   все тайны взять. Захотел, приказал – Солнце свети,  сияет  огненное светило ровно столько на сколько  я разрешил.  Захотел.  Захотел – приказал,  солнцу  во тьму уйди- уходит.  Захотел – Луну достал, звёздами не небе поиграл, Мирозданье всё в твоих руках, можешь купаться в облаках.  Опостылил здешний мир,  зайди в иной,  по измереньям новым можно походить, бессмертно, жизнь свою продлить»
   Мечта занозою застряла, чуть не затмила птичий бой, что в сфере капель отражался,  царской  свитой наблюдался.
Мазуркина    шипит,  кольцами  извивается,  поддержку  соколу  кричит,  надрывается.
Меньшой   дракон  под  водопад  нырнул,  а  там  чудо  непредвиденное!  Мелководье  рыбёшками  набито,     днище    солнечными  лучами   подсвечивается.  Тепло,  уютно,      Комфортно,    и  вокруг  обозревать  всё  можно!  Чем  не  укрытие  с  сытной  едой?  Тут  и  навсегда остаться  можно,   рыбьим  царством,  без  риска,    управлять и с братом не воевать..   Никакой  опасности  нет,  разве  что   хищная  щука  порой  заплывёт,  так  сама  к  нему  на  обед  попадёт.   Вот  и  нашлось  Халявное  местечко,  старшой  позавидует!  Нашёл  свой  путь  второй  дракон.
«Не  про  это  ли  мелководье  Зюга  говорил?  Не  видать  ему  больше  столь  богатой  округи!  Пусть  в  другом  месте  побудет!»
Меньшого  уже    и  бой  орла  с  соколом  не  интересует.  Всё  равно  стало.  Нежданно,  негаданно  сам  себя,    воцарил,  пусть  хоть  на  мелководье,  но  всё  же  в  царском  обличье.   
  Старшой  дракон  битвой  птиц  любуется,  в  экстазе  сам  себя  царапает,  зубами  цокает,  язык  прикусил,  слюной  кровавой    обливается,  пастью  причмокивает:
«А  ну, Орёл,  давай,  давай,  не  уступай,  до  смерти Сокола  забивай!»
  Уже  не  перья,  а  клочья  кожи  вниз  летят,  косточки   птичьего  скелета  на  солнышке  блестят,  вот-вот  уже  и  сами кости,  птичьи  клювы  раздробят.  Головы  борцов разбитые  и  на  шеях  не  держатся,  но  глаза,  по-прежнему,  огнём  горят,  молниями  сверкают.   В  кровавой  битве  устрашающие  выпады  на  противника   устремляют.   В  парной,  маневренной  дуэли,  птицы  когтями  друг  друга  дерут,    клювом  долбят,  пух,  перья  на  землю  летят.  Страшное,  стервозное,  омерзительное   зрелище!  Птицы  кровью  исходят,   из  сил  выбиваются,  но  никто  не  побеждает,  не  уступает  ни  в  силе.  Ни  в  ловкости.     Струйки   крови    на  морду  драконью,    изливаются,    Царь  же,  только    солёные  капли  слизывает,  побоищем  наслаждается.   Небо  вокруг      бьющихся  птиц,  алым
  облаком  подёрнулось,  туманом  розовым  клубится.  Никто  из  птиц  не  побеждает.  Нулевая  ситуация  получается.  Орёл, вроде, побеждал, но следом за соколом, замертво упал. С  дробным  звуком,  камнем   рухнули  в  воду  оба  истерзанных,  искалеченных  тела!
Вокруг  них  кровавая  пена  роится,  струями  водопада,  вниз,  по  течению,  смывается  вместе  с  погибшими  птицами.   Мазуркина,  на  пределе  нервного  срыва,  в  кольцо  свилась.  Пани  Филова  в  широкой  улыбке  расплылась.  Советники  в  ладоши  хлопают,  в  угоду  царю,  ногами  топают,  в  пасть  дракона  смотрят,  ждут  его  решения.
  Царь  дракон  зубами  цокнул:
«И  при  нулевом  варианте,  я  победил!»
С  ним   Мазуркина  не  спорит,  во  всём  соглашается.  Всемогущ,  напором  льстивых  угодников,  придуманный    гений, всегда  победного   царя!  Мазуркина  первой  с  победой  царя  поздравляет,  услуги  свои  предлагает.    Нет  больше , раздирающих  душу,  противоречий.   Царь  с  обидой  носом  поводил,  но  Мазуркину  простил,  к  себе  приблизил.    Льстецы,  при  дворе,  для  услады  всегда  нужны!  Народный  избранник,  тотчас  прибежал,  лапу  царскую   раболепно  жал,  с  победой  поздравлял.
«Законно  избранным»  назвал. Младший  дракон  не  плохо  устроился,  мелководье  облюбовал.  Доволен.  Успокоился.  Затухла  смута. 
Бурлит,   пузырится,  шумит  падающий  поток  воды,  бессильное  тело  сокола  по   вихревому   течению, вниз  уносит.  Тяжёлый  орёл,  так  и  не  всплыл.   Несёт  вода  истерзанный  комок  тела  сокола,  о  валуны  речные  ударяет,    о водные  камешки  цепляет.  Налетел  буйный  ветер,    искалеченное  тело,  волной,  на  берег  выбросил,  прямо  в  густой,  махровый,  зелёный,  прибрежный,  целебный  мох.  Побитое  крыло  за  зелень  зацепилось,  к  коряге  речной  прибилось.  Обтекает  птицу  вода,  но  не  приносит  вреда.  В  ту  пору,  по  стране  не иало   мудрых   старцев- волхвов ещё  ходило,  народ  зачарованный  будило,  молитвы  к    Богу  возносило,    целебные  травы  собирали,  заклинания   добрые   читали.    Один  из  таких  старцев  мимо  проходил,    раненую  птицу  увидал,  бережно  подобрал,  трепетно  оберегал,  раны  её  целебным  снадобьем  смазал,  осторожно,  в  лечебный  мох  завернул,  своим  теплом  обогрел.  К  птичьей  груди  прислушался.  Слабо,  но  бьётся  сердце  соколиное.  Пристроил  тельце  на    своей  груди,  понёс  с  собой  дорогой  длинною,  что  вела   к  зачарованному  холму.   Седой  старик  в  белом,  длинном  одеянии,  подпоясан  ремешком,  с   крепким,   дубовым  посожком,  всю  дорогу  молитвы  читал,  птицу  холил,  оберегал.  И  открылись  глаза  соколиные,  жизненной  влагой  подёрнулись,  взмахом  крылья  белые  вздёрнулись,  ожила  птица,  взметнулась,  на  плечо   старцу  села. Глаза  сокола  решимостью,  любовью  горят,    за  спасение  благодарят.  Головкой  сокол к  седым  волосам  старца    припадает,  клювом    нежно   длинные  пряди  с  лица  убирает.  Старец  высокий,  худой,  с  длинной  седовласой  бородой.    Белый  холст ручной работы,  рубаха  почти  до  пят,  по  поясу  ремешком  подпоясана.    Полы  одежды,  ворот, рукава,   красными,  славянскими    рунами  расшиты,  узорами   и  знаками солнцеворота  вышиты.    Не  простой  старец  из  рода  Волхвов,  много  знает,  святые  обряды  соблюдает,  к  первородным,  древним  Богам,  обращается,    взывает    духовно   к  небесам,    Могучей,   Священной  Мудрости  Природы душой  полон..  Силами  духов  природы  людей,  зверей,  птиц  и  всякое  живое  начало,  исцеляет.  Да  и  белый  сокол  не  простой,  грудью  широкой  высоко    дышит,  в  белоснежной  груди  крепкий  дух  народа   полонённого  слышится,  войти  в  людей,  просится.
«Не  время  пока,-
Старец  сказал,
-не  поднялись  из  холма  богатыри и  волхвы  заточённые!  Смотри  вперёд  ,  над  главным  холмом  знак  должен  появиться,  сияние  дуг  радуги  или   цветные  линии   знаком   пересекаются.  Туда  и  подойдём!»
  Стал  Сокол  верным  волхву  помощником,  идут   твёрдо  оба  к  цели  заветной.      С  ясного  неба  солнце  ими  любуется,  согревает,  бликами   серебра  седину  и  оперенье  птицы-сокола   осыпает.  Дорога  перед  ними  мягким  ковром  стелется.  Ветер  и  тот  утих,  только  слегка  поддувает,  свежестью  овевает,  путь  напрямик сокращает,   прямиком,  к зачарованному  холму,  направляет.  Дорожная  пыль  туманом  клубится, увивается,  камешки  мелкие  в    босую   стопу   старца впиваются,   но  старец  идёт,  ничего  не  боится.  Верная  птица  зорко  сидит,  во  все  стороны  глядит,  врага  ни  на  шаг  не  подпустит.  Духи  Природы  рядом  идут   путникам  духовную  молитву  дают.
С  молитвою  к  высшим  силам,  старец  идёт,  соколу  белокрылому,  наставленье  даёт. 
«Скоро  ломанный, заколдованный  пейзаж  перед  нами  предстанет,  вся  долина  в  рытвинах  и  колдобинах,  а  под  каждым  холмом Славянский народ,   подземной  хитростью,   заколдованный, зачарованный,     тайной  силой  вещества  подземного  одурманен,  коим  Змеи подземельем сотворённые  страну Славян  опылили.    Под    самым   высоким  холмом,   спят   доверчиво  -  наивные   богатыри,  обманули  их  Силы  подземные,  предложили  водицы  холодной  испить,  когда те  на  страже  границ  стояли.   Не  знали  доверчивые,  открытые  душой  воины,  что   вода  с  подмётом  колдовским  была,  стражей  тут  же  в  сон  задурманило.  Голова  во  сне,  а  ноги  в  ходьбе,   ноги   сами  богатырей  под  холм  завели,  там  подкосились  и  свалились  в  воинской  одежде  и  во  все  оружии.    Так  и  народу  много    той  воды  напилось,   до  долины  дошли  и  там  свалились,  Чистые,  светлые  устои  морали,  захоронились.   Змей  Горбыныч  хотел  всех    в  долине  спалить,  но  Силы  Природы   сделать  того  ему  не  дали.    Из  туч  дождь  пролил,  пламя  затушил,  а  змей  про  это  не  узнал.    Как  к  холму  подойдём, знаки  увидим,  труби  птичьим  гомоном,  что  есть  силы!    Снимать   станем    пелену  липучую,  гнать  зловещую   тёмную  ауру  от  силы  богатырской,  оба  с  тобой,  что  есть  мочи,  будем!»
Сокол  головкой  кивает,  всё  понимает.   Солнце  ясное  туман  перед  путниками  рассеивает,   зелёная   трава   шёлком шелестит,  путь  указывает .  Старец  движение  улавливает,  прямо  к  цели  подошёл.   Чувствует,  земля  от  энергии  вибрирует,  нашёл  место  неродной  силы.  Долина  просторная,  по  одну  сторону  горами  огорожена,  вершинами  заснеженными  светится. Кто  к  горам  подойдёт,  снежной  бурей    горная   лавина  замнёт,   заметёт,  камнепадом  засыпет.  По  другую  сторону,  долина,  лесами  дремучими,  не  проходимыми,  застелена. По  долине    текут,    причудливыми  изгибами,   реки  полноводные,  порогами  крутыми  кипят,  бурлят,  с  ног  сбивают, к  холмам  так  просто,  не  подойти.   Вода  не  просто  жидкость  текучая,  она  связь  между  небом  и  землёй,  всё,  что  вокруг  неё,  в  неё  попало,  запоминает,  вечно  хранит,  с  небом,  землёй  информацией  обменивается.  Только  путники    к  долине  подошли,  о  них  вести,  током     водным,  в  поземный  мир  ушли.   Сокол  с  плеча  старца  слетел,  перед  ним  сел,  крылья  расправил.  Головой  кивает,  сесть    на  него,   старцу   предлагает.  Опустился  на  птичью  спину   седой  волхв  и  понёс  его  сокол  прямиком  к  высокому  холму,  что,  как  башня,  возвышался.  Холм  и,  правда,  не  простой,  мелким,  мелким  песком  усыпан.  Песчинки  многогранные,  лучи  солнца  золотым  блеском  отражают.    Вдруг  над  золочёным  холмом  вспыхнула  разноцветная  радуга.  И   тут  фиолетовый  узор  красной  линией  прочеркнулся,  оранжевые  звёздочки  по  краям  небосвода    зажглись.  Обрадовался  старец.  Небеса  верные  знаки  дали!   Старец  вокруг  холма  пошёл,    особую  молитву  читает,  на  гуслях  играет. Остановится, волы  серповидным  ковшом зачерпнёт, на вытянутых руках вверх поднимет, молитву читает   Белокрылый  сокол   холм поливает. Тринадцать кругов обошёл, тринадцать раз к небесаи, с молитвой, руки вытянутые поднял, тринадцать раз холм полил, сам воды попил, сокола напоил. Медленно, земли холм начал подниматься, золочёный песок осыпаться. Вынырнул из песка, золочёный рог,
 Сам по себе,  звонко  затрубил.  Старец  гуслями ему вторит. Свистом  песенным  всю  округу  залили, кто лежал под холмом, разбудили. Под Землю запрятанный   крепкий,  твёрдый,  бесстрашный, Славянский  Дух   народа,  от заклятья освобождает, на свободу   выпускает,  на  битву  с  драконом  поднимает.    Осыпается  песок  под  лучами  небес  лазоревых,  показались  пики  острые,   в  лучах  солнца,  как  молнии  блестят,  поднимаются  к  небу  остриями.   Затем  показались   конусные   шлемы.  Головы  богатырские  поднялись,  плечи  широкие  песок  стряхивают,  освобождаются  богатыри  из  песочного  плена,  забытья  колдовского,  поднялись  во  весь   богатырский   рост,  В  ножнах  мечи    сноровкой  мастера  кованные,  в  руках   приборы  диковинные.  От  приборов,  лучи  голубоватые  к  земле струятся.  В  лучах  сила  неведомая,  прикосновением  испепеляет,  тела  врагов  мигом  расчленяет.  На  треножниках   тяжёлые  стрелы  незнаемые.  Не  ведала  земля  таких  приспособлений  и  форм  оружия  загадочного.   Между  сном    богатырей   и  реальностью  грани  стираются.   Навет  не  видимый    устраняется. Улыбается старец отвида богатырского, оружия Змеями подземелья, невиданным,, вынул из ножен невидимых меч, стал впереди войчка. Сокол хотел высокому богатырб на щлем сесть, но старец его удержал,  говорит:
«Пока все из Земли ек вышли, нельзя прикасаться к воинам, иначе воины упадут и ьольше ек поднимутся, Сиди  и жди, скоро весь Дух народа возродится, мобилизуется.  В борьбе со злом, свободная  воля людей, в могучую силу, превратится,  не одолеть  народную рать Змею!  Восстановится страна!»
  Победила  священная  молитва  колдовское  заклятье  тёмных  сил!     Духовная.  Направляющая  сила   всплеснула  воды  волнами  высокими,  колыхнула  землю  нехоженую,  донесло  земное  эхо до Змия-царя,  пробуждение  людей    и  до  центра   контроля  в  подземелье.    Волнуются,  тревожатся   скрытые   подземные  сущности,      шлют    сигнал  опасности  во  дворец  змея.  Царь-дракон  сигнал  тревоги      получил.  Подскочил  дракон,  как  роем  пчёл  ужаленный.  Кинулся  на  пани  Филову:
«Ах,  ты,  индюшка,  облезлая!  Что  за  сокола  мне  подсунула?  Почему  скрыла,  что  в  нём  была сила  народная !  Не  поединок   я  бы  ему  устроил,  а  живьём  проглотил,  что  с  тобой  сейчас  и  сделаю!»
Дракон  пасть  раскрыл,  зубами   индюшку  схватил.  Верещит,  извивается   пани  Филова,  смертельным  ужасом  окутана,  причитает  ,  кричит,  из  пасти  вырывается:
«Сама   того  не  знала,  господин  мой!    Тебе  угодить  старалась!  Пощади,  не  губи!  Я  же  тебе  выборные  голоса  насчитала,  правды    истинной  никому  не  сказала,  ведь  твой  меньшой  брат  победил!  Для  тебя,  господин,  рисковала,  когда  победу  тебе  приписала!»
Ослабил  челюсти  дракон.  Верных  слуг  губить  не  следует.  Выплюнул    индюшку:
«Из  похода  ворочусь,  тогда  с  тобой  разберусь!»
Закатилась    под  плинтус  в  щель  пани  Филова,  холодеет  страхом,  ни  жива,  ни  мертва.  За  чужое  благополучие  своим  здоровьем  расплатилась,  головка  перекосилась,  из  груди  вопль   животный.   Приказал  царь  советникам  войско  собрать,  да  воровать  не  воевать. Энергия  ненависти  народа,  самое  страшное оружие.  Испугались,  всполошились   прислужники,  лизоблюды,  продажные,  в  глаза  не  глядят,  разбежались,  кто  куда.      Самому  дракону  на  бой  лететь  пришлось.
Взмыл  дракон,  крыльями  бьёт,    вовсю  пасть  орёт,  пламя  изрыгает,  ледяным  ветром   из  ноздрей,   себе  путь  расчищает.  Хребет  иглами  навострился,   острая  чешуя  дыбом  встала.  Летит  к  долине  тучей  штормовой,  смерчем  вьётся.
А  народ   в  долине  уже  полон  жизни  и  движения.
   Вдохновился   святой   силой  сокол,  от  холма  к  холму  полетел,  все  холмы  на  равнине  облетел.  Рассеялось  колдовство  зачарования,  как  и  сам  холм.  Струится,  лучится  солнце  с  голубых  небес.   Гусли  старца  сами  поют,  подниматься  из  плена,  народ   зовут.  Молитвы  старца  к  небесам  восходят,  мощным  зовом  летают,  народ  пробуждают.  Слетает  пыль   песочная,  каменистая  с  поднимающихся  голов,  от  магического  сна  проснувшихся,  расправляются  плечи  широкие,  наливаются  силой  руки    отекшие,   разгребают  песчаные  оковы  с  ног.   Поначалу, тяжелы,  но  тверды  шаги,  ускоряются,  свободой  вдохновляются,  строем  восполняются, идут  в  ряд,  строй  за  строем.    Множится  рать  народная,  впереди,  богатыри  идут.  Старец  народ  благословляет,  сокол  за  собой  ведёт,  впереди  летит,  соколиным  посвистом  трубит,  выпустил  из    себя  крепкий  Дух  народа!     Все  подручные  дракона  скрылись,  кто  куда. Бежит к меньшому брату  лазутчик-волхв, истерично вопит, сам не свой:
«Возьми меня с собой!».
Меньшой   дыбится, он сам  боится:
«Какова рожна мне судьба твоя, ты религию ломал, волхвов предавал, знал ведь, что творил,   богатства сколько накопил, откупись, коли возьмут, Сейчас тут каждый за себя…Разьединяет всех  беда, в глубоководье   ныряю я, твоя религия там не нужна»
    Змий  меньшой,  из  мелководья,  в  глубоководную,    пучину  водную  нырнул там и потонул, Не приняли придонные обитатели подземное творенье, своих, подобных, девать некуда.   
 Летит  царь  дракон,  грозой,  громом  огрызается,  вихревой  завесой  укрывается,  хвостом  воздух  рассекает,  свистом  ветра  ледяного,    ноздри  раздувает.  Чешуйный  гребень  на  спине  частоколом  торчит,  жаркий  огонь  из  пасти  выплёскивает.  Встретились  на  перекрёстке  дорог.  Дракон  хвостом  землю  изрыл,  глубокой  впадиной  путь   народу  преградил.  Пламенем  из  пасти  путь людям, отпугивает,  обугливает.  Запах  гари  паленой на дорогу туманом  стелется, что б народ  испугался, растерялся, заплутался.  Дракон  на  сокола  ведущего  нацелился,  пасть  раскрыл,  проглотить,   целиком, решил.  Враждебный  мир  из  подземелья,    об оружии  голубых  струек у  богатырей, царственного  дракона  предупреждает,  а  тот  внимания  на  сигнал  не  обращает,  воинственным  азартом  поглощён,  уверен  в  своей  силе  и  победе.   Только    собрался  взлететь,  схватить  сокола,  как  богатыри  голубыми стрелами- струйками,  ему  крылья  срезали,  словно   крыльев  и  не  было,  лишь  багровые  шрамы  по  бокам,  даже  крови   нет,  запеклась  в  разрезе.  Дракон   в  судороге  бьётся, к  голове  своей  богатырей  не  подпускает,  хвостом  отмахивается,  пасть  разкрывает ,   пламя  изрыгает,   людей  стращает.  Тут  вперёд  самый  высокий  богатырь  Добрыня вышел,- по одежде  волхв,   впереди  себя  установку  катит.  Ничем  не  примечательный  треножник,  а  на  нём    странная  стрела  лежит.  Продолговатая,  круглая,  впереди  клюв,  позади  лучики,  на  рыбий  хвост  похожие.    Велел  богатырь  народу  отойти,  как  можно  дальше,  нажал  на  кнопочку  красную.  Вмиг,  стрела  огненной  стала,  с  такой  силой  вылетела,  что  треножник  зашатался, а   по  небу  гром  прокатился,  град с  дождём,   тучею  посыпался.     Такой  взрыв  от  стрелы  прошёл,  что  от  страха    сам  народ  встревожился,  даже  и  попадал,  оглушился.    Разнесло  змеиный  хвост,  будто  его  и  не  было,  только  столбом  пыль,    газ  вонючий,   да  густой  чёрный  дым, высоким  грибом  к  небесам  поднялся.  Карёжится  змей,  судорогой  исходит,  а  жаром  пышит,   слюной  пенистой  исходит, шипит,  к  себе  не  подпускает.  Живучий  змей,  творенье  подземное!  Свистит,  трубит  сокол,  созывает  птиц  с  округи.  Птица  за  птицу  цепляется,  живым  мостом  устилается  от  ног  богатырей  до  головы  драконьей.  Гусли  старца  жар  остужают,  Силы  Природы  ему  помогают.   Богатыри,  по  живому,  птичьему  мосту,  на  спину  дракона  вбежали,  мечом,  голубыми  лучиками,  рубят  голову  и  остаток  тела.  Пал  дракон  бездыханным,  на  куски  порубанный. Прояснилось  сразу  небо  тихой  радостью. Освободилась   полностью  от  подземного, мистического  заклятья  страна.  Вновь  покой,  умиротворение  в  ней  воцарилось.  Богатырями  возродилось  былое  величие.   Сокол  птица  символ-  герб  страны  стал  Добрыня        порядок  в  ней  навёл.   Мудрый  старец - волхв Духовной  жизни  народ  научил.  Оставил  вещий  старец  заповеди  поколениям  людей:
«Хранить  чистоту  крови  и  нравственности  духовной!  Царей  над  собой  не  возносить,  справедливость  творить,  ни  с  кем  не  враждовать!  Клеветников,  грабителей,  народа  мучителей   воров,  подлецов,  угодников-  изгонять,  паразитов-взяточников    из  власти  убирать!  Народное  достоинство  сохранять,  защищать!  Нищеты  не  допускать!  Рабов  не  иметь,  рабство  не  вводить.    Чужаков  в  гости  приглашать,  но  родную  землю  ими  не  заселять!   Богатства   страны  не  раздавать,  недра    своей  Земли  оберегать,  супротивникам  не  отдавать.   Лести  чужестранной  не  внимать!  Много   чужаков  из  себя  благодетелей  станут  изображать,  свои  нравы  предлагать,  не  кидайтесь  в  омут  страстей,  то  ловушки  тёмных  сил  за  вашими  душами!  Пока    непорочны  заповеди  мои,  не  сможет  вновь  покорить  вас  Враждебный  мир.  Прельститесь    яркими  дарами  хитросплетений    вражьих  сил,    потеряете  и  землю,  как  государство  и  народ,  как  нацию!» 
Заповеди  старца  люди  сохраняли,  на  деньги  и  сверхприбыль,  свободу,  мораль,  совесть  не  меняли,  чистоту  крови  соблюдали.   
 Вновь  люди  счастливо  зажили!   Подземный  мир  ещё  глубже  в  землю  ушёл,  страну  ту  больше  не  тревожил,  а   прилетали  ли  драконы  подземелья   в    другие  наземные  страны,  истории  полны  тайн.